Пролог
Сто лет ‒ столько я мог править этим миром, и вот время вышло. Я должен передать свою магию достойному наследнику, из-за чего тут же умру.
Магическая сфера внутри любого существа, обитающего в Загробье, дает бессмертие, но без нее тело превращается в настоящий твой возраст – а мне, на минуточку, сто тридцать лет.
Только вот не всегда престолонаследие происходило таким убийственным способом.
Все началось еще с самого первого правителя – Вельзевула. Он стоял у власти тысячу лет, что поспособствовало сойти ему с катушек. Тогда он дошел до того, что захотел захватить всю Землю с помощью армии нечисти, в которую превращал своих же подопечных. Но превратил не всех. Его же советники и друзья предали его, наложив c помощью ведьм проклятие, которое отразилось, к сожалению, не на нем, а на магии дьявола. Вельзевул сам не понял, как его могущественная и уже такая родная сила, оставила его, перейдя к другому владельцу, из-за чего он тут же превратился в горсть пыли. С тех пор магия дьявола оставалась проклятой, как и души тех, кто был когда-то ее владельцем.
Итак, день икс. Знаете, как выглядела бы подготовка к вашим похоронам? А я знаю! Сам помогал. Все Загробье и даже Райнхорд затаили дыхание в преддверии нового правителя. Наследника я выбрал уже очень давно. Амбрэллу не надо даже было ничему учить. Она была одной из первых моих душ, которую я привел в новый мир, став для меня незаменимым помощником и даже сестрой. Мы вместе познавали возможности и устройство Загробья. Амбрэлла, даже по чутью научила меня контролировать адскую силу, бушующую во мне, словно шторм в океане, и чуть не уничтожившую все к херам, из-за моей гиперчувствительности. Ну, и неопытности конечно.
В замок дьявола наведалось куча народу, помимо приглашенных гостей, заглядывали еще обычные жители, которые благодарили меня за безопасность, подаренную им, и за справедливое правление. В тот день, казалось, что все преступники вдруг стали одуванчиками Йена(души ангела), потому что в моем логове чувствовалось чистое добродушие, исходящее от многих моих гостей. Ну и грусть, которую я заставил себя не чувствовать.
‒ Время пришло! ‒ подскочил я с бокалом, решив перестать оттягивать неизбежное.
Тогда я впервые за сто лет, увидел, как плачет Амбрэлла. Развернув ее спиной к себе, придерживая за плечо и немного поглаживая, нарисовал специальным кинжалом клеймо наследника. Выступила первая капля крови, я напрягся и вдруг понял, что перестал совсем слышать внешний мир. В следующую минуту все вздрогнули от громкого боя курантов, которые оповестили о том, что календарь пора перевернуть на новую дату. Минуту я уже находился в дне, котором не должен был быть. Полчаса. Час. Ничего не происходило. Не знаю, насколько затянулось молчание, мне казалось, что даже никто не дышал и почти не двигался – я так точно. На всех лицах читалось недоумение и испуг, даже мои советники «со времен динозавров» испытывали эмоции.
‒ Что за пагуба? ‒ с удивлением заговорил один из них. Он обошел аккурат Амбрэллу и глянул ей на спину.
Я потер глаза несколько раз, но все равно видел одно – узор наследника будто был нанесен кинжалом, смоченным в кислоте. Кожа вокруг узора сморщилась, а кровь, сочась с раны, тихо шипела, как будто была кипятком.
‒ Что это?! ‒ с неподдельным испугом спросил я.
‒ Мы впервые такое видим, повелитель.
Амбрэлла не кричала, а просто стала заваливаться вбок, еле стоя на ногах. Ее искра чуть не потухла, от нанесенного мной клейма, которое должно было наоборот защитить.
Кинжал проверяли несколько раз, как полагается при свидетелях. Клеймо было верным. Никто не понимал в чем дело. Мнение у всех разделилось: одни уверены в том, что я выбрал неправильного наследника, другие слишком позитивно верят, что проклятие само демонтировалось. А я… вздохнул и больше не выдохнул, тревожность, как тень, теперь ходила со мной за руку, в ожидании кво́длибта1. Я перебрал куча причин, но ни одна, не оказалась даже близко к правде, которая меня поджидала.
1Кво́длибет (лат. quodlibet «чего угодно», «всякая всячина»).
Сьера
Я находилась в знаменитом ресторане «Ворон», завтракая со своими родителями. Казалось бы, меня совсем не смущало, что они вместе со мной находились в аду, но где-то глубоко в подсознании я понимала ‒ эти люди не могут быть здесь.
За окном стоял день. На небе занимались кучево-дождевые тучи, из-за чего можно было подумать, что вот-вот пойдет дождь, но он всегда здесь только замышлялся, а не лил.
Мама с папой как ни в чем не бывало кушали омлет, пили благоухающее экспрессо, и планировали этот день. Они были такими, какими я их запомнила в своем детстве. Родители обсуждали планы на выходные, и мирно решали куда поедут: на рыбалку или на дачу.
Я, тем временем, жевала свой штрудель с мороженым, и через панорамное окно наблюдала за черной приближающейся птицей. Она виртуозно огибала разноуровневые крыши замков и домов, которые все были совершенны в своей готической архитектуре. Вблизи, пернатая оказалась огромным хищником, с черными демоническими глазами. Я содрогнулась всем телом. Гарпия пролетела около нашего окна, и скрылась за стеной здания. От страха искра в душе сжималась и разжималась, походящем на ритм сердца. Я хотела бежать отсюда, но меня как будто приклеили к месту. Вдруг, фортепиано перестало играть, посторонние звуки все стихли, только родители не переставали громко разговаривать, и хихикать. Входная двустворчатая дверь распахнулась сама собой, впуская зло во плоти. Народ, от незнания, кличет его по-разному: Вельзевул, демон, Воланд, Сатана, дьявол. На самом деле, лишь дьявол считается повелителем загробного мира, а демоны – это его хищные домашние животные. Вельзевулом звали первого дьявола, который правил в первых веках нашей эры. С тех пор сменилось много правителей. Этот же век в аду принадлежал ему – Альямсу Варду Вилхерду.
Он стоял у входа, обводя взглядом каждого живого, и остановился на мне. Дьявол широко улыбнулся мне, и медленно направился к нашему столу. Улыбка его была скорее зловещей, чем радостной, как будто он нашел в моем лице врага, которого долго искал. Хищные черные глаза моментально приобрели кроваво-красный цвет, какими и были его волосы. Одет он был в черный кожаный плащ, по краям которого были вышиты узоры золотой нитью. Рубашка, как и штаны, тоже были черными, а на шее у него висел знаменитый артефакт «Глаз Дьявола».
Я напряглась всем телом, отчего голова сама собой дернулась несколько раз. Я уже знала, что он скажет мне, и что за этим последует, поэтому я наконец встала, невесть откуда взяла меч, за несколько шагов преодолела дистанцию между нами и занесла над адовым отродьем. Тот с легкостью отбил удар, так же невесть откуда взяв меч из черной стали. Я надеялась снести его башку первее, чем он откроет свой рот, но мне всегда не хватало сил.
‒ Пепел мой, я пришел тебя забрать, ‒ сказал Альямс, с поддельно-невинным голосом, не переставая отбивать мои удары.
‒ Никогда! ‒ навалилась я на него с серией непрерывных ударов. Но тот отбивался от них, как от назойливой мухи.
‒ Я приказываю тебе! ‒ властно крикнул дьявол, наверное, устав тратить время.
‒ Нет! Не надо! ‒ закричала я, но сдвинуться с места больше не смогла, тело ждало продолжения приказа.
‒ Убей! ‒ заключил дьявол, встав опять в показушную, мрачную стойку. Перед грудью он сложил руки в замок, натянул улыбку, и смотрел на меня исподлобья своими безумными глазами.
Резко крутанувшись кругом, как солдат, ноги сами понесли меня обратно к нашему столу, чтобы выполнить нерушимый приказ. Слезы градом стекали по щекам. Я не хотела делать то, что собирались сделать мои руки. Будь у меня выбор, я бы без промедления воткнула этот меч в себя, чем переживать это снова.
Подойдя вплотную к отцу, я насквозь проткнула его живот мечом. Меня сразу же замутило от теплой крови на моих руках. Отец рухнул на колени и не отрывал от меня стеклянных глаз, заполненных ужасом и болью. Я уже не орала во все горло, не умоляла это прекратить, только молча плакала и наблюдала, как мои же руки убивают моих родителей. Затем мои ноги направились за матерью, которая спряталась за одним из повалившихся столов ресторана. Когда мои руки опрокинули нужный стол, мама заорала:
‒ Бес! ‒ и громко стала читать молитву, нервно покачиваясь на полу.
Я опустила глаза, единственное, что повиновалось мне, это они. Мама вскрикнула, когда меч проткнул насквозь и ее.
Дверь в ресторан немного приоткрылась, и я увидела мальчика, такого худющего, что больно смотреть. Он стоял в одной белой майке и трусах, смотря неотрывно на меня мокрыми от слез глазами.
‒ Няши мои, подъем! – крикнул Альямс, через кубций2 на всю мою комнату. ‒ Жду через пять минут в своем кабинете.
Я не сразу смогла выйти из сна, поэтому суть слов до меня дошла не сразу. Уже какую ночь я просыпаюсь в холодном поту и слезах от кошмара, в котором я пытаюсь убить дьявола, но убиваю свою семью. Несколькими днями ранее я чуть даже не задохнулась во сне, потому что желудок исторгался не только в моем кошмаре, но и наяву.
Надев первую попавшуюся одежду, почистив зубы, и расчесавшись, я подняла глаза на свое отражение в зеркале. Волосы у меня были пепельного цвета, и почти таким же оттенком стала кожа на лице, если не считать зону вокруг глаз ‒ она была почти черная. Прибегнув к чарам, я наложила очередной морок на свое лицо и, представив дверь кабинета, переместилась туда. Я уже хотела постучаться, но передо мной сама открылась дверь. Все трое уже сидели на своих привычных местах.
Альямс сидел за своим рабочим большим столом, медленно раскручиваясь на стуле, задумавшись о чем-то своем.
Катера сидела в позе лотоса у стены на кожаном, коричневом кресле и укрылась с головой разноцветным пледом, по краям которого свисали замысловатые нитки, скрывающие ей глаза.
Амбрелла сидела на идентичном кресле, у противоположной стены. Она закинула ногу на ногу и, оперевшись на свой кулак головой, кажется, дремала. Похоже, у нее опять была бессонная ночь, в поисках жертвы для своего ритуала.
Ширра же ближе всех сидела к рабочему столу Альямса и, судя по важному виду, только одна из всех готова была его слушать. Как новенькой, ей пока еще была интересна наша работа, которую дает нам Вилхерд, а может и не только поэтому. Уж слишком явно она заглядывала ему в рот.
Обычно я садилась ближе, но теперь по душе мне был отдаленный диван, с такой же обивкой, как и у двух кресел. Альямс, многозначительно посмотрев на меня, смирившись уже, что я выбираю место подальше от него, начал:
‒ Новости такие: Панэ с нами больше нет, поэтому нам нужен новый адвокат.
‒ А куда он делся!? – спросила удивленная Ширра и обернулась, чтобы посмотреть на нашу реакцию, которой не было.
Конечно не было! Мы уже давно все знали, в отличие от нее.
‒ Наши посчитали его за крысу, и убили.
‒ Тюю, ‒ задумчиво протянула та. ‒ Думаешь, ошибочно?
‒ Да, ‒ Альямс достал обязательный бланк, и стал заполнять данные о нашей предстоящей работе.
‒ Мы должны найти нового адвоката? ‒ оживилась немного Амбрэлла, не меняя позы и не открывая глаза.
‒ Да. Срок три дня. Подходящих вариантов в Вакх-Хольме и Мирэ́ме нет, я проверил, поэтому вы отправитесь искать душу на Землю, ‒ дьявол закончил писать, поставил печать и расписался. Он встал, протянул бланк Ширре, затем быстро расстегнул на своей шее артефакт, и протянул его уже Амбрелле. Та не стала утруждать себя в ходьбе, поэтому появилась через секунду около Альямса, и забрала глаз.
Все поочередно вышли из кабинета, кроме Ширры. Когда я закрывала дверь, то успела увидеть, как она уже стоит возле него, и тянет свои руки к его лицу.
‒ Мерзость, ‒ буркнула я, себе под нос.
‒ Выдвигаемся через час, – крикнула Амбрэлла, уже поднимаясь по винтовой лестнице.
Лестница эта тянулась от первого этажа, где располагалась гостиная. Каждая ее дуга подводила к дверям в коридоры, за которыми находились жилые комнаты, кухни, игровые комнаты, где обычно собираются, чтобы выпить, также есть библиотека и большой спортивный зал. Кажется, даже я, за все пятнадцать лет не обошла все эти комнаты.
2Кубций – артефакт, представляющий собой парящий неоново-голубой куб, с помощью которого поддерживается связь между людьми Загробья.