Взрыв Бетельгейзе

– И что же сейчас? – продолжала Амелия.

– А сейчас я готов на любую битву лишь бы не встречаться со своей женой. Расцениваю это не иначе как шутку судьбы, – прощебетала Маргарет, отодвинув очередную ветку.

Лес потихоньку начал редеть, кое-где стали встречаться абсолютно голые деревья. Мартис шел как завороженный, слушая речи спутников и с трудом переступая с ноги на ногу. Новая обувь натерла ему немалые мозоли, и каждое соприкосновение кожи с кожей заставляло заново и заново ненавидеть производителей обуви.

– Ну вот мы и тут, – выдохнул мужчина, повторяя слова, которые одними губами прошептала блондинка.

Мартис почти врезался в ее хрупкое тельце, когда она резко остановилась. Он выглянул у нее из-за плеча и наконец понял, где оказался. От леса не осталось и следа. Давным-давно выжженная земля, казалось, все еще горела огнем. Трава росла сухая и безжизненная. Глубокие кратеры от бомб изрыли тут все. Место, о котором все знали, но в которое никто не совался. Поговаривали, что сюда убийцы привозят своих уже мертвых жертв, чтобы закопать.

В одном из самых больших кратеров журналист своей врожденной близорукостью разглядел очертания лаборатории, которой едва ли предполагалось тут быть. Низкое, скорее всего двухэтажное закольцованное здание практически без окон буквально росло из земли. Множество труб, словно корни, впивалось в землю и присоединялось к «телу». На крыше оставшиеся трубы выдыхали дым. Вокруг конструкции, как цветы росли антенны и солнечные батареи. Лаборатория была окрашена кирпичного цвета краской, потрескавшейся от палящего солнца и оттого выглядевшей зловеще. Как-то так Мартис в детстве представлял себе корпорацию зла, которая отняла у него семью. Ее ли он искал всю жизнь?

– …ина Мартис, – услышал мужчина обрывок фразы, вернувшись из своих размышлений.

– Что? Что ты сказал?

– В этой лаборатории работает Нина Мартис, – терпеливо повторил Оливер, глядя Леону прямо в глаза и наблюдая, как они медленно расширяются. – Это то, что я пытался тебе сказать, когда ты меня ударил. Не самое твое разумное решение.

– И я готов быть неразумным еще раз, если ты посмеешь впутать в это мою жену.

– Но я говорю правду.

– Да черта с два! Моя жена – домохозяйка. В ее голове едва ли уложится что-то сложнее, чем сумма на банковской карте.

Мартис чувствовал, как его руки снова сжались в кулаки.

– Он… говорит правду.

Примечания