Восемь

Рэй был крайне удивлён, это поразительно, он никогда такого не видел. Он застыл на месте, уставившись на невероятную картину. Он не верил своим глазам, но нельзя зевать, он должен выйти из этой ситуации, должен выжить.

– Он ничего не видит, но он слушает и делает это довольно искусно, – начал он молча рассуждать.

Животное поднялось наконец и тут же принялось выслушивать. Рэй вдруг заметил, что оно внезапно повернуло голову в сторону, будто бы засекло что-то, хоть и не видит ничего. Олень замер, Рэй сделал то же самое. Вот стоят они неподвижно в ожидании чего-то. Рэй увидел издалека что-то, движущееся к оленю максимально аккуратно, по размерам оно будет побольше того оленя. Но вдруг Рэй осознал, что это «что-то» есть ни что иное, как медведь. Только вот от него мало что осталось похожего на медведя, которого мы все привыкли видеть. Сделав пару шагов, он остановился, выждав пару секунд, он рванул навстречу к оленю, который сделал то же самое. Рэй, не спеша, стал отходить назад, пока те бились друг с другом в кровавой схватке. Он аккуратно осмотрелся вокруг и позади себя, в пешей доступности, обнаружил двухэтажный кирпичный дом с выбитой дверью, которая повисла в воздухе, но чем-то всё ещё цепляется за дом, и небыстрыми шагами начал сокращать дистанцию до цели.

Грозный медведь против свирепого оленя. Медведь, подобравшись слишком близко к рогатому животному, замахнулся своей тяжелой лапой и резким движением нанёс сокрушающий удар, разрывая дверцу вместе с рогами на части, после чего олень покатился кувырком по небольшому склону вниз и ударился о большой камень, который потрескался в нескольких частях от полученного удара. Олень на пару мгновений лежал неподвижно, что можно было считать его за мертвого, затем он с трудом поднялся на копыта и очень яростно зарычал, так что Рэй упал на землю от неожиданности. Медведь в ответ зарычал так сурово, что рык оленя казался писком по сравнению с его рычанием, земля под ногами содрогнулась. Рэй не поднимался на ноги, наблюдая ужасающую картину. Олень, явно не выдерживая такого натиска, побрел прочь, в сторону, где лежал Рэй.

– Черт, нет, только не это! – протараторил Рэй, судорожно поднимаясь на ноги.

Олень бежал изо всех сил, но более злобный охотник становился всё ближе и ближе. Рэй наблюдал, как олень несётся прямо на него, и, нырнув в сторону в кучу снега, избежал столкновения. Медведь, догнав свою добычу, тут же разобрался с ней. Рэй в страхе укрылся за деревом и неторопливо опустился на корточки. Он тяжело дышал, сердцебиение участилось. Животное принялось внимательно прислушиваться ко всему в надежде застать врасплох человека. Все чётче и чётче оно стало слышать ритмичное дыхание и учащенное сердцебиение. Тук-тук… тук-тук…

Рэй сидел, стараясь не двигаться, разводя по сторонам одними лишь глазами. Он слышал шаги, каждый шаг он слышал всё менее отчётливо – зверь отдалялся. Глубоко вздохнув и выдохнув, нормализовалось сердцебиение, и он еле успокоил своё дыхание.

– Так, я должен идти дальше.

«Но куда, я сбился с толку», – подумал он.

Рэй вскочил на ноги и пошёл вперёд к тому самому кирпичному дому. Зайдя вовнутрь, он сразу почувствовал невыносимую вонь.

– Что за чудо здесь обитало? Какой же запах отвратительный!

Расхаживая от одного конца помещения к другому, он не нашёл ничего дельного, что можно было бы захватить с собой. Крыша дома имеет точечные провалы, снега внутри полно, так что еле виден пол. Он начал расчищать пол от снега ногами в надежде найти что-нибудь съедобное, чтобы пополнить и без того скудный запас пищи. Но в этой двухэтажке устраивали обыск по меньшей мере около трёх-четырёх десятков человек.

Оставив отчаянные попытки обнаружить нечто пригодное для жизни, Рэй решил заняться вторым этажом. Подобравшись к лестнице, которая была сооружена у края дома, он лицезрел заваленную лестницу всякой мебелью: пробраться на второй этаж не представлялось возможным. Не задерживаясь на месте, он побрел к выходу из дома, чтобы затем каким-то образом забраться наверх. «Быть может, я буду одним из немногих, кто когда-либо туда залезал, там точно должно быть что-то ценное», – подумал Рэй.

Приблизившись к практически бездверной арке, он остановился, боковым зрением заметил силуэт… нет, несколько силуэтов, они стояли и смотрели на него осуждающим взглядом. Это была группа людей, которые выживали вместе с Рэем, но в итоге в живых остался только он сам.

– Что же ты делаешь, Рэй? Остановись, вернись к нам, мы заждались тебя, дружище, – сказали они поочередно: юная девушка, женщина зрелых лет и мужчина.

Рэй наклонился вниз, уперевшись ладонями в колени, образуя прямой угол. Он смотрел на землю.

– Вы мне мерещитесь… Вас давно нет в живых, перестаньте следовать за мной… довольно! Ах… когда же это закончится.

Выпрямившись, Рэй взглянул на место, где стояли его воображаемые друзья, которые покинули его уже несколько лет назад, – оно опустело, точнее, он оправился от галлюцинаций. Ему страшно хотелось есть, но он уже привык подолгу обходиться без еды, даже не ощущая голода. Именно хронический голод стал причиной его частых глюков.

Он упал на колени, поднимая голову к небу, что виднеется сквозь прорвавшую снегом крышу, закрыл глаза, сделал глубокий вдох через нос, уставшие руки уложились на коленях, словно прикованные.

«– Дэйви? Дэйви? Ты меня слышишь?

– Да слышу я, слышу, только не мешайся, ладно?

– Я хочу спросить… кстати, с кем ты играешь? А долго ещё будешь играть?

– Это… (выходит один на один с противником и одерживает верх в ходе напряженной перестрелки) мои друзья. Затянется надолго, если будешь нагнетать. (Дэйв покрутил голову по часовой стрелке, тем самым разминая отёкшую шею.) Ты же знаешь, я не люблю проигрывать, – улыбнулся Дэйв, на секунду взглянув на брата.

– По телевизору говорят, что город в опасности. Почему они так говорят?

– П-ф-ф, забей, по телевизору всякое говорят, всё будет нормально, не волнуйся».

На экране выскочила надпись: «Связь с сервером потеряна, пожалуйста, проверьте интернет-соединение».

– Эх, да как так? Опять с этим роутером возиться.

Дэйв выкатился из-за компьютерного стола и направился в комнату, где расположен роутер.

– Дэйв?

Он шёл вперёд, не принимаясь откликаться на вопрос своего младшего брата.

– Ты спасёшь нас? – на полном серьезе задал он попутный вопрос.

Дэйв остановился, повернулся к брату, обтирая правой ладонью подбородок, и, чуть наклонившись вперёд, поскольку тот был значительно ниже своего старшего брата, обратился к нему:

– Рэй, послушай меня… и запомни то, что я тебе сейчас скажу… навсегда, на всю жизнь…

Дэйв широко улыбнулся, глядя ему в лицо, а затем принял серьёзный вид, смотря в сторону, подбирая лучшие слова, затем он посмотрел ему в лицо любящими глазами:

– Ты – мой брат, Рэй. И я никому не дам тебя в обиду, слышишь? Никому. Когда тебе грустно, то грустно и мне, когда же тебе весело, то улыбаюсь и я.

Дэйв приложился ладонью к груди Рэя.

– И если сердце твоё болит, то знай, что и мое разрывается от печали. Я знаю, ты ещё маленький, но ты обязательно поймёшь меня, когда станешь старше. Я – твой старший брат, и я должен заботиться о тебе и, конечно же, о нашей маме.

Рэй открыл глаза, снежные хлопья, хаотично кружась, посыпались с небес. Он всё смотрел и смотрел, широко открыв глаза. Медленно пустилась слеза по щеке.

– Мой брат… ты ушёл, забрав с собой оставшийся кусочек моего сердца, а я остался, остался здесь, совсем один…

Поднимаясь в полный рост, он почувствовал, как земля под ногами вибрирует, а через доли секунды уже был слышен нарастающий звук шагов, топот за топотом. Он едва ли мог слышать, откуда же доносятся эти звуки. Сердцебиение убыстрилось, а дышать стало всё труднее, мурашки покатились волной по всему телу, зрачки расширились. Он почувствовал страх. Что-то надвигается… и оно всё ближе и ближе.

Три, два, один… внутренняя стена дома, как и внешняя, разлетелась вдребезги от сильнейшего удара. Сотни мельчайших кусочков дерева, вперемешку с камнями, отлетели в разные стороны. Это был гризли, эффектно ворвавшийся в почти идеальную тишину, тот самый заражённый медведь, который куда мощнее и свирепее обычного. Его клыки – острее, тверже, а когти – наравне со швейцарским ножом.

Рэй не стал оборачиваться, а лишь тихонько повернул голову так, чтобы боковым зрением было заметно движение гризли. Тело его дрожало, он изо всех сил пытался сконцентрироваться на цели. Никаких планов, ни единой идеи. Рэй не знал, что делать дальше. Бежать, но куда? Попробовать дать отпор? Не лучшая идея. Аккуратно, без резких движений, Рэй начал тянуться к своему засапожному ножу. Гризли внезапно впился когтями в землю, громко и протяжно зарычал. В этот самый момент Рэй не стал медлить и повернулся лицом к гризли, держа в руке нож небольшого размера. Но, обернувшись, медведь уже в считанные секунды находился на расстоянии удара. Рэю досталось нехило. Удар по животу повлёк за собой кровотечение, отбросив его на приличное расстояние от гризли, но и сам успел засадить ему нож в район нижней челюсти, впившись в морду монстра, будто является частью его самого. В отличие от Рэя, медведю это не доставило хлопот.

Рэй, едва соображая, пришёл в себя, сидя у стены, прижимаясь спиной к ней. Уши забились, но он постепенно начал улавливать звуки и, наконец, полностью пришёл в себя. Держась одной рукой за живот и опершись за подоконник ближайшего к нему окна, он поднялся, сильно сжимая зубы, на лице – неприятная гримаса от полученного урона. В конечном счете, Рэй встал на свои две, подкашиваясь, но всё же находя в себе силы устоять. Он сгорбился, не в состоянии ровно держать спину. Большое животное наблюдало за его действиями в предвкушении победы. Рэй резким движением руки, что не держится за израненный живот, выбил стекло и вывалился наружу, рухнув на землю, тем самым вызвав новую вспышку боли, один громкий стон – и тишина.

Выбившийся из сил Рэй не мог заставить своё тело подняться, так что он просто-напросто пополз, оставляя за собой прерывающиеся линии из крови. Отползая на два-три метра, он с трудом перевернулся на спину, поскольку так он сможет увидеть надвигающуюся угрозу. Рэй издаёт стоны каждый раз, когда напрягается для преодоления ещё полметра. Из-за угла дома медленно вырисовался силуэт животного, он шаг за шагом, не спеша, сокращал дистанцию до Рэя. Он, получив новую дозу адреналина, начал ползти быстрее, напрочь забыв о своей ране.

Буквально в паре метрах от него он заметил легкий склон, по которому он мог бы покатиться и ощутимо отстать от охотника. Ему это всё же удаётся, и он покатился, словно бревно, спускающееся со склона. В конце склона образовывался обрыв, там же устроился некий валун, за который Рэй и рассчитывал зацепиться и удержаться на поверхности. Гризли скатывался следом, Рэй зацепился за валун, он оказался прочно всаженным в землю. Медведь, прежде чем улететь в пропасть, зацепил лапой ногу Рэя, содрав кожу и вместе с тем и ботинок. Он не удержался и с криком покатился вниз за медведем. На пути он хватался за каждую ветку, за каждый пенёк, пытаясь удержаться и не оказаться внизу с этим зверем один на один ещё раз, но всё тщетно.

Он оказался внизу, не получив особого ущерба организму, если бы не прежние травмы. Лёжа на земле, он моментально отключился, гризли упал на значительно большом расстоянии от него, совсем без движения.

Часть 5. Тяжёлое прощание

Взрослый мужчина и двое молодых парней общими силами вытаскивают человека, который потерял над собой контроль после смерти жены. Джордж изо всех сил пытался выбиться из рук, что держат его крепкой хваткой. Громкий плач, смешанный с воплем, буквально вырывался из души Джорджа. После того как они отошли на достаточно безопасное место от мертвого заражённого, Джеймс кивнул Полу и Алексу, указывая на то, что они могут отпустить его. Джеймс крепко обхватил его руками.

– Джордж, послушай меня! Ты не виноват в ее смерти, никто не виноват, ясно?!

– Это всё из-за тебя! Из-за тебя! Ты у нас вирусолог! – Джордж по-настоящему перестал владеть собой. Указательным и большим пальцами он протер глаза, затем уставился на Джеймса красноватыми очами, выпятив указательным пальцем на него.

– Ты… ты в ответе за это… всё это на твоей совести, – тихо сказал он.

Прежде чем уйти, Джордж посмотрел в лица всем, кто собрался вокруг, а затем быстро обернулся и ушёл куда-то, подальше от людей.

Джеймс убил заражённое животное в сарае и велел предупредить всех, чтоб никто туда не заходил.

Гарри и Крис вернулись в лагерь и были в недоумении от того, что произошло, они услышали выстрел и мчались домой как можно быстрее. Гарри спешился с коня, привязал около сарая к стенке. Откуда-то доносился плач, плач нескольких женщин, он с Крисом двинулся на шум, практически весь лагерь собрался и образовал круг вокруг чего-то. Он удивился, ускорил шаг.

– Что происходит? Дайте пройти!

Гарри стал просачиваться сквозь толпу и наконец добрался до середины круга. Там он увидел силуэт, лежащий на земле, который обернули в белую простынь. Гарри долго смотрел и ничего не говорил, он дрогнул, слишком много потерь, слишком. Джеймс, стоявший около тела, двинулся к Гарри, бросил руку мимо шеи на плечо и вывел из круга подальше.

– Джеймс, я ушёл пару часов назад, что происходит?

– Гарри…

– Полгода назад, совсем недавно мы похоронили троих. Троих, Джеймс! Всего-то 5 с лишним месяцев назад!

– Гарри, она была заражена, ясно? Такое впервые в нашем лагере. Мне очень жаль, что мы теряем людей, но, когда кто-то заражается, он должен уйти, не подвергая риску других, в ином случае это безумие.

Гарри смотрел пару секунд в глаза Джеймсу и затем сказал:

– Кто?

– Мелисса… – ответил Джеймс.

Гарри отвёл взгляд куда-то вдаль, не поворачиваясь к нему снова, сказал:

– Через час собираемся у «круглого стола».

Безусловно, это тяжело, тяжело терять людей, которые уже стали частью твоей семьи, людей, что заняты одним общим делом. Но сейчас, в новом мире, необходимо свыкнуться с потерями, поскольку этот мир – жёсткое место пребывания.

Солнце вот-вот готово пересечь линию горизонта. День близится к своему завершению. Джордж вышел за пределы убежища и уселся вблизи замерзшего озера и, согнув ноги в коленях, обхватив их руками, неподвижно смотрит далеко вперёд, на закатывающее солнце. Заледенелое озеро блестит на фоне золотого неба, приятное зрелище: лучи солнца распростерлись по всей земле.

Джеймс подошёл поближе и остановился, поразмыслил о том, каким образом он сможет облегчить участь друга, и продолжил движение. Встав рядом с Джорджем, он сказал:

– Если ты хочешь побыть в одиночестве, только скажи, я уйду и никто тебя не потревожит. Но… ты мой друг, как и все остальные, и тяжело оставаться в стороне.

Джордж кивнул несколько раз, продолжая смотреть вперёд. Джеймс уселся рядом и продолжил говорить:

– Мы – одна семья, Джордж. И… каждый из тех, кто сегодня борется на благо других, вместе с нами всеми, каждый из них для меня много значит.

– Ты знаешь… на данный момент я не чувствую ничего, никаких сожалений… абсолютно. Я воспринимаю это как должное, как обычное дело. Наверное, новый мир в какой-то степени изменил нас. Мне даже немного страшно от того, что я так быстро остыл и у меня не осталось никаких эмоций.

– Мне очень жаль, что всё обернулось именно так. Я хочу, чтобы ты понял, Джордж, в этом нет твоей вины или чьей-либо ещё. Мы ничего не могли с этим поделать.

– Да… – глубоко вдохнув, выдохнул Джордж.

Джеймс медленно поднялся на ноги и начал движение обратно.

– Джеймс! – окликнул его Джордж.

Джеймс развернулся. Джордж выглянул из-за спины и сказал следующее:

– Прости, что я наехал на тебя, я был в гневе.

Джеймс моргнул и немного наклонил голову вперёд в знак того, что он всё понимает, и пошёл дальше.

Солнце, наконец, скрылось за горизонт… сумерки. Возле могилы собрались все, кто знал Мелиссу лично, и те, кому не довелось познакомиться с ней. Безусловно, это был человек, который неукоснительно выполнял свои обязательства и помогал во многом остальным.

– Как же тяжело на душе, когда нас покидают такие замечательные люди, она была одной из лучших, однозначно, ее будет не хватать… нам всем, – сказал Нил, глядя на могилу опечаленными глазами.

Нил – мудрый человек, пробывший на этой планете уже достаточно долгое время, больные колени, сгорбленная спина – признаки его преклонного возраста.

– Мы – одна большая семья. Каждый из нас, как единое целое, одна жизнь, мы связаны общей целью. Никогда не забывайте наш лозунг: «Семья либо смерть». Каждый должен быть готовым сражаться за свою семью, даже если это будет стоить ему жизни, – сказал Гарри ровным голосом.

Все они стояли у большого дерева, что находилось в отдаленном уголке их лагеря, корни которого вылезли наружу, кажется, что дереву даже не сотни, а тысячи лет. Прямо под ним похоронили Мелиссу, это было ее любимое дерево, она находила покой, сидя под ним.

Часть 6. Костёр прошлого

Наступила ночь, слышен свист, который раздаётся из-за ветра, пушинки снега кружатся быстро, хаотично. Дети и женщины разошлись по своим домам. Все мужчины собрались вокруг костра, над которым возведён навес.

Люди потихоньку начали усаживаться: кто на стульях, кто на пеньках, а кто-то расположился на тонких картонках так, чтобы не соприкасаться со снегом. И вот, наконец, получилось что-то наподобие круга, никто ничего не говорил, все ждали добровольца. И вдруг Гарри встал со своего места, стряхнул с себя остатки снега и сказал:

– Сегодня мы здесь собрались для того, чтобы обозначить цели, план задач на ближайшие дни, недели, а то и месяцы. Как вы все понимаете, с каждым днём ситуация накаляется, как бы мы того не желали.

Гарри указал пальцем куда-то вдаль, обводя всех собравшихся серьёзным, невозмутимым взглядом.

– Там, за пределами нашего лагеря, бродят кровожадные существа, они, в большинстве своём, безжалостны и преследуют только одну цель – выжить самому. И я говорю далеко не о заражённых, речь идёт о людях, которых мы встретим на своём пути в случае, если мы будем вынуждены покинуть наше логово.

Гарри почесал свой затылок и уселся на своё место. Он посмотрел на Джеймса и продолжил:

– А случай этот обязательно настанет… лишь дело времени.

Пока они разговаривали друг с другом, наступила полночь, по традиции каждый из них высказывался о своих мыслях, чтобы хотя бы на некоторое время освободить свой разум от ежедневной суеты.

На этот раз Нил захотел высказаться о своей главной боли.

– Я каждое утро просыпаюсь с мыслью, точнее, никак не могу свыкнуться с той правдой, которая нас окружает: в прежние времена, вернуть которые хотел бы каждый из нас, отдав за это всё, что у нас есть, отпуская своих детей на улицу, мы предупреждали их о возможном ухудшении погодных условий и, вместе с тем, вручали в руки зонтик, подобранный под цвет рюкзака, так, как и положено обходиться с детьми.

Нил на пару секунд замолчал, скрестив ладони на коленях, задумчиво вглядываясь в огонь костра, и, сжав губы, он продолжил:

– А теперь… теперь мы вкладываем им в руки далеко не разноцветные зонты, а холодное оружие, и предупреждаем мы не о погодных условиях, а о чудовищах, что обитают совсем рядом, готовые накинуться на нас в самый неожиданный момент.

– Когда всё это началось, я играл в компьютер у себя дома, – сказал Невилл. – Я очень хорошо помню тот день… день безумия. Я сидел у себя дома, играл в компьютерную игру. Боковым зрением я заметил, как какая-то машина разгоняется и врезается прямо в мое окно, от удара я свалился со своего стула, осколки вдребезги разбитого окна рассекли мне губу и бровь. Я не понимал, что происходит вокруг, звук сирен – единственное, что я слышал. Поднимаясь на ноги, чьи-то костлявые руки крепко вцепились мне в горло, это был зараженный, он был настолько костлявым и в то же время настолько сильным, это меня удивило. А его глаза были стеклянными, будто искусственные. Мне удалось выжить.

Рэй едва открыл глаза, однако тело он своё не чувствовал. Вот он лежит на спине, пытаясь вращать головой, но подвластны ему только глаза. Он смотрит по сторонам, стараясь напрячь боковое зрение и понять всю тяжесть ситуации, в которой он оказался. Он чувствует какой-то дискомфорт, подступила тошнота, в памяти всё смутно, расплывчато.

«Нужно успокоиться и сосредоточиться», – подумал Рэй.

Он закрыл глаза и начал прислушиваться к собственному телу. Ему удаётся шевелить пальцами ног.

«Вот так, так-то лучше», – пробежали у него мысли в голове.

Вдруг ему захотелось откашляться, но вместе с тем он услышал шорох, кто-то неподалёку шевелится. Он изо всех сил держится, чтобы не издавать ни звука. Ну вот, кто-то приближается всё ближе и ближе, не спеша. И, наконец, он увидел краем глаза нечто большое бурого цвета. Да, это был гризли, тот самый. Рэй зажмурил глаза, пот выступил по всему телу, мурашки покатились с головы до ног. Теперь-то он чувствует каждую клетку своего тела. Гризли наклонил свою голову совсем близко. Где-то вдалеке раздался выстрел, медведь резким движением развернулся и убежал прочь. Рэй ещё некоторое время пролежал с закрытыми глазами, боясь, что животное до сих пор нависло над ним и ждёт подходящего момента. Но спустя считанные минуты он поднялся и пьяной походкой ковылял, не зная, в какую сторону ему идти, он просто шёл в надежде, что кто-то из людей его найдёт и поможет ему. Но он потерял всякую веру в то, что хоть кто-то из людей выжил. Он споткнулся о булыжник, который он смог бы заметить перед собой, если бы не навалившийся снег. Упав снова на землю, он не смог уже поднять своё тело.