Крестовый поход. Книга первая. Орден смерти

© Роман Платонов, 2025

ISBN 978-5-0068-0425-8 (т. 1)

ISBN 978-5-0068-0426-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Крестовый поход

Книга первая. Орден смерти

Предисловие

Крестовые походы – и особенно Первый – стали одним из величайших событий Средневековья. Это не просто поход за Святой землёй, но столкновение миров, где сплетаются вера, жажда власти и человеческие слабости.

Эта книга написана для тех, кто хочет увидеть историю такой, какой она была на самом деле – не сухие хроники и скучные даты, а живые картины: битвы и интриги в шатрах, страдания простых людей и амбиции вельмож.

Это рассказ о них. О тех, кто шёл под знаком креста, неся в сердце и веру, и грех. О тех, кто любил до самозабвения – и предавал без раздумий. Кто молился со слезами на глазах – и убивал с именем Христа на устах.

На этих страницах вас ждут ключевые фигуры той эпохи: проницательный император Алексей Комнин, благородный граф Раймунд Тулузский, яростный и неукротимый князь Боэмунд Тарентский, амбициозный Балдуин Булонский и многие другие. Рядом с ними шагают и герои, рождённые воображением автора, чьи судьбы переплелись с судьбами великих.

Если вам по душе атмосфера «Игры престолов» – со всем её средневековым лоском, турнирами, кровавыми интригами, предательствами и внезапными поворотами судьбы, то эта книга для вас. Здесь нет неприкосновённых героев: рыцари и князья, нищие и знатные одинаково идут навстречу испытаниям, где вера переплетается с алчностью, а честь – с предательством.

Перед вами первая книга цикла – «Орден смерти». Пусть она станет вашим путеводителем сквозь огонь и кровь первого крестового похода.

Основано на реальных событиях…

Содержание

– Глава 1. Решение Господа

– Глава 2. Пророки нового Исхода

– Глава 3. Тень Манцикерта

– Глава 4. Земля обетованная

– Глава 5. Двойной агент

– Глава 6. Тайны ордена Асасинов

– Глава 7. Крестовый поход бедняков

– Глава 8. Главные герои похода

– Глава 9. Присяга императору

– Глава 10. Тени в каморке

– Глава 11. Врата Аламута

– Глава 12. План греков

– Глава 13. Мосты сожжены

– Глава 14. Честь превыше жизни

– Глава 15. Зов крови

– Глава 16. Яма смерти

– Глава 17. Подготовка к осаде

– Глава 18. Битва за Никею

– Глава 19. Начало осады

– Глава 20. Триумф византийцев

– Глава 21. Поединок

– Глава 22. Новый Заговор

– Глава 23. Засада для Авангарда

– Глава 24. Перелом битвы

– Глава 25. Тайны дома Булонских

– Глава 26. Триумф Танкреда

– Глава 27. Балдуин против Танкреда

– Глава 28. Подведение итогов

– Глава 29. Похождение Балдуина. Часть 1

– Глава 30. Осада Антиохии

– Глава 31. Похождение Балдуина. Часть 2

– Глава 32. Заговор против Магистра

– Глава 33. Внезапное нападение

– Глава 34. Похождения Балдуина. Часть 3

– Глава 35. Взятие Антиохии

– Глава 36. Трофей Раймунда

– Глава 37. В тени кипарисов

– Глава 38. Балдуин в осаде

– Глава 39. Чудо

– Глава 40. Печать смерти

– Глава 41. Избавление

– Глава 42. Армагедон Танкреда

– Глава 43. Исповедь Боэмунда

– Глава 44. Раскол в норманском стане

– Глава 45. Прощание с Антиохией

Глава 1: Решение Господа!

1095 год от Рождества Христова

Величественный дворец в Константинополе был охвачен тревогой. Император Алексий Комнин собрал своих советников, чтобы обсудить грозящие Византии опасности. Империя находилась под двойной угрозой: с востока давили турецкие войска, а с запада тень Боэмунда Тарентского с его неугасимой жаждой власти нависала над Ромейской державой.

Среди приближённых императора находился Ричард Уайтард – молодой и проницательный человек, выполнявший обязанности переводчика и посланника при дворе. Его чёрные глаза горели решимостью. Он был потомком знатной нортумбрийской семьи, изгнанной из Англии после нормандского завоевания. Его отец, Альфред, погиб два года назад во время паломничества в Святую землю. С тех пор Ричард лелеял в сердце ненависть к туркам и всему мусульманскому миру, что не ускользнуло от взгляда императора.

– Ваше Величество, моя семья всегда служила вам верой и правдой. Сейчас я готов предложить вам план, который поможет империи одержать победу над врагами, – произнёс Ричард.

Алексий внимательно посмотрел на юношу и уже хотел что-то сказать, но его опередил брат императора Исаак, носивший титул севастократора, что означало «почётный соправитель». Он усмехнулся:

– Опять этот юный сакс с горящими глазами. Надеюсь, сегодня он не предложит женить Боэмунда на нашей Феодоре?

В зале засмеялись, но Ричард, игнорируя насмешки, продолжил:

– Ваше Величество. Турки взяли Никею. Через месяц их конница будет у стен Константинополя. Но я знаю, что их остановит!

– И что же? – с интересом спросил император. Отец Ричарда был одним из его близких друзей. И Алексий испытывал отцовские чувства к сыну своего погибшего друга.

Ричард бросил взгляд к окну, за которым виднелись огни города.

– Ваши союзники предают. Ваши наёмники воруют. Но я знаю армию, что пойдёт на смерть бесплатно… если предложить им царство не только земное, но и Небесное!

После этих слов Исаак вскочил:

– Опять он про своего Папу! Латиняне сожгут нас раньше, чем доберутся до Иерусалима!

– Ты хочешь, чтобы западные графы и их армии пришли воевать за нас? – вмешался кесарь и зять императора Никифор Вриений. Многие придворные усмехнулись, вспоминая, как часто латиняне превращались из союзников во врагов Византии.

Ричард тоже слегка улыбнулся, но, дождавшись тишины, продолжил:

– Господь не раз избавлял свой народ, стравливая его врагов друг с другом. И праведники, выйдя из города, вместо грозного войска, видели лишь трупы осаждающих, гниющих на солнце.

Наступила тишина. Кесарь строго взглянул на Ричарда:

– Ты намекаешь, что мы плохо молимся, раз Господь не избавил нас от варваров?

– Напротив, достопочтенный кесарь, – возразил Ричард, – наш государь благочестив, и Господь всегда дарует ему победу. И, возможно, мой совет – это как раз средство для новой великой победы.

Император нахмурился:

– Каков же твой совет?

Ричард внимательно оглядел присутствующих:

– Мы попросим их Папу убедить латинян в том, что истинные враги их веры – сарацины, а несметные сокровища ждут их не в Константинополе, а в Святой земле!

В зале вновь раздались смешки. Логофет секретов Михаил усмехнулся:

– Что ж, убедить их в этом будет нетрудно – у сарацин куда больше золота, чем у нас.

– И ты надеешься, что Урбан поможет нам из-за его склок с германцами? – задумчиво спросил император.

Ричард кивнул:

– Именно, Государь! Папа Урбан сейчас в сложном положении, ему нужны союзники и деньги. Если мы поддержим его, он объявит Священную войну против всех мусульман в союзе с нами!

Севастократор покачал головой:

– Латиняне видят в нас не союзников, а добычу. Даже если Урбан объявит войну сарацинам, его рыцари растопчут наши улицы, прежде чем дойдут до Иерусалима.

Ричард ответил без колебаний:

– Без византийских дромонов они останутся на берегу, как трупы на пляже! До нас латиняне пройдут через зубы альпийских гор. Франки и испанцы, чьи мечи не пили византийской крови. И каждый из них поклянётся перед иконой Богородицы в Хагии Святой Софии в верности императору. Кто поднимет меч на Царьград, если его душа запечатлена воском святых свечей?

Император кивнул, постукивая пальцами по кедровому киоту:

– Мы обдумаем твоё предложение.

Он окинул беглым взглядом присутствующих. В зале повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием факелов.

– Если нужно, ты отправишься с посольством, а сейчас прошу оставить нас.

Ричард сделал шаг назад, касаясь кольчуги под бурнусом – византийским одеянием, скрывающим оружие. Его пальцы задержались на рукояти кинжала, доставшегося ему от лорда Альфреда: золотой эфес, покрытый рубинами.

Сенаторы и военачальники начали пятиться к выходу. Мрамор загудел, как раскат грома. Под «нас» император имел в виду самых близких приближённых, в числе которых брат и зять.

Когда зал опустел, Алексий повернулся к Исааку и Никифору. В руках он теребил четки с крестом:

– Говорите.

Исаак фыркнул:

– Я уже достаточно сказал! Этот мальчишка ослеплён местью. Турки убили его отца, и он готов сжечь мир, чтобы их достать. Его план безумен.

Никифор пожал плечами:

– Может, и безумен. Но если латиняне отвлекут турок, мы вздохнём свободнее. Я бы рискнул.

Алексий выглянул в окно. За сводами дворца раскинулся величественный Константинополь, купола и башни которого мерцали в свете факелов. Император сжал челюсти и прошептал:

– Два голоса. Два пути. Что мне выбрать?

Он сделал несколько шагов вперёд, глядя на ночной город, и наконец произнёс:

– Пусть решит Бог…

Знамение у алтаря

Византийские императоры часто принимали важные решения через священные знамения. Алексий решил прибегнуть к обряду «должения стрел».

Вечером император Алексий стоял перед алтарём Святой Софии, его пальцы сжимали край чаши из оникса. Внутри лежали две деревянные дощечки, вырезанные в форме стрел: – Змея, покрытая чёрным лаком, с руническими письменами по краям – символ войны. – Голубь из кипариса с позолоченными крыльями – знак мира.

Священник воздел руки к куполу, где лик Христа мерцал в свете лампад, будто наблюдая за их выбором. – «Господи, даруй рабу Твоему Алексию мудрость Соломона…»

Император закрыл глаза. В ушах будто зазвучал голос отца, умершего такой же душной ночью: – Рим – это империя теней… Тот, кто обретает здесь власть, теряет её во мгновение ока…

Словно отгоняя наваждение, он встряхнул чашу. Послышался удар.

Дощечки упали на мрамор, подпрыгнув, как живые. Змея легла поверх Голубя, её остриё указывало прямо на трещину в плитах – ту самую, что появилась после землетрясения в год его коронации.

– Знак! – прошептал Никифор.

Исаак фыркнул, поправляя плащ: – Змея всегда кусает первой.

Алексий поднял нижнюю дощечку. На обратной стороне Голубя проступили капли воска – словно кто-то держал её у горящей свечи перед ритуалом. Он провёл пальцем по расплавленному краю… и вдруг вскрикнул.

– Ваше Величество? – священник бросился к нему.

– Ничего… – Алексий сжал ладонь. Под кожей торчала заноза – осколок кипариса с Голубя. Как будто сам символ мира ранил его.

Ричард стоял в тени колонн, его лицо скрывал полумрак. Только глаза – чёрные, как смоль, – следили за каждым движением императора.

– Воля Божья явлена, – провозгласил Никифор, поднимая Змею над толпой.

Алексий кивнул, пряча раненую руку в складки императорской мантии. Его взгляд упал на Ричарда.

Тот медленно перекрестился…

«Священные» реликвии

На следующий день Ричарда вызвали во дворец. Но вместо покоев императора невзрачный посыльный провёл его к кабинету севастократора.

– Почётный соправитель ожидает вас! – манерно объявил он перед входом в кабинет. Ричард не подал вида, что удивлён… и удивлён неприятно!

Исаак медленно обернулся к нему, его взгляд скользнул по треснувшему мозаичному глазу императора Юстиниана на стене.

В руке он сжимал золотой шнур, обычно использовавшийся для императорских грамот, но теперь перерезанный пополам.

– Твои слова пахнут ртутью, – процедил севастократор. – Ядовиты, но могут спасти жизнь… По крайней мере, так думает мой брат.

Он швырнул обрывок шнура в бассейн с золотыми рыбками, где те начали жадно грызть драгоценные нити.

– Возьмёшь это вместо печати. Если Урбан начнёт лить слюну о «единой церкви»… – его палец нацарапал крест на воске императорской грамоты. – Не вздумай соглашаться. Постарайся купить старика золотом и теми дарами, что мы отправим.

Он махнул рукой в сторону окна, где на фоне заката выделялись корабли с латинскими крестами. – Плыть будешь с ними. Маврос снабдит тебя всем необходимым…

Ричард скользнул в тень алебастрового портика, где его уже ждал Маврос – грузный евнух с бронзовым ключом от подземных складов. В руках он сжимал кожаный мешок, из которого слышалось позвякивание церковных утварей.

– Его светлость велел передать это, – прошипел евнух, бросая мешок к ногам Ричарда. – Если чернь узнает, что святыни Святой Софии отдают… латинским шакалам, меня разорвут на куски у Золотых ворот.

Ричард вытащил из мешка фрагмент пояса Богородицы, обмотанный восковыми нитями. – Скажешь императору, что это будет лежать у ног Урбана, когда он объявит войну мусульманам…

Через час Ричард, завернувшись в бурнус с вышитыми папскими гербами, наблюдал, как грузчики погружают на корабль ящики с «святынями». Внезапно его плечо сжала грубая рука воина.

– Ты уверен, что их Папа проглотит эту ложь, юноша? – начальник стражи Михаил, чья правая рука заканчивалась стальной пикой в форме кинжала, ткнул остриём в сторону ящика с поддельным гробом Иосифа Аримафейского. – Если он узнает, что это останки какого-то армянского монаха… – он хищно улыбнулся, – Клермон станет последним пристанищем для твоей души.

– Папа ничего не узнает, если ты и твои люди не будете чесать языками, – осадил Ричард своего надсмотрщика, приставленного Исааком. – В противном случае вас посадят на пики прежде меня.

– Спокойно, юный лорд, – усмехнулся Михаил. – Я лишь хотел напомнить, какую игру ты затеял. Да ещё втянул в неё всех нас!

От членов команды послышались усмешки. – О да! Это точно!

Ричард спокойно ответил: – Решения принимал не я, а император. А он делает то, что угодно Господу!

– О да. И даже на горшок ходит только по воле Божьей, – заметил один остряк из команды по прозвищу Глифа, что на одном из местных наречий означало «змеиный язык».

Михаил хрипло рассмеялся, его зазубренный клинок блеснул в свете факела. – Ох, и отрежут тебе язык когда-нибудь, Глифа, помяни моё слово!

Позже той же ночью Ричард скрылся в тёмных переулках Константинополя. Где он был в тот вечер и с кем встречался – никто из приближённых не знал.

Глава 2: Пророки нового Исхода!

Дорога на запад

Корабли с латинскими крестами на парусах, словно стая хищных птиц, скользили по мрачным водам Босфора. Ричард Уайтард стоял на носу дромона, сжимая в руке фрагмент пояса Богородицы. Воск, обвивавший реликвию, плавился под его пальцами, словно сама судьба Византии текла сквозь них.

– Думаешь, Папа поверит, что это подлинник? – Глифа, маленький и грузный, прислонившись к мачте, жевал финик, выплёвывая косточки за борт. Его прозвище оправдывалось: каждый вопрос звучал как укус змеи.

Ричард не обернулся. Вместо ответа он бросил взгляд на ящик с «гробом Иосифа Аримафейского». Подделка была искусной: резьба по кипарису повторяла узоры с саркофагов Ватикана, а внутри лежали кости армянского мученика, выкупленные у константинопольского работорговца.

«Грех? Нет. Жертва ради спасения братьев», – мысленно оправдался он.

– Вера в символы распаляет в людях амбиции, – наконец произнёс он. – А зачем рушить эту веру тому, кому выгодно обратное? Папа примет хоть египетский саркофаг, лишь бы народ поверил в его святость…

По прибытии в Клермон Ричарда и его спутников встретили слуги папского двора – бледные, как монастырские стены, с глазами, опущенными к земле. Экипаж разместили в постоялом дворе, где воздух пах прелым сеном и ладаном. Михаил, затянув ремень на протезе с кинжалом, провёл пальцем по трещине в стене:

– Трещины тут повсюду, юный сакс. Как и в твоей затее.

Ричард проигнорировал насмешку…

Улочки Клермона петляли, как исповедь грешника, ведя к церкви Сент-Пьера. Её шпиль вонзался в небо, словно копьё архангела.

Покои Урбана II оказались каменным лабиринтом, где тени свечей плясали на фресках Страшного суда. Золотые лампады бросали отсветы на лики святых, чьи глаза следили за каждым шагом входящего.

За дубовым столом, похожим на алтарь, восседал Папа. Его пальцы, унизанные перстнями, перебирали свиток с печатями – словно взвешивали души. Рядом стоял епископ Адемар Монтейский, лицо которого напоминало застывший воск: гладкое, но готовое вспыхнуть от малейшей искры.

Ричард переступил порог папских покоев, его пыльные доспехи контрастировали с королевскими тканями, окрашивающими стены. Поклонившись, он коснулся ладонью мозаичного узора на изображении пальмы, символизирующего победу веры.

– Ваше Святейшество, честь ступать под вашими сводами, – сказал он, не поднимая взгляда.

– Мир в сердце – благословение для души, – отозвался Папа, не скрывая холодка в голосе. – Но раз византийский император посылает своего посла ко мне, а не через архиепископа… – он замолчал, глядя на перстень с аметистом. – Думаю, дело не в молитвах.

Ричард кивнул одному из сопровождающих, и в залу внесли богато инкрустированный сундук. Внутри поблёскивали золотые монеты, церковные реликвии, сосуды из чистого серебра. Поверх всего лежал фрагмент пояса Богородицы, обёрнутый восковыми нитями.

– Примите эти дары, Ваше Святейшество. Император хотел, чтобы вам их вручили лично, а не через архиепископа!

Глаза Папы заблестели. Он оживился и стал с интересом смотреть на византийских гостей.

– И это ещё не всё, – Ричард сделал шаг в сторону, жестом приказав внести второй ящик. Четверо слуг, согнувшись под тяжестью, поставили на пол резной ковчег из чёрного дерева. На крышке, инкрустированной серебряными звёздами, виднелось рельефное изображение спящего Иосифа Аримафейского.

– Святые мощи, – прошептал Урбан, вставая. Его тень, удлинённая светом свечей, поползла по стене, словно желая обнять гроб.

Ричард приподнял крышку. Внутри, на алой парче, лежали истлевшие кости, обёрнутые в ткань с вышитыми крестами. Воздух наполнился запахом ладана и тления – смесь святости и смерти.

– Сам Иосиф, подаривший Господу свою гробницу, – голос Ричарда звучал торжественно, но в глубине зрачков мерцала ирония. – Его благословение осенит наш союз.

Адемар приблизился, склонившись над ковчегом. Его пальцы, тонкие как паутина, коснулись костей.

– Странно… – он поднял голову, уставившись на Ричарда. – Говорят, мощи Иосифа были утеряны.

– Говорят? – парировал Ричард, не моргнув. – Вы верите сплетням или слову императора?

Он почувствовал, как на миг напряглись мышцы плеч. «Если он спросит про мощи ещё раз, что я отвечу? Адемар слишком цепкий…»

В этот момент Папа рассмеялся – сухо, как треск пергамента.

– Остроумно, юный посол. Дар Византии… многогранен, – он опустил руку в сундук с золотом, позволив монетам соскользнуть сквозь пальцы. – Но где же слова вашего императора?

Ричард достал из-за пояса свиток, опечатанный воском с двуглавым орлом Комнинов. Печать треснула ровно пополам – как расколотая империя.

– Письмо от Августейшего Алексея, – он протянул пергамент Урбану. – Он просит не только о союзе, но и о справедливости.

Папа развернул свиток. Чернила, смешанные с золотой пылью, мерцали в свете лампад:

«Возлюбленному брату во Христе… Турки оскверняют Гроб Господень, а их султан именует себя мечом Аллаха. Но разве не наш долг – стать щитом веры? Пусть мечи латинян обрушатся на нечестивых, и тогда Византия станет мостом, а не стеной…»

Урбан медленно свернул письмо, его взгляд упал на Адемара.

– Вы слышали, епископ? Нас зовут не воевать, а спасать, – он бросил свиток на стол, где тот замер, словно змея, готовая к удару.

Ричард выпрямился, касаясь рукояти кинжала.

– Намерения вашего Цезаря благородны, но решение о войне с неверными требует взвешенности, – наконец продолжил Папа. Его взгляд был уставлен на Ричарда, словно проверяя прочность его намерений. – Слухи о зверствах сарацин доходят и до нас, но правда ли, что они так неистовы?

– Я сам тому свидетель, Ваше Святейшество! – Ричард закатал ворот сюртука, показав шрам у себя на шее. – Вот память, оставшаяся со мной после нашего с батюшкой паломничества ко Гробу Господню… Откуда он уже не вернулся.

Он замолчал, опустив голову. Папа и епископ перекрестились.

Адемар, оживившись, добавил:

– В окрестности Ле-Пюи приходят вести: сарацины не просто правят Святой Землёй, они посягают на святыни, гонят христиан… Даже говорят, будто поклоняются демонам. Мы выглядим слабыми, продолжая закрывать на это глаза.

Папа Урбан задумчиво скрестил руки на груди, взгляд его шарил по лицам Адемара и Ричарда. Беда соседней империи, конечно, вызывала некие опасения. Ведь после захвата Константинополя турки могут пойти и дальше. Однако для прагматичного понтифика одного этого было мало. Ричард словно прочёл мысли Папы:

– Голод терзает Европу, а Святая Земля – кладезь изобилия. Ваши рыцари, освободив Иерусалим, не только спасут свои души, но и обретут земли и сокровища.

Свет свечей мерцал на лицах собравшихся, подчёркивая напряжённость момента.

Адемар кивнул:

– Святейший, я думаю, для нас это шанс. Если мы дадим императору союзников, он поможет нам завладеть Иерусалимом. Или… – он развёл руками, – мы останемся с пустыми руками, как после последнего пожара в Равенне.

Ричард же добавил:

– Император покроет все ваши расходы на проповеди… – его голос дрогнул, но взгляд оставался твёрдым. – Эта помощь будет щедрой, как реки Месопотамии.

Папа и епископ обменялись взглядами. Золото Византии могло бы стать для них главным аргументом в борьбе с германским императором и его лжепапой Климентом, захватившим престол святого Петра в Риме.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь шорохом монашеских одежд.

Папа направился к окну, с которого открывался вид на Клермон, взгляд его уходил в далёкие дали, словно ища ответы в небесах.

– Это серьёзное решение, и мне предстоят долгие молитвы и размышления, – сказал он. – Ждите нас вечером, сын мой, и мы расскажем вам о нашем решении. Брат Жак проводит вас в ваши покои.

– Ваша милость, следуйте за мной, монахи приготовили вам благословение, – произнёс один из монахов, спешно открывая двери…

За сумрачными стенами

Ричард остался один в келье, где каменные стены дышали сыростью, а узкое окно резало свет, как нож хлеб. На столе, рядом с вином и сыром, лежал гранат – жест «благословения» от папской кухни. Её кожура напоминала шрамы на его шее.

Ричард сжал гранат в ладони, ощущая бугристость кожуры. За окном кельи мерцали огни Клермона, но город казался чужим, как и молитвы, что липли к стенам папского дворца. «Урбан…» Имя обожгло сознание. Папа – не святой, а купец, торгующий небесами. Его глаза, жадные до золота, выдавали больше, чем речи о «спасении душ».

Он провёл пальцем по трещине в столе – тонкой, как лезвие между правдой и ложью. Исаак запретил уступать латинянам в вопросах веры, но разве клятвы Папе – не башни из песка, что рассыпятся при первом шторме? Плевать на указание Исаака, даже если придется заключить союз с дьяволом, лишь бы латиняне отправили войска в Палестину…

Тем временем между папой и епископом шла оживленная беседа!

– По мне, ваша светлость, – епископ Адемар шагнул вперёд, его мантия взметнулась, подобно крыльям ворона, – если бы не посланник из Константинополя, нам и самим следовало начать подобные призывы! – Голос его звенел, как натянутая тетива. – В Ле-Пюи шепчутся о войне с неверными в каждой таверне. Крестьяне готовы идти хоть в ад, лишь бы вырваться из плена голода…

Папа поднял руку, прерывая его. За окном, в ночной синеве, проплыла туча, и на миг комната погрузилась в полумрак.

– Народ… – Урбан произнёс слово с горечью, будто пробуя на вкус прогнивший плод. – Они примут проповедь, да. Но что толку в толпах оборванцев? – Он встал, и тень его фигуры, вытянувшись до потолка, накрыла карту Святой Земли, разложенную на столе. – Знать, Адемар! Графы и герцоги! Их столы ломятся от дичи, даже когда крестьяне мрут от голода. Что заставит их взять крест?

Адемар приблизился, его глаза горели, как угли в очаге.

– Не хлебом единым! – Он ударил кулаком по карте, и восковые фигурки-метки подпрыгнули. – Они жаждут славы, которая переживёт их прах. Земель, которые обессмертят их имена. – Его палец прочертил линию от Клермона до Иерусалима, оставляя царапину на пергаменте. – Господь вёл Моисея через пустыню, обещая землю обетованную… а мы дадим им две обетованные земли: одну – для души, другую – для плоти.