Слова из льдинок

Господин Тень вдруг разразился нервным хохотом. Я посмотрела на друга и отшатнулась: от него исходила опасность.

– Что это с тобой?..

– Да все просто прекрасно, – с наигранной живостью ответил он, залпом выпил крапивную настойку и бросил стакан. Осколки полетели в стороны, и один, отрикошетив от стены, прямо по закону подлости попал в мою правую кисть.

Золотая кровь хлынула из раны. Я смотрела на это великолепие, и еле сдерживалась, чтобы не придушить Господина Тень. По ощущениям, руку мою будто живой огонь поедал.

– Да ты что, с дубу рухнул?!

Я осторожно достала осколок из раны и швырнула к ногам Первородного. Чтобы остановить кровотечение, сделала жгут, благо, в бездонной сумке у меня было все. Ну, почти.

– Очень даже может быть, – язвительно ответил Господин Тень. По его виду никак нельзя было сказать, что он хоть на каплю сожалеет о том, что произошло. Придушить его захотелось еще сильнее. – Безвременье снова разлучило нас. Ну надо же. А обещало вечный счастливый конец. Безвременье…

Кровотечение, наконец, остановилось. Жгут убрала, рану обработала, перевязана бинтом. Будь моя снежная магия со мной, не возилась бы вот так, просто заклинание произнесла, да и все. А так – я почти что смертная. Только рунами могу пользоваться, да пару раскладиков таро сделать.

– Да кончай ты ныть, истеричка… Я, конечно, понимаю, что у вас с Принцессой неземная любовь и все такое, вот только не надо меня колоть стеклом теперь. Мне жаль, что так все случилось, и я бы могла помочь во всем разобраться… Но хоть капелька твоего здравомыслия пригодилась бы.

– Да катись ты, – отмахнулся он с настоящей злобой и достал из-за пазухи еще одну скляночку с концентрированной тьмой. – Мне не нужна твоя помощь. Мне больше ничего не нужно. Уходи, я хочу побыть один.

Ушам не верилось: неужели и впрямь тот, кого она считала своим другом и кому искренне хотела помочь, с таким пренебрежением к ней относился?

– Просто ты ничего не можешь. Ты больше не Снежная Ведьма. Зря я поверил, словно от твоей помощи будет какой-то прок.

У меня даже голос пропал. Какая наглость! Ах, Тень, ах, бестолочь. Я прохрипела:

– Да ты что такое говоришь? Я просто по-человечески сочувствовала вам с Принцессой, вот и все. По-твоему, мне больше заняться нечем, кроме как скакать вокруг тебя с бубном? Не весь мир вокруг тебя вертится, Тенечек.

Господин Тень отвернулся, но больше грубить не стал. Повисла тишина. Я поняла, что мне, правда, лучше всего уйти. Слезы обиды так и застыли – ну не могла же я показать уязвимость перед этим эгоистом. Собрала лунные руны в мешочек, спрятала в сумку.

– Знаешь… Я не думала, что ты меня просто используешь. А на мои проблемы, на то, как мне тяжело, тебе плевать. Благодарю за уточнение. Теперь разбирайся со своими поисками сам. Всего доброго.

Собиралась было выскользнуть из этого пропитанного мраком холодного дома, как неожиданная просьба пригвоздила к порогу.

– Стой!.. Стой, Нежная Ведьма. Анна. Не уходи.

Услышав имя из своей прошлой жизни – как же давно меня им не назвали – вздрогнула и остановилась. Нарочно руки скрестила и постаралась посмотреть на Господина Тень так, чтобы он сразу понял, как сильно меня бесит.

– Прости. Прости, Анна, я глупость сказал. Не должен был.

– Ты сказал ровно то, что думал, – отозвалась я, а на языке горчила обида: – Может, я и не Снежная Ведьма больше, может, лед и снег мне теперь чужие, но я все еще Ведьма, просто еще не разобралась, какая теперь во мне сила таится. К тому же я вовсе не обязана плясать под твою дудку и делаю это только из сочувствия. Но я могу и перестать… Перестать сочувствовать, ты меня понял?

Господин Тень виновато улыбнулся. Так бы и превратила в жабу.

– Конечно. Конечно, ты права. Извини, я сорвался на тебе. Спасибо… спасибо тебе, что ты рядом и что помогаешь. Я не останусь в долгу. Если тебе что-то понадобится – обязательно попроси, хорошо?

Вот хитрец, смог же подобрать нужные слова, выкрутился.

– Вот это другое дело, – усмехнулась я.

Магия говорила: Принцесса в Безвременьи. Магия говорила: Принцесса сама не хочет, чтобы ее нашли. Но Господину Тень я преподнесла ответ рун завуалировано, не хватало тут еще одного разбитого сердца:

– Ответ придет сам немного позже. Всему свое время.

Господин Тень хмыкнул:

– Ну так мы в «Безвременьи» живем. Прости, но ты же очевидно что-то не договариваешь. Трактовка у тебя смазанная, а обычно предсказания очень точные и конкретные. Если считаешь, что лучше не знать мне правды, лучше так и скажи. Не нужно юлить, пожалуйста. Я же так волнуюсь. Представь, как бы ты себя чувствовала? Моя любимая, с которой я прожил целую жизнь в Мире Яви, пропала, все, о чем думаю, это как же мне рядом с нею быть.

– Тень… То есть, Эрик, – он тоже вздрогнул, когда я произнесла имя его прошлого воплощения. – Да понимаю я тебя. Я тоже потеряла того, кто мне дорог. Я потеряла даже себя. Пойми уже и ты меня, пожалуйста. Не только у тебя могут быть проблемы в жизни.

– Все-все, – примирительно поднял руки Господин Тень и вздохнул, глядя на отблеск луны в зеркале. – Что-то мы с тобой оба на взводе. Давай мириться?

– Ты так и не извинился за то, что меня поранил. Только за обидные слова. Видишь эту кровь? Смотри, сколько бинтов и ваты осталось! Очевидно, это же твоя вина, ты и заглаживай.

– Прости-прости-прости, – засуетился Господин Тень, осторожно взял мою раненную руку в свою и пробормотал заклинание. Ни следа не осталось от раны. Я хотела сказать «спасибо», но как-то само собой вырвалось:

– Бесишь.

Господин Тень вдруг рассмеялся:

– Ну, что поделать, таковая моя натура.

– Еще чего! Удобно так говорить.

– Ну все, все, хватит. Как я могу загладить свою вину?

– Я придумаю самое изощренное наказание и обязательно тебе сообщу.

– Кошмар!.. О нет! На что я подписался?.. Как теперь быть… – театрально восклицал Господин Тень. Я поддела его локтем в бок:

– Так! Все это, конечно, очень интересно, но работа сама себя не переделает.

Когда я покидала Дом Сумрака, друг окликнул меня. Укутанная туманом, словно шалью, обернулась. Фигура Господина Тень тонула вдалеке, но его голос слышала отчетливо:

– Если тебе когда-нибудь будет нужна помощь, только попроси.

Я улыбнулась, махнула ему рукой на прощание и растворилась в предрассветной мгле.

Тени отнесли по моей просьбе в Дом-на-Луне. Наверное, зря?

Очутилась одна и все думала.

Думала, думала, думала…

В Безвременьи ведь не бывает счастливых. Да, этот мир был создан для счастья и чудес, но вместо них здесь столько боли, слез, он соткан уже из них. И все-таки… Все-таки я его любила – какой-то болезненной, казавшейся безответной, любовью.

Ох… этим утром я была не в себе.

Крушила все в Доме-на-Луне своем. Разрывала на кусочки листы из старого дневника, где признавалась Северному Ветру, что он мне ближе всех.

Сжигала остатки писем в печи, кашляя от дыма. Сжигала наши общие фотографии – все, кроме одной.

Часть меня понимала, что лучше так не делать, ведь воспоминания – большое сокровище, пусть и будущего у нас больше нет. Но другая… другая часть меня хотела избавиться от всего, что связывало с прошлым, лишь бы отрезать себя от чувства потери. Проще внушить себе, что ничего хорошего никогда не было, цепляясь лишь за плохое – тогда и страдать не придется из-за того, что все ушло, так ведь?..

Я взглянула на унылое отражение в зеркале. Господин Тень был прав в том, что от моей помощи никакого толку, силы ведь свои растеряла. Все растеряла. Так было горько от того, что это правда.

И снова: огонь, огонь, огонь… Старые открытки сгорали в камине, а с ними и нежность, спрятанная в чернилах. Все это больше не имело смысла.

Ничего больше не имело смысла.

Дрова трещали, а я глядела, как все, что было мне дорого, исчезало в голодном пламени. Почему-то появилось чувство правильности происходящего. Какой-то злой закономерности.

В душе зашевелилось что-то темное. Когда-нибудь я придумаю себе еще одно имя. В этом «когда-нибудь» меня никто больше не побеспокоит: исчезнут обязанности и вечная, дурацкая необходимость бросаться по первому зову на помощь подопечным, да и друзьям, иначе Безвременье будет недовольно. Ведь тогда я не выполню условия нашего договора.

«Помоги», – эхом пронеслась в голове чья-то молитва. Я усмехнулась. Мне бы самой кто помог… В последние дни всем от меня что-то надо, вот только могу ли сама на кого-то рассчитывать? Господин Тень обещал, что поможет, если попрошу, но верилось с трудом. У Лунной Нимфы своих забот хватает, зачем ей еще мои. Домой к себе вернется, да и все на этом. Почему меня не оставляли в покое эти мысли? Почему не получалось никому доверять по-настоящему? Почему я так боялась обжечься? Еще раз.

Вера в чудеса растаяла, когда узнала, что Северный Ветер украл осколок моей души и надежно спрятал, чтобы накрепко привязать к себе. Во время нашей очередной ссоры выдал свою тайну, и тут-то я осознала, что жила в обмане. Обещанный рай – Безвременье – превратился в темницу. Я верила, что наша связь – светлая и волшебная, но волшебство существовало только в моей голове, в моих мыслях. Так ведь, да?

А я-то не понимала, ну почему то тянет к нему, то кажется, что он опасен, и нужно уйти, убежать, укрыться? Чувствовала себя виноватой, старалась исправиться, измениться. Многое ему прощала, решив, что во мне проблема. Вышло так, что Северный Ветер привязал меня к себе магией. Приворожил, иными словами.

Вот. Почему. Я. Так. Себя. Чувствовала.

А может быть… я тяжело вздохнула и всмотрелась в отражение снова. Что, если все же я не права, накручиваю себя, обвиняю Северного Ветра, толком не разобравшись в ситуации, это ведь эмоции все.Успокоиться бы, прийти в себя, взглянуть на ситуацию под другим углом. Карты таро разложить, они на прошлое ответ охотно дают. Но к картам нельзя прикасаться, пока я так разбита – увижу лишь собственные домыслы. Лучше прибегнуть гаданию позже, успокоившись.

Я любила травяной чай. Когда ты ведьма, любой заваренный тобою чай -своего рода зелье. Так я и решила помочь себе справиться со своим горем – утратой возлюбленного, кухонной магией.

Травы на Луне росли, конечно же, самые необыкновенные, но больше всего я любила чай из лунных кувшинок. Он был сладким, с молочным привкусом. Подбираясь к светящемуся в ночи пруду, я напевала мамину колыбельную.

Чего бы я хотела больше всего на свете? Не того ли, чтобы печаль прошла поскорее? И чтобы светлячки, окружившие во тьме, осветили и мой ослабленный дух тоже.

Но они не могли.

Что же?.. Нужно было как-то жить дальше, не загадывая наперед. Вот сейчас я заварю чай. Испеку яблочный пирог, любимый с прошлой жизни, когда ещё маленькой девочкой сбегала с ним в мир духов, чтобы таким угощением их задобрить. Потом можно порисовать акварелью, чтобы выплеснуть накопившуюся боль на холст. Не нужно, чтобы она застаивалась в душе, превратившись в яд.

А ещё мне нужно быть сильной.

Грохот посуды заглушил невесёлые мысли. Я выронила из рук кружку, которую когда-то дарила своему Северу. С наивными сердечками. Прогнала воспоминания, смела осколки и выкинула в мусорку. Поняла: так просто отпустить прошлое не получится, пока в доме есть его вещи. Все-таки это правильно, что решила освободиться от них. Ведь нужно как-то жить дальше…

Залила лунные лепестки кипятком. Они кружились в танце, как мы когда-то с Северным Ветром… Был снегопад, и я подарила Северному Ветру свой первый поцелуй.

Встряхнув головой, снова отогнала образы прошлого. Все равно от этого только хуже. Замесила тесто для пирога и поставила в духовку. Оставалось нарезать яблоки маленькими дольками и размешать их с сахаром. Старалась ни о чем не думать, следя лишь за тем, как рука перемешивает содержимое миски. И вдруг какое-то смутное предчувствие заставило подойти к двери и замереть в ожидании гостя.

Из тумана вышел он, Господин Тень. С фонарем в руке. Слабый свет дрожал. Я даже испугалась, что вот-вот потухнет от малейшего ветерка – и махнула Первородному, чтобы скорее зашел в дом.

Мы просто молчали. Понимали, наверное: достаточно знать, что они в своем горе не одиноки, и оттого справиться с ранами прошлого, исцелиться, гораздо легче. Я только кивнула в сторону патефона, как бы предлагая выбрать музыку для чаепития. Пластинка, которую выбрал Господин Тень, не была печальной. По Дому-на-Луне разливались звуки скрипки и фортепиано, и звучала в них надежда.

Горечь, что мешала вымолвить хоть слово, прошла. Плечи мои опустились. В глазах молчаливого собеседника читалось успокоение.

Когда пирог подоспел, попробовали по кусочку – просто блаженство. А чай, и правда, получился чудесным, потому что нам вдруг показалось, что все тревоги и сомнения напрасны, и все обязательно наладится, нужно только немного потерпеть.

– А я, собственно, вот почему заглянул. Знаю, сейчас ты устала, и выполнять обязанности наставницы для тебя непросто. Если бы мог, то посоветовал бы взять небольшой отпуск, но у тебя заключен договор с Безвременьем, а оно отпусков не дает. Ты очень помогла нам с Принцессой раньше, да и сейчас помогаешь, поэтому – вот.

В его раскрытой ладони лежало фамильное кольцо моей мамы.

– Откуда? Как?..

– Мои тени принесли. Хотелось как-то загладить вину за тот случай… Вот.

Я с осторожностью прикоснулась с холодному, потемневшему от времени и горя, серебру.

– Как она? – я не могла говорить не глухим голосом. Кольцо купалось в лунном свете.

– Не могу сказать, что хорошо, – сипло ответил Господин Тень. – Мои слуги сообщили, что проклятье обрело над ней окончательную власть. В глубине лесной чащи она превратилась в дерево, что тянется руками к небу. Личность, которой она когда-то была, навсегда искажена. Ничего не помнит, ничего не понимает. Но все еще – чувствует. Они забрали кольцо, чтобы ты могла установить с ней энергетическую связь. Если захочешь, поговорить, шагнув в ее сны. И… твоя Клементина, она ведь ей предназначена. Твоей маме.

– Что ж, вот оно что… А я вот не разглядела Предназначения собственной подопечной, стыд-то какой. Какая уж из меня Первородная, не то, что колдунья?

– Ну не переживай ты так… Вот обретешь связь с новой силой, станешь самой лучшей наставницей. Не тухни только.

Я ничего не могла ответить, словно все чувства выключились. Но слезы потекли сами собой. В глазах Господина Тень светилось сочувствие, он тяжело вздохнул:

– Мне жаль, что все так сложилось.

Я смогла найти силы, только чтобы прошептать:

– Спасибо. Я знаю, Тень. Знаю…

Какая же я жалкая. Что от меня осталось?

Я положила кольцо в бархатную коробочку у зеркала. В ней раньше хранила украшения, которые подарил Северный Ветер. К горлу подступила истерика. Хотелось утонуть в унынии, превратиться в бесформенную лужу, но так, чтобы этого никто не видел.

– Прости, я благодарна за поддержку, но мне бы хотелось сейчас остаться наедине со своими мыслями.

– Да, конечно, я понимаю, – кивнул Господин Тень и зашагал к двери. У выхода он обернулся и сказал на прощание: – Ты так не расстра… то есть… мне жаль.

Когда он ушел, я рухнула на пол и зарыдала – столько горя, оказывается, внутри скопилось. Было даже чувство, что вот-вот разорвусь. Я и не знала, смогу ли все это выдержать. Хотелось царапать ногтями пол, скрести, словно кошка, которую мучают и истязают жестокие люди.

Мне казалось, что сердце вырвали, сжали крепко, а оно, хоть и не бьется давно, так болит, так ноет… Как же невыносимо.

Безвременье… За что ты так со мной?

Все, конец, ничего и никого хорошего со мной больше никогда не случится, да? Одиночество захлестнуло с головой, наверное, никогда и никому не нужна я была по-настоящему. Так будет всегда?

Что я наделала? Сбежала в лес духов к Северному Ветру, согласилась на союз, решив тогда, что стану так навсегда и навеки веков счастлива, но мучилась сама и мучила его, сбегала вновь и вновь прочь, до тех пор, пока Северный Ветер не исчез, не распался на атомы, не слился с Безвременьем…

Что я знаю об этой жизни? Как мне наставлять сновидения, помочь им сбыться, если элементарно в себе разобраться не могу? И кто я теперь – без прежнего имени, без прежней магии, без жизни прежней, без того состояния души – пусть и расщепленного – но к которому я так привыкла?

Казалось, что горе разорвет на части, и пепел усыплет, словно снегом, Королевство. И выйдут сновидения-люди из домов своих, и поймают пепел в ладони, и спросит кто-то у кого-то: «А что это тут?», и пожмет этот кто-то в ответ плечами и зайдут они обратно по домам, к семьям своим и налаженной жизни, и никто не вспомнит обо мне, а когда не приду на их зов, просто обратятся к другому духу, и будет все у них хорошо.

А меня – не будет.

* * *

Лунная Нимфа зашла в незапертую дверь и нашла меня вот такой на полу – заплаканную, опустошенную, растрепанную.

Никакущую.

Услышав аромат бергамота, я попыталась подняться на ноги, но не хватило сил. Какой стыд… Лунная Нимфа, конечно же, охнула. Зажгла лампу, осмотрела спальню – все в ней было кувырком, вещи разбросаны, раскиданы где попало. Я вся, оказывается, была в пепле, его след шел от камина. Я посыпала себя пеплом? О, Безвременье…

– Боже мой, – вырвалось глухо у Лунной Нимфы. Она села на пол рядом со мной, лампу поставила рядом. Молчала, словно не знала, стоит ли меня трогать. Я видела, что она боялась даже пошевелиться.

Прошептала:

– Прости, что тебе приходится видеть меня такой. Нервный срыв, срывный нерв.

Лунная Нимфа замотала головой:

– Ты что такое говоришь, за что извиняешься? Иди-ка сюда, вот так.

И Лунная Нимфа обняла меня. Крепко-крепко, вложив в эти объятья все душевное тепло. А я дрожала в ее руках. Хныкала. Лунная Нимфа молчала. Из глаз у нее потекли слезы.

Воздух в спальне стал горьким-горьким, горче, чем полынь.

– Однажды это все станет просто дурным сновидением, – сказала она, а я замотала головой.

– Нет, нет… ничего не говори. Просто будь рядом. Этого будет достаточно.

Лунная Нимфа ответила с грустью:

– Да. Хорошо. Я всегда рядом.

Мы посидели так, вдвоем, в тишине. Я взяла Лунную Нимфу за руку, закрыла глаза и представила, что вот уж много-много лунных циклов прошло с тех пор, как я все в Доме-на-Луне разворошила, разбросала. Это позади. Все получилось и все хорошо, Королевство процветает, а сны – все прекраснее и прекраснее. Я – хорошая наставница, всегда найду нужные слова, чтобы привести в чувства подопечного в моменты уныния и неверия в свои силы. Я вся – воплощение спокойствия и душевного умиротворения. Может, не зря все? Может, то, что случилось с Северным Ветром – и правда, часть моего роста? И потому – так больно? Ведь меняться – всегда больно.

Я легла подруге на колени. Я говорила, а Лунная Нимфа гладила меня по волосам.

– Знаешь, Луна, я не думала, что вернув осколок души, такую буду ощущать пустоту. Словно все хорошее, наоборот, выкорчевали. Не такого ждешь, когда обретаешь целостность. Думаю… думаю моя главная ошибка в том, что я думала, что все теперь будет хорошо. Но сейчас я вижу, что путь наш полон испытаний и точек роста, а это всегда больно в той или иной степени. Так что «все будет хорошо» – это просто утешительные слова, вот и все.

Лунная Нимфа осторожно возразила:

– И все-таки «все хорошо» действительно бывает, пусть и не навсегда. Моменты, когда ты чувствуешь себя абсолютно счастливой, светишься и притягиваешь лишь свет. И пусть они длятся недолго, ради них стоит жить дальше. Ведь они повторяются. Раз за разом, цикл за циклом. И уроки, в которых мы слезы льем ведрами, и добрые открытия.

– Уж не знаю. Сейчас в то, что в моей судьбе будут такие открытия, с трудом верится. Уж скорее я вновь поверю в то, чего не существует, то есть чудеса, чтобы не сдаться. А потом… потом мне снова будет больно и обидно, потому что я просто обманывала себя. Как всегда. Потому что чудес на самом деле не бывает, а я вечно все себе придумываю. Живу в мире фантазий и сладких грез, как бы ни было грустно это признавать.

Лунная Нимфа хмыкнула:

– А что, и чудес теперь тоже не бывает, получается?

– Неа.

– Так куда ж они подевались?

– В Пустоту все засосало.

– Ого, даже так.

– Да, вот так.

Лунная Нимфа осторожно отстранилась, и я ощутила затылком подушку, ее подруга незаметно подложила. Вставать совершенно не хотелось. Как и открывать глаза. Хорошо стало после нашего разговора, спокойно так…

– Не проклинай меня, но… я хочу сказать тебе, что все обязательно будет хорошо.

– Луна, я убью тебя, – наиграно взвыла я. По правде говоря, призрак наивной надежды коснулся-таки ее словами.

– Анна, я серьезно. Не ставь крест на себе и своем пути прямо сейчас. Я понимаю, что прямо сейчас тебе очень тяжело. Но мне кажется важным напомнить тебе, что ты не одинока в своей боли. И ты нужна этому миру. Всем нам. Мне. И как же я рада, что пришла в Безвременье, и ты теперь не одна со своим горем.

Я открыла глаза. Подруга светилась в лунном свете, словно ангел из мифов о Мире Яви. Как я могла ее не обнять после таких слов? Не расплакаться у нее плече, расплываясь от благодарности, от ощущения нужности?..

– Спасибо тебе, – сказала я. – Что бы я без тебя делала?..

– Вот уж не знаю, – заулыбалась Лунная Нимфа, стиснула меня в объятьях покрепче и погладила по макушке. Утешительный жест, вроде тех, которыми старшие сестры успокаивают младших после разбитых коленок.

Безвременье прислушалось к нашему счастливому единению, каждая чувствовала, что всегда может положиться другую и все-все на свете рассказать, будучи понятой и принятой. Мы стояли так, вдвоем, казалось, вечность.

А потом в дверь постучались. И, не дожидаясь приглашения, вошли за порог.

Бархатный мужской голос объявил:

– Всем привет. Меня зовут Морфей, и я пришел из Пустоты. Примете меня?