Грех

Когда весенняя прохлада сменилась летним зноем, дед Лука серьезно сказал Алёне:

– Я сделал все, что мог, ты выздоровела и полностью отправилась, пора возвращаться.

– Нет, пожалуйста, – Алёна побледнела. – Я не хочу, можно я останусь здесь, с вами?

– Нет, – дед покачал головой, – нельзя. Думаешь, я бы этого не хотел? – Он тяжело вздохнул. – Твоё место там, не здесь. Да и что тебе со стариком делать? Тебя там ждут!

– Да кто меня там ждёт? – махнула рукой Алёна, по щекам текли слезы.

– Узнаешь в свое время, – дед отвернулся, чтобы не выдать обуревавших его чувств.

Дед Лука дал Алёне неделю, чтобы свыкнуться с мыслью о возвращении. Всего неделя, нет, целая неделя агонии. Алёна никак не могла налюбоваться лесом, любимой опушкой с одиноко стоящим домиком, поляной с душистыми травами и жужжащими над ними пчелами, рекой без названия, несущей свои спокойные воды в неизвестном направлении, ну и наконец дедом Лукой, ставшим таким родным, как никто ранее и, как думала Алёна, никому уже не стать. Она не теряла надежды его уговорить, он был непреклонен. Нет – значит нет.

– Неужели мы уже не увидимся? – в ужасе шептала Алёна, глядя на деда полными слёз глазами.

– Увидимся, Алёнка, обязательно увидимся, – утешал её дед Лука, но Алёнка ему не верила. Страх перед неизвестностью и тоска по той жизни, которой ей вот-вот предстоит лишиться, проливались горячими слезами, в груди болело. Дед поил Алёнку настойкой пустырника, но помогало лишь на время.

– Пора, – сказал дед Лука, протягивая Алёне одежду, в которой она пришла. Она снова дала волю слезам, всхлипывая, натянула на себя неудобные тряпки. После просторного сарафана её одежда казалась слишком тесной, жала подмышками, впивалась в бока. С обувью было то же самое.

Они вышли из дома сразу после завтрака – путь неблизкий. Дед Лука шёл, как всегда, впереди, Алёна с трудом за ним поспевала. Её отовсюду гнали, никому она не была нужна. «Мама, ну почему ты меня покинула так рано?» Притихли птицы, замолчали травы, только деревья скорбно шелестели: «Прощай, Алёна».

Дед Лука вывел Алёну прямо к остановке, до которой она так и не доехала. Мимо пронеслась машина, Алёна с непривычки вздрогнула. На остановке сидели две дачницы с урожаем. Они вели неспешную беседу о преимуществах одного сорта огурцов перед другим. Дед Лука порывисто обнял Алёну, сунул ей в руку деньги.

– Прощай, дочка, – и исчез между деревьями. Алёна глубоко задышала, чтобы не дать пролиться навернувшимся слезам.

Подъехал знакомый ПАЗик, только водитель был другой. Алёна заняла место в хвосте и прислонилась лбом к стеклу. Спустя непродолжительное время показалась та же площадь со стоящей на ней будкой, только людей теперь было больше, гораздо. Они напоминали Алёне муравьёв, только бестолковых: напрасно суетились, тащили какие-то баулы, громко ругались. Алёна вошла в здание вокзала и купила билет на электричку. Она возвращалась в забытую жизнь.

Некоторое время Алёна стояла перед дверью тёткиной квартиры, не решаясь позвонить. Наконец нажала на кнопку звонка. Во рту от волнения пересохло. В недрах квартиры раздалась знакомая трель. На пороге стояла постаревшая тётя Катя. Алёна не могла вымолвить ни слова, молча стояла, расширившимися глазами глядя на мамину сестру.

– Алёна? – Первой нарушила молчание тётка. – Как? Где ты была? Мы уже не надеялись. Тебя не было почти шесть лет.

– Шесть лет? – потрясённо повторила Алёна, не в силах поверить.

– Заходи, чего стоишь? – Тетя Катя посторонилась, пропуская Алёну.

Из комнаты вышел Веня, превратившийся из мальчика в подростка. Алёна едва доставала ему до плеча.

– Алёна? – пробасил он и сжал её в объятиях. Алёна заплакала.

– Мы как раз ужинать собирались, – затараторила тётка. Только сейчас Алёна заметила, как изменилась квартира. Заметив Алёнин взгляд, тётка произнесла извиняющимся тоном:

– Ремонт сделали, пока тебя не было.

– Красиво, – Алёна кивнула. – Я помоюсь.

– Да, конечно, – согласилась тётка. – Только вот одежды твоей нет. Можешь взять Венькину футболку, – поспешно сказала она и выразительно глянула на сына. – Мы тебя на ужин ждём.

Алёна прошла в ванную и впервые, как оказалось, за шесть лет, взглянула на себя в зеркало. Она ничуть не изменилась, была все такая же, как в тот день, когда ушла из дома, разве что худее. Веня постучал в дверь и, смущаясь, протянул ей свою футболку.

– Спасибо, – поблагодарила Алёна.

– Как я рад, что ты вернулась, – он улыбнулся, – мы уже и не надеялись. – И тут же осекся.

– Ничего, я понимаю, – сказала Алёна. «Ну, хоть кто-то мне рад». Она помылась, надела футболку и вошла в кухню.

– Садись, Алёнушка, садись, сейчас я тебе картошечки положу, – засуетилась тётка. «Алёнушка?» Это было что-то новое, впервые тётка была так к ней ласкова. «Что-то здесь не то», – подумала Алёна. Она ожидала совсем другого приёма. Веня быстро поел и взял в руки какую-то небольшую черную коробочку.

– Что это? – заинтересовалась Алёна.

– Телефон, – пояснил Веня.

– Как телефон? – не поняла Алёна. Веня пустился в долгие объяснения.

– Веня, иди в комнату, нам поговорить надо.

– Послушай, – начала тётка, когда сын вышел из кухни. – Тебя не было почти шесть лет. Я не спрашиваю, где ты была все эти годы и зачем ты вернулась, но, пока тебя не было, многое изменилось.

– Я это уже поняла, – отозвалась Алёна.

– Тебя признали умершей.

– Умершей? – оторопело повторила Алёна. – Но как такое может быть?

– Тебя долго искали, объявления висели чуть ли не по всему городу. Но время идёт, – тётка развела руками.

– И что мне теперь делать? – спросила Алёна.

– Только доказывать, что ты жива, – тётка пожала плечами. – А пока ты считаешься умершей, у тебя нет никаких прав: ты не можешь выйти на работу, у тебя даже паспорта нет.

– Ладно, иди спать, я тебе на раскладушке у Вени постелю.

– Алёнка, где ты была? – громко прошептал Веня, едва Алёна устроилась на раскладушке.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – поддразнила Алёна брата.

– Ну, Алёнка, ну, скажи, мне же любопытно, – канючил Веня.

– Там, где была, там меня уже нет, – снова попыталась отделаться от любопытного Вени Алёна.

– Ну, скажи, – не отставал Веня.

– Я не помню, – сказала Алёна.

– Как? Совсем ничего? – не поверил Веня.

– Совсем ничего, – подтвердила Алёна.

– А я знаю, где ты была, – заявил брат.

– И где же? – Алёна напряглась.

– Тебя украли инопланетяне, – торжественно заявил Веня. – Я однажды смотрел передачу, так вот, там одна бабка тоже ничего не помнила, а когда она пропала, люди заявляли, что видели в небе НЛО, представляешь?

– Представляю, спать пора, – твёрдо сказала Алёна, – а то завтра в школу опоздаешь.

– В школу? – Засмеялся Веня. – Скажешь тоже, я уже давно в колледже учусь, на юриста, – с гордостью заявил Веня.

– Ладно, юрист, спи давай.

– Спокойной ночи, – разочарованно сказал Веня. – Слушай, – снова попытался завести разговор он.

– Спокойной ночи, – твёрдо произнесла Алёна.

– А я никогда не верил, что ты умерла, всегда думал, что ты вернёшься. Я рад, что ты дома, – сказал Веня.

– И я рада, – Алёну переполняла благодарность. – Спасибо!

«В первую очередь нужно прикупить кое-какой одежды», – подумала Алёна, натягивая те же шмотки, в которых она пришла. Оказывается, мода за время её отсутствия существенно изменилась. Лето было холодное и все ходили в джинсах и кроссовках, каких-то необъятных кофтах. Даже, о ужас, носили с кроссовками платья. В ее время за это предали бы модной анафеме. Алёна решила посоветоваться с Веней.

– Ну ты, сестрёнка, даёшь, – засмеялся Веня. – Сейчас все носят худи, толстовки и джинсы, ну или, на худой конец, брюки, обязательно широкие. – Алёна с сомнением его оглядела. Широченные джинсы и бесформенная кофта висели на нем, как на вешалке.

– Худи? – переспросила Алёна.

– Ну да, как у меня, – он продемонстрировал капюшон. – А без капюшона – толстовка.

– А в моё время мы носили каблуки, – задумчиво произнесла Алёна.

– Женственность уже не в моде, – заявил Веня. – Ты безнадёжно отстала, сестрёнка.

– Похоже на то, – согласилась Алёна.

– Пошли, помогу, у меня пары после обеда начинаются, – предложил Веня. Алёна с радостью согласилась.

Когда по совету брата Алёна надела толстовку, джинсы и кроссовки, то стала выглядеть Вениной ровесницей.

– Класс! – Веня поднял большой палец вверх. – Теперь надо купить тебе мобилу, я как раз паспорт захватил.

– Паспорт? – переспросила Алёна.

– Ну да, сейчас паспорт с четырнадцати дают, а мне уже семнадцать, – с гордостью сообщил Веня.

– А что такое, как ты сказал, мобилка?

– Мобильный телефон, – Веня достал из кармана черную коробочку, которая удивила Алёну накануне вечером.

– А паспорт зачем? – поинтересовалась она.

– Номер купить, без паспорта не продадут.

Алёну все удивляло: обилие машин на улицах, они были такие странные, Алёна не видела таких раньше, торговые центры из стекла и бетона, подростки с какими-то странными серёжками в ушах. Веня сказал, что это наушники.

– Ой, смотри какие у неё губы, – засмеялась Алёнка, украдкой указав на девушку за соседним столиком, когда, завершив покупки, Алёна с Веней зашли в кафе перекусить. Оказывается, теперь это можно было сделать прямо в торговом центре.

– Накачала, – заявил Веня, потягивая из трубочки колу.

– Как это? – Не поняла Алёна. – Как мышцы, что ли?

– Да нет, уколы специальные, – рассмеялся Веня.

– А зачем? – удивилась Алёна. – Это разве красиво?

– Ну, – Веня не знал, что на это ответить. – Многие так делают, девчонкам нравится.

Алёна с сомнением покачала головой. Мир не просто шагнул вперёд, он словно улетел в космос, а Алёнка осталась на земле. Хотелось закричать: «Подождите, подождите, меня забыли».

Веня поехал на свои пары, а Алёна вернулась домой, прикупив по дороге продуктов. Сегодня её очередь готовить ужин. Тётя Катя работала продавцом, посменно. Когда Алёна вернулась, она была дома.

– Готовить буду, – сообщила Алёна.

– Как знаешь, – ответила тётка и вышла из кухни.

Ни прежней сердечности, ни откровенной враждебности она не выказывала. Так у них и повелось: сохранять нейтралитет, стараться друг другу не мешать и свести общение до минимума.

На следующее утро Алёна собралась ехать к маме: приготовила с вечера тряпки, маленькую кирку, решив, что купит пятилитровую воду в магазине неподалеку от кладбища.

– Ну, здравствуй, мамочка.

Сначала мыла, чистила, совсем могилка за шесть лет пришла в запустение. «Оградку бы подлатать», – подумала Алёна. Умаялась, села отдохнуть и рассказать матери, что с ней за эти шесть лет приключилось. Рассказ, перемежаемый Алёниными рыданиями, вышел длинный и сумбурный. К тому времени, как иссякли и слезы, и слова, Алёна и сама стала сомневаться в правдивости своего рассказа и в своём душевном здоровье. Все-таки шесть лет.

А вдруг не было никакого деда Луки, никакого волшебного леса и домика на опушке? Вдруг её держали в сумасшедшем доме или, того хуже, где-то в подвале, поили чем-то, вот она ничего и не помнит? Вернее, помнит, но не то, что было? Стало по-настоящему страшно. Когда солнце начало клониться к горизонту, Алёна засобиралась домой. Дома её встретил радостный Веня, за обе щеки уплетающий Алёнкину вчерашнюю стряпню.

– Уж не знаю, где ты так готовить выучилась, – заговорил он с набитым ртом, – но это просто отвал башки.

– Ты прожуй сначала, – заулыбалась от похвалы Алёнка. «Всё-таки в подвале и дурдоме готовить не учат», – подумала она, с благодарностью вспоминая деда Луку.

– Слушай, у меня для тебя новость есть, – воодушевился Веня. – Я тут насчёт тебя кое с кем переговорил…

– Веня, – укорила брата Алёна. – Зачем ты без моего ведома…

– Да ты послушай, – перебил Веня, – он классный мужик, только старый. В общем, неважно, главное, он крутой, адвокатом работает, ну и поколение молодое растит, хобби у него такое. Денег у него куры не клюют, видела бы ты его тачку.

– Так о чем ты с ним поговорил, со стариком этим? – прервала Алёна «поток сознания».

– Ну, как стариком, лет сорок ему, ну, да, стариком, – Веня засмеялся, притворяясь, что уворачивается от шуточного замаха Алёны. – В общем, он очень заинтересовался твоим делом и обещал помочь.

– Веня, где же я столько денег-то возьму, ему бензин, наверное, обходится дороже, чем я могу заплатить.

– В том-то и дело, что обещал помочь бесплатно, чтобы нам, балбесам, практику предоставить, – победно закончил Веня, ожидая реакции сестры.

– То есть я буду подопытным кроликом, ну уж нет, – надулась Алёнка.

– А у тебя есть варианты? – Веня поднял бровь.

Он был прав, вариантов у Алёны не было, деньги, которые дал ей дед Лука, почти закончились, а сидеть на шее у тети Кати и вовсе никуда не годится.

Утром Алёна, волнуясь, набрала записанный Веней номер.

– Алло, здравствуйте, Александр Сергеевич? Меня зовут Алёна, Алёна Дружинина, – она то и дело запиналась, голос дрожал. – А, Веня вам про меня говорил? Да, конечно, буду, спасибо, – Алёна с облегчением нажала на сброс и вошла в кухню.

– Ну, что он сказал? – с интересом спросил брат, жуя бутерброд.

– Назначил встречу в кафе возле твоего колледжа, как я поняла.

– Во сколько?

– В обед.

– Отлично, поедем вместе.

Когда Алёна в назначенное время вошла в кафе, Александр Сергеевич её уже ждал. Почему-то Алёна сразу поняла, что это он. Шикарный, судя по посадке, явно шитый на заказ, костюм, белоснежная рубашка, стрижка, как будто только что из парикмахерской, аккуратная бородка. Сердце пропустило удар. «Ну, Веня, черт бы его побрал, старик, старик, – подумала Алёна, чувствуя неловкость за свой „прикид“. – Знала бы» «И что бы ты сделала? – с насмешкой спросило подсознание. Другой-то одежды у тебя и нет». Алёна вздохнула и направилась к столику.

– Алёна? – Александр Сергеевич поднялся. Она кивнула. Он встал, чтобы помочь ей сесть, улыбнулся, но улыбка не коснулась глаз, в них была вселенская печаль. «Как хотелось бы стереть эту неведомую печаль, словно ластиком» – подумала Алёна и тут же себя одернула. – Я сразу подумал, что это вы, – продолжил Александр Сергеевич. – Такой вас и представлял.

– Правда? – Про старика Алёна решила умолчать.

– Что вы будете? – Александр Сергеевич протянул Алёне меню.

– Только кофе, – стесняясь, произнесла Алёна, подсчитывая остатки денег в кошельке.

Подошёл официант:

– Что будете заказывать?

– Пожалуйста, два салата «Цезарь», две порции медальонов из говядины, на гарнир, пожалуй, тушёные овощи, бутылку минералки, пока все, остальное мы закажем позже, – Александр Сергеевич протянул официанту меню. – Простите мне мою наглость, – продолжил он, обращаясь к Алёне, когда официант удалился, – терпеть не могу есть в одиночестве, – он заговорщически подмигнул Алёне. Она тут же вспыхнула и отвела взгляд.

– Спасибо, – с благодарностью произнесла она. – Александр Сергеевич, у меня совсем нет денег.

– Во-первых, Саша, – он поморщился. – Надеюсь, я ещё не настолько стар, чтобы такая очаровательная девушка называла меня по имени-отчеству. – Во-вторых, для человека, который недавно воскрес, было бы странно, будь у вас деньги, правда? – Алёна улыбнулась. – Ну, а в-третьих, что бы я был за мужчина, если бы брал с девушки деньги?

– Так вы ни у одной женщины не берете денег? – Алёна изогнул бровь.

– Только у красивых, – выкрутился Александр. – Рассказывайте, что у вас произошло?

– Понимаете, Александр Сергеевич, Саша, – поправилась Алёна, – меня не было, как оказалось, шесть лет. Меня признали умершей.

Принесли часть заказа, и Александр молча ждал, когда официант уйдёт, чтобы ответить.

– У вас очень интересный случай. – Вы не против, если я начну есть? Я проголодался. – Алёна кивнула. – Я ни разу с таким не сталкивался в своей практике, поэтому, когда Вениамин рассказал мне о вас, я сразу заинтересовался. У вас остались какие-то документы?

– Я не знаю, – Алёна покачала головой. – Я живу с тёткой, а она могла все выкинуть.

– Давайте вы начнёте с того, что узнаете, есть ли документы и будем действовать по обстоятельствам. Согласны? – Алёна кивнула. Она с аппетитом съела все заказанное.

– Большое спасибо, – произнесла она.

– Люблю, когда у женщины здоровый аппетит, – сказал Александр. Алёнка вспыхнула до корней волос. – Я предлагаю выпить кофе и съесть пару эклеров. Здесь неподалёку пекут прекрасные эклеры. Вы не против немного пройтись? Надеюсь, вы никуда не спешите?

– Куда может спешить человек, который недавно воскрес? – спросила Алёна, возвращая шутку Александра.

– Ну, и отлично. – Александр заплатил по счету, открыл перед Алёной дверь, и они вышли наружу.

Проказливое светило выглянуло из-за сердитой тучи, показало язык и, словно стесняясь своего детского порыва, нырнуло в укрытие.

Алёна с Александром шли по тротуару, мимо на скорости проносились вечно спешащие куда-то автомобили, пыхтели автобусы, проходили озабоченный прохожие. Шли молча, но молчание не было натужным, наоборот, слова были не нужны. Как люди, которые годами прорастают друг в друга и могут ничего не говорить, просто ощущать родное плечо, заботу, тепло, так и Алёна, просто шагала рядом, мечтая так идти хоть на другой конец света, не останавливаясь.

– Вот и пришли, – сказал Александр, открывая перед Алёной дверь в кафе.

– Спасибо.

Эклеры и правда оказались божественно вкусными. Но не об эклерах думала Алёна, глядя на этого сильного и такого ранимого мужчину. От него веяло такой уверенностью и силой, что хотелось прижаться и не отпускать.

– Большое спасибо за компанию, – произнёс Александр, кинув взгляд на часы. – Мне пора в суд. Вы, Алёна, узнайте, есть ли какие-то документы и дайте мне знать. Договорились?

– Конечно, вам спасибо, накормили, – Алёна улыбнулась.

– Надеюсь, не в последний раз.

Всю дорогу до дома Алёна думала про это «не в последний раз». «Что он имел в виду? Хочет ли он со мной встретиться ещё раз?»

Про документы вспомнила только дома. Но тётки все равно не было дома, она была на смене. А Веня вернётся только вечером. Алёна вздохнула и стала чистить картошку.

Едва Веня вошёл в дверь, Алёна взяла его в оборот.

– Расскажи мне все, что ты о нем знаешь, – попросила Алёна.

– О ком? – Веня сделал вид, что не понимает.

– Не придуривайся, – строго сказала Алёна.

– И ты туда же, – Веня закатил глаза. – Все девчонки неровно дышат к Синей Бороде, что они в нем нашли?

– Он женат? – Алёна пропустила монолог брата мимо ушей. – Кольца у него нет, хотя, это может ничего не значит, – задумчиво произнесла Алёна.

– Да вроде не женат он, – подумав, сказал Веня. – Вроде, слышал, что у него трагедия какая-то случилась, но утверждать не могу. Больше не пытай, всё равно ничего больше не знаю. Что он тебе сказал по твоему вопросу?

– А, что? – очнулась Алёна. – А, по моему вопросу, документы нужны. Так вот почему у него такие глаза грустные.

Веня покачал головой:

– Есть чем пожрать?

– А, да, пойдём, я пюре с курицей приготовила.

– Ну, хоть одна хорошая новость, – Веня довольно потёр ладони друг о друга.

Веня с Алёной смотрели телевизор, вернее, смотрел Веня, а Алёна витала в облаках. В коридоре звякнули ключи, кто-то шумно завозился.

– Мать пришла, – прокомментировал Веня. Алёна вышла навстречу.

– Привет, теть Кать, ужинать будете? – Тётка хмуро посмотрела исподлобья.

– Я что, по-твоему, воздухом питаюсь? – ответила тётка вопросом на вопрос.

Алёна только вздохнула и молча пошла накрывать на стол. Дождавшись, когда тётка утолит первый голод, Алёна задала интересующий её вопрос:

– Теть Кать, а документы мои остались?

– Какие документы? – Пробурчала тётка.

– Ну, паспорт, свидетельство о рождении, диплом, – перечислила Алёна.

– Тебя шесть лет носило неизвестно где, а сейчас ты о документах вспомнила? – неприязненно произнесла тётка. – Раньше думать надо было.

– Всё ясно, – сказала Алёна.

За ужин тётка даже не поблагодарила, ела молча, не глядя на племянницу. Алёна вернулась к Вене.

– Смотри, смотри, как он его, а? – в комнате раздавались одиночные выстрелы, тарахтел автомат. Накаченный боец в полном обмундировании получил ранение в ногу и катался по полу, корча гримасы. Веня смотрел боевик. Алёна, вздохнув, опустилась в кресло и задумалась. Она была даже рада, что у тётки не оказалось документов. Это ещё один повод встретиться с Александром.

Алёна с самого утра готовилась позвонить Саше, брала в руки телефон, снова клала его обратно на стол. Сердце то замирало, то усиленно билось где-то в горле, лишая возможности нормально дышать. Во время очередной попытки позвонить, телефон зазвонил сам, Алёна ойкнула и от неожиданности чуть не выронила его из руки. «Саша» высветилось на экране. Алёна сделала глубокий вдох.

– Алло, – опасливо ответила она.

– Привет! Алёна, я кое-что узнал, мы не могли бы встретиться в том же кафе в то же время?

– Привет, Саша, – ласково произнесла Алёна. – Конечно.

Александр был все так же великолепен: сверкал белозубой улыбкой, ненавязчиво благоухал парфюмом, расточал комплименты. Алёна долго собиралась: навертела причёску, навела стрелки, намазала тени. Хорошо! Вот только единственные джинсы с единственными кроссовками и единственной толстовкой с вечерним макияжем не вязались совершенно, да и не хотелось, если честно, выглядеть, как дебютантка на первом балу. Алёна со вздохом смыла весь марафет, вынула из волос шпильки, позволив им тяжёлой волной упасть на спину, накрасила тушью ресницы, мазнула по губам помадой и отправилась на встречу.

– Алёна, я так рад вас видеть, – Александр произнёс это с таким чувством, что не оставалось сомнений в его правдивости. Алёна засмущалась.

– Я тоже, Саша, – призналась она.

– Вы знаете, я ужасный консерватор, поэтому всегда заказываю одно и то же. Но вы вольны выбрать, что хотите. – Он протянул Алёне меню. Она попыталась вникнуть в состав блюд, но от волнения строчки плясали перед глазами канкан, и Алёна, сдавшись, заказала то же, что и Александр.

– Вам, наверное, не терпится узнать, для чего я вас вызвал?

– Да, очень любопытно, – согласилась Алёна.

– Ну, во-первых, я, конечно мог вам это сообщить и по телефону…

– Но вы ужасно не любите есть в одиночестве, – перебила Алёна, улыбнувшись.

– Точно, в последнее время я только этим и занимаюсь. В смысле, ем в одиночестве, – Александр хохотнул.

– А что же во-вторых? – Напомнила Алёна.

– Во-вторых, я навёл кое-какие справки и узнал, что некая гражданка, – Александр сверился с записями в записной книжке, – гражданка Силантьева, как единственная наследница, недавно переоформила квартиру на себя.

– Это моя тётка. А что за квартира? – не поняла Алёна.

– Сейчас, секунду, двухкомнатная квартира под номером 15 по улице Горького, 35.

– Это квартира, в которой мы живём, – Алёна не понимала, что происходит. – А до этого она разве была не её?

– Нет, квартира была оформлена на вас, – пояснил Александр.

– Как на меня? – Побледнела Алёна. – Но этого просто не может быть. Она же все жизнь попрекала меня тем, что я ем её хлеб, живу в её квартире. Но зачем?

Алёна вспомнила все унижения, через которые ей пришлось пройти по вине тётки, все её злые выпады, открытое пренебрежение. По лицу, вопреки воли Алёны, потекли слёзы. В мозгу билась одна-единственная мысль: «За что?» Александр оказался рядом, обнял Алёну, она уткнулась лицом в его белоснежную рубашку. Невыплаканные слезы обиды и несправедливости душили её.

– Ну, ну, попей, – Александр протянул Алёне стакан минералки. Она сделала глоток, зубы стучали о стеклянный край. – Я не сказал ещё кое-что, – серьёзно произнёс Александр.