Измена. Папа (не) уходи

Глава 4

Гуляя по торговому центру не перестаю думать о маме. Отдав ее в хорошие руки давней соседки, постоянно достаю телефон и проверяю вызовы, сообщения. Юрист Эрнеста обещает помочь, но мое сердце беснуется.

Либо Наташка в край наглеет и решает оставить мать без жилья, а это самый ожидаемый исход, либо мама сама того не зная, сообщила кому–то свои личные данные. Я склоняюсь к Наташке. Лечь под моего мужа, повесить кредит на родного человека, она запросто может. Глазом не моргнет.

– Дарья!

Знакомый голос…Поворачиваю голову влево и за столиком возле ресторанчика на фуд–корте вижу свекровь. Она одна. Выглядит потрясающе. Ей сроду не дашь шестьдесят лет. Максимум пятьдесят.

– Эмма Георгиевна, вот так встреча.

В наш последний поход по магазинам, я получила заряд негатива вплоть до сегодняшнего дня.

– Присядь, дай я расцелую этого аппетитного мальчугана.

Тянет руки к Антошке, а он и рад выбраться из коляски.

– Мой пупсик, – целует его в лобик. – Да как же я соскучилась!

Я присаживаюсь на деревянный стул и выдыхаю.

– Какой–то он хиленький. Эрнест в его возрасте был крупнее. Наверное, ваша наследственность дает плоды.

Проглатываю ее замечания.

– А что за сыпь у него на лице? Чем ты его накормила или сама наелась?

Строгий взгляд Эммы сносит с меня защитную броню.

– Все у нас хорошо, – я забираю у нее сына. – Развиваемся согласно возрасту. И я питаюсь правильно, чтобы ему не навредить.

– Давно врачу показывались?

– Эмма Георгиевна?

Мой вздох приводит ее в активное наступление. Эта женщина всегда на вороном коне и с саблей наготове. Ее бизнес держится на плаву уже много лет и никогда не потонет. Клининговая служба, одна из лучших в городе. Сеть распространяется и на пригород. И не удивительно. Я не представляю ее в другом амплуа. Только в роли бизнесвумен.

– Послушай, Даша, я ни в коем случае не упрекаю тебя в ненадлежащем уходе за сыном. Но нужно же быть внимательнее? В недавний свой визит к вам, я нашла кучу химии в холодильнике. А моющие средства в свободном доступе? Антошка ползает, да и пойдет со дня на день. Хочешь угробить ребенка?

Может, она нажаловалась в опеку? Говорит их словами.

– Антошка всегда под моим присмотром.

– Даже когда ты записываешь свои эфиры?

Ее идеально оформленная бровь приподнимается под длинную ассиметричную челку. Эмма Георгиевна следит за модными веяниями и ее стрижка тому подтверждение. Да и серебряный оттенок волос, и одежда говорит о многом. Сегодня на ней лиловая куртка–бомбер и светлые джинсы.

– Я трачу на блоги всего пару часов в день.

Начинаю заводиться, надо снизить градус накала. Антошка вертится в руках, играется с пустым стаканчиком из–под кофе. Глядя на него, успокаиваюсь.

– Ну–ну, – снисходительно кивает свекровь. – Поэтому–то с Эрнестом у вас и не ладится. Ты не хочешь слышать и слушать.

– Давайте не будем говорить о вашем сыне. Мне больно и неприятно.

Эмма Георгиевна улыбается. Засматриваюсь на ее яркий маникюр, прежде чем она складывает руки на груди.

– Ты очередная охотница за сокровищами. Предыдущая, Регина, была такой же. Только тогда, у Эра на счете в банке числилась, куда меньшая сумма. Ей хотелось больше, жирнее и немедленно. Вот и нашла себе старого, обрюзгшего папика. А ты куда подашься? С дитем в прицепе?

Антошка вскрикивает. Ему надоело возиться с безликой игрушкой. И мне тоже. Да и кушать время приходит. Эмма ненавидит меня с первого дня знакомства. Данный факт никогда не изменится. Я представляю для нее опасность. Прямую угрозу. Только в чем, не пойму.

– Нам с Антошкой пора.

Не буду опускаться до ее уровня, и говорить гадости об Эре.

– Может, оставишь мне внука на пару часиков? Мы поиграем в детской зоне, сходим в контактный зоопарк.

После всего услышанного в свой адрес, хочу убежать сломя голову. Но она бабушка. Какой бы гадкой не была и как бы я ее не ненавидела. Антошка не должен страдать из–за нашего конфликта.

– Да, конечно. Он выспался, пока мы гуляли здесь. Сейчас покормлю. Как раз на пару часиков его хватит.

– Вот и замечательно!

– Мы ненадолго отлучимся.

Беру сыночка и следую в специально отведенную комнатку недалеко от ряда ресторанчиков. Там обычно столпотворение кормящих мам, но сейчас везение на моей стороне. Захожу в дверь, закрываюсь, и Антошка дарит мне желанное облегчение.

– И снова здравствуйте! – Эмма Георгиевна корчит смешную рожицу, когда мы возвращаемся к ней. Антошка улыбается и сверкает беленькими зубками.

Она любит его. Это безоговорочно. И убеждена, вредить единственному внуку не станет. Тем более, он зеркальное отражение Эрнеста. Пускай и сам Эр не ленится и делает тест–ДНК. Наверное, ему так спокойнее.

***

Я приезжаю в пустую квартиру, немного прибираюсь, раскладываю свои и детские вещи по шкафам после стирки, а затем отправляюсь готовить ужин в прямом эфире. Порадую своих подписчиков. Скоро Эмма вернет Антошку и у меня не будет такой свободы.

В половине седьмого, прерываю съемку из–за незваного гостя. Неужели он каждый день будет наведываться без предупреждения?

– Привет. – Сухо говорит Эр и запускает руки под пальто, прикладывая их к бокам.

– Привет. Я же просила тебя звонить перед приходом.

– Боишься, что застану тебя с любовником?

– Не смешно.

Забрасываю в мясо нарезанный ломтиками картофель. На Эра не смотрю. Тошно.

– Мне тоже. Объясни, зачем ты обратилась к моему юристу?

– У мамы проблемы. Просто позвонила проконсультироваться, а он предложил свои услуги.

– Да, я в курсе, чем завершилось ваше общение. И теперь это и мое дело тоже. Почему ты мне не позвонила? Татьяна Владимировна не чужой мне человек.

Эр слишком напорист. Даже рубашка трещит по швам, когда играет широкими плечами.

– Не все в этом мире решается только тобой.

Подходит, загораживает свет справа. Я не реагирую на него. Из раза в раз, перемешиваю картошку в глубоком казане.

– Думаешь, разведешься со мной, и я исчезну из твоей жизни? Нет. Мы навсегда связаны ребенком и…

– И тем, что ты спал с обеими сестрами Шмелёвыми.

– Что за чушь сидит в твоей светлой головке? А? – рывком разворачивает меня лицом к себе. – Тебе не кажется, что ты просто нашла повод уйти?

– А секс с Наташкой в нашей постели мираж?

– Нет…я не отрицаю…но…– мнется, взгляд тускнеет, но все же не сдает позиций.

– Никаких «но», Эрнест. Уходи, скоро твоя мать Антошку привезет, а у меня куча дел не сделанных.

– Больше не звони моим подчиненным. Только мне. Сложную ситуацию Татьяны Владимировны я беру на себя.

– О, спасибо. Только не ты ли говорил, что я приползу к тебе назад на коленях? Пока выходит, наоборот.

Эрнест сильно сжимает челюсть. Слышу скрежет зубов. Задевать нарочно не хотела, но видеть его рядом нет сил. Постельная сцена с его участием не из художественного фильма, а из документального. Основанного на реальных событиях.

Дверь шарахает на всю квартиру. Я плачу. Слезы капают прямо в картошку. Блюдо испорчено. Сердце снова в хлам.

Глава 5

Моя жизнь сворачивается в тугой, не распутываемый узел. Я не понимаю, где стирается грань между былью и сном.

Даша больше не моя. Я не могу обнять свою воздушную фею и не могу насладиться лимонным ароматом ее длинных, шелковистых волос.

Я полное ничтожество. Таша не в моем вкусе, вне поля моего зрения. Ее формы острые, резкие, нарочито выставленные напоказ. Она много говорит, мало думает и желает в этом мире лишь одного – толстого кошелька в своей миниатюрной сумочке. Но я какого–то лешего оказываюсь с ней в одной плоскости.

Мальчишка, глупец! Мне не семнадцать и пора бы уже включать верхний мозг, а не идти на поводу у нижнего.

Тем не менее, я переспал с Натахой. Пойман с поличным.

Паркуюсь у квартиры, которую приобрел сразу после развода со своей бывшей женушкой Региной, но выходить не тороплюсь. По радио звучит песня группы НеПара, и я откидываюсь назад, расстегивая не только пуговицы на пальто, а и свои мысли тоже.

…Милая, озера глаз небесно синие, а в них печаль необъяснимая, они как зеркало души…

Слова песни, будто нарочно очерчивают образ обнаженной Даши передо мной. Ладная, с округлыми формами после родов, с невинной, отчасти детской улыбкой на лице танцует и манит меня пальчиком. Ее наливные груди покачиваются в такт. Спелые, тяжелые…фантазирую дурак. Меньше всего я хотел бы обидеть ее, но делаю это.

Дашка мое спасение, маяк в ночи. Но последнее время ее свет обходит меня стороной. Ни любви, ни ласки, ни желания.

И секс с Ташкой вытекающее последствие. Я помню тот день до мелочей. Приземление в Шереметьево, такси, смс–ка от старшей сестры моей жены, в которой она умоляет о встрече, плача в трубку. А затем провал. Только редкие просветления в виде голой девушки сверху.

Растираю лицо ладонью, а другой ударяю по рулю.

Если бы Регина с умением фокусника не возникла в Милане, я бы не сорвался, не наделал ошибок. Бывшая доводит меня до исступления своим появлением на деловом обеде. Но еще больше убивает новостью о своем возвращении в Россию и покупке части акций компании, которую я курирую…Так скажем мое хобби для души. Теперь мы повязаны. Выходить из процветающего бизнеса я не собираюсь. Идиот? Возможно. Но Регине не посчастливится снова увидеть меня ползающим по дну.

Черт! Даша раздерет меня на части, узнав обо мне и Регине. Моя нежная, ангельская девочка возненавидит меня еще сильнее.

Матерюсь и наконец, открываю дверь, выбираюсь из машины.

Я верну ее себе обратно. Воскрешу ее чувства, и они заполыхают с большей силой.

Ее и Антошку.

Моя семья – моя крепость.

Мое живительное место.

На часах почти десять часов вечера. Свекрови с Антошкой так и нет. Телефон недоступен. Нехорошее у меня предчувствие. Брожу из комнаты в комнату, накручиваю себя до немыслимых масштабов.

Зачем я отдаю ей Антошку?

Вдруг они попадают в аварию и прямо сейчас на полпути в больницу?

Входная дверь щелкает, и я мчусь в коридор. Теряю один тапок с розовым помпоном между диванами.

– С вами всё хорошо?!

Эмма Георгиевна ставит автомобильную люльку с сыном на пол. Он крепко и безмятежно спит. Я присаживаюсь, тяну вниз замок на оранжевой курточке Антошки и прохожусь рукой по его теплому тельцу. Свекровь хмыкает.

– Да перестань ты. Разбудишь мальчонку.

Я посылаю ей сердитый, драконовский взгляд, а она, не снимая ботинок на массивном каблуке, шагает в гостиную, где у меня идеальная чистота.

– Эмма Георгиевна, – вижу ее оценивающий взор, скользящий по мебели, по скрупулезно подобранным мной деталям интерьера. – Где вы были? И что с вашим телефоном?

Женщина с футуристичными треугольными сережками в ушах совершает полуоборот. На полу растекаются влажные следы.

– Я возила внука в клинику к одному очень хорошему педиатру.

– Что?

Мой рот приоткрывается, но я не издаю ни звука. Хотела возмутиться насчет его кормления, но теперь в полном ауте. Тема того, чем она его кормила отходит на второй план.

– Ребенка периодически стоит показывать врачу. Хотя бы иногда.

Я как сидела на корточках, так и сижу. Прирастаю намертво. На лице Антошки мечтательная улыбка. У моего малыша нет проблем со здоровьем. Абсолютно здоровый сынишка, богатырь со слов соседки Светланы Евгеньевны.

Зато, по мнению свекрови у внука отклонения.

– И что сказал педиатр? – усердно подавляю порыв высказать ей все, что думаю.

– Соблюдать режим и желательно бы съездить на море. Но куда ты теперь поедешь, раз выкинула моего сына за порог.

Испытываю дежавю. Поднявшись, беру автолюльку за ручку и прохожу мимо Эммы Георгиевны.

– Так и не хочешь говорить на эту тему?

Стрелки часов громко скачут с цифры на цифру в полной тишине.

– Вы же все равно будете на стороне сына.

Шепотом откликаюсь я, и сердце чуть сбавляет ритм. Антошка улыбается еще ярче, еще светлее. Ему снятся волшебные сны.

– Тебе повезло, что ты родила ему наследника. Иначе бы давно уже вылетела, как пробка.

Эмма Георгиевна говорит с толикой грусти. И я прекрасно понимаю почему.

– Регина вытерла ноги об Эра. Унизила его мужское достоинство…

Я бережно вытаскиваю Антошку из люльки и несу в его комнату в стиле «воздушные приключения». На стенах обои с воздушными шарами, светильник–подзорная труба, а ковер под ногами имитирует зеленую траву. Сама кроватка с наружной стороны напоминает корзину настоящего воздушного шара.

Белые, невесомые облачка с подсветкой свисают с потолка на прозрачных лесках и светятся изнутри.

Атмосфера спокойствия и уюта царит вокруг. Я присаживаюсь на стул возле кроватки и тихонько ее покачиваю. Антошка потягивается и удобненько устраивается на боку.

– Спи мой мальчик маленький, спи мой сын…

Напеваю я, совершенно забыв о своевольной свекрови. Сейчас не существует никого, кроме меня и сына.

Вздрагиваю от легко толчка. На самом деле, я засыпаю, убаюкивая Антошку и толчок, всего лишь отголосок падения руки с деревянной перекладины. Спина затекает, боже упаси. Бесшумно встаю, на цыпочках выхожу из комнаты и прикрываю дверь.

Эммы Георгиевна оставляет для меня желтый стикер на холодильнике:

«Купи ребенку свежие продукты. Плюс витамины по списку»

Список прикреплен магнитом с изображением Греции. Я срываю клочок бумаги и выбрасываю в мусор. Пусть я, по ее мнению, никудышная жена, но мать я отличная! Если бы было иначе, я бы…органы опеки, неожиданно осеняет меня. Эмма Георгиевна не в курсе. Новость дойдет до нее и мне придется обороняться.

На языке ни с того ни с сего появляется привкус гнили. Выпиваю болотную водицу и не замечаю.

Никому не отнять у меня ребенка. Я жизнью за него расплачусь.

Звонит телефон.

Длинная, навязчивая мелодия не стихает.

Я бегаю по гостиной в поисках вредителя, который вот–вот разбудит моего сына и, найдя, сразу же принимаю звонок.

– Доченька, ко мне в дверь ломятся какие–то двухметровые мужики. Я уже вызвала полицию, но…

– Мам? Мама! – вскрикиваю я, но она отключается.

Антошка просыпается от моего крика, и я мчусь к нему. Накормлю, укачаю и перезвоню мамуле.

Глава 6

Сдуру звоню Эрнесту и дрожащим голосом рассказываю о происходящем дома у мамы. Он просит не волноваться. Но как? Моя мама в опасности.

Спустя шестьдесят минут раздается звонок в мою дверь. Я бегу открывать. На часах три ночи.

Кручу один замок, второй и слишком шумно выдыхаю, видя маму. Она цела и невредима. Держит в руках большую кожаную сумку, на лице бледная тень.

– Заходи скорее!

Она проходит, а я заглядываю за ее спину, убеждаясь, что на площадке и лестнице никого нет.

– Ой, Дашенька…

Мама ставит сумку на пол, стягивает с шеи шарфик и прижимается к стене.

– Мамуль, тебе плохо? Погоди, я сейчас.

В шкафчике на кухне аптечка. Там корвалол, валериана, настойка пустырника. Смешиваю всё в одном стакане, чуть разбавляю водой и заставляю маму выпить до дна.

– Ох, что же Наташенька натворила. Ох, что натворила…

Снимаю с нее пальто, усаживаю на обтянутый красной кожей пуф и стаскиваю сапоги. Лекарственное амбре витает в воздухе. Опьяняет.

– Что сказала полиция?

Мама позволят мне отвести ее на диван. Идем короткими, медленными шажками.

– Ничего. У тех двоих с каменными лицами были документы при себе. Моя квартира принадлежит им.

– Как? По какому праву?

– А по такому, – мама кладет голову на маленькую круглую подушечку. – Наташа взяла в долг большие деньги у одного человека. Вроде как кредит. А отдавать и не собиралась. Когда к ней пришли в положенный срок, всучила им бумаги на квартиру.

– И что, вот так просто можно продать чужую квартиру?

– Даш, ну, что ты как ребенок? Конечно, можно. И ничего не докажешь.

– Ты что–то подписывала?

Прячет глаза. Отводит в сторону. Я накрываю ее плюшевым пледом и желаю спокойной ночи.

Мне же самой спокойствие только снится. Но сейчас я должна хоть немного поспать.

Утром скажу Эрнесту спасибо и узнаю детали сегодняшнего происшествия.

Как бы я его не ненавидела, он поступил по–мужски.

Я всегда за крепкой, высоченной стеной.

Была.

Антошка подает голосок. Выключаю везде свет и направляюсь к сыну.

***

Солнце стучится в окна и заливает янтарным оловом всю комнату. Я потягиваюсь, обхватываю руками подушку над головой и внезапно прихожу в себя. Сколько время, с кем сынок?

Соскакиваю, накидываю длинный шелковый халат и спешу в детскую.

– Мамочка, мы здесь!

Бабушка Таня и Антошка стряпают оладушки. С облегчением отпускаю хромированную ручку двери детской спальни и иду к ним.

– Ты чего взъерошенная? – спрашивает мама, а Антошка весь в муке, но светится от счастья.

– Давно так долго не спала.

Беру один зажаристый оладушек и целиком съедаю.

– Я решила, тебе нужно отдохнуть. Мы же уже самостоятельные и можем о себе позаботиться, да, Антошка?

– Дя! – шлепает ладошкой по своему пластиковому столику, и мука вздымается под потолок.

– Эрнест не появлялся?

Я опускаю глаза вниз.

– Может, Наташа и тут постаралась в своей манере? Почему ты ему не веришь. Любишь ведь.

– Потому что своими глазами их видела.

– Давай ей позвоним, как раз и про вчерашний случай всё выясним.

– Мам!

Останавливать бесполезно. Всегда одно и то же.

Ташка совершает глупости, мама сначала жутко злится, а потом будто всем всё причудилось. Интересный поворот.

И моя сестра снова белая и пушистая. Подумаешь, оступилась немного.

Отбила у меня парня, с которым я дружила в одиннадцатом классе, хотя на два года старше и уже легко могла найти кого–то в универе.

Получила деньги с продажи бабушкиного домика в деревне и купила на них путевку в Эмираты.

Благодаря мне переехала в мегаполис и переспала с моим мужем.

Глупости же!

Мелочи жизни!

– Натусик, привет.

Мама уже с ней на связи. Меня тошнит от одного ее голоса.

Антошка насыпает горку из муки и громко вскрикивает, привлекая мое внимание. Я распахиваю глаза и вытягиваю рот буквой «о». Сынуля улыбается, и мое сердечко наполняется бесконечной любовью.

– Ты че у Дашки? – Ташка, где–то в дороге. Шум грейдера и стук колес трамвая сквозит фоном.

– Да. Вчера кое–что случилось? Ты в курсе?

– Мам, не мямли, говори нормально.

– Меня практически выселили из квартиры. Наша двушка продана.

– Ого, – лопает пузырь жвачки. – Охренеть.

Я не выдерживаю, отбираю у мамы телефон. Ташка подмигивает мне.

– Приветик, систер. Как делишки?

– Ты оставила маму без жилья. Понимаешь это?

– Ой, не утрируй. Выкупите. Делов–то. У тебя муж богатый. На всех хватит деньжат. И не только их.

– Замолчи и послушай, – даю Антошке бутылочку с водой, в которую он усердно тычет пальчиком. Скоро пойдем завтракать на мою кровать. – Разберись с квартирой или…

– Или что? Мамка не пропадет, а мне нужна была поддержка. Вот я и выкрутилась.

– Ты о ком–нибудь думаешь, кроме себя?

– Об Эрнесте. Сейчас скину тебе кое–что, закачаешься! Эр секс–машина!

– Радуйся, что я сейчас не рядом и…

Звонок обрывается.

Мама колупает ноготками мраморную столешницу. С треском кладу на нее мамин телефон. В этот самый момент на мой приходит сообщение.

– Присмотри за Антошкой. Я быстро.

Сынок провожает меня звонкими криками.

В спальне отключаю телефон от зарядки и захожу в мессенджер. Пересланное голосовое. От Эрнеста Ташке.

«Детка, хочу тебя. Когда мы уже увидимся? Приезжай ко мне»

Эр живет в квартире, которую приобрел еще до встречи со мной. Уютное гнездышко для двух одиноких любовников!

Глушу звук в телефоне. Полностью. Слезы на подходе.

Тихим, невнятным бормотанием не даю им пролиться…мысль благодарить его за вчерашний поступок, улетучивается безвозвратно….

Экран телефона мигает по краям. Специально переворачиваю его лицом вниз, перед важным совещанием от которого зависит будущий многомиллионный проект. Да и Регина скоро нагрянет. Я должен подбить концы здесь и пройтись по острым углам моего бизнеса–отдушины.

– Спасибо всем, жду первичные отчеты к выходным.

Подчиненные по очереди покидают мой кабинет. Задерживается только юрист. Константин Николаевич. У меня к нему много вопросов.

– Не взглянешь кто тебе написывает с утра? – намек ловлю налету.

Костя отличный специалист. Ведет частную практику в крошечной конторке на пару с родным братом. У меня же является правой рукой. Да и левой тоже.

– Потом. Присядь.

Садится, складывает ногу на ногу. Я расправляю плечи, находясь в кресле по центру длинного стола, и внимательно смотрю на него.

– Что с опекой?

– Дельце действительно заведено. Моторчик запущен. Но не думаю, что тебе с женой что–то угрожает. Если не произойдет нечто из рук вон выходящее. Держу руку на пульсе.