Похищение

Глава 1

Инга закинула удочку. Поплавок, словно запротестовав против того, что его окунули в холодную воду, закачался из стороны в сторону, и увлекаемый течением реки, устремился прочь от Инги.

Инга повернула голову и посмотрела на дочь. Та шла вдоль берега, держа удочку на вытянутой руке. Со стороны казалось, что она выгуливает поплавок, как собаку. В другой руке она сжимала плюшевого зайца – любимую игрушку, подаренную отцом.

Когда–то давно. В прошлой жизни.

– Лиза, не уходи от меня далеко, – предостерегла Инга дочь.

– Хорошо, мам, – отозвалась Лиза не оборачиваясь.

—Лучше перезакинь удочку рядом со мной.

– Там не клюет.

Вердикт дочери был неоспорим: за двадцать минут, что они здесь находились, ими не было поймано ни одной, даже маленькой рыбешки.

Инга поежилась от разыгравшегося с утра прохладного ветра и с досадой посмотрела на низко нависшие угрюмые сентябрьские облака.

Зачем они сегодня вообще пришли на рыбалку?

Инга знала ответ: последние три года она пыталась быть для дочери и матерью, и отцом одновременно, после того, как Марк, отец Лизы, бросил их. Лизе тогда было девять лет. Первые несколько месяцев без отца были для нее самыми трудными. Лиза любила отца, возможно, даже больше, чем мать. До сих пор она почти никогда не выпускала из рук плюшевого зайца. Словно игрушка невидимой нитью связывала ее с отцом.

Инга перезакинула удочку вверх по течению и снова посмотрела на дочь. Лизина желтая кофточка с капюшоном уже мелькала за близкорастущими к берегу высокими соснами, метрах в пятидесяти от нее.

– Лиза, поворачивай обратно, – крикнула Инга.

Лиза в ответ только помахала рукой. До Инги ветер донес лишь обрывки фраз дочери, которые она не смогла разобрать.

– Не уходи далеко, – снова крикнула Инга.

Ее успокаивало то, что в полукилометре от того места, где сейчас находилась Лиза, располагались окраинные дома их родного приморского городка Беломорска. Так что Лиза не потеряется если и дальше будет идти вдоль берега, хоть город пока и скрывался за густыми зелеными кронами деревьев.

Инга перевела взгляд на поплавок, намеревавшийся остаться сегодня сухим. Быстрое течение реки унесло ее мысли опять в прошлое.

Ходить вместе на рыбалку было их семейной традицией. Она, Лиза и Марк каждые две–три недели, когда позволяло время, в выходные готовили удочки, копали червей, собирали провизию и рано утром, сев в машину, с веселыми разговорами ехали на свое излюбленное место.

Марк вез их на северо–запад от города. Пятнадцать минут они колесами поднимали клубы пыли на песчаной дороге, затем сворачивали на лесную, более узкую и ухабистую. Ехали по ней, в окружении извилистых высоких сосен, и через три минуты оказывались на живописном берегу Белого моря.

Когда Инга впервые увидела это место, она сразу же в него влюбилась. То же самое можно было сказать и о Лизе. Конечно, назвать его сказочным было нельзя: существовали в мире и более красочные уголки природы. Но ей приглянулось это место уединенностью. Вдалеке вырисовывались очертания городских домов и ровных линий волнорезов, неустанно стоящих на страже города, а там, где море ласкало небо волнами, в ясную погоду можно было разглядеть острова Большой и Малый Жужмуй.

Маленький семейный рай по выходным.

Они располагались на берегу, ловили рыбу, разжигали костер, жарили на нем сосиски и хлеб, насаженные на сосновые ветки. Лиза носилась по берегу, в теплую погоду купалась вместе с отцом: сама плавать она ещё тогда не умела, Марк держал ее руками за живот, а она барахталась руками и ногами, окатывая его брызгами.

Инга смотрела на них с берега, улыбаясь. В такие минуты ей казалось, что у них счастливая семья и так будет продолжаться вечно.

Но она ошибалась. Марк ушёл. Бросил их.

Другая женщина оказалась лучше, чем она. Иных причин, по которым Марк мог оставить их, Инга не находила.

После ухода Марка Инга и думать забыла о рыбалке: она училась жить с дочерью вдвоем, а Лиза училась жить с матерью без отца.

Шло время. Тяжесть от расставания с отцом у Лизы постепенно рассыпалась по мелким кусочкам, и этим летом Инга предложила дочери возобновить их семейную традицию – пусть и вдвоем. Все–таки настало время перевернуть страницу жизни и снова стать счастливой семьей. Лиза приняла эту идею с энтузиазмом.

На прежнее обожаемое ими место Инга решила не возвращаться: водительских прав у нее не было, а добираться до него пешком было далеко. К тому же, бередить раны дочери она не желала, ведь в таком юном возрасте душевные раны еще не затягивались грубым рубцом, а покрывались лишь тоненькой корочкой, которая при неосторожном обращении могла снова закровоточить.

Инга остановила свой выбор в совершенно другом месте, подальше от прошлого, на берегу извилистой и разветвленной реки Нижний Выг, опутывающей город, словно паутина. Дойти пешком от их дома до берега занимало всего каких–то пятнадцать минут. И вот сегодня выдался третий совместный выход на их новый островок счастья, в новой жизни, за последние два месяца. К сожалению, чаще вырваться Инге не позволяла работа.

Внезапный порыв ветра в лицо оборвал нахлынувшие воспоминания и вернул Ингу на берег, в реальность. Поплавок уже прибило к берегу, а крючок, скорее всего, запутался в прибрежных зарослях.

Инга бросила взгляд туда, где в последний раз видела дочь, мелькавшую за деревьями, но там никого уже не было.

– Лиза,– крикнула она.

Ответа не последовало. Инга положила удочку на землю и зашагала вдоль берега.

– Лиза, отзовись.

Лишь звук бурлящей воды и шелест деревьев.

– Лиза!

И этот крик унес ветер без ответа.

Инга ускорила шаг. Между рекой и густым лесом тянулась покрытая травой просека шириной не более пяти метров, но и ее местами захватывали в свои владения могучие сосновые стволы. Инга обходила их, выкрикивая имя дочери, а волнение внутри постепенно нарастало, подобно приливу.

Инга уже оказалась там, где она видела дочь в последний раз, но и отсюда Лизы нигде не было видно. Неужели она убежала в город и направилась домой? Нет, Лиза так не могла поступить: она обязательно предупредила бы мать, да и Инга никуда бы ее одну не отпустила.

—Лиза! Лиза! – кричала Инга, но ответа не получала.

Инга почти уже бежала. Она больно ударилась плечом о ствол дерева, провалилась ногой в воду, но не обращала на это внимания.

"Позвонить! Надо ей позвонить!" – озарило ее.

Инга остановилась, не сразу нашла нужный карман, в котором лежал телефон, начала его доставать, и тут кровь в ее венах словно остановилась, сковав все тело. Пульс участился, и страх накрыл волной от того, что она увидела.

На берегу, наполовину погруженная в воду, лежала брошенная удочка Лизы. Но не это напугало Ингу: в метре от удочки, в траве, лежал плюшевый заяц.

Лиза никогда бы его не оставила.

Скованность отпустила Ингино тело из своего капкана. Вместе с этим постепенно приходило осознание, что произошло нечто ужасное, непоправимое.

Инга повернулась к лесу и стала звать дочь, срывая голос. Эхо расходилось по лесу в разные стороны, заполняя пустоту между деревьями, будто бы помогая Инге докричаться до дочери. Но даже вместе с эхом все её усилия казались тщетными.

Лиза не отзывалась.

Глава 2

Темные, тяжелые тучи всецело поглотили небо. Они нависли над городом еще ниже, чем утром, и , казалось, намеревались вот-вот обрушиться на него, закутав в свой непроглядный мрак. В наступающих сумерках они обретали черный окрас и, вкупе с нарастающими порывами ветра, ничего хорошего, кроме холодного дождя, не предвещали.

Лейтенант полиции Катти Лесонен оторвала взгляд от хмурого неба и тяжело вздохнула: портилась не только погода, но и ее настроение. Причиной этому являлось то место, где она сейчас находилась, и то, что ей, по всей видимости, предстояло скоро сделать.

А стояла Катти на берегу реки, утопая ботинками в траве. Она поежилась, подняла воротник и спрятала руки в карманы полицейской куртки.

Сегодня в десять часов пятнадцать минут утра в отделение полиции позвонила тридцатишестилетняя женщина и заявила, что ее дочь пропала. Дежурный, принимающий вызов, толком ничего разобрать не смог: звонившая женщина была явно в шоковом состоянии, но смогла назвать место, где потеряла дочь, и что до сих пор там находится. Разобраться отправили Катти. Она взяла с собой своего молодого подчиненного, Федора Гусева, и они помчались в указанное место.

По дороге они не проронили ни слова. Напряжение от тревожного предчувствия приближения страшного события висело в воздухе статическим электричеством: казалось, стоило лишь чиркнуть спичкой, и салон автомобиля загорится. В душе Катти пыталась усмирить свои клокочущие беспокойством чувства. Она ещё надеялась, что звонившая женщина что–то напутала, что ничего пугающего не произошло.

Но стоило им только прибыть на место – всем своим слабо пульсирующим надеждам Катти констатировала смерть.

Встретившая их женщина находилась в состоянии паники. Запинаясь и несколько раз переходя на плач, она все же смогла обрисовать, как пропала ее дочь. Она показала лежащие на берегу удочку и игрушку, сказала, что продолжала звать дочь и звонить ей до их приезда, но телефон дочери был отключен, обошла, насколько могла близлежащую местность, но дочери так и не нашла. Катти записывала за ней показания, а Федор, оставив ее, углубился в лес в попытке отыскать девочку, но и его старания оказались безуспешными.

Самым трудным было заставить женщину покинуть место пропажи дочери: она никак не желала уходить, боясь, что дочь вернется, а ее здесь нет.

Катти нашла способ договориться с женщиной: они вдвоем едут в отделение полиции писать заявление о пропаже, а здесь остается ее коллега. Федор на это лишь пожал плечами, мол, что я могу поделать, как скажешь, ты здесь начальница.

После возвращения в отделение полиции Катти помогла отчаявшейся матери написать заявление и уговорила ту отправиться домой, посоветовав не волноваться: прошло еще слишком мало времени – девочка могла просто заблудиться. Катти пообещала, что немедленно займется поисками, а как только что-нибудь станет известно, сразу позвонит и сообщит.

После того как женщина ушла, Катти помчалась к Федору; он исправно ждал там, где она его оставила. Они вместе обошли близлежащие к месту пропажи девочки частные дома, опрашивая владельцев, но никто ничего не видел: ни девочки, ни какого-либо неизвестного подозрительного лица.

Катти приняла решение позвонить в Петрозаводскую поисковую бригаду. Своих профессиональных поисковиков в их маленьком городе не было, а на то , чтобы собрать местных добровольцев, уйдет слишком много времени.

В поисковой бригаде ей ответили, что смогут прибыть на место рано утром завтрашнего дня, не раньше.

Может она и поторопилась с этим решением, ведь с момента пропажи девочки прошло только семь часов. Но стоило учитывать, что речь идёт о ребенке, и лучше было перестраховаться, тем более что, по словам матери, дочь никогда не пропадала так надолго и без спроса.

Следом Катти позвонила Григорию Захарову, опытному эксперту-криминалисту, с которым она находилась в дружеских отношениях: может он поможет определиться с версией. Тот пообещал прибыть в течении часа.

Григорий уложился в выделенный самому себе отрезок времени и сейчас уже заканчивал осмотр места, где пропала девочка.

А ведь уже начинает темнеть, они целый день провели в поисках.

– Ну что сказать, – Григорий поправил очки и вздохнул. – Одним словом, ничего. Следов борьбы нет: если бы девочка сопротивлялась, когда ее, предположим, кто-то схватил, то непременно в этом месте не обошлось бы без вырванных клочков травы и обломанных веток, но местность выглядит нетронутой.

– Она могла утонуть? – спросил Федор.

– Все может быть, – пожал плечами Григорий ,– правда у берега небольшая глубина, но есть течение. Чтобы девочка утонула, упав в воду, она должна была вообще не пытаться спастись.

– Она бы закричала, упав в воду, – то ли присутствующим, то ли себе, умозаключила Катти.

– Какое расстояние ее отделяло от матери? – спросил Григорий.

– Чуть более ста метров, совсем ничего, – покачал головой от досады Федор.

– Тут деревья близко к берегу растут и кроны низко свисают, – указал рукой Григорий на толстые стволы, опустившие свои колючие лапы местами до самой земли. – Мать не могла видеть дочь с того места, где находилась, но должна была ее услышать. А девочка должна была закричать, независимо от того, схватил ее кто-то или она упала в воду.

Повисло тяжелое молчание. Григорий всеми своими умозаключениями беспощадно для Катти намекал на то, что она целый сегодняшний день пыталась прогнать из своего сознания.

– А может, она просто убежала… ну, там, с подругами? – сделал слабую попытку свести все к простому объяснению Федор.

– И бросила игрушку и до сих пор не вернулась? Насколько я знаю, больше никто не пропадал, – Григорий развел руками и покачал головой. – В любом случае, искать девочку – ваша работа, что бы ни случилось.

Григорий работал экспертом-криминалистом уже двадцать пять лет, и он был единственным специалистом в своей области во всем Беломорске. Его огромный опыт давил своим влиянием на Катти – сопротивляться неизбежному было бесполезно.

– А это я заберу с собой, – Григорий поднял удочку и стал ее собирать. – Проверю на отпечатки, может, что и даст.

Катти с Федором молча смотрели, как эксперт собрал удочку – работал он в медицинских перчатках, – упаковал плюшевого зайца в полиэтиленовый пакет и, махнув на прощание рукой, направился вдоль берега к машине.

– Спасибо, Григорий, – сказала вслед Катти.

Стремительно темнело, и здесь, среди природы, где отсутствовали источники освещения, становилось жутковато.

Федор подошел ближе к Катти. Его покрытое веснушками лицо источало озабоченность.

– Что будем делать? – спросил он.

Катти вздохнула. Тучи в ее душе, поселившиеся в ней с того момента, как она прибыла на этот чертов берег, начали сгущаться подобно тем, что нависли сейчас над городом: фраза, брошенная Григорием: " Одним словом, ничего" – означала для нее всё.

– Надо звонить Большому, – наконец произнесла она.

– Сейчас?

– Нет, позвоню завтра утром пораньше, ночью мы все равно, к сожалению, ничего не сможем сделать.

С этими словами Катти прошагала мимо Федора и направилась к машине.

Завтра предвиделся тяжелый день.

Глава 3

Велиор Юсов, вздрогнув, проснулся. Несколько минут он неподвижно лежал в темноте, смотря в потолок, давая время разбушевавшемуся сердцебиение усмирить свои обороты, а учащенному дыханию обрести размеренной плавности.

Он сел на кровати и закрыл лицо вспотевшими ладонями.

Ему снова приснился этот сон.

В последнее время сон приходил все реже, и Велиор даже посмел думать, что он оставил его и больше не потревожит, не ворвется в его сознание беспощадным зверем, чтобы вцепиться своими острыми когтями в его и так истерзанную душу.

Но Велиор ошибся.

Сейчас ему казалось, что сон будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.

Велиор пригладил рукой седые, редеющие волосы назад и посмотрел на свою жену. Люда спала на своей половине их просторной двуспальной кровати, повернувшись к нему спиной. А что еще следовало ожидать? Последний год он уделял ей слишком мало внимания, а если быть честным с собой, то не уделял внимания вообще. Работа заменила ему жену и дом – стала единственной спутницей жизни.

Но он не мог по другому.

Велиор Юсов был старшим следователем следственного отдела по городу Беломорску. В этой должности он пребывал последние восемь лет, а служению закона в целом посвятил тридцать лет своей жизни.

И за эти тридцать лет его ни в чем нельзя было упрекнуть: невозможно было отыскать ни одного расследования, не доверенного им до конца. И пусть в его городке не так уж и часто происходило серьезное преступление, что, безусловно, его радовало, он с редкой самоотдачей брался за дело и, как правило, находил виновного.

Так продолжалось до происшествия годичной давности. Тогда сон и пришел к нему.

Чтобы не дать утянуть свои мысли накатывающим волнам прошлого в мрачные пучины воспоминаний, Юсов поправил съехавшее с жены одеяло как можно аккуратнее и, включив телефон, лежащий на прикроватной тумбе, посмотрел время. Часы показывали семь минут шестого: собираться на работу было рано, а спать уже не имело никакого смысла.

Велиор встал, натянул джинсы и футболку и прошел на кухню, включив свет. Залил в чайник воды, поставил его на газ, приоткрыл форточку – прохладный утренний воздух проник в кухню – сел за стол, достал сигарету из лежащей на подоконнике пачке, и закурил. Он обещал Люде бросить курить, но обещание оставалось обещанием – события последнего времени вовсе не способствовали отказу от вредной привычки.

За окном еще было темно. С высоты пятого этажа открывался вид на просыпающийся город, подсвеченный линиями фонарей и окаймленный со всех сторон непроглядной тьмой, царившей над лесными просторами и морем. Велиор всегда представлял себе, что его город в ночное время – островок жизни среди бездонного мрака. Днем это ощущение растворялось.

Одна из комнат их с Людой трехкомнатной квартиры пустовала уже почти десять лет. Их сын Олег, выучившись на юриста, переехал жить в Петрозаводск и сейчас имел там свою юридическую контору. Велиор, конечно, желал, чтобы Олег пошел по его стопам, но, узнав стремления сына, не стал препятствовать его выбору.

Сын звонил несколько раз в неделю, спрашивал, как они поживают. Рассказывал о своих успехах. Приезжал редко – раз в пол года, ссылался на сильную занятость. Велиор с Людой были рады и этому: сын уже взрослый, и у него своя жизнь.

Как же неумолимо быстро летит время! Казалось, что еще совсем недавно Олег прибегал со школы с рюкзаком за плечами, а он сам только стал следователем. И вот сыну тридцать, а ему стукнуло пятьдесят четыре.

Естественно, они с Людой, как и другие родители, ждали внуков. Олег до сих пор не был женат, но девушка у него была. Однажды они даже приезжали вместе познакомиться. Девушку звали Лена, и работала она медсестрой в больнице. На все намеки отца и матери о внуках Олег всегда отмахивался словами: "Когда придет время", "Сейчас много работы".

Раздавшийся телефонный звонок вырвал Велиора из утренних раздумий.

Кто может звонить в такую рань? Велиор посмотрел на дисплей. Звонила оперативный сотрудник полиции Катти Лесонен.

– Алло.

– Привет, не спишь? – спросила Катти.

– Ты же знаешь, я рано встаю

– Знаю. Потому рано и звоню.

Велиор действительно просыпался раньше, чем было необходимо, но сегодня он пробудился "благодаря" сну рано даже для самого себя – звонок Катти в такое время насторожил его. Да и ее голос показался Юсову подозрительно напряженным.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Случилось…

– Что?

– Вчера…

Велиор не мог понять странное поведение коллеги: она как будто боялась рассказать ему о случившемся.

– Катти, слушай, говори как есть. Я не первый день работаю, не думай, что напугаешь меня.

– В общем, дело такое, – после тяжелого вздоха начала Катти, – вчера в десять часов утра нам позвонила женщина. Она отправилась на рыбалку со своей двенадцатилетней дочерью.

– И?

В трубке воцарилось молчание, словно Катти набиралась сил продолжить фразу. Наконец она выдавила:

– Девочка пропала.

От этих слов сердце у Велиора забилось быстрее – холод охватил душу крепкой сетью.

– Где это случилось? – Теперь и голос Велиора пронзился беспокойством.

Катти назвала место.

Велиор замер, невидящим взглядом уставившись в стену. Он не видел, как пепел от сигареты упал на цветастую скатерть, не слышал, как засвистел закипевший чайник: последние слова Катти поглотили его огромной, дышащей тревогой пастью.

Глава 4

Четырьмя часами позже Велиор Юсов стоял на том же месте, на котором вчера на закате дня стояла Катти. Вид у него был обеспокоенный и отстраненный.

Сама Катти находилась чуть поодаль от него и разговаривала с начальником поискового отряда – мужчиной средних лет по имени Антон.

Поисковики, как и обещали, прибыли рано утром и, как только забрезжил рассвет, приступили к поисковым мероприятиям. Две надувные лодки с тремя поисковиками в каждой уже спускались вниз по течению реки. Водолазы периодически всплывали на поверхность, давая указания тем, кто в лодках, в какую сторону двигаться дальше. Хоть ширина реки и составляла пятьдесят метров, а глубина на середине не превышала и трех – течение затрудняло поисковую работу.

Еще двенадцать человек из поисковой бригады, ее наземного сегмента, выстроились в ряд у кромки леса и ожидали только приказа начальника к действию.

Антон развернул большую карту Беломорского района и подвинулся поближе к Катти, намереваясь обсудить с ней зону поиска.

Катти устремила взгляд на карту. При этом боковым зрением поглядывала на Велиора, пытаясь угадать его эмоциональное состояние. Хоть внешне Юсов и выглядел более-менее спокойным, Катти знала: в его душе сейчас бушуют только ему одному известные переживания.

Словно ощутив пристальный взгляд на своей персоне, Велиор Юсов, наконец, оторвавшись от места на котором стоял, тяжелой походкой зашагал в сторону Катти и Антона. При росте сто девяносто пять сантиметров и весе сто десять килограмм он походил на скалу вышедшую сейчас из реки. За свои исполинские габариты коллеги называли его Большим.

Юсов кивнул в знак приветствия Антону, при этом не удостоив Катти даже взглядом.

– Здравствуйте, – поздоровался Антон, – мы как раз просматриваем карту местности. – Он развернул карту в сторону Велиора. – Откуда нам лучше начать поиски ?

Велиор ткнул пальцем в точку на карте.

– В первую очередь вам нужно тщательнейшим образом обыскать вот эту местность.

Антон внимательно посмотрел, куда указал старший следователь, и увидел участок леса треугольной формы, словно втиснутый между рекой, автомобильной дорогой и железнодорожным полотном, с длиной каждой стороны по два километра. Самому Юсову смотреть на карту не было необходимости: последний год он слишком часто на нее смотрел – знал местность как никто другой.

—Заглядывайте в каждую канаву, под каждый куст, – напутствовал Юсов Антона. – Я не хочу, чтобы вы пропустили важную улику или, в худшем случае… тело девочки.

Антон кивнул в знак того, что понял задачу, и отправился отдавать распоряжения ожидавшей его бригаде.

Катти осталась с Велиором наедине. Темно-свинцовые облака, низко нависшие над их головами, казалось, застыли на одном месте. Они словно нашли себе уютное гнездо над Беломорском и не собирались уходить. Правда, дождь, прогнозируемый вчера Катти, так и не начался, но по всем приметам должен был хлынуть в любую минуту.

После ее утреннего звонка на Велиоре не было лица. Он расспросил ее по телефону, какие меры она вчера приняла, и вызвала ли поисковиков. Затем он лично заехал за ней на машине, и они поехали на берег. Позже подоспели и поисковики, и им оставалось только ждать, когда они сгруппируются и будут готовы к поисковой операции.

Пауза затянулась. Наконец Катти спросила:

– А мы что будем делать?

– Работать, – отрезал Велиор. – Опрос матери ничего не дал?

– Опросом это трудно назвать. Она находилась в шоковом состоянии. Я помогла ей написать заявление и отправила домой.

– Гриша ничего не обнаружил?

Катти покачала головой.

– Ни улик, ни следов. Лишь брошенные на берегу удочка и игрушка девочки. Опрос жителей близлежащих домов тоже ничего не дал.

Велиор тяжело вздохнул. Слишком много "ничего".

– Я сейчас еду к матери девочки, попробую с ней поговорить. А ты бери Федора и отправляйся с ним в школу. Побеседуйте с учителями, не случился ли какой-нибудь конфликт, из-за которого Лиза могла убежать. Мы не будем ждать результатов поисков – начнем расследование сейчас. Схватимся за любую возможность. Чем быстрее, тем больше у нас шансов найти девочку.

От его недавней обеспокоенности и легкой растерянности не осталось и следа – на смену пришли уверенность и твердость. Таким Катти видеть Юсова было привычней.

Катти кивнула и достала телефон, чтобы позвонить Федору. Утром она звонила ему, когда с Велиором ехала сюда, и наказала тому находиться в отделении полиции до ее дальнейших распоряжений. Но не успела она набрать номер, как Велиор подошел к ней вплотную, возвысился над ней грозной вершиной, словно хотел поглотить.