Арктическое зло
- -
- 100%
- +
Пять лет назад Федосеев нанял его в качестве телохранителя и советника по вопросам безопасности. До того на его жизнь совершили покушение кавказские сепаратисты, радикальные националисты, чьими жертвами стали видные российские предприниматели. А Федосеев, несомненно, подходил под это определение. Под его контролем находились сотни российских предприятий – нефтяные месторождения, угольные шахты, солидный торговый флот. Такер спас Федосееву жизнь во время скоординированной атаки в самый разгар забастовки работников одного из принадлежащих ему заводов. Впоследствии тот щедро расплатился со своим спасителем, однако Такер знал, что благодарный олигарх не забыл оказанную ему услугу, продолжая присылать ему на Новый год поздравительные открытки и элитный собачий корм российского производства.
– Кстати, о моей жизни, – сказал Федосеев. – Я по-прежнему ценю ее очень высоко. Достаточно для того, чтобы у меня не возникало желания случайно вывалиться из окна. Я ведь буду очень рисковать, помогая вам, американцам, так?
Такер хмуро посмотрел на него, прекрасно понимая, что жизнь олигарха никак нельзя было назвать спокойной. Это вызвало на суровом лице Федосеева улыбку.
– Ну хорошо, я рискую, но только самую малость, – признал он. – И все же, вот вы приходите ко мне неделю назад. Вам нужна информация о какой-то преступной группировке. Я вам помогаю, так? И вот сегодня утром вы снова заявляетесь ко мне, притащив с собой еще двоих. И даже не потрудившись захватить кофе!
Такер обвел взглядом пентхаус. На его вкус, обстановка здесь была слишком вычурной: на стенах картины старых мастеров, в углу большой камин с танцующим пламенем. Рядом с камином была закрытая дверь, ведущая в спальню Федосеева.
В настоящий момент там продолжал заниматься спасенной женщиной врач. Из бирки у нее на комбинезоне следовало, что она ботаник-исследователь. Врач и медсестра поставили ей капельницу с физиологическим раствором, чтобы побыстрее очистить организм от снотворного, а также прибегли к помощи нашатыря. Вскоре после этого женщина очнулась от вызванного действием препаратов ступора. Вначале она испугалась и пришла в панику. Пришлось долго убеждать ее в том, что ей больше ничего не угрожает.
К сожалению, Такер до сих пор понятия не имел, зачем Маричу понадобилось похищать ботаника. Для получения ответа на этот вопрос пришлось обратиться за помощью к Юрию Севериненко, главе службы безопасности Федосеева. В настоящий момент этот чуждый милосердия человек уединился вместе с Ковальски на кухне, где они допрашивали хорвата, пытаясь вытянуть из него все, что было тому известно.
Сперва негодяй упорно отказывался говорить, однако Кейн развязал ему язык. По сигналу, который подал рукой Такер, овчарка свирепо оскалила свои страшные клыки и цапнула Марича за нос. Уговаривать хорвата, и так уже изрядно потрепанного Марко, больше не пришлось.
После этого Такер, забрав с собой Кейна, удалился в гостиную, чтобы не мешать Севериненко и Ковальски своим присутствием.
Выпрямившись, Федосеев загасил сигару.
– В последнее время вы, американцы, доставляете мне массу хлопот. Когда дело дойдет до оценки старого долга, я должен буду учесть и это.
Такер выжидающе повернулся к нему. Федосеев начал загибать пальцы:
– Санкции, затем новые санкции… Потом подрыв газопроводов.
– Мы тут ни при чем, – не слишком убедительно возразил Такер.
– Возможно. А может быть, и нет. – Предприниматель строго погрозил пальцем.
Такер выразительно закатил глаза, не желая спорить, – не потому, что боялся обидеть своего благодетеля, а потому, что ему не было никакого дела до геополитики. Теперь не было, после всего того, что ему довелось повидать. Он знал точно лишь одно.
«Собаке я доверяю больше, чем любому человеку».
В гостиную ворвались громкие голоса. Ковальски и Севериненко вышли из кухни. На лицах обоих великанов было написано одинаковое отвращение. Они были похожи на братьев-близнецов, регулярно качающих мышцы в тренажерном зале: у обоих по бледно-розовому шраму на покрытой черной щетиной щеке и еще по одному на бритом наголо скальпе. Оба в прошлом служили на флоте, что проявлялось в их выдубленных соленым ветром лицах.
– Ну, что вам удалось узнать? – нетерпеливо спросил у Ковальски Такер, когда великаны прошли в гостиную.
– Не особо много.
Севериненко потер разбитые костяшки пальцев.
– Но я позаботился о том, чтобы подонок ничего не утаил.
– Так что же он все-таки рассказал?
– Ублюдок не знает, кто его нанял, – недовольно проворчал Ковальски. – И даже зачем. Ему сообщили только адрес, по которому он должен был доставить эту женщину.
– В Москве, – добавил Севериненко.
Такер многозначительно переглянулся с Ковальски.
«Там, где в последний раз видели Михайлову».
Ковальски пожал плечами, показывая, что эти два обстоятельства могут быть никак не связаны между собой. Однако Такер доверял своему чутью.
«Михайлова в этом замешана, но как и почему?»
Ответы можно было найти только в одном месте.
– Нам нужно отправиться в Москву, – решительно произнес Такер. – И проверить этот адрес.
– Я могу организовать транспорт, – предложил Федосеев. Он указал на дверь, ведущую на кухню. – А что насчет нашего гостя там?
– Пока что подержите его у себя, – сказал Такер. – Не хотелось бы предупредить тех, кто его нанял.
– В таком случае лучше просто бросить его в Неву, – предложил Севериненко.
Такер покачал головой. Он не испытывал сочувствия к мерзавцу, особенно после того, как тот стрелял в Кейна. Но, возможно, впоследствии Марич еще пригодится.
Как и кое-кто еще…
Дверь в спальню распахнулась настежь. Оттуда решительным шагом вышла похищенная женщина; глаза гневно сверкали, щеки раскраснелись. Ботаник-исследователь по-прежнему была в том же самом комбинезоне. Из локтевого сгиба сочилась кровь – вероятно, из того места, куда была вставлена капельница. Женщина начала быстро что-то говорить по-русски, показывая, что с нее хватит и она хочет поскорее на свободу.
Врач и медсестра выбежали следом за ней, ласково уговаривая ее вернуться, однако женщина отмахнулась от них. Она обвела подозрительным взглядом гостиную. Не зная, как быть, Такер шагнул ей навстречу и примирительно поднял руку.
– Доктор Штутт, я сожалею, – принес он свои извинения.
Женщина бросила на него яростный взгляд. Такеру хотелось надеяться, что она говорит по-английски.
– Мы тоже хотим разобраться во всем этом. Мы следили за тем человеком, который встретился с вашими похитителями.
Доктор Штутт поднесла палец к багровому синяку под глазом.
– Его наняли, чтобы он доставил вас в Москву.
– В Москву? – Женщина нахмурилась, затем шумно вздохнула: – Зачем?
– Я не знаю. Мы полагаем, что ставки очень высоки. Боюсь, если вы вернетесь домой, то по-прежнему останетесь мишенью.
Ботаник-исследователь заиграла желваками, обдумывая его слова.
– В таком случае что мне делать?
– Вы можете остаться здесь, – предложил Федосеев. – Тут вы будете в полной безопасности.
Женщина снова огляделась по сторонам. Похоже, слова предпринимателя ее нисколько не успокоили.
Такер попробовал подойти с другой стороны:
– Должна существовать какая-то причина вашего похищения. Какой бы она ни была, это определенно что-то важное. Сегодня вечером в Москву прибывает наша оперативная группа. Если вы готовы, наши люди помогут определить вашу роль во всем этом.
Доктор Штутт нахмурилась, очевидно, нисколько не обрадованная таким предложением. Впрочем, с какой стати она должна была доверять им, совершенно незнакомым людям?
Такер посмотрел ей в лицо:
– Если вы поедете с нами, обещаю, мы сделаем все возможное, чтобы защитить вас и дать вам возможность как можно быстрее вернуться к нормальной жизни.
– Кто это «мы»? – подозрительно прищурилась женщина.
Такер указал на Ковальски; великан слегка поклонился. Федосеев указал на главу своей службы безопасности.
– Возьмите с собой и Юрия. Вам может пригодиться его опыт.
Такер согласился с тем, что это мудрое решение.
Однако доктор Штутт оставалась в напряжении, по-прежнему колеблясь.
Наконец к Такеру присоединились два последних члена команды. Кейн занял место справа от него, Марко встал слева. Такер рассеянно скользнул пальцами овчаркам по затылку. Этот непроизвольный жест свидетельствовал о братской привязанности.
Женщина перевела взгляд с собак на Такера.
– Они тоже поедут?
– Без них никуда, – улыбнулся тот.
Подумав еще мгновение, доктор Штутт кивнула:
– Я встречусь с вашими коллегами. Но если ответов у них не будет, на этом все и закончится.
Такер кивнул, соглашаясь с ней.
– Благодарю вас, доктор Штутт.
– Зовите меня просто Элла. – Помолчав, она добавила: – Пока что.
Повернувшись к врачу, ученая-ботаник быстро заговорила с ним по-русски. Воспользовавшись этим, Федосеев отвел Такера в сторону.
– Итак, все решено. Теперь нам нужно уладить другой вопрос. Я готов одолжить вам Юрия…
– Что еще больше склонит чашу весов в вашу сторону, – закончил за него Такер.
– Да, но существует простой способ исправить этот перекос. – Федосеев опустил взгляд. – Когда вы приезжали в Россию в прошлый раз, у вас была всего одна собака. Теперь их у вас две. Может быть, оставите мне одну? И тогда мы будем квиты.
– Приятель, с таким же успехом можно просить его отдать одно свое яйцо, – вмешался слышавший этот разговор Ковальски.
– Они мне ни к чему! – презрительно фыркнул Федосеев.
– Мои яйца и мои собаки останутся при мне! – Такер хмуро посмотрел на них.
– И все же знайте, что я готов заплатить… очень щедро.
Такер предположил, что Федосееву редко приходится сталкиваться с тем, что на его просьбы отказывают, но все-таки сейчас ему придется смириться.
– Собаки не продаются.
Помрачнев, Федосеев поджал губы. Но, совладав с собой, он как можно небрежнее махнул рукой:
– Мы еще поговорим об этом.
Такер прошел мимо него. Ему хотелось надеяться, что он не испортил вконец отношения с русским олигархом или, того хуже, не нажил себе врага в его лице. Нагнувшись, он почесал бока овчаркам. Ни за какие деньги…
«Я никогда не расстанусь со своими братьями».
Такер присоединился к доктору Штутт, как раз когда та заканчивала разговор с врачом.
– Нам пора трогаться.
Кивнув, молодая женщина последовала за ним, нервно ломая руки.
Такер подал сигнал Кейну. Овчарка подошла к женщине-ученому, виляя хвостом, навострив уши, буквально пританцовывая.
Реверансы Кейна вызвали у доктора Штутт улыбку. Наклонившись, она осторожно почесала собаке шею, при этом ее напряженные плечи расслабились.
Глядя на нее, Такер снова обратил внимание на бирку с фамилией у нее на комбинезоне. Это напомнило ему о том вопросе, который не давал ему покоя все это время, который у него никак не было случая задать.
– Доктор Штутт… Элла, вы ботаник-исследователь, работали в Ботаническом саду. Но чем именно вы там занимались?
Обернувшись к нему, женщина просияла, очевидно, радуясь возможности поговорить о своей работе.
– Эта тема меня особенно интересует.
– И какая же?
Доктор Штутт широко улыбнулась:
– Плотоядные растения.
Часть II
7
11 мая, 17:07 по Московскому поясному времени
Москва, Российская Федерация
Грей вел свой грохочущий мотоцикл по заброшенной стройплощадке на берегу Москвы-реки. По грудам песка и щебня носились многочисленные спортивные мотоциклы и квадроциклы, превращая стройплощадку в импровизированную трассу для мотокросса.
Грей постарался как мог не привлекать к себе лишнего внимания, выбрав мотоцикл «Урал» производства Ирбитского мотоциклетного завода. Эта прочная надежная машина была создана для езды по бездорожью. Однако Грей остановил свой выбор на «Урале» еще по одной причине. Обыкновенно этот мотоцикл комплектовался коляской.
– Впереди! – предупредила сидящая сбоку Сейхан. – Слева!
Но Грей и сам увидел – и помчался быстрее. Он повернул прочь от реки, подняв за мотоциклом хвост песка. Сейхан низко пригнулась за стеклом коляски.
Противоположный склон стройплощадки примыкал к склону, заросшему деревьями. За деревьями поднималась обветшалая старинная крепостная стена из красного кирпича. Надо всем возвышалась массивная круглая башня, увенчанная высоким шатром. Это была одна из трех уцелевших башен монастыря, основанного в XIV веке. Симонов монастырь был закрыт большевиками в 1920 году, через несколько лет большинство строений было уничтожено. Сохранились лишь участок полуразрушенной стены, три башни и несколько хозяйственных построек. Ремонтные и восстановительные работы практически не проводились. В конце концов монастырь был возвращен Русской православной церкви, которая восстановила лишь небольшую часть обширного комплекса, в том числе церковь Тихвинской иконы Божией Матери.
Именно туда и направлялись сейчас Грей и Сейхан.
Адрес церкви Такер получил от одного из неудавшихся похитителей – что являлось каким-то абсурдом. С какой стати церковь? И все-таки нужно было проверить это место, а времени оставалось в обрез – возможно, было уже слишком поздно.
Два часа назад группа Грея приземлилась в Москве. Еще в воздухе Пирс договорился о том, чтобы они с Сейхан осмотрелись на месте. Судя по тому, что удалось подслушать Такеру, похищенную женщину-ученого должны были доставить сюда сегодня к полудню.
То есть четыре часа назад.
Так что даже если адрес верный, скорее всего, тех, кто заказал похищение, давно уже и след простыл.
И все же…
Грей направил мотоцикл вдоль заросшего склона, затем свернул между деревьями. Он заглушил двигатель, который еще какое-то время стучал и булькал, остывая. Сняв шлем, Грей повернулся к Сейхан:
– Готова?
Выбравшись из коляски, та бросила свой шлем на сиденье.
– Давай побыстрее покончим с этим!
Грей слез с мотоцикла, закинул на плечи небольшой рюкзак и проверил «ЗИГ-Зауэр» в кобуре под курткой. Они с Сейхан начали подниматься по склону.
Грей рассчитывал на то, что им будет о чем доложить остальным.
Прямо из аэропорта Монк, Джейсон Картер и отец Бейли направились на встречу с представителем Русской православной церкви епископом Филаретом. Это он отправил отряд исследователей на смерть в подземном лабиринте. Перед группой стояли три задачи: забрать тело монсеньора Борелли, получить полномочия на участие в расследовании в качестве официальных представителей Ватикана и осторожно расспросить епископа Филарета.
Остальные члены группы, Такер и Ковальски, должны были прибыть в Москву через час. Они отправились из Петербурга на скоростном «Сапсане», в отдельном купе, благодаря Богдану Федосееву, обязанному Такеру своей жизнью. В данном случае поезд получался быстрее самолета; к тому же по железной дороге было проще путешествовать с двумя большими овчарками. Также Такеру и Ковальски вместе с главой службы безопасности российского предпринимателя предстояло перевезти в Москву доктора Эллу Штутт.
Грей поднял взгляд на полуразвалившуюся крепостную стену.
«Какое отношение ко всему этому имеет ученая-ботаник?»
Похищение доктора Штутт могло быть случайностью – если б не одно любопытное обстоятельство. Грей размышлял над ним с тех самых пор, как пришло известие от Такера. Именно поэтому он из аэропорта направился прямиком сюда.
– Справа есть строительные леса, – доложила Сейхан.
Посмотрев туда, куда указывала его напарница, Грей кивнул. Башня Дуло находилась в процессе реставрации. Согласно преданию, свое название она получила в честь татарского военачальника Дулы, убитого из ее бойницы стрелой во время осады монастыря.
В настоящий момент монументальное сооружение было окружено строительными лесами и лестницами.
Подойдя ближе, Грей и Сейхан воочию убедились в необходимости реставрационных работ. Остроконечный шатер уже был восстановлен, однако на фасаде из красного кирпича были видны огромные трещины, проходящие от верха до самого основания. Для того чтобы сохранить стены от разрушения, пришлось опоясать башню широкими железными кольцами, стянувшими ее наподобие корсета.
Преодолев оставшуюся часть склона, Грей остановился на опушке. Башня с шатром поднималась на высоту пятнадцатиэтажного здания. Достав из рюкзачка портативный бинокль, Грей внимательно изучил башню. К этому времени все строители уже должны были покинуть площадку, и тем не менее он хотел убедиться в том, что здесь не остался сторож.
«Впрочем, а что здесь охранять?»
Грей медлил минут пять, до тех пор пока рядом с ним не прозвучал недовольный вздох. Выйдя из зарослей, Сейхан решительно направилась к ближайшей строительной лестнице и начала быстро подниматься наверх. Грей поспешил за ней. Поднявшись на третью площадку, находящуюся на уровне крепостной стены, они с Сейхан двинулись по деревянному настилу вдоль башни.
Сверху им открылся панорамный вид. Позади вдалеке виднелась излучина Москвы-реки, уходящей вдаль; клонящееся к горизонту солнце окрасило ее воды розоватым серебром. Впереди открывалась внушительная монастырская твердыня. Вправо уходила южная стена, с возвышающимися над ней двумя другими башнями. За стеной раскинулся небольшой парк, однако территория у самой стены уже погрузилась в тень.
Прямо впереди возвышалось старинное пятиэтажное здание, высотой почти не уступающее башне Дуло. По всему фасаду из красного кирпича тянулись ряды окон – по большей части ощетинившихся зубьями битого стекла. Грей, изучая историю Симонова монастыря, узнал, что это запущенное здание, известное как «Сушило», представляло собой старинную солодежню, в которой монахи сушили солод и зерно, и являлось одним из старейших промышленных зданий в Москве.
Для Грея и Сейхан «Сушило» должно было стать идеальным наблюдательным пунктом.
В пятидесяти ярдах позади солодежни возвышалась во всей своей красе церковь Тихвинской иконы Божией Матери, один из шедевров московского барокко. Его приделы из красного кирпича, украшенные колоннами из белого известняка и узорчатыми фронтонами, были крыты серо-голубым аспидным сланцем.
Грей внимательно осмотрел здание.
«Зачем привозить сюда ученую-ботаника?»
Спустившись со строительных лесов, Грей и Сейхан оказались в густой тени у подножия крепостной стены. Они поспешили к задней стороне солодежни, стараясь держаться так, чтобы та оставалась между ними и церковью. Добежав до выбитого окна на первом этаже, проникли внутрь, следя за тем, чтобы не напороться на острые осколки стекла, обрамляющие окно.
– Что дальше? – спросила Сейхан, в ее голосе прозвучало разочарование.
Грей прекрасно понимал свою напарницу. Внутренняя часть старинной солодежни превратилась в руины, чего нельзя было предположить, глядя на нее снаружи. Перекрытия местами обвалились, образовав лабиринт из сломанных балок, полусгнивших досок и зияющих проломов. Лестница превратилась в груду битого кирпича, хотя рядом с ней стояла шаткая деревянная стремянка, судя по виду, ровесница здания.
– Постараемся подняться как можно выше, – кивнул на стремянку Грей.
Они полезли наверх, распугивая по дороге полчища крыс. В воздух взмыли несколько голубей, громко хлопая крыльями и роняя град помета. Здесь стоял сильный смрад испражнений и гниющего дерева.
– Да уж, ты знаешь, как ублажить даму, – прошептала Сейхан, когда они поднялись на четвертый этаж.
– Для тебя, моя дорогая, я выбираю только лучшие места. – Смахнув с лица вуаль липкой паутины, Грей указал вперед. – Из этого окна должен открываться хороший обзор.
Подниматься выше он опасался. Хотя полы на этом этаже по большей части сохранились, многие половицы вздыбились от времени. Тем не менее Грею и Сейхан удалось благополучно добраться до окна. Стекол в переплетах не осталось, однако окно было запечатано ржавыми прутьями решетки.
Грей жадно глотнул свежего воздуха. Сейхан лишь поморщилась.
Со своей выгодной позиции напарники могли наблюдать за тремя стенами церкви, окруженной узкой дорогой, ведущей на небольшую стоянку. Подходить ближе было опасно: на открытой местности они оказались бы как на ладони. Их план заключался в том, чтобы изучить местность, а в случае обнаружения чего-либо подозрительного действовать согласно обстоятельствам.
– Определенно, мы опоздали, – заметила Сейхан. – Конечно, если предположить, что это действительно то самое место.
Грей вздохнул, не в силах что-либо возразить. Крошечная стоянка была пустынной. Единственной живой душой был одинокий пожилой мужчина, подметавший метлой ступени. Хотя в вечерних сумерках на улице уже зажглись фонари, окна церкви оставались темными.
Грей передал Сейхан бинокль.
– Будем наблюдать полчаса. Если не увидим никаких признаков активности, можно будет спуститься вниз и для полной уверенности обойти вокруг церкви – после чего возвращаться назад и встречаться с группой Такера.
Он достал из рюкзака кое-какое снаряжение, в том числе цифровую подзорную трубу, способную делать снимки с высоким разрешением. Затем установил микрофон с параболической антенной для прослушивания. Микрофон действовал на расстоянии до шестисот ярдов – более чем достаточно, чтобы достать до церкви.
«Но понадобится ли мне это оборудование?»
Медленно тянулись минуты, но вокруг по-прежнему не было ничего подозрительного. Даже крысам, похоже, стало скучно, и они разгуливали мимо незваных гостей, всем своим видом демонстрируя презрение.
И, судя по всему, развлечения требовались не одним только грызунам.
– Наша свадьба, – вдруг как можно более равнодушным тоном произнесла Сейхан.
И все-таки Грей уловил в этих двух словах какой-то подвох.
– Ты о чем?
– Может быть, ее следует отложить.
Грей опустил подзорную трубу.
– Почему? Двадцать четвертое июля – идеальная дата. В этот день мы с тобой познакомились.
– Если не забыл, в тот день мы с тобой стреляли друг в друга, – искоса взглянула на него Сейхан.
– Ну, вот такой романтической получилась наша первая встреча, – Грей пожал плечами.
Сейхан смерила его испепеляющим взглядом.
– Сейчас такая турбулентность, «Сигму» вот-вот прикроют… Быть может, стоит подождать, пока все уляжется? Как знать, где мы окажемся, когда…
Ей не дал договорить рев автомобильного двигателя.
Напарники разом повернулись к окну, поднося к глазам свои приборы наблюдения.
В монастырские ворота въехал черный лимузин. Вместо того чтобы направиться к портику церкви, он ее объехал и подъехал к ней сзади.
– Наверное, кто-то готовится к вечернему венчанию, – пробормотал Грей. – Тот, у кого не замерзли ноги.
Выбравшись из машины, водитель открыл дверь фигуре в черной рясе до пят, с широкой золотой лентой, огибающей шею. Даже в сумерках был виден большой крест, сверкающий под окладистой бородой.
– Если это венчание, – прошептала Сейхан, – то вот и священник.
Вооружившись подзорной трубой, Грей сделал несколько снимков священника.
Из другой двери лимузина появился второй человек, также в рясе. В нем были все семь футов. Выпрямившись в полный рост, он поправил свою камилавку, цилиндрическую шапку с плоским верхом, головной убор православных монахов. Грей знал это только потому, что предварительно навел справки о хозяевах этого места – монахах Русской православной церкви.
Обогнув лимузин, высокий монах приблизился к священнику, почтительно согнув спину и опустив голову, и принялся оживленно жестикулировать. Похоже, это был язык глухонемых.
Грей продолжал делать снимки.
– Жаль, что с нами нет Ковальски, – шепотом заметила Сейхан.
Грей понял, что она имела в виду. Ковальски, младшая сестра которого была глухонемой, свободно владел языком американских глухонемых. Очевидно, русская версия сильно отличалась от американской вследствие культурных и языковых особенностей, и все же какие-то выражения должны были быть общими.
Очевидно, священник прекрасно понял монаха. Он махнул в сторону церкви. Великан поднялся по ступеням к двери в арке, украшенной по обеим сторонам двумя коваными светильниками. Священник же остался у машины.
Грею захотелось узнать, имеет ли монах какое-либо отношение к данной церкви. Из своих изысканий он знал, что в двадцатые годы прошлого века здание было превращено в музей, в тридцатые стало кинотеатром, а в девяностых здесь разместилась школа для глухонемых. Даже в настоящее время службы, проходящие в церкви, сопровождались сурдопереводом.
И все-таки существовал только один способ узнать больше о новоприбывших.
Грей поднес к окну параболическую антенну микрофона. Устройство по беспроводной связи было подключено к наушникам в ушах Грея и Сейхан, оснащенным работающей в режиме реального времени системой перевода речи.