Полезный третий лишний

– Возит девок Серега, возит без разбору, – утвердительно кивали деревенские женщины в ответ на ее вопросы, когда Клава расследовала гибель племянницы. – И всё разных. А чего ему? Он ведь не женат.

Нет. Рогов не подходил. Отношения не нужно было скрывать, он ни от кого не прятался. Вел свободный, разгульный образ жизни. Все это видели. Вся деревня Баранки. Какие уж тут тайны!

Третьим в списке возможных кандидатов на роль Наташиного возлюбленного для отчета начальству шел Андрей Щукин.

Двадцати восьми лет от роду, без определенного рода занятий. Красив и удачлив, со слов деревенских. Родители его баловали: дорогая машина, шмотки, квартира в Москве. Клава его проверяла и знала, что парень даже что-то закончил за границей. Какое-то учебное заведение. Но не помнила, по какой специальности. Она быстро утратила к Щукину интерес. У него было железное алиби на момент гибели Натальи.

Алиби возможных любовников Наташи Ягушевой проверить не удастся: у них нет точной даты ее гибели. И установить ее не представляется возможным. Такой вывод она сделала, возвращаясь в райцентр.

В десятый раз пожалев, что не отправилась сразу в библиотеку, где работала до своей гибели Наташа, а вопросы к ней по этой части возникнут, Клава въехала в село Баранки.

Да, Новиков ей не велел сюда соваться. Намекнул, что не очень-то ее жалуют местные жители после того, как она устраивала тут охоту на ведьм. Но ведь он не уточнил, как долго продлятся его запреты. Может, они касались первой половины дня? А сейчас уже почти пять. И он наверняка давно уже в отделе. Или отдыхает в доме, в котором раньше Бэлла жила со своим мужем.

Клава Ольхова припарковала машину на въезде в деревню, прямо под вывеской здешнего салона красоты. К слову, местечко было отменное. Мастер Люба по смешной цене делала такие стрижки и маникюр, что в очередь к ней даже из райцентра записывались.

– Люба, привет, – решила не проходить мимо майор Ольхова. – Как дела?

– Привет. Как дела, как дела? – растерянно осмотрела пустое помещение парикмахерской Люба. – Ваш новый начальник полиции мне всех клиентов распугал.

– Зверствует? – подмигнула ей Клава и неожиданно для самой себя уселась в клиентское кресло. – А подстриги меня, мастер! Заодно и поболтаем.

– Вот это я понимаю, деловой подход, – заулыбалась Люба. – Тебя как всегда? Или что-то креативное?

Она тут же принялась листать модные журналы, всегда их выписывала. И они остановились на стрижке под мальчика с длинной косой челкой.

– Мне точно пойдет? – взъерошила отросшую шевелюру Клава.

– Не сомневайся, товарищ майор. Приступаем?..

Стригла Люба ее долго и тщательно. И пока работала, делилась последними новостями:

– Ваш новый начальник полиции очень симпатичный. И мне показалось, что строгий. Как ты с ним, Клава?

– Пока никак, – призналась она. – Некогда было узнавать друг друга. Не успел войти в курс дела – тут труп. К слову, ты ничего об этом не знаешь?

– Ну как же я не знаю… Все в панике: девчонку нашли у бабки в погребе. От ее дома «скорая» не отъезжает. А Петровна – бабка со стальными нервами, я тебе скажу.

– У нее и дочь, кажется, тоже властная.

– Да, деловая! Высокомерная. Все выпендривалась, когда в последний раз приезжала.

– Это когда? – рассеянно поинтересовалась Клава.

Она просматривала в телефоне ленту последних новостей райцентра. Нашла объявление о вакансиях в их отделе. И поморщилась. Сейчас наберут с улицы кого ни попадя, а ей потом с ними работай.

«Сама виновата! – кольнула ее совесть. – Сожрала же коллектив? Сожрала! Все придиралась: плохо работают, раз не могут найти убийцу Бэллы. А потом и сама облажалась».

– Так на вечер встречи выпускников она прилетала, – вплелся в ее мысли мелодичный голос Любы. – То ли начало февраля было, то ли конец, не помню точно. У Толика столы накрывали. Так она там повыделывалась: то вилка грязная, то отбивная сухая. Толик даже хотел ее выгнать. «Напилась, – говорит, – так сидела бы и помалкивала».

– Мать Наташи была здесь в этом году? – нахмурилась Клава, поймав Любино отражение в зеркале. – А чего это Петровна ничего не сказала? Что дочь была в гостях.

– Вот не знаю. Может, она у нее и не была. Может, номер в гостинице снимала. С такими-то понтами станет она в бане мыться?..

Уточнить! Непременно уточнить, и прямо сейчас. И не важно, что «скорая» от дома Петровны не отъезжает. Почему она соврала? Вернее, не рассказала, что ее дочка была в Баранках в этом году?

– Чем вечер встречи закончился?

Клава невидяще смотрела, как ловко мелькают ножницы в руках Любы. Мысли ее кружились вокруг минувшего февраля.

Толик…

Толик был среди обозначенных ею кандидатов на роль любовника Наташи. Что рассказать начальнику?

Предположительно…

Что, если мать Наташи об этом узнала и предъявила ему? Не при всех, нет. При всех она ему только нервы мотала, ругая его ненавязчивый деревенский сервис. А потом могла уединиться с ним и наговорить всякого.

Ах, какая стройная версия! Ай да Клава! Ай да молодец! Будет чем утереть нос новому начальству.

– Ну, как тебе?

Люба рывком сняла с нее черный пеньюар, запустила пятерню в длинную челку. И как-то так ловко чесанула ее пальцами, что челка легла красиво. И Клава даже себе понравилась.

– Ты лучший мастер, Люба! – восхищенно благодарила ее Клава, расплачиваясь. – Да, забыла спросить… А Наташа Ягушева ни с кем из мужчин в Баранках не мутила?

Люба минуту ее рассматривала, а потом расхохоталась.

– Мне тут мутить не с кем, Клава! А Наташке тем более. Она же молодая была, очень интересная. С Толиком, что ли?

– А чем Толик плох? – Она убрала кошелек в свою большую сумку. – Кстати, чем закончилась их перепалка с матерью Наташи?

– Да ничем! Зажимались потом в кухне. Видел их кто-то. И жене донес. Ох, что там было!..

Что там было, Люба точно не знала. Но догадывалась. Толик не раз с расцарапанными щеками на людях появлялся. Жена Толика обладала неженской силой, и…

И это была еще одна стройная версия, которую Клава пока решила попридержать при себе. Пусть новое начальство само разбирается. Раз запретило ей соваться в Баранки.