Двенадцать записок. Женский детектив

Очередная пятница обещала пару грустных выходных. Сотрудники собирались покинуть офис пораньше. Да и я уже переобулась в сапоги, когда секретарша сообщила, что меня вызывает босс.

Ильяс выглядел уставшим.

– И что ж вы, Ольга Михайловна, скрыли от меня такие важные факты? – кивнув мне на стул для сотрудников, язвительно произнёс босс. – Можно сказать, у нас под боком, такие люди работают. А мы не в курсе.

– Какие такие? – удивилась я.

– Ну как же, – возмущённо потряхивая в воздухе бумажкой формата А4, воскликнул Ильяс. – Вот, официальный запрос получил. Новые партнёры желают видеть на заключении договора именно вас.

Я даже не сразу осознала, о чём он.

– Ильяс, брось паясничать, а? Объясни нормально, что за запрос. Можешь даже дать почитать.

Ильяс протянул мне лист с гербовой печатью, к которому был пришпилен цветастый конверт с множеством разноцветных марок.

Повертев в руках бумажку так и сяк, я, наконец, почти поверила – в запросе действительно стояла моя фамилия.

– Может, всё-таки ошибка? Ты с ними не связывался?

– Связывался. Говорят, никакой ошибки. Тебя хотят и всё. Без объяснений. Я думал, ты мне скажешь.

Я ещё раз вчиталась в текст запроса.

– Понятия не имею. Ни одной знакомой фамилии.

– Ладно, – кивнул босс, забирая у меня странный документ. – Иди, собирайся в командировку.

– Куда? – удивилась я, лихорадочно соображая, где найти причину, чтобы отказаться.

– На Дальний Восток. Вылет послезавтра, – ошарашил меня Ильяс.

Челюсть моя отпала, и я вытаращила глаза, не в силах произнести слова в ответ.

По насупленному виду босса я поняла, что отвертеться не получится. Выходя из кабинета, вспомнила и сопоставила две важные вещи. Фирма, пославшая официальный запрос, территориально находится на Дальнем Востоке, и именно там разбился Лёхин самолёт.

И ещё. Дата на письме была недельной давности. И это могло означать лишь одно. Ильяс получил письмо до нашей встречи с одноклассниками. Значит он её организовал не просто так.

Хотел поговорить о Лёхе в неофициальной обстановке? Вот ведь хитрюга какой.

***

Собирая чемодан, я перебирала в памяти вновь и вновь всё, что могло меня когда-либо связывать с Дальним Востоком, кроме Лёхи. И ничего не вспоминалось. Ни родственников, не событий.

Ехать жутко не хотелось. Если в предыдущие дни я ожидала перемен, то теперь в моей голове рождались лишь самые неприятные сценарии. Пытаясь отвлечься, я злилась на Ильяса. Я не любила дальних переездов. Как только представляла себе, сколько мне предстоит лететь над тайгой, становилось плохо.

Ну, Ильяс. Неужели не мог настоять на замене? Ехал бы сам – ворчала и тут же понимала – не мог. Иначе бы не тратился на командировочные своего, пусть и главного, но всего лишь экономиста.

Закончив собирать вещи, я с тоской посмотрела на конверт с авиабилетами туда и обратно. Хорошо, что кошку завести не успела. А ведь собиралась.

Заказала такси. Оделась в дорожный брючный костюм из немнущейся ткани цвета какао с молоком. И села ждать.

Вскоре раздался ответный звонок, и меня оповестили, что карета подана.

Ну что ж, с богом.

Спускаясь с лестницы мимо почтового ящика, я заметила край белого листа и досадливо поморщилась. Но решила взглянуть. Потому как уезжаю надолго. Вдруг что-то важное.

Это было извещение с почты.

Странно. Я вроде ничего не заказывала. Может подождёт посылка две недели. Назад не отошлют, надеюсь.

Уже выходя из подъезда, посмотрела на ожидавшее такси, а также в сторону почты – благо та находилась в нашем доме с угла. И решила пойти и забрать.

На почте мне выдали небольшую коробочку. На адрес я не взглянула. Решила, потом разберусь. Запихала посылку в чемодан, и тут же про неё забыла.

***

Аэропорт встретил многолюдной суетой. Сразу же последовал первый неприятный сюрприз. Радостным голосом дикторша объявила:

– Уважаемые пассажиры, из-за непогоды рейсы, – далее следовало перечисление номеров, среди которых оказался и означенный на моем билете, – откладываются. Следите за нашими объявлениями.

Потом пассажирам предлагалось пойти посидеть, поесть, поспать, выпить… В общем, пойти подальше, пока небесная канцелярия не разрешит летать дальше.

Мне с трудом удалось отыскать сидячее место, и следующие четыре часа я наблюдала сквозь прозрачные стены, как штормовой ветер наносит первые сугробы.

Наконец, ветер утих, и объявили посадку. Я уже мечтала, чтобы сосед мой оказался милым молчаливым старичком. Хотелось наплевать на приличия, скинуть сапоги и постараться заснуть.

С детства не могла обходиться без девяти-десяти часов полноценного ночного отдыха. Папа бывало шутил:

– Тебя, Лёлька, сном пытать можно. Все тайны выдашь.

Возможно, он был прав.

Пройдя через все предпосадочные испытания, я, наконец, добралась до места. Босс не поскупился на бизнес-класс, и я предвкушала вожделенные часы относительного комфорта.

Однако, глянув на соседа, поняла, что мечтам моим пришёл конец.

В кресле как ни в чём не бывало сидел Ильяс и улыбался мне белозубо-ослепительно, словно актёр Голливуда с афиши блокбастера.

– Привет, Лёль! Ты что-то припозднилась.

Я молча уселась в соседнее кресло и демонстративно сбросила сапоги. О… вот это настоящее блаженство.

Почувствовав, наконец, облегчение, я решила спросить.

– Ильяс, и зачем ты меня послал в эту чёртову командировку? Ведь всё равно сам летишь.

Скосив на меня строгий серый глаз, босс ответил:

– Я лечу не официально. В частном порядке. Считай, что я сам себя назначил твоей личной охраной. Гордись.

– Ага, – скривилась я. – Заливай больше. Небось тебя срочно потянуло в отпуск, половить в водах Байкала рыбку.

– Рыбка тоже в моих планах присутствует. Однако, дело главнее. Должен же я присмотреть за неопытным сотрудником.

Я покосилась в сторону опытного босса и хмыкнула.

– Ильяс, поимей совесть. Этот неопытный сотрудник тебе экономит на должности юриста.

– Ну да, – хмыкнул он, – и переговоры ты тоже с партнёрами проводишь самостоятельно, без меня.

Пришлось заткнуться. Аргумент прозвучал убедительно.

***

К Хабаровску подлетали, в полдень. С высоты город меня не впечатлил. Край берега с длинной косой, уходящей в океан, совершенно не радовал глаз и выглядел как обычная промзона.

Пройдя все послеполётные процедуры, мы вышли в зал ожидания, где предполагали встретиться с представителем пригласившей стороны.

В толпе действительно обнаружился довольно молодой, крепкий и хорошо одетый мужчина с табличкой, на которой красовалось название нашей фирмы.

Мужчина подозрительно посмотрел на стоявшего рядом со мной Ильяса, а потом представился:

– Михаил Родин, ваш сопровождающий. Добро пожаловать на Дальний Восток, господа. Я отвезу вас в гостиницу, а завтра утром поедем в офис подписывать договор.

Михаил Родин явно имел корни в одном из народов севера. Об этом говорили слегка раскосые глаза, широкое лицо, острые скулы и коренастая фигура. Правда, рост у парня был приличный для обычно малорослых аборигенов. Ильяс, тоже не маленький, проигрывал Михаилу несколько сантиметров точно.

Я ещё никак не могла очнуться от транса, в котором пребывала почти всё время, пока самолёт пересекал просторы нашей бескрайней Родины. Поэтому тело двигалось исключительно на автомате. Но после слов Михаила заставила себя проснуться и вспомнить, что я тут как бы представитель серьёзной торговой фирмы.

– Отлично. А гостиница далеко?

– Не очень. Минут пятнадцать. Мы вас в частную определим. Владелец – наш партнёр по бизнесу. Дорого не возьмёт.

– Очень хорошо.

Я покосилась на Ильяса. Тот хмуро молчал, предоставив мне исполнять порученную роль.

– Познакомьтесь с моим сопровождающим – Илья Пехов.

О том, что надо как-то узнать, связаны ли наши партнёры с Лёхой, мы с Ильясом договорились перед самой посадкой самолёта. На предложение использовать Лёхину фамилию я в начале ответила решительным протестом. Однако, потом согласилась. Что-то в этом решительно было. Тем более что других вариантов не придумывалось никак.

И сейчас, уловив едва заметную реакцию Михаила, дрогнувшее веко, решила, что Ильяс оказался прав. Как-то наш вояж связан с Лёхой.

Город встретил снежной метелью и дорожными заносами.

Гостиница, к которой с трудом подобрался внедорожник Михаила, располагалась в пятиэтажном здании из красного кирпича. Площадку перед гостиницей тщательно вычищал небольшой снегоуборочный комбайн, совершенно игнорируя подъездные пути с шоссе. Из-за этого мужчинам пришлось поработать саперными лопатками, которые Михаил видимо хранил в багажнике специально для такого случая.

Оформление фасада гостиницы пестрело необычной красно-зелёной лепниной, напоминающей китайскую атрибутику. Здание было явно построено в сталинские времена, но из-за этой лепнины выглядело несколько чужим. Может быть из-за заковыристой формы фронтонов, похожих одновременно на крышу русского терема и китайско-японские пагоды? Словно какой-нибудь японский архитектор решил использовать в оформлении здания русский стиль так, как его понимала его японская душа.

На ресепшен шустрая блондинка обстреляла Ильяса быстрыми карими глазами, и вручила нам ключи от номеров на втором этаже.

Номер мне понравился. Над двуспальной кроватью висела большая черно-белая фотография с огромным цветком орхидеи. Бордовые тона портьер и покрывала с общей обстановкой, состоящей из кровати, пары кресел, журнального столика и тумбы-бара под навесным зеркалом, неплохо гармонировали. Что ж, чисто и довольно уютно.

Порадовало наличие небольшого плазменного телевизора, висевшего на противоположной стене.

Я сбросила пальто, проверила, заперта ли дверь, разделась до белья и пошла отмокать в ванной. Порадовалась, что в местный сервис входит пакетик с морской солью.

Погрузившись в горячую ароматную воду, я испытала истинное наслаждение, и вскоре обрела абсолютный покой. Всё. Меня нет, я ушла искать нирвану.

Однако, блаженствовать мне пришлось недолго. В дверь номера кто-то настойчиво ломился. Стук я видимо расслышала не сразу – Ильяс кричал довольно громко.

– Ольга Михайловна, вы там живы?

Я наскоро вытерлась, накрутила на голову тюрбан из полотенца, укуталась в белоснежный гостиничный халат и пошла открывать.

– Ну что такое, Ильяс? Мне уже и ванну принять нельзя?

Начальник выглядел хмурил брови и имел деловой вид, не смотря на дорогой спортивный костюм с претензией на домашнюю простоту.

– А отозваться раньше не могла?

– Ага. Я сижу и жду, когда босс придёт проверить, как я выгляжу в банном халате.

– Не ёрничай. У тебя в баре коньяк есть?

– Есть. А у тебя что, нет?

– Есть. Только стресс я получил в твоём номере. Поэтому и пить буду здесь.

Его логика мне не понравилась. Кривая какая-то логика.

– Вообще-то вечернее время принадлежит мне. Я не на работе.

– Ты в командировке, – возразил мой босс. – Поэтому на работе всегда.

Всё понятно. Спорить бесполезно. И я плюнула на официоз и принялась вытирать волосы, стащив с головы полотенце.

Ильяс по-хозяйски прошёлся по номеру, остановив внимание на брошенном поверх покрывала дорожном костюме, хмыкнул, и направился в сторону бара. Там нашёл бутылку армянского пятизвёздочного коньяка и универсальные пузатые фужеры, которые годились в командировочных условиях как для коньяка, так и для прочих вин любой градусности.

Я расчёсывала волосы и наблюдала за тем, как коньяк покрывает дно фужера, радуя глаз коньячными маслами и глубоким янтарным цветом. Волосы было жаль. Следовало сначала их немного подсушить, а затем расчесывать. Однако, остатки самоуважения требовали хоть в чём-то достичь минимальных приличий и привести себя в порядок, на сколько позволяли обстоятельства.

– Будешь? – спросил Ильяс, удобно устраиваясь в кресле со своим фужером. Наверное надеялся, что откажусь.

Я повздыхав, пошла искать остатки дорожных бутербродов, сетуя про себя на невоспитанность некоторых особей мужеского полу.

– А ты как думал? – проворчала я, наливая себе коньяк во второй фужер. – Что я, за тебя одного платить должна?

На что получила очередную ехидную усмешку.

– Не переживай, Лёлька. Вернёмся, я тебе премиальные выпишу.

Коньяк был великолепен. И лимончик из домашних запасов, захваченных в дорогу, пришёлся кстати.

Хрупая свежим огурцом, прикупленным мною в буфете аэропорта перед полётом, размягший босс откинулся в кресле и сказал:

– Я вообще-то по делу. Хотел тебе на завтра инструкции дать.

Я с тоской посмотрела на собственное отражение в зеркале напротив. Даме в зеркале следовало как минимум выспаться.

– Давай уже свои инструкции. Раньше начнём, раньше закончим.

В общем, дальше я выслушала инструктаж о том, как следует себя вести в деловой обстановке – лишнего не говорить, провокационных вопросов не задавать, внимательно прочитать договор и, если текст соответствует ранним договорённостям, предъявив доверенность, поставить под ним подпись. В случае возникновения форсмажорных обстоятельств, полагалось инициативы не проявлять и не медля связаться с руководством.

Последний пункт позабавил. Потому как руководство должно было находиться в этот момент в соседнем кресле.

Я ёрничать не стала, покивала с умным видом головой, и попросила, если уж коньяк так сильно понравился, отправиться вместе с бутылкой восвояси. То бишь, баиньки. На что мне тут же возразили.

– Вот почему ты такая вредная, Лёлька, а? Я к тебе, можно сказать, со всей душой, а ты?

– А я к тебе со всем пониманием, как видишь. Даже коньяк презентую. Что тебе ещё надо?

Ильяс вдруг стал серьёзным.

– Ты знаешь.

Я не сразу поняла смысл сказанного. Рука Ильяса коснулась моей щеки и в этот момент я дёрнулась – ступор прошёл.

Ильяс резко развернулся, подхватил бутылку и направился на выход, бросив за спину.

– Утром не проспи.

Я повернула ключ в двери и медленно направилась к кровати. Присев на край, задумалась.

Ну и что это сейчас было?

Я никогда не принимала предложения руки и сердца от Ильяса всерьёз. Даже когда он лапал меня на выпускном, зная, что Лёха смотрит на нас, я точно была уверена – он просто задирает Лёху, провоцируя его на ссору.

И что же теперь получается? Значит, всё это время Ильяс не шутил?

Ну нет. Не может такого быть. Просто очередная провокация. Или… Или Ильяс что-то знает, чего не знаю я, и это его очередной ход конём?

Засыпала я с самыми твёрдыми намерениями – прижать обнаглевшего в конец босса к стенке и допросить с пристрастием.

Однако, заснуть мне не дали. В дверь снова постучали. Тихо.

Первой мыслью было – убью и во дворе прикопаю!

Распахнув дверь, я уставилась в пустоту коридора. Выглянув, тоже никого не увидала. А под ногами заметила небольшой конверт.

Внутри оказался сертификат на одноразовое посещение спа-салона.

Изверг. Ещё и подлизывается.

Бросив конверт на стол под зеркалом, я отправилась в кровать. Больше меня никто не беспокоил, и я наконец провалилась в сон.

***

Утром, едва успела умыться и выпить кофе, порадовавшись наличию электрического чайника в номере, пожаловал начальник, свежевыбритый и трезвый. При полном параде. Густые, хорошо уложенные волосы, свежевыбритые лоснящиеся после крема мужественные скулы, блеск выразительных миндалевидных серых глаз под ломаной линией бровей – красавец, в общем у меня босс, ничего не скажешь.

– Ну как спалось? – бодро воскликнул он, бесцеремонно вламываясь в мой номер.

Я машинально прошлась взглядом повсюду, отмечая, что ничего провокационного из личных вещей на виду не оставила.

– Нормально, – пробурчала в ответ. – Вот только ваш вчерашний поступок, Илья Петрович, никакими подарками не оправдать.

– Ты о чём? – обернулся он, сверля меня взглядом добермана, готового взять след.

– Вот об этом, – и я помахала конвертом перед носом Ильяса.

Тот фыркнул.

– Что это?

– Вот только не надо этого, ладно? Разве не ты мне подкинул вчера под дверь эту взятку?

Ильяс ловко вырвал у меня из рук конверт и вскрыл. Я потянулась за листком, громко выражая протест.

– Э, аллё! Если ты к этому никакого отношения не имеешь, отдай немедленно чужую собственность.

Ильяс от меня отмахнулся и, плюхнувшись в кресло, углубился в изучение сертификата.

– Хм, ты ничего странного не заметила?

– Нет, а что?

– На адрес посмотри внимательно.

Я взяла карточку, приложенную к посланию, и прочитала вслух.

– Улица Павла Морозова, дом сто тринадцать.

– Ага. И квартира на двенадцатом этаже. Тебе это странным не кажется?

– Спа-салон на дому? Ну и что? Письмо вроде официальное, с печатью. Приглашаем тысячного гостя, заселившегося в нашу гостиницу… Так, кажется?

Ильяс поднялся.

– Ладно, пошли уже. Наверное тот тип в вестибюле устал ждать. Вечером в твой спа-салон заглянем.

Идя по лестнице за боссом, я ворчала, что неплохо было бы позавтракать перед началом рабочего дня. На что Ильяс ответил, не разворачиваясь, что голодного работника ноги кормят. Я знала, что он шутит. Вот только мой желудок этой шутки понимать не желал.

Спустившись в вестибюль, мы сразу же наткнулись на Михаила, который беседовал с девушкой на ресепшен. Судя по милой улыбке блондинки и выписывающей фривольные вензеля ноге парня, разговор имел сугубо личный характер.

На последних шагах я обогнала своего «сопровождающего».

– Доброе утро, Михаил.

Нога замерла в воздухе и опустилась. Уже через секунду её владелец широко и мило улыбался нам.

– Доброе. Как спалось на новом месте?

– Прекрасно, – растеклась я патокой. – Спасибо, номер отличный. Ну что, можем ехать?

Михаил замялся.

– Петр Львович просил извинить его. Срочные дела с утра. Так что мы можем до обеда погулять. Я вам город покажу.

Мы переглянулись с Ильясом, и тот чуть заметно кивнул.

– Ну что ж, тогда может мы позавтракаем?

Ильяс закатил глаза, а Михаил обрадовался.

– Конечно. Здесь при гостинице отличный ресторанчик «Сейшел».

Ресторан оказался действительно неплохим. И даже идти никуда не пришлось. Сразу за ресепшен в коридорчике нас встретили первые приятные запахи свежеприготовленных блюд.

Хозяин ресторана был явным поклонником тропической экзотики. Вместо освещения в зале использовались подсветки в аквариумах и террариумах, встроенных в стены. Каждому столу в длинном узком зале полагался свой кусочек экзотики. Слава богу, владельцу хватило ума не заводить змей и пауков. Согласна с теми, кто скажет, что среди них встречаются потрясающие по красоте экземпляры. Но я против. Да простит меня гринпис.

Мы расположились за столом возле двух рыбок, расчерченных на оранжевые и белые полосы. В самом уголке нашлась надпись – Рыба-клоун. Парочка явно находилась в игривом настроении. Одна особь гоняла другую, взметая пузырьки воздуха и песок со дна. Вероятно, такая активность должна была по замыслу владельца возбуждать аппетит у посетителей. Не знаю, как бы я отнеслась к этому, будь сыта. Впрочем, моя реакция, это моя реакция. А вот другим может и нравится. Во всяком случае, глядя на то, как медитирует на аквариум мой босс, я была уже благодарна хозяину за такую помощь в деле укрощения некоторых сверхактивных и раздражительных начальников.

Вскоре к нам подошла юная девчушка с косичками в забавном передничке с рюшами. Помня рекомендации Михаила, я решила попробовать что-то домашнее и заказала обычную пшённую кашу.

Ильяс, глядя на резвящихся рыб, тихо ворчал.

– Ну вот, вся диета коту под хвост. Хотел поголодать, а приходится заправляться с утра пораньше.

Я фыркнула.

– Закажи просто кофе или как я, кашу. Питательно и не тяжело для пищеварения.

– Ну нет, уж если есть так есть.

Я махнула рукой.

– Заказывай что хочешь.

За время нашей совместной работы я уже привыкла к ворчанию Ильяса, зная, что с ним лучше в такие минуты во всем соглашаться.

Пока я уплетала кашу, которую тут готовили замечательно и действительно по-домашнему, Ильяс молча смотрел в аквариум. Его антрекот с картошкой фри жарился дольше.

***

После сытного завтрака и дальневосточная зима не казалась такой ужасной, хотя и увивалась метелью, путая мысли и пытаясь убедить, что всё происходит не на самом деле, а в каком-то давно забытом феврале. Когда мы, дети, радовались отмене уроков и сидели по домам, сочиняя собственные сказки.

Мы с Лёхой жили по соседству. Он на третьем, а я на втором этаже. Видимо, это и решило в пользу нашей дружбы. В первый класс мы пошли вместе.

Родители наши не задружились. А вот мы были не разлей вода. В первом и втором классе нас дразнили женихом и невестой. Но Лёха всё равно чуть не каждый вечер приходил ко мне в гости. Поначалу я при нём стеснялась доставать любимых кукол. А потом поняла, что Лёхе плевать на то, что я девчонка. И на то, что играю в куклы. Однажды, когда я заболела, он мне нарисовал нечто, как умел. И принёс в утешение болящей. Я уродку приняла как родную, и мы даже нарисовали ей вместе пару нарядов.

Лёха уже тогда писал свои записки и умудрялся незаметно рассовывать по квартире. С содержанием не заморачивался. Просто в каждой записке была буква. И, собрав все бумажки, можно было прочесть, куда хитрый кукловод упихал шоколадную конфету или чупа-чупс.