Попридержи чудовищ, князь

Глава первая.

Старый чемодан на колёсиках подпрыгивает на неровной заледеневшей дороге. Я поскальзываюсь, тихо ругаюсь, выпуская белый дым в окружающий холод. Но упорно продолжаю подниматься на пригорок в сторону железнодорожной станции. Внизу, между голыми ветками деревьев, виднеется свет фар проезжающих автомобилей и редкие фонари.

– Тепло вам там, наверное, – обратилась к автомобилистам и выше натянула новенький шарфик. Новогодний подарок от тайного Санты на работе, с которой я так опрометчиво уволилась. Кто ж знал, что ушлые родственники приберут к рукам нашу с мамой квартиру, выставив меня на улицу с одним чемоданом.

Повезло ещё, что бывшая коллега улетела зимовать на моря и разрешила временно пожить в её квартире.

– Ничего, два часа в электричке, сорок минут пешком, и я в тёплой ванне, – подбодрила сама себя, тщательно визуализируя исходящий от воды пар. Живот громко заурчал, напоминая, что в открытых вопросах есть ещё один важный пункт, – в магазин тоже заскочу, – глубоко вдохнув и скорчившись от колючего воздуха, построила план. Не идеальный, но какой есть.

В очередной раз подтянула к себе ускользающий назад чемодан и не заметила сверкающую поверхность льда под ногами. Покачнулась, отпустила ручку собственной ноши и с обречённым: «Ну не надо» понеслась вниз. Не по прямой пешеходной дорожке. А по крутому склону между деревьями к проезжей части.

Снег забивался под куртку, попадал в рот и таял. От чего толстовка промокла насквозь, добавляя неприятных ощущений. Сгруппировалась, опасаясь встретиться головой с деревом и ожидая, что вот-вот выкачусь на асфальтированную дорогу прямиком под колёса проезжающего автомобиля. Этот длинный, изматывающий день просто не мог закончиться иначе.

Зато до больнички в тепле доеду. А там накормят, спать уложат и, может даже, пожалеют. Благодать.

Неожиданное чувство лёгкого прикосновения к мягкой преграде, и падение стало в разы бодрее и комфортнее. Ушло ощущение мокрой одежды на коже, давящего на горло шарфа и слетающих с ног ботинок. Зато появилось платье. Или я всё же встретилась с деревом, проломив его головой и не заметив.

Замедлилась и с облегчением остановилась в глубоком сугробе. Вынырнула дезориентированная, немного испуганная, готовая сбежать от проезжей части в любом направлении. Но её не было. Как и пригорка с редкими фонарями и железнодорожной станцией, моим чемоданом и надеждами на светлое будущее.

Были горы, снег, густой лес и яркая полная луна. Встала, отряхнулась, борясь с ужасом. Одежда не моя. Дублёнка с чужого плеча, длинное тяжёлое платье и полное отсутствие шапки.

– Максимально легкомысленно, – прошептала в темноту, а за спиной согласно прорычали. Зажмурилась и попросила, медленно поворачиваясь на звук: – Пожалуйста, будь милым пёсиком.

Странно, но не сработало. Вместо милого пушистого дружочка передо мной стоял огромный чёрный волк. Светящиеся голубые глаза пронизывали моё сжавшееся в страхе тело. А на голове существа с мой рост чётко выделялись два изогнутых рога. Из глубины леса послышались рычание и вой ещё нескольких не собачек. Побежала не задумываясь.

По собственным следам. В надежде, что взобраться на гору смогу быстрее, чем острые зубы разорвут мягкую плоть. Отвлекала себя от нарастающей паники анализом каменных выступов впереди. Всегда мечтала заняться скалолазанием, и, похоже, время пришло.

Хруст снега, рычание и сильный толчок в спину повалил меня лицом в сугроб. Распласталась, задыхаясь. Не обращая внимание на обжигающий щёки холодом снег, забившийся в нос и рот. На болящие с непривычки от бега ноги. Тело не слушалось. Животный страх охватил сознание, вытеснив разумные мысли.

Сильные лапы давили на спину. Острые когти впивались в кожу, выпуская кровь. Горячие струйки бежали вниз по рёбрам и мочили незнакомую одежду. Дыхание коснулось волос, когда воздуха в лёгких почти не осталось, а перед глазами заплясали чёрные пятна. Но в лесу раздались звуки, отвлекая хищника от охоты, а меня от страданий.

Кто-то скулил, кто-то выл, кто-то рычал, но неизменно затихал один за одним. И стоящий на мне волк, наконец, спрыгнул с тела своей жертвы, направляясь спасать членов стаи.

Ждать возвращения животного не стала. Стоная в зубы от жалящей боли, накатившей невовремя усталости, запинаясь и падая, побежала к горе. Схватилась за выступающие камни и полезла. На энтузиазме, надежде, вере в собственный открывшийся талант! Несколько раз скатывалась, порвала тёмные перчатки, отметив, что раньше они были светлыми. Но упорно продвигалась вверх, обратно к чемодану, электричке, дороге. Туда, где есть туманное будущее и совсем нет рогатых волков.

Прекрасное место, просто замечательное.

Каменный выступ под ногой подло обломился, вызывая внутри волну возмущения. У меня же почти получилось! Избежала участи быть сплющенной машинами, изломанной деревьями, съеденной волками. В итоге разобьюсь, упав с горы?! Съезжающую в попытке удержаться ладонь обожгло болью. Незнакомая перчатка порвалась об острый камень, и я всё же покачнулась назад, не обнаружив опору под ногой.

Вместо пролетающих перед глазами картинок всей жизни, нежной улыбки мамы или же горьких воспоминаний о недавних тяготах всплыло лишь одно: «Да какого ж х…».

Падение закончилось раньше, чем мысль. Новая сформироваться не успела, ибо упала я на ручки. Ручищи, если быть точнее.

Облачённого в стальные доспехи мужика. На бледном лице капли крови, широкий шрам на правой щеке и один узкий, едва заметный у подбородка. Поджатые в недовольстве губы и пылающие яростью красные глаза. На скулах и лбу кожа блестела в свете луны. С вечеринки пожаловал?

– Теперь ты поняла, что сбежать не получится, жена? – Спросил красноглазый тип хриплым завораживающим голосом.

– Отмойтесь, – решила не отвечать на риторический вопрос окровавленного незнакомца.

Перед тем, как потерять сознание от потерянной крови и нервных клеток, залюбовалась вытянувшимся в изумлении красивым мужским лицом. Аж на душе теплее стало.

А когда очнулась, согрелось и тело, лежащее на мягкой кровати. Укрытому одеялом и пахнущему травами. Спина чесалась, грудь сдавливало повязкой, а голова гудела. Зато я жива, волки рядом не воют и необходимости открывать в себе таланты легкоатлета и скалолаза больше нет.

Глаза не открывала, наслаждаясь долгожданным спокойствием. Но оно прервалось от звуков приближающихся голосов:

– Я тебе говорил, что к женщинам надо с лаской, с заботой, задушевными разговорами и подарками! А ты свою жену в отдельное крыло поселил, даже портного не прислал! Вынудив бедняжку ходить в платье для прислуги! Свою жену! Княгиню, Элиас! Естественно, она сбежала! – Искренне возмущался незнакомец, а я мысленно согласилась.

Мы – женщины, народ простой, но сложный. Любящий разговоры и непременно действия. Чтобы нас баловали, но иногда и отказывали. Относились как к принцессам, королевам, богиням и не забывали, что мы обычные женщины. В общем, да, всё понятно. Один не очень хороший муж, второй очень хороший друг.

– Она назвала меня чудовищем, расплакалась и заперлась в комнате, отказываясь от еды, – спокойный тон знакомого голоса вывел меня из рассуждений. Но не смог убедить товарища:

– Надо было явиться с цветами, лёгким супчиком и десертом. Накормить дорогую жёнушку с ложечки, приговаривая о неземной красоте! – До последних слов согласно улыбалась, но вспомнила о пережитом. Выгляжу я сейчас точно, как олицетворение неземного, но явно далёкое от красоты создание.

Наконец открыла глаза, не удивившись новой незнакомой обстановке. Кровать с балдахином, тёмной тканью, прикроватная тумбочка со стеклянными бутылочками и зеркало за шкафом. В него и уставилась в немом изумлении.

Но ненадолго. Из горла сначала вырвался хрип отрицания, сменился на выдох вины за невнимательность на склоне. Сжала кулаки от гнева на местную рогатую фауну, задумалась о возвращении на гору в надежде всё же добраться до вершины. Но простонала от отчаяния, представив, какие ещё ненормальные животные здесь обитают.

Стадия принятия наступила внезапно, так же быстро, как промелькнули предыдущие шесть. Я просто сидела на незнакомой кровати в незнакомом месте. Облачённая в незнакомую синюю пижаму и рассматривала куколку в отражении зеркала.

Большие и яркие серые глаза, растрёпанные пшеничные волосы вокруг молодого лица. Алые, пусть и обветренные, но красивые пухлые губы. Хлопала длинными ресницами, пытаясь всё же припомнить: в какой именно момент моя голова проломила дерево. Или наоборот. А может, пострадали мы оба?

Застонала громче от усилившейся боли, даже руки смогла поднять в надежде сжать виски. Но не успела, в комнату неожиданно ворвались забытые мной мужчины. Уже знакомый красноглазый, но чистый и облачённый в чёрный костюм мужчина и его товарищ с вьющимися каштановыми волосами.

– Леди, что… – начал незнакомец.

– Что опять? – Прервал друга мой спаситель. Его густые волосы, показавшиеся мне рыжими в свете горящего камина, оказались невероятного серебристого цвета. На щеках ещё остались странные блёстки, весело переливающиеся от каждого движения. – Думаешь, привлекла к себе недостаточно внимания? – От дружеского тычка в бок, мужчина исправился: – Мне стоит уделять тебе больше внимания?

– Пожалуйста, не надо, – искренне попросила я, припомнив окровавленный вид этого спасителя.

На мои слова товарищ красноглазого издал странный булькающий звук, а сам недовольный тип раздражённо прищурился. В комнате стало ощутимо холоднее. Настолько, что пришлось натянуть и без того сжатое в подмышках одеяло до подбородка. На это невинное и вполне разумное действие светловолосый громко зарычал и спешно покинул комнату, забрав с собой и холод. А вот друга своего зачем-то оставил.

– Леди, прошу прощения за Элиаса, – прижав руку к сердцу, мужчина чуть поклонился, отчего каштановые волосы на мгновение скрыли его лицо. – Он отправился на ваши поиски сразу, как стало известно о побеге. А когда услышал первый волчий вой, чуть не обернулся, рискуя потерять вторую ипостась.

– Допустим, – произнесла медленно, ничего не понимая. И решилась уточнить, раз уж собеседник сам не против диалога: – А вы кто? И кто такой Элиас?

Мужик остолбенел, побледнел и недоверчиво уставился в моё лицо. Похлопала ресничками в ответ. А шатен сглотнул, кивнул и с тихим: «Одно мгновение, леди», развернулся и выбежал из спальни.

Быстрый топот разносился эхом, отскакивая от каменных стен. А я продолжала сидеть, вновь уставившись в незнакомое отражение в зеркале. Радует, что привлекательное. Удручает, что тощее.

А в коридоре один незнакомец догнал другого и заорал:

– Элиас! Чешуйчатый ты поганец! Довёл! Ребёнка довёл!

Ребёнок в моём лице решил, что с него довольно и воспользовался предоставленной возможностью, лёг обратно на подушку. Под убаюкивающие мужские переругивания крепко уснула, невзирая на пережитое.

Из глубокого сна меня безжалостно сбросило на холодную постель. С громко бьющимся сердцем села, дрожа и прижимая к груди тяжёлое одеяло. Пот мелкими каплями стекал по коже, мурашки пробегали следом, а изо рта вырывался белый пар. Недоумённо уставилась туда, где ранее горел камин.

Темнота не помешала разглядеть абсолютно чёрное нутро каменного сооружения, из которого доносился вой ветра. С содроганием свесила ноги с высокой кровати и попыталась нащупать хоть какую-то обувь. Но не обнаружила ничего кроме ледяного пола, обжигающего холодом и без того остывшую кожу.

– Три, два, один… – прошептала сдавленно и решительно встала, невольно вздрогнув всем телом. Деревянный пол острыми иголками пронзал нежные ступни, вынуждая практически подпрыгивать от каждого шага.

В голове невольно всплыло воспоминание из детства: нежная мамина улыбка и настежь распахнутое окно, впускающее утренний холод. «Зато проснулась» – мелодично резюмировала укутанная в дублёнку родительница, стянувшая с меня одеяло.

– Это форменное издевательство, – привычно прокомментировала происходящее.

Перебинтованная рука ныла, спина сильно чесалась, голова продолжала болеть. Но пришлось стянуть тяжёлое одеяло и накинуть на плечи. Укуталась краями и пошла, быстро перебирая замёрзшими ножками. Длинный шлейф постельной принадлежности следовал за мной, как мантия за царской особой. Продрогшей, голодной, пахнущей странными лечебными травами, брошенной в незнакомом месте с незнакомыми людьми, а потому жутко злющей особой.

Приплясывая, подошла к массивной двери и открыла. Взвизгнула от неожиданности, столкнувшись нос к носу со здоровенным суровым мужиком. Выражение абсолютной сосредоточенности на мгновение слетело с широкого лица, сменившись недоумением. Не сложно догадаться, что вызвало такие эмоции: из темноты спальни княгини вышло прекрасное.

Блондинистая голова с торчащими во все стороны локонами смешно высилась над объёмным длинным коконом одеяла, из которого снизу игриво выглядывали коротенькие пижамные штанишки босые тонкие ноги.

– Здесь до чёртиков холодно, – решила поделиться последними новостями. Мужик спокойно кивнул и уведомил:

– Вы на Севере, леди. Здесь до «чёртиков холодно» девять месяцев в году.

– А вы местный стражник?

– Ваш личный стражник, леди Амелия. Моё имя Ллойд, – представился дяденька, продолжая делать вид что одеялковая гусеничка посреди коридора в этом замке в порядке вещей.

– А моя личная горничная здесь есть? – Ступни уже болели, а я боролась с желанием встать на край постельной принадлежности чтобы было хоть немного теплее.

– Все три ваших горничных отдыхают, – удивил размахом местных услуг и намекнул: – Потому что ночь.

– Я бы тоже с удовольствием отдохнула, – призналась искренне, – но камин не горит.

И стражника неожиданно проняло. Да так качественно, что он с лёгкостью сдвинул меня в сторону, прошёл вглубь комнаты и, рассмотрев каждый угол приказал:

– Стойте здесь, – закрыл дверь, оставив продрогшую и ошалевшую одеяльную гусеничку в широком замковом коридоре.

Послушно смотрела вслед удаляющемуся дяденьке, ощущая, как ноги до колена уже онемели от холода. Стучала зубами, наслаждаясь бодрым эхом моего ударного представления. Когда к нему присоединились минорные завывания пустого желудка, стало совсем печально.

Здраво рассудила, что сидеть на мягкой кровати теплее, и удобнее, пошла к двери. Ухватилась за ручку в попытке её опустить, но вздрогнула от отчётливой картины, промелькнувшей перед глазами:

У большого окна спальни, напротив кровати, меня ждёт сгорбленная фигура. Широкие плечи с шипами разных размеров чётко прорисовываются в свете яркой луны, а зелёные глаза внимательно оглядывают тёмную комнату.

Короткий и бодрый стрёкот, издаваемый существом, прозвучал как приветствие, но к горлу всё равно подкатил ужас. А тело, и без того замёрзшее и непослушное, остолбенело окончательно, когда, оторвавшись от подоконника, оно сделало смазанный шаг ближе.

Широкая пасть раскрывалась, удлиняя очертания нечёткого лица, а пугающие звуки повторялись снова и снова. Оно говорило. Медленно приближаясь, старательно не делая резких движений, хотя это и давалось ему с трудом. Длинные бугристые руки то и дело дёргались, но напрягались в попытке оставаться неподвижными. Широкие ноги передвигались, не отрываясь от пола.

Отмечала эти странные манипуляции краем сознания, неосознанно успокаиваясь. Если бы не уверенность в черепно-мозговой травме, от которой я сейчас отдыхаю в сугробе, рассматривая интересные картинки, то давно бы уже бегала по коридорам, требуя себе местного светилу мозгоправной науки.

Вздрогнула, наяву услышав стрёкот прямо за дверью, которую собиралась открыть одно мгновение назад. Вопросительный, тихий.

– Не выйду к тебе, я ещё не готова, – хрипло ответила чудищу и, отпустив дверную ручку, которую неосознанно сжимала в ладони, сделала шаг назад. Наступила на край одеяла, внимательно разглядывая тёмное дерево. Прямо за ним, высунув свой длинный язык, стояло нечто и недоумённо пялилось на преграду с другой стороны.

– Домой иди, – нервная, а потому болтливая сверх меры, дала хороший совет неведомой живности, – тут холодно, голодно и злые все.

В ответ тишина. Может, одумается чудик, перестанет по спальням злых девиц лазать и что-то требовать.

В конце коридора раздались шаги, а я продолжила держать в курсе происходящего своего странного собеседника:

– А вот и злюки. – И почему-то уверенная, что чудовище всё ещё ждёт за дверью и понимает мою речь, попросила: – Ты если остаёшься, передай им еды принести, пожалуйста. А то меня не особо слушают.

Сочувственный стрёкот раздался в отдалении и потонул в приказах и топоте тяжёлых ботинок местных стражников. Знакомый дяденька подскочил первым, бесцеремонно оттолкнув к холодному подоконнику. Если до этого я перестала чувствовать собственные ноги, то, похоже, настал черёд попрощаться со спиной.

Дверь выбили, в спальню ввалились и, продолжая переругиваться, рассматривали каждый угол по пустой комнате. Окно напротив кровати оказалось закрытым.

– Но запах-то есть! – Разбавил удивлённую атмосферу самый молодой, с лёгкостью поднимая за угол добротную кровать, заглянул под неё, скривился от поднявшейся пыли и громко поставил всё на место. – Он точно здесь был! Вон даже плесень осталась!

Указательным пальцем ткнул в то самое окно, из которого в моём видении явился жутик. Сейчас же окошко было наглухо закрыто и даже наполовину зашторено. В видимой мне части действительно выделялось чёрное пятнышко размером с широкую ладонь.

– Был и ушёл. Такое бывает. – Неуверенно ответил ему второй стражник, старательно игнорируя мою скромную, стоящую у входа в спальню персону. Вышел, за ним последовали остальные. Все, кроме одного, самого задумчивого и единственного знакомого.

– А кто там был? – Уточнила тихо, но поймала лишь задумчивый взгляд и решила уточнить: – Горбатый и стрекочущий?

– Что вы знаете, леди? – С усталым вздохом спросил дядя. А я стояла в коконе из одела замёрзшая, голодная, ничего не понимающая. И неожиданно даже для самой себя предложила:

– Обсудим всё за чайком с бутербродами?

В тёплой кухне оказалось уютно, пахло деревом и травами. Ладони сжимали края пухлой чашки, наполненной обычным чёрным чаем. От долгожданного тепла покалывало кожу на ногах, закрывало глаза и расслабляло мозг. Но я держалась, в надежде разобраться в произошедшем.

Дяденька Ллойд стоял ко мне спиной, нарезая на широкие кусочки буженину. Аккуратно раскладывая её на такие же толстые ломти хлеба, причитая о местных служанках:

– Как можно такое допустить? Камин всегда должен гореть! Огонь отпугивает многих существ и не даёт женщинам помереть от переохлаждения! Как рожать наследников Севера, если ноги ледяные?!

Как поднесла кружку чая к губам, так её и поставила. С тех пор, как стражник помогал едва передвигающей ноги мне устроиться на скамейке прошло уже тридцать минут. Каждую секунду из которых он впечатлялся градусами случайно задетой ноги его леди. Впечатлился дяденька сильно, а выслушивать всё это мне.

– Даже вещи не подготовили! А время-то было! Я должность вашего стражника с месяц назад получил, – с этими словами подошёл к столу. Удерживая тарелку с бутербродами в одной руке, сжимал свою пузатую кружку с горячим чаем во второй.

Сел напротив и протянул самый маленький из сделанных угощений. С трудом ухватила и, откусив небольшой кусочек, с удовольствием зажмурилась, пережёвывая долгожданную еду.

– Эх, а вы ж ещё южанка у нас. – Протянул с такой жалостью, что мне аж слезу пустить захотелось. – Маленькая, болезная. Как ж вы на Севере-то выживете?

Вопрос был риторическим. Но внутренний оптимист, единственный, кто не дал сойти с ума и погрязнуть в отчаянии, бодро ответил:

– Оденусь потеплее и продолжу кушать пищу богов, – даже угощение повыше подняла и благодарно улыбнулась. От чего щёки мужчины заметно покраснели.

– Так откуда вам известен стрекотун? – Старательно пряча улыбку за кружкой чая размером с мою голову, повторил свой вопрос дяденька. А я не скрывая удовольствие прожевала очередной кусок угощения, быстро соврала:

– Прочитала в какой-то книжке, – заметив всплеск недоверия в карих глазах собеседника, исправилась: – В тонкой книжке с жуткими картинками.

И вот теперь мне поверили. Ллойд горделиво засиял круглым лицом и откинулся на спинку деревянного стула, пафосно выдал:

– Потому что тайны Севера остаются на Севере!

– Золотые слова! – Поддержала патриота, упёрла локоть в стол. Покрасневшую от тепла щёку уместила на кулаке и широко зевнула, прикрыв ладонью рот.

Уверенность в том, что происходящее является сном, крепла с каждым мгновением. Не может на кухне не быть розеток и технических приборов. А за окном не гореть ни одного фонаря. О странных мужиках, внезапных перемещениях на горе, стрекочущих чудищах и волке-мутанте я вообще молчу. Как и о муже.

Вздохнула, представив своё бессознательное тело на заснеженной обочине. А чтобы не скучно было, сознание увлекательные картинки показывает.

– То, что вы, леди, откопали на Юге, скорее всего, тайно вывезенные за пределы наших земель знания. В нашей же замковой библиотеке, – приосанился дяденька, поднял широкий подбородок, – летописи, исторические справочники, самая подробная энциклопедия чудовищ! Даже каждый вид драконов в подробностях расписан!

– О-о-о, – искренне, пусть и сонно выдала, с трудом удерживая глаза раскрытыми, – драконов я люблю.

Стражник на мои слова отреагировал странно: уставился недоверчиво и даже рот удивлённо приоткрыл. Захотелось кивнуть для доказательства серьёзности своих слов. Люблю сказки, а особенно больших крылатых ящеров, обращающихся могучими красавчиками. Но, не дожевав самый вкусный бутерброд в собственной жизни, я откровенно клевала носом.

Не успел пришедший в себя стражник задать мне очередной вопрос, как дверь в тёплое помещение с грохотом ударилась в стену. Злющий серебряноволосый в три шага оказался у добротного стола, беспощадно разбудив один вздрогнувший кокон.

Странное напряжение обрушилось на наши с Ллойдом головы. Атмосфера угнетала. В небольшой, некогда уютной кухне запахло смертью. Дяденька старательно сливался с местностью, заметно подрагивая. Капелька пота на кончике орлиного носа норовила сорваться вниз. Прямо в стоящую на столе кружку. Я же, аккуратно сжалась под одеялом, в жалкой надежде что красноглазый не по мою душу.

– Что здесь происходит? – Соизволил нарушить молчание серебряноволосый, прожигая меня злющим взглядом.

– Ночной дожор, – ответила правду. В доказательство собственных слов взяла один из бутербродов с тарелки и протянула мужчине: – хотите?

– Хочу.

Ответил и одним шагом приблизился, нависнув надо мной. Я не шелохнулась, упрямо продолжая надеяться, что суровый мужчина всё ещё не по мою душу. Неожиданно не сработало.

Вместо того чтобы выдвинуть стул, меня нагло сдвинули с углового диванчика и важно уселись рядом. Опешила настолько, что продолжила держать предложенное угощение, чем Элиас и воспользовался.

Аккуратно обхватил мою ладонь с бутербродом, поднёс к своим губам и откусил, не сводя с меня взгляда красных глаз. Моргнула, сглотнула, попыталась высвободиться, но руку сжали сильнее.

– Вы чаёчком запивайте пока горячий, – нервно пролепетала, не в силах поверить в увиденное. У мужчины во рту оказались по две пары острых клыков.

Покорно отпил из моей кружки, продолжая удерживать дрожащую ладонь своей пленницы. И без перехода, попытки сгладить странную созданную им же обстановку, спросил:

– Что произошло в спальне?

– Я мёрзла, – сказала тихо, невольно разглядывая привлекательное лицо. Находилось оно близко и привлекало к себе внимание. Крупный, прямой нос, яркие умные глаза, пухлые губы и поблёскивающие скулы. Даже шрамы на подбородке и щеке выглядели украшениями для придания мужественности.

Поняла что увлеклась, когда дяденька не выдержал и тихонько закашлялся, привлекая к себе внимание. Одновременно с красноглазым перевели на него взгляды. Недовольные.

– Ты замёрзла, что было дальше? – Мужчина отпустил мою ладонь с бутербродом и посерьёзнел. Глубоко-глубоко в душе стало немного грустно.

– Вышла к дяденьке. Пожаловалась на потухший камин, вызвала всеобщую панику, пришла покушать. И вот вы тут.

Мой чёткий доклад вызвал странную реакцию. Красные глаза на мгновение вспыхнули, губы поджались, а блестяшек на щеках стало больше. Сглотнула, не веря своим глазам.

Уважаемое подсознание, а что, поле с ромашками и бабочками уже не в моде? Или танцующие гномики в светлом лесу? Да хоть бы замок, но без нервотрёпки с красивыми мужиками и их переменчивым настроением!

– Свободен, – резкий приказ Ллойду, от которого я вздрогнула.