Киндер-сюрприз от бывшей

Глава 1 Данил

– Знаешь Даня, такого я от тебя никак не ожидала. Не так, ой не так я тебя воспитывала. Что бы сказал на это твой отец?

Головомойка от мамы – не самое радужное начало рабочего дня. Она частенько устраивала мне сеансы мозгоклюйства, невзирая на мой почтенный возраст. Но отца приплетала только в самом безнадежном случае, когда я реально косячил.

А главное, я никак не мог уловить суть этих претензий. Что я такого успел натворить за ночь?

– Что случилось? Ты же в поликлинику вроде собиралась?

– А я уже там была! И если бы не эта счастливая случайность, то еще неизвестно сколько бы я в неведении жила!

Мне уже надоело тупить, голос мамы дрожит, и это не притворство. По спине бежит холодок. И, рассердившись сам на себя за мнительность, спрашиваю резче чем нужно:

– Да можешь ты уже сказать, что произошло, в конце концов?

– Ты же знаешь, как я хочу внуков! – тут же заявляет она.

– А это-то здесь еще при чем? – закатываю глаза. Внуки, а вернее, их отсутствие – любимая мамина тема. Хотя ее тоже можно понять. Я единственный ребенок в семье, мне тридцать, и я не женат.

– Ах, ни при чем?! Ну и эгоист же ты! – Мама верещит так, что мне приходится отстраниться от телефона, иначе я рискую оглохнуть на одно ухо. – Ну не нужен тебе этот ребенок и ладно, бог тебе судья. Но меня-то ты за что лишаешь кровиночки? – На последней фразе мама уже откровенно рыдает, а я испытываю жгучее чувство вины. Хоть и не знаю пока за что.

– Мама, успокойся. Я сейчас приеду. – Волнуюсь не на шутку за ее здоровье. Прошел всего месяц после выписки из больницы, и ей крайне нежелательны такие эмоциональные всплески.

Через десять минут я уже стою на пороге отчего дома. В воздухе витает противный запах корвалола, а из кухни доносятся тихие всхлипывания.

– Привет, – снова здороваюсь я и присаживаюсь перед ней на полусогнутых, внимательно вглядываясь в лицо. Выглядит она откровенно ужасно. Глаза красные и опухшие от слез, нос не лучше, губы дрожат.

– Ты, Данечка, как хочешь. Но я этого ребеночка не брошу, – уже спокойно и решительно заявляет мама, утирая слезы платком.

– Хорошо. Я понял, – так же спокойно стараюсь говорить я, хотя это дается мне с большим трудом. – А теперь еще раз скажи, о каком ребенке идет речь? Потому что, клянусь, я ничего не понимаю.

Мама на миг замирает, бросая на меня изучающий пристальный взгляд, полный недоверия.

– О твоем ребенке. Я Ксюшу видела сегодня в консультации, – начинает рассказывать она, наконец проясняя ситуацию.

– Ксюшу? – переспрашиваю удивленно. – Она беременна? И почему же ты решила сразу, что я отец? Мы ведь с ней уже четыре месяца как расстались.

И расстались мы, надо сказать, не очень хорошо.

– Ну как же… – растерянно говорит мама. – Она же на шестом месяце уже.

Информация поступает в мозг и явно очень красноречиво отражается на моем ошарашенном лице, но вот осознание глубины свалившихся на меня проблем еще не произошло.

Ксюша беременна. Моя бывшая девушка, с которой мы расстались четыре месяца назад, сейчас на шестом месяце беременности.

– Так, а это что же, Даня… Получается, что ты и не знал? – До мамы с трудом доходит сей факт, и в ее голосе слышится надежда.

– Нет. Конечно, не знал, – успокаиваю ее, поглаживая по плечам.

– Но как же так? Зачем же ей скрывать от тебя такое? – недоумевает мама.

– А вот это мне и самому интересно.

Мама окончательно успокаивается. Видимо, информация о том, что я в таком же неведении, как и она, действует на нее благосклонно. А вот я, наоборот, завожусь все сильнее, обдумывая сложившуюся ситуацию.

Ксения на шестом месяце беременности, а это значит, что есть огромная доля вероятности моего отцовства. Но почему тогда мне об этом до сих пор не известно?

Впрочем, я не собираюсь откладывать выяснение обстоятельств до лучших времен, поэтому, оставив уже успокоившуюся маму, сажусь в машину и направляюсь по знакомому адресу.

По дороге мне звонит Кирилл, мой лучший друг. Я принимаю вызов, отмечая про себя, как вовремя он решил меня набрать, и выкладываю ему все как есть.

– Охренеть! – восклицает он. – Вот это попадалово! Ты же и так еле от нее избавился, а теперь такое! – Я невольно морщусь от того, как это звучит из его уст. Но со стороны, скорее всего, все именно так и выглядело. – Слушай, а может, это вообще не твой ребенок? – старается приободрить меня друг.

– Не знаю, – неуверенно говорю я. Хотя уж в чем-чем, а в изменах Ксюшу обвинить не могу. Скорее уж наоборот…

Подъезжаю к дому своей бывшей, останавливаясь чуть дальше ее подъезда, не находя места для парковки ближе. Гравий трещит под колесами машины. Территорию двора ремонтируют, но как-то слишком неторопливо. За четыре месяца, что меня здесь не было, появилась только эта отсыпка.

Выхожу из машины и поднимаю голову, глаза сами собой находят ее окна. Условный рефлекс какой-то.

Неторопливо поднимаюсь по лестнице на пятый этаж. Путь, который я проходил сотни раз и который надеялся забыть навсегда. Ее квартира. Внушительная металлическая глыба входной двери смотрится странно, громоздко и инородно в этом подъезде. Зато она надежная, утепленная и безопасная. Я знаю это, потому что сам устанавливал ее.

Идиотизм какой-то. Я дошел только до дверей ее квартиры, а уже по самое не хочу окунулся в воспоминания. Совершенно ненужные и бестолковые.

Злюсь на себя и жму на звонок. А в груди против воли учащается сердцебиение. Пальцы на руках аж покалывает в предвкушении скорой встречи.

– Привет. – Ксюша совсем не удивляется моему появлению у себя на пороге. Спокойно отступает на шаг назад, впуская меня в свою квартиру.

Жадно прохожусь по ней взглядом с ног до головы, улавливая малейшие изменения, которые произошли за те четыре месяца, что мы не виделись, и останавливаюсь на округлившемся животе. Прикрываю на секунду глаза, стараясь взять под контроль эмоции, которые буквально разрывают меня изнутри. Значит, это правда.

– Я… Я не знаю, что сказать, – растерянно бормочет Ксюша под моим немигающим взором, направленным в одну-единственную точку, и инстинктивно закрывает живот руками.

Медленно поднимаю голову, возвращаясь к ее лицу.

– Ты можешь начать рассказ с того, почему вдруг решила скрыть от меня моего ребенка, – обманчиво спокойно говорю я.

Ксюша невольно ежится под моим пронизывающим взглядом.

– Я не собиралась его скрывать, – потупив взгляд в пол, неуверенно шепчет она.

– Ну да. Скажи еще, что просто не успела мне сообщить, – зло язвлю, напирая.

– Думай, что хочешь! – огрызается она и, развернувшись, идет в сторону кухни, напоминая себя прежнюю.

Я как привязанный плетусь за ней, отмечая на автомате, что обстановка в ее жилище ни капли не изменилась. Чего не скажешь о самой девушке.

Взглядом невольно изучаю ее спину, копну белокурых волос, скольжу по ним вниз до поясницы и ниже. Отмечаю, что ее бедра стали чуть шире, округлее и сочней. Как, впрочем, и грудь.

– Кофе? – спрашивает она уже вновь спокойно, отвлекая меня от разглядывания.

– Да. – Я тем временем сажусь на свое место у окна.

– Вот, держи. – Она ставит перед мной чашку. Кофе со сливками, как я люблю. – Извини, ничего сладкого нет. Врач не рекомендовала, – робко улыбается Ксюша, поглаживая живот.

Спокойные плавные движения, скорее всего, неосознанные, но такие естественные. Волей-неволей залипаю на эту картину.

– Почему не рекомендовала? Какие-то проблемы? – хмурюсь я.

– Нет, просто общие рекомендации.

– Ясно, – отпиваю кофе, не зная, что еще сказать.

Когда ехал сюда, думал, буду рвать и метать, но Ксюха одним своим видом нарушила все планы. Нет, я по-прежнему злюсь на нее и не собираюсь такое прощать, но устраивать разборки с беременной женщиной – это как минимум низко. К тому же я никак не могу избавиться от странного чувства дискомфорта.

Передо мной Ксюша. Я вижу ее глаза, волосы, губы, еле заметную родинку под глазом. Но в то же время мне кажется, что это совершенно другая девушка. Спокойная, домашняя, уютная. Абсолютная противоположность той, что я помню.

– Уже известен пол ребенка? – пытаюсь поддержать разговор, но не знаю, о чем еще можно спросить. Не так много я знал беременных, чтобы хоть чуточку в этом разбираться.

– Пока нет, малыш крутился на прошлом плановом УЗИ и рассмотреть не удалось. – На ее лице снова блуждает полуулыбка.

– А когда следующее?

– Послезавтра, – говорит Ксюша и смотрит на меня в ожидании.

– Я пойду с тобой, – обещаю быстрее, чем успеваю подумать.

– Это вовсе не обязательно, – торопливо отвечает она, начиная нервничать.

– Обязательно, – упрямо заявляю. – Я и так пропустил непозволительно много.

Смотрю на Ксюшу с укором, а она отводит взгляд.

– Тебе и правда совсем не обязательно торчать рядом со мной всю беременность. Я хорошо себя чувствую, у меня есть все необходимое.

И сам это прекрасно понимаю, но жгучая обида в груди на пополам с природной упертостью не дает спокойно спустить на тормозах эту ситуацию. Ксюша видит по глазам, что я не согласен.

Она заметно разволновалась, прокручивает кружку в руках то в одну, то в другую сторону, прячет глаза. Ей неуютно в моем присутствии. А я странным образом начинаю испытывать за это чувство вины, и дискомфорт усиливается.

– Дань. – Ксюша негромко зовет меня по имени и робко улыбается. – Ну как ты сам-то это себе представляешь?

– Пока не знаю. По ходу дела разберемся, – пристально смотрю на нее, непроизвольно прищурив глаза.

Сказать по правде, я ждал от нее чего угодно. Истерики, ругани, обвинений, разговора на повышенных тонах. Но вместо этого мы сидим и спокойно обсуждаем предстоящий поход на УЗИ. Откуда в ней вдруг взялись такие сдержанность и тактичность? Неужели беременность способна на такие метаморфозы?

– Ой, совсем забыла! – подскакивает вдруг Ксюша, ударяю по лбу ладонью. – Я же сырные кексы пекла! Не сладкое, но, может, тебе подойдет под кофе? – смущенно предлагает и суетливо достает их из духовки.

А я ошарашенно наблюдаю за этой картиной, взрывающей мозг посильнее, чем новость о предстоящем отцовстве. Ксюша и выпечка понятия настолько для меня противоположные, что невольно закрадывается мысль о какой-то грандиозной подставе.

– Ксюш, – вкрадчиво говорю я. – А давно ты печь начала?

– Да еще в школе, – небрежно бросает она, колдуя над выпечкой, а потом замирает на месте, понимая, что проговорилась.

Глава 2 Ксения

К щекам приливает румянец, но я вовремя беру себя в руки, не поддаваясь панике. Волшебная сила контроля над эмоциями, натренированная за время отношений с Данилом, выручает меня и сейчас. Медленно разворачиваюсь к нему лицом и ставлю блюдо на стол, а сама сажусь напротив.

Данил сканирует меня тяжелым немигающим взглядом, от которого мурашки бегут по коже.

Мне не страшно, нет. Просто его взгляд всегда вызывал во мне такие эмоции. С тех самых пор, как увидела его впервые, еще в университете.

Он учился на два курса старше и знать тогда не знал о моем существовании. Да и где бы мы с ним могли пересечься? Он – Данил Кравцов – один из самых популярных парней нашего вуза, любимчик преподов и мечта всех девчонок. И я – скромная, неприметная, домашняя девочка.

Вероятность внезапно вспыхнувшей искры между такими, как мы, возможна разве что в глупых девчачьих романчиках. Но мы ведь не в них. Поэтому Кравцов благополучно закончил вуз и исчез из поля моего внимания на несколько лет.

А потом я случайно увидела его напротив нашего офиса, в который устроилась работать помощником юриста сразу после университета. Данил держал за талию невероятно красивую девушку, направляясь с ней в ресторан. Его вкусы совершенно не изменились за это время. Он все так же выбирал ярких эффектных красоток. У которых, впрочем, часто наблюдались некоторые побочные эффекты в виде стервозности, а порой еще и инфантильной глупости. Но Кравцову, похоже, нравилось в них даже это.

А мне, как оказалось, все еще нравился Кравцов.

Тогда мне впервые так сильно захотелось побывать на месте этой девушки, прочувствовать на себе, что значит оказаться под прицелом внимания Данила Кравцова, а не просто наблюдать за этим со стороны, как чокнутая фанатка.

Эта мысль со временем буквально оккупировала мой мозг, проросла в подсознание настолько прочно, что однажды я сдалась и записалась на курсы макияжа, стиля и кучу тренингов по «раскрытию внутренней женственности». Тем более предмет моих грез стал мелькать перед глазами с завидной регулярностью. Причем в самых неожиданных местах. И я решила, что это знак!

Ну а что, собственно, мешало мне попробовать привести себя в порядок, сменить гардероб, прическу? Кому от этого станет хуже? Странно, что не задумывалась об этом раньше.

Старательно погружаясь в новую для себя среду, я заметила, что мужчины стали смотреть на меня совершенно иначе, и мне это нравилось почти так же сильно, как и смущало.

А в своих мечтах я представляла себе тысячи вариантов нашего с Данилом «знакомства», пока все не решила случайная встреча, один пролитый кофе и бурная перепалка между нами.

Не знаю точно, что его зацепило: моя внешность, дерзкий язык с потоком ругательств в его адрес или бескомпромиссное требование возместить мне потерю любимой блузки. Я тогда откровенно была слегка не в себе из-за проблемного клиента на работе, и такое поведение было мне чуждо. Но Кравцова проняло. До горящих глаз и хищной полуулыбки на лице. Все его внимание принадлежало мне в этот момент.

И свой шанс упускать я не собиралась…

– Со школы, значит, – говорит Данил, возвращая меня к реальности. Он все так же пристально смотрит на меня недоверчивым взглядом.

Прекрасно его понимаю, ведь у него в голове сложился совершенно иной мой образ. Он знает Ксюшу, которую я создала специально для него, стараясь соответствовать привычному шаблону его идеалов. И то, что он видит сейчас, никак с этим не вяжется.

Но той глупой влюбленной дурочки больше нет, и мне незачем теперь притворяться кем-то другим.

Это идея была ужасной с самого начала. Жаль, что поняла я это далеко не сразу.

– Да. Я умею готовить, – признаюсь ему. Надо же с чего-то начать.

– Неожиданно, – хмыкает он.

– Понимаю.

– Понимаешь? А я вот не очень! – невольно повышает он голос и опирается локтями на стол. Его глаза моментально темнеют, а плечи, кажется, становятся еще шире. – Какие же еще в тебе скрыты таланты помимо кулинарии и актерского мастерства? – распаляется Данил все сильнее, но его взгляд цепляется за мой живот, и он замолкает, крепко сцепив челюсти. А потом вновь возвращается к моему лицу с исследовательским интересом. – Ты даже двигаешься иначе, – говорит он через несколько долгих минут наблюдения за мной, как за забавной зверушкой в зоопарке. – Ты актриса, да? Это какой-то социальный эксперимент? Или тебя наняли, чтобы меня проучить? Мои бывшие? Конкуренты? – выпаливает он вопросы один за одним.

– Какие еще конкуренты? – не удержавшись, хихикаю я.

– Ну да, не такая уж я и большая сошка пока, – тут же соглашается Данил. – Тогда что? Поспорила на меня? – старается докопаться до истины, подбираясь все ближе, но сам же спасает меня от ответа. – Хотя нет. Не отвечай. Я даже знать не хочу.

Он отворачивается в сторону и играет в гляделки с кухонным гарнитуром, стараясь успокоиться. Его желваки ходят ходуном, спина напряжена. Данил ничего не понимает и злится.

Но я не собираюсь облегчать ему задачу. Да, я больше не намерена строить из себя стервозную фифу, но и с Кравцовым объясняться у менянет никакого желания. Пусть думает что угодно. Выберет один из своих вариантов или добавит новые. Например, что у меня раздвоение личности, есть злобная сестра-близнец или похищение инопланетян на худой конец!

Лишь бы он не узнал правду. Ведь повторного унижения от него я просто не перенесу.

Данил встает с места и подходит к окну. Смотрит в него задумчиво, а потом нервно усмехается:

– Бред какой-то, – шепчет себе под нос.

Первый раз вижу его таким взволнованным и растерянным. Что еще забавнее, так это то, что вызвано такое состояние не новостью о предстоящем отцовстве. Ее он, на удивление, принял слишком спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Хотя, возможно, оба события сыграли свою роль и наложились друг на друга.

Кравцов наконец берет себя в руки, возвращается на свое место за столом и смотрит в упор на мой живот, который я непроизвольно поглаживаю. Словно в ответ на его пристальный взгляд чувствую ощутимый толчок изнутри и улыбаюсь.

– Что? – спрашивает Данил, заметив мою улыбку.

– Да так, ничего, – смущаюсь я собственных эмоций. – Просто толкается.

– Толкается? – в очередной раз изумляется Кравцов. – Уже? Давно?

Его глаза широко открыты, а брови взлетели вверх. Выглядит он так, словно увидел НЛО. Меня изрядно веселит его реакция, но я вовремя прикусываю губу, чтобы он не решил, что я смеюсь над ним.

– Около месяца, может, чуть больше.

– Ого, – глухо выдыхает Данил, и его плечи устало опускаются. – К такому нужно привыкнуть, – говорит он и делает пару жадных глотков кофе.

– Да. Это точно.

Данил тянется рукой к предложенным кексам и с опаской откусывает кусок, но тут же следом делает еще один укус, уже более уверенный.

– Вкусно, – сухо констатирует, продолжая с крайним увлечением уничтожать выпечку. Наверняка сказывается влияние стресса.

А я завороженно наблюдаю за этой картиной, не в силах отвести взгляд. Мне так часто хотелось приготовить что-нибудь для него, когда мы были вместе, но это никак не вписывалось в мое амплуа. И сейчас, видя перед собой желанную картинку, я невольно умиляюсь ей, чувствуя разливающееся в груди тепло.

Телефон Кравцова звонит, и он отвечает на вызов. С каждой минутой разговора хмурится все сильнее, а когда сбрасывает звонок, то быстро допивает кофе и поднимается из-за стола.

– Мне нужно идти. На производстве проблемы, – объясняет и направляется к выходу. Уже одевшись, поворачивается ко мне, – Скинь список продуктов, которые тебе разрешены и рекомендованы. Если, конечно, не удалила мой номер. Вечером постараюсь заехать.

– Зачем? У меня все есть, – протестую. Две встречи с ним за один день – это уже перебор!

– Я хочу участвовать в жизни этого ребенка, – говорит он прямо. – Забота о его матери в период беременности – это меньшее, что я могу сделать для него сейчас.

– Хорошо. Я не против, – соглашаюсь. – Но у меня сейчас и правда забит холодильник после бабушкиного визита. – И это чистая правда. – А ты… Ты ведь уже пообещал прийти на УЗИ, пока этого более чем достаточно.

Данил раздумывает пару секунд, прежде чем согласиться со мной.

– Ладно. Будем на связи, – кивает он и выходит из квартиры.

Я устало плюхаюсь на диван и блаженно вытягиваю ноги. Ко мне под бок тут же забирается кот, который прятался все это время в ванной. Он не слишком жалует чужаков и предпочитает не показываться им на глаза.

Кот ластится ко мне, потираясь головой о живот, а я глажу его по загривку. Поистине умиротворяющее занятие.

Телефон тренькает, сигнализируя о входящем сообщении, и на экране я вижу:

«Это Данил, если ты вдруг все же удалила мой номер. Скинь время и место, где будет проходить УЗИ».

Его номер я и правда удалила, но все равно помню наизусть.

Скидываю ему данные и получаю еще одно сообщение:

«Я за тобой заеду в половине».

«Не надо. Я подойду туда с работы».

«Ок» – лаконично отвечает он.

Не стану лукавить, его забота очень приятна, как и в целом реакция на мою беременность. Однако она же и сбивает с толку. Неясно, зачем ему это все нужно.

Данил откровенно не похож на человека, который жаждет обзавестись семьей, для этого он слишком ценит свою свободу. Что неоднократно мне и демонстрировал.

И все же я должна дать ему шанс. Ради нашего малыша, у которого должны быть оба родителя, пусть и порознь друг от друг. Кто знает, может быть, он станет чудесным отцом. Люди умеют удивлять, уж это-то я точно знаю.

Глава 3 Данил

Подъезжаю к новому перинатальному центру и паркую машину на стоянке. Ксюша написала, что уже на месте, поэтому я спешу присоединиться к ней.

У меня было почти двое суток на то, чтобы свыкнуться с новыми реалиями. Но это оказалось не так-то просто сделать.

Я проштудировал интернет на тему беременности и особенностей развития плода на шестом месяце, начитался отзывов о врачах и роддомах нашего города и даже скачал приложение для беременных.

Не знаю точно, на кой черт оно мне сдалось, но, когда оно появилось на рабочем столе я выдохнул спокойно.

Труднее оказалось принять тот факт, что полгода я встречался с несуществующим человеком. Ощущения, надо сказать, жутковатые.

Я часто видел, как люди прикидывались теми, кем они не являлись на самом деле. Выставляли напоказ свои лучшие стороны, скрывая внутри все пороки и гниль. Но такое, чтобы наоборот… На эмоциях я сказал Ксюше, что мне безразлична причина ее поступка, однако чем больше думал об этом, чем сильнее хотел знать ее мотивы.

Зайдя в просторный холл перинатального центра, я увидел Ксюшу практически сразу. Она стояла у большого окна, чуть в стороне от входа, а какой-то хлыщ поглаживал ее по плечу и что-то говорил, чуть склонив голову к ней. Она же периодически кивала и робко улыбалась в ответ на его реплики.

Неприятный укол под ребра напомнил, что я даже не рассматривал такой вариант развития событий и не думал, что у моей бывшей девушки кто-то мог появиться за те четыре месяца, что мы были не вместе. И, возможно, именно из-за этого она не сообщала о своей беременности, надеясь исключить меня из уравнения.

– Добрый день, – здороваюсь я, отрывая воркующих голубков друг от друга.

– Привет, – тут же отвечает Ксюша.

– Здравствуйте, – озадаченно здоровается ее кавалер, протягивая мне ладонь.

– Данил, познакомься, это Леня… Леонид Сергеевич, заведующий родовым отделением. Он лично ведет мою беременность.

Я невольно вскидываю брови в удивлении и повторно, уже более тщательно прохожусь взглядом по мужчине, допуская, что в спешке мог не обратить внимания на его медформу. Но нет. Он одет почти так же как я, в простые черные брюки и джемпер. А это значит, что он находится сейчас здесь явно не в качестве врача.

– А это Данил, – продолжает представлять нас друг другу Ксюша. – Отец моего ребенка, – уверенно добавляет, и я с некоторым садистским удовольствие наблюдаю за тем, как вытягивается лицо «Лени».

М-да уж. Ведение беременности в передовом центре у лучшего (насколько я понял) специалиста в своей области. Неспроста все это. И если между ними ничего нет на данный момент, то доктор явно не прочь это изменить.

– Ну что же, пройдем тогда? Время уже подошло, – говорит он и кладет руку на спину Ксюше, поддерживая ее, чем еще сильнее раздражает меня.

Мне нет никакого дела до ее личной жизни, но пока она носит моего ребенка, я бы предпочел, чтобы будущая мать держалась подальше от других мужчин. Нужно будет обязательно поговорить с ней об этом.

Мы заходим в кабинет УЗИ, такой же большой просторный и светлый, как и весь этот центр.

Приветливая дама показывает, куда Ксюше необходимо лечь, а куда мне сесть, чтобы не мешать.

Чудо-доктор что-то говорит узисту, дает свои ценные указания, а Ксюша в это время готовится к осмотру, расстегивает верхнюю пуговицу джинсов, приспуская их немного. Я вижу край простых хлопковых трусиков и, убедившись, что Леня даже не косится в ее сторону, помогаю ей забраться на кушетку.

– Спасибо, – смущенно благодарит она, высвобождая свои руки.

Доктор щедро выдавливает прозрачный гель прямо на живот Ксюше, отчего тот покрывается гусиной кожей, и начинает елозить по нему датчиком.

На большом экране прямо перед моим лицом появляется нечто, отдаленно напоминающее человека. Большая голова и скрюченные конечности, дрыгающиеся в хаотичном порядке.

Сердце пропускает удар, кровь шумит в ушах, а в груди словно взрывается сверхновая.

Никогда не был сентиментальным, но сейчас мне хочется рыдать, смеяться и еще черт знает что делать. Потому что то, что я вижу – это настоящая магия вне Хогвартса.

– Ох… – доносится глухой выдох Ксюши.

– Вот негодник. Прямо в датчик пинает, – умиляясь, смеется доктор бунтарю в утробе.

– Не любит, когда я на спине лежу, – виновато оправдывается Ксюша.

А я перевожу взгляд с живота на экран, чтобы сопоставить эти две картинки воедино. И тут прилетает еще один ощутимый пинок. Такой сильный, что даже я замечаю его и как в каком-то трансе тяну руку к липкому животу в надежде почувствовать его шевеления собственноручно.