Ковен Секвойи. Притяжение

Глава 1

Остров Гриншеттер, штат Вашингтон, США

Необычное скопище народу я заметила еще минут десять назад издалека, когда сворачивала с моста на шоссе, огибающее остров Гриншеттер по побережью. Толпа человек из пятидесяти заблокировала перекресток, и на въезде начала собираться пробка.

Проехать дальше никак не получится. Вздохнув, я свернула на обочину. Пойду хоть попытаюсь выяснить, надолго это или нет.

Набросив ветровку, выбралась из своего "жука" и направилась к стайке весело болтающих девчонок, по виду – моих ровесниц.

– Здравствуйте! А что здесь происходит?

– Видишь, там роскошный высоченный брюнет? – дружелюбно ответила одна из них. – Это Джордан Фрейзер.

– Третье место в рейтинге самых желанных холостых мужчин Сиэтла, – с придыханием добавила вторая. – После совладельца Боинга и того актёра из "Борьбы Престолов"…

Я проследила за ее рукой, и замерла.

Роскошный – не то слово. В таких влюбляются с одного взгляда и на всю жизнь. И дело не только в его красивом, мужественном лице и мощном телосложении. Он излучал какую-то первобытную необузданную силу, подавляющую всех вокруг.

Взволнованно снующие люди размахивали плакатами "Джордан Фрейзер, руки прочь от заповедника!" и "Защитим наш древний лес вместе!". Они окружили молодого мужчину плотным кольцом, но он будто бы ничего и никого не замечал. Стоял, небрежно облокотившись на блестящий бок своего элегантного седана, и хладнокровно смотрел прямо мне в глаза поверх их голов – он был здесь выше всех.

Встретившись с его темным, проницательным взглядом, я оцепенела и никак не могла заставить себя отвернуться. По спине от шеи до копчика пробежала волна мурашек.

Он вдруг улыбнулся уголком губ и подмигнул мне.

Сердце забилось с удвоенной силой, пульс застучал в висках. Я почувствовала, как кровь приливает к лицу и начинают полыхать щёки. Здрасьте, приехали…

– Все эти люди пытаются предотвратить вырубку леса и стройку на острове Гриншеттер, у Ураганного Хребта, – продолжила объяснять девушка. – Джордан снес тысячелетний индейский Тотемный парк и теперь строит там современный Экоотель.

Я стряхнула с себя оцепенение, повернулась к девушкам и снова стала слушать.

– Индейцы и всякие природоохранные организации подкарауливают его, тычут транспарантами, созывают прессу. Но его, по-моему, это не волнует.

– Редко когда удаётся на него в живую посмотреть. Он нигде почти не бывает, хоть и совсем молодой еще мужик. Или сидит в своём небоскрёбе, в Сиэтле. Или на Гриншеттере, в поместье у самого Ураганного Хребта. Но туда никого не пускают, ясное дело.

– Не знала, что у Ураганного Хребта стоит какое-то поместье. Это же биосферный заповедник, вся территория охраняется государством…

– Да. Фрейзеры живут там очень скрытно, – зловеще проговорила рыженькая девушка. – Про них вообще страшные слухи ходят.

– Но я бы рискнула, – захихикала её подруга. – Не буду возражать даже, если он возьмет меня в плен и будет держать в заточении в своем жутком особняке..

Девушки дружно засмеялись, мечтательно закатывая глаза. Я их веселья совсем не разделяла. Нужно попрощаться и навсегда выкинуть этого загадочного парня из головы.

– Спасибо! Попробую объехать! – я помахала новым знакомым и направилась к своей машине.

– Не за что! – крикнула мне в след рыженькая. – Классные линзы, кстати.

– Линзы? – не поняла я. Но пояснений не последовало – она уже отвернулась.

Если бы эти безрассудные девчонки могли заранее знать, что в плену у Джордана Фрейзера этой ночью окажусь я – скинули бы меня со скалистого обрыва в Тихий океан. Из зависти.

Протиснувшись на водительское кресло, я попыталась обуздать растрепанные ветром длинные светлые волосы. Мельком взглянула в зеркало и недоуменно уставилась на своё отражение. Мои яркие от природы глаза с голубыми радужками в черных ободках, сейчас мерцали холодным, каким-то мистическим светом, делая меня похожей на инопланетянку. Что еще за чертовщина?

Пока я рассматривала своё отражение, прибыл местный шериф и оттеснил возмущенных Тускароров с дороги. Можно было ехать, но я медлила – страх как не люблю возвращаться в город этим путем. Если бы не собеседование в фото-студии Иден Киркман, ни за что бы не поехала на материк как минимум еще недели две.

И жутко хотелось обернуться назад. Интересно, ОН еще смотрит?

Я продолжала неподвижно сидеть, не решаясь повернуть ключ. В голове, будто наяву, прозвучали слова бабушки, сказанные еще в Шотландии месяц назад: "Твоё спасение – на Гриншеттере. Хозяин острова станет твоим защитником и мужем…"

***

Ну все, хватит вспоминать сказки. Бабуля верила во все эти семейные легенды, но я-то живу в реальном мире! Нужно засветло вернуться в Дипвуд.

Шоссе 202, которое огибало Гриншеттер по периметру, тянулось вдоль самого побережья. Я двигалась с черепашьей скоростью, но на некоторых участках было все равно страшно. Хорошо хоть солнце не слепило глаза, оно вообще не высовывалось из-за плотных туч. Берег был кое-где будто разорван в клочья. Высоченные прибрежные утёсы тонули в плотной серой дымке. Они наводили на меня ужас, особенно при внезапных порывах холодного тихоокеанского ветра, который сдувал сверху довольно крупные булыжники. Суровый край земли, что тут еще сказать.

Так, за невеселыми размышлениями, я незаметно для себя преодолела четверть пути.

Удалившись километров на двадцать от моста, я заметила на навигаторе тоненькую линию, ведущую к горам сквозь заповедник. Интересно, что это за дорога? Судя по карте, она проходит почти параллельно той, что перекрыли пикетчики. Петляет между холмов и выходит к побережью с другой стороны острова, как раз недалеко от Дипвуда.

Подъехав к предполагаемой развилке, я вышла из машины и стала с недоумением озираться. Справа – океан, слева – гектары бескрайних хвойных лесов. И никаких указателей.

Увеличив это место на экране, убедилась еще раз – дорога здесь есть. А обследовав высокие кусты, увидела въезд, перекрытый бетонными блоками. Интересно.

Остров как будто намекал мне – "Не лезь, куда не просят. Назад пути не будет." Но куда там…

Я с трудом объехала заграждение, помяв пару ни в чем не повинных кустов, и оказалась на узкой гравийной дороге. Первые пару километров она пролегала сквозь густой пихтовник. И если в самом начале она мне показалась заброшенной, то теперь стало понятно – ею пользуются, и довольно часто. Если бы не это открытие, я бы, вероятнее всего, повернула назад – уж больно дремучим казался лес.

Мне некстати вспомнилась одна из страшилок, которой мы ещё детьми пугали друг друга. Согласно старому поверью, все дороги к Ураганному хребту ведут в никуда, и странник, покусившийся на вековые тайны, обречен на вечное блуждание по жутким непроходимым сумрачным лесам… Оно и понятно, заблудиться в этих дебрях проще простого, и никакой мистики в этом нет.

Следующие минут сорок дорога не делала резких поворотов, а плавно огибала высокие холмы. Я наслаждалась весенним солнцем и теплым свежим ветерком. В воздухе чувствовался аромат смолы и хвои. По обеим сторонам узкой дороги быстро мелькали золотистые стволы деревьев, подсвеченные закатным солнцем.

Безмятежность девственной природы действовала успокаивающе. Наплевав на все меры предосторожности, и значительно увеличив скорость, я понеслась вперед.

Дорога резко взлетела вверх, и я оказалась на высоком холме, с которого открывался замечательный вид на десятки километров вокруг. Схватив фотоаппарат и выбравшись из машины, я зачарованно озиралась по сторонам. Солнце уже совсем низко и вот-вот скроется за кромкой леса. В Дипвуде сейчас, наверное, уже темно. Отсняв несколько кадров, я обернулась назад и замерла – со стороны Таунсенда надвигались чудовищные дождевые тучи, стремительно укрывая леса и луга мрачной тенью.

Вдали небо казалось почти черным. Это было завораживающе красиво и пугающе одновременно. Я почувствовала себя крошечной песчинкой, которую вот-вот накроет гигантская волна. И тут только я заметила необычную тишину вокруг – не слышно шума ветра, исчезли голоса птиц – природа будто замерла.

Очнувшись от оцепенения, я понеслась к машине.. Может, стоит вернуться назад? Нет, это невозможно – до наступления темноты уже не успею. Выход только один – найти более или менее безопасное место внизу и переждать непогоду там.

Спустилась с холма и не торопясь поехала вперед. Чем дальше, тем извилистей становилась дорога – большое количество подъемов и спусков не позволяло мне набрать скорость, а иногда приходилось и вовсе снижать ее до минимальной из-за невозможности увидеть дорогу за поворотом.

Издалека уже слышались первые раскаты грома, в воздухе пахло свежестью. Вместе с последними лучами солнца на землю опустились первые капли дождя. Вокруг очень скоро все потемнело. Молнии разрезали небо уже совсем близко, а гром был настолько сильным, что у меня звенело в ушах. Ели изгибались под порывами безжалостного ветра. Через несколько секунд полил такой ливень, что разглядеть дорогу стало почти невозможно.

Испугавшись внезапной вспышки, я слишком резко повернула руль. Швырнув из стороны в сторону, машину понесло прямо к оврагу. Я трусливо зажмурилась, отдавая свою жизнь на волю случая. Несколько коротких секунд до столкновения показались мне вечностью.

Глава 2

Прошло какое-то время, прежде чем я осмелилась открыть глаза. Когда первый шок прошёл, я попыталась поднять руки и ощутила довольно сильную боль во всем теле. Прогремел гром, и я зажмурилась от яркой молнии.

Вокруг была непроглядная темень. Разбитые окна машины уже не защищали меня от дождя и ураганного ветра, и вода тонкими ручейками заливалась внутрь сквозь трещины в стекле. Я жива, но по-прежнему в горах, и вокруг вовсю бушует свирепый ураган!

Новый разряд молнии осветил капот искореженной от сильного удара машины и могучий ствол ели, который, вероятно, и остановил моё неотвратимое падение по склону вниз. Меня вновь обуял страх. Я сделала попытку пошевелиться, и не смогла – любое движение отдавалось болью во всем теле.

Зачем я поехала по этой опасной дороге? Почему здравый смысл не подсказал мне, что к Ураганному хребту, которого неспроста боятся местные, соваться не стоит! На десятки километров вокруг ни одной живой души, разбитая машина лежит в овраге, и телефон исчез неведомо куда…

До рассвета из машины мне лучше не выходить – здесь полно диких зверей. Да и утром толку от этого не будет – маловероятно, что в ближайшее время по этой проклятой дороге кто-нибудь проедет. Завтра Холли поймет, что я не ночевала дома, и начнет меня искать.

Успокаивая себя таким образом, я кое-как отстегнула ремень безопасности, который, возможно, спас мне жизнь. Я безуспешно пыталась открыть водительскую дверь, когда мое внимание привлекли еле-еле различимые отблески света. Что это?

В ужасе оглянувшись назад, с облегчением поняла, что таинственный свет, который так напугал меня, исходит от фар спускающейся со склона машины. Некто едет по той же дороге, с которой я слетела в овраг. Я здесь не одна! Путь к спасению открыт, нужно выбраться и быстрее выйти на дорогу, только и всего!

Окрыленная, я стала с остервенением налегать на дверь, но она никак не хотела поддаваться. Не беда, попробую с другой. Воодушевление очень быстро сменилось отчаянием – все двери будто бы заклинило намертво.

Машина тем временем на высокой скорости приближалась ко мне. Выбить дверь я уже не успею. Может водитель услышит мой крик и остановится? Нет, не услышит – ливень заглушит любые звуки. Нет, это просто невозможно – вот так глупо погибнуть здесь, когда помощь совсем близко!

Раз нет возможности открыть дверь – попытаюсь разбить окно! Лобовое стекло было сплошь покрыто трещинами, нужно всего лишь найти что-нибудь тяжёлое и расколотить его до конца. Перегнувшись на заднее сиденье и подхватив штатив, я стала что есть мочи бить им по стеклу. Наконец-то оно поддалось и, превозмогая едва выносимую боль, я вылезла на капот.

Поторопившись и оттого неловко спрыгнув вниз, я поскользнулась и, вскрикнув от боли, упала на землю. Теперь нужно вернуться на дорогу. Земля оказалась невероятно скользкой от проливного дождя, и забраться наверх оказалось очень сложно – я то и дело съезжала по скользкому склону вниз, потом опять карабкалась наверх, и скатывалась вновь. Преодолев, наконец, это изматывающее препятствие, я оказалась на дороге. Мой измученный организм, который отвык от чрезмерных физических нагрузок, исчерпал все свои резервы – дыхание сбилось, сердцебиение было настолько частым, что отдавалось болью в груди. Ноги перестали слушаться – я опустилась на мокрую холодную землю и отчаянно замахала руками.

Спустя несколько секунд послышался визг тормозов, и в ослепляющем свете фар возник силуэт высокого человека, бежавшего ко мне.

Сил поддерживать уставшее тело в вертикальном положении больше не осталось. Острые частички гравия кололи кожу. Я опустила голову на ладони и провалилась в небытие.

***

Тишина. Звуки грозы слышались будто бы в отдалении, только тяжёлые дождевые капли с глухим стуком разбивались о крышу машины. Мне так не хотелось открывать глаза. Чьи-то осторожные пальцы ощупывали мои руки, затем прошлись по ногам снизу вверх. Я сосредоточилась на своих ощущениях – прикосновения лёгкие, но в некоторых местах вызывают боль.

Приоткрыла глаза и увидела склонившегося надо мной человека. Лицо было трудно разглядеть, потому что свет от лампы бил прямо в глаза, которые незамедлительно наполнились слезами. Я зажмурилась и два тонких ручейка скатились по щекам.

– Потерпи, я сейчас сниму с тебя кофту, – проговорил мужчина. Его тёплая широкая ладонь протиснулась между мной и откинутым назад креслом, на котором я полулежала. Одной рукой притянув меня к себе, другой он освободил меня от мокрой грязной тряпки, в которую превратился мой свитер.

Тусклый свет озарил его лицо, и мое сердце ёкнуло. Я почувствовала себя ужасно глупо, совсем как героиня исторического любовного романа, которая от одного лишь взгляда возлюбленного готова лишиться чувств.

Это же Уаэтт Торнтон! Старший сын мэра единственного крупного на Гриншеттере города.

Сколько грустных вечеров я провела, фантазируя о том, каково это – быть возлюбленной самого привлекательного парня в Дипвуде. И каждый раз приходила к выводу, что наши с ним прямые никогда не пересекутся.

Он был старше меня на несколько лет, и вокруг него всегда было много красивых взрослых девушек, конкурировать с которыми мне даже в голову не приходило. Он казался мне недосягаемой мечтой, и несколько лет я вздыхала по нему только издалека. Каждый раз, возвращаясь в Шотландию, я изнывала от тоски по нему, а ведь мы даже не были знакомы!

Холли, моя единственная здешняя подруга, исподтишка посмеивалась надо мной и утверждала, что придуманный мной романтический образ не имеет ничего общего с реальным человеком. Как бы то ни было, первая детская влюблённость не торопилась оставлять мои мысли, не взирая на расстояние и время. И, судя по моему усиливающемуся с каждой секундой волнению, даже переросла в нечто большее.

Я решила не демонстрировать того смятения, что творилось у меня в душе, и как ни в чем ни бывало, спросила:

– Мы не встречались раньше? – туман в голове рассеялся не до конца, и выглядела я, наверное, ужасно. Не смотря на высокую температуру воздуха в салоне, меня била дрожь.

– Может быть. Я – Уаэтт Торнтон.

– Оливия МакКиннон. Мы с Томасом Брауном дальние родственники, я у него сейчас гощу.

Уаэтт до неприличия долго всматривался в моё лицо, как если бы у меня на лбу была замысловатая татуировка. Наверное, мои зрачки все еще мерцают.

Я хотела о чем-то его спросить, но не успела. Внезапный приступ тошноты заставил хватать ртом воздух. И мир снова померк.

***

За время пути я просыпалась и засыпала несколько раз. Держалась минут пять, потом накатывала боль и я отключалась снова.

– Сильно ушиблась о руль? – услышала, очнувшись в очередной раз.

– Не помню.

Вокруг было темно и очень тихо. Машина стояла на месте.

– Я проверил твои руки и ноги – переломов нет, – он ближе подвинулся ко мне, – а вот на счет рёбер – не уверен.

Прохладные пальцы коснулись моей щеки, и её тут же защипало.

– Здесь кожа содрана.

Каждый новый вдох отдавался болью в груди. Меня начала раздражать его навязчивая забота. Не может ничем помочь, так отстал бы. И почему мы не едем?

– Далеко мы от Дипвуда?

– Примерно в часе езды. Хотя, ночью, в такую погоду…

Он вдруг открыл дверь и вышел. Вернулся очень быстро и сунул мне в руки небольшой шуршащий пакет.

– Моя рубашка. Переоденься, быстрее согреешься, – посоветовал он и хлопнул снаружи дверью.

Я послушалась. Стянула кое-как облепившие мокрые ноги джинсы. Скинула испачканную, насквозь промокшую кофту и сложила это всё в пакет. Рубаха была сильно велика, но зато сухая и чистая.

Знал бы Торнтон, что с этой рубашкой сделает через несколько часов его заклятый враг – лучше сжёг бы её, наверное.

Долгое время мы ехали в полной тишине. Веки закрывались сами собой, жутко хотелось спать. Пока я вдруг ни обратила внимание на то, что мы поднимаемся выше в горы.

– Мы разве не домой едем? – я в недоумении посмотрела на него.

– Мы едем туда, где ты скорее сможешь получить медицинскую помощь.

– Не в Дипвуд? – мне вдруг стало страшно.

– Нет, – отрезал он. – Я не знаю точно, насколько опасны твои травмы. Поэтому придётся везти тебя к Фрейзерам. Хайленд Мэнор от нас ближе всего.

– Это ведь закрытая территория?

Он ничего не ответил. И следующие несколько километров мы ехали молча.

Дышать с каждой минутой становилось всё труднее. Даже самый глубокий вдох, казалось, не наполнял лёгкие, а только напрасно причинял боль.

Он вдруг прервал затянувшееся молчание, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

– Что тебе известно о заповеднике?

– Не много. С детства слышала разные истории, одна чуднее другой.

– Ну, некоторые из них недалеки от истины… – он многозначительно качнул головой

– Шутишь? – мне стало интересно, – А про людей, которые пропадали в заповеднике у Ураганного Хребта? А если и возвращались, память их была стерильна. И всегда этот грех приписывали потусторонним силам, которые, якобы, охраняют эти места. Хочешь сказать – это может быть правдой?

– Отчасти.

Значит, он везет меня туда, куда местные предпочитают не соваться. Во владения Джордана Фрейзера.

Больше я у него ничего не спрашивала. Реальные опасности этих диких мест заботили меня куда больше местного фольклора. И мистика быстро отошла на второй план, а болезненные ощущения во всем теле – на первый.

Мучиться неизвестностью долго не пришлось – я снова уснула.

Глава 3

Пробуждение было не из приятных. Влажный ночной воздух пробрался под тонкую ткань надетой на голое тело рубахи, от чего каждый невидимый волосок на коже встал дыбом, порождая во всем теле дрожь. Нос уловил новые запахи незнакомого помещения – нежилого, как мне сперва показалось. Здесь не чувствовалось присутствия людей – не пахло готовящейся пищей, парфюмом или табаком. Где это, интересно знать, я нахожусь?

Взгляд сфокусировался и выхватил из темноты высокий потолок с массивными деревянными балками и множеством небольших свисающих светильников, металлические бока которых отражали холодный лунный свет, льющийся из окон.

Я попыталась сесть, чтобы осмотреться, и снова охнула от неожиданно сильной боли – концентрируясь в грудной клетке, она растекалась по всему телу, пронзительно отдаваясь в висках.

Темнота этого негостеприимного дома действовала на меня угнетающе. Затёкшей от долгого лежания в неудобной позе рукой я кое-как дотянулась до выключателя настольной лампы.

Первые ощущения не обманули – помещение походило на холл загородного отеля. Нетипичный интерьер для деревенского домишки – здесь слишком просторно, каминный портал посередине, два низеньких деревянных стола, окруженных мягкими диванами и креслами по бокам от него, и две одинаковых арки в обоих концах холла, ведущие, вероятно, к лестницам на второй этаж.

Большие, ничем не занавешенные окна от пола до потолка, позволяли рассмотреть ночной пейзаж. Гроза давным-давно ушла, и полная луна отсвечивала искрящейся дорожкой на ряби небольшого горного озера. Безмятежность здешней природы просто завораживала, и я, забыв обо всех тревогах, пару минут любовалась ею.

Внезапно, в блаженную тишину вторглись непонятного происхождения звуки и мужские голоса, один из которых принадлежал Уаэтту. Ну наконец-то пришло время узнать, куда он меня завез.

Подняться с дивана и сделать несколько шагов до окна оказалось ой как нелегко. Да я бодрее себя чувствовала, когда очнулась после нескольких недель комы! Утрирую, конечно, но всё же…

Решив больше не надеяться на Торнтона, а вызвать при любой подвернувшейся возможности спасателей, я наконец-то оказалась у распахнутого окна и перевесилась через подоконник. Увиденное повергло меня в ступор.

На берегу озера в неистовой драке сцепились двое рослых мужчин. С расстояния в несколько метров я могла различить только их тёмные силуэты, но кто из них Уаэтт – было не ясно. Они наносили друг другу удары с невероятной силой и яростью, будто стараясь убить. Катались по траве, как два обезумевших зверя, и ни один не собирался уступать.

Минуту за минутой я продолжала стоять и смотреть, обездвиженная страхом, и очнулась только после того, как они исчезли из виду.

Выйти на улицу сперва не решалась. Поиски какого-нибудь оружия или средств связи результатов не дали. Крики «спасите-помогите» тоже – особняк оказался совершенно безлюден. И что мне делать в сложившейся ситуации? Если противник Торнтона и есть здешний хозяин, то наши дела плохи.

Собравшись с духом, я все-таки сделала решительный шаг за дверь, и оказалась на широкой террасе, уставленной плетеной мебелью. Она тянулась вдоль всего строения, которое снаружи оказалось массивным двухэтажным особняком с красивой каменной отделкой, обветшавшей от времени. Опершись на деревянные резные перила, я стала всматриваться в темноту, пока не увидела у озера человеческую фигуру, застывшую у самой кромки воды.

В первый момент я обрадовалась – Уаэтт вполне твёрдо стоял на ногах, а его соперника нигде видно не было. Неужели он его утопил?

Короткими шажками я преодолела десяток метров до озера и негромко позвала:

– Уаэтт!

Тишина в ответ. А что, если это не он? Об этом даже подумать было страшно.

Но вот человек обернулся, и я почувствовала, как в прямом смысле подкашиваются ноги. Передо мной стоял свирепого вида незнакомец. Разорванная одежда свисала лохмотьями, кровавые подтёки покрывали испачканное грязью лицо. Впрочем, вся его кожа являла собой буро-черное месиво.

Меня затошнило, и в ушах появился противный звон, сквозь который в голову проник низкий и удивительно завораживающий голос:

– Оставайся здесь, пока я не вернусь.

Этот голос так сильно контрастировал с его жуткой внешностью, что мои органы чувств пришли в полный диссонанс – зрение и слух получали противоречивую информацию. Опешив от происходящего, я опустилась на холодную землю, поросшую мокрой от дождя травой, и не сводила с него глаз. Вот он стянул и отбросил в сторону остатки одежды, и совершенно голый, двинулся к озеру. Несколько метров двигался не спеша, постепенно погружаясь в воду, а затем нырнул.

Прождав несколько минут на берегу, я понемногу начала приходить в себя. Кто этот окровавленный монстр с чарующим грудным голосом? Что он сделал с Торнтоном?

Еще несколько раз позвала Уаэтта, но он не откликнулся. Надеюсь, он жив и лежит где-нибудь неподалёку в отключке.

Есть, правда, еще вариант – он мог сбежать отсюда, бросив меня одну. Но нужно быть последней скотиной, чтобы оставить беззащитную девушку, пусть и едва знакомую, наедине с монстром.

Вышеупомянутый монстр, кстати говоря, вот уже минут десять не показывался из воды. Вконец продрогшая, я решила не ждать у моря погоды, а начать уже что-то предпринимать для благополучного возвращения домой.

Напоследок взглянув на озеро и убедившись, что поблизости никого нет, я отправилась бродить вокруг особняка в поисках машины Торнтона. Окажись я сейчас перед выбором – оставить его здесь и уехать, или попробовать спасти, ставя себя под удар, как бы поступила?

Сложно ответить. Ведь это по его вине мы оказались здесь, значит и ответственность вся на нем. Или нет? Обходя дом, я продолжала размышлять об этической стороне этой дилеммы, пока не наткнулась на блестящий бок автомобиля.

Воспрянув духом, я стала подкрадываться к водительской двери, надеясь, что побитый Торнтон отдыхает внутри. И пусть дорог заповедника я не знала, главное сейчас было – уехать отсюда как можно дальше. Но секундное ликование быстро сменилось досадой – машина при ближайшем рассмотрении оказалась не его. И как можно было перепутать брутальный внедорожник с элегантным седаном?

Захотелось садануть со всей силы по капоту, настолько стало обидно. Наверное, это машина зверюги, который сейчас плавает в озере, раз здесь кроме нас троих никого нет. Может, повезет, и ключи окажутся внутри?

Вознамерившись обыскать салон, я протянула руку к двери. Но тут же отдёрнула её, наткнувшись на чужую ладонь. От прикосновения длинных холодных пальцев по коже пробежало ледяное эхо, заставляя вздрогнуть. А вот и владелец сего транспортного средства.

Я не без отвращения обернулась, помня, что он совершенно голый. И была приятно удивлена, поскольку выглядел он уже не так жутко, как несколько минут назад. Капли воды стекали с взъерошенных тёмных волос, и, собираясь в маленькие струйки, сбегали вниз по разбитому, но всё же очень красивому мужественному лицу. Выражение было в темноте не разобрать, но во взгляде чувствовалась враждебность.

Я резко выдохнула и отшатнулась, сдавленно прошептав:

– Где Уаэтт?

Собственный голос показался мне мышиным писком. Проигнорировав мой вопрос, он задал свой:

– Зачем вы сюда приехали? Что искали?

Не понимая, о чем он спрашивает, я молчала и таращилась, пытаясь рассмотреть его лицо – отчего-то оно казалось знакомым. Очень скоро для этого представилась хорошая возможность – он открыл дверь машины, и мы оказались в пятне тусклого света, льющегося из салона.

Джордан Фрейзер – ожившая девичья мечта. И мой персональный кошмар.

– Я спросил – зачем вы сюда приехали? – спокойно повторил он, начиная натаскивать на мокрое голое тело сперва штаны, затем футболку, взятые с заднего сиденья.

Совершенно нормальное, привлекательное мужское тело, умеренно поцарапанное и равномерно покрытое синяками после драки. Никакой кровавой каши, привидевшейся мне ранее. Не зря говорят – у страха глаза велики.

Фигурой он походил на профессионального пловца – сильные руки и плечи, широкая спина и идеальная осанка. Узкая талия и рельефные мышцы живота. Мой взгляд невольно задержался на его бёдрах – верхняя пуговица обтягивающих джинсов оставалась расстёгнутой.

Впервые я так откровенно разглядывала мужчину.

Решив не испытывать его терпение, я вкратце рассказала про аварию и приезд сюда.

– Торнтон мне то же самое сказал, когда оставлял тебя здесь. А после я застал его обыскивающим дом. И раз он, наверное, уже на полпути в Дипвуд, отвечать на вопросы придется тебе.

Я окончательно растерялась. Оставлял меня здесь? Обыскивал чужой дом? Выходит, Уаэтт с самого начала направлялся сюда, а вовсе не ради того, чтобы спасти меня?

Все больше осознавая безнадёжность своего положения, я прислонилась к холодному боку машины и потёрла ладонями лицо. Каждый новый вдох давался сложнее предыдущего, кончики пальцев почему-то стало покалывать.

Собравшись с духом, я задала свой вопрос:

– Здесь есть кто-то кроме нас?

– В доме и вокруг него на несколько километров – нет.

Захотелось расплакаться от этих слов. Глаза начало щипать, и я отвернулась, делая вид, что разглядываю что-то среди деревьев.

– Как тебя зовут? – прозвучал неожиданный вопрос.

– Оливия.

– У тебя странный взгляд, Оливия, – проговорил он и подошел ко мне почти вплотную. Какого же он роста, черт возьми? Чтобы посмотреть ему в глаза, мне пришлось бы встать на цыпочки да еще задрать голову!

Я отступила на шаг и все же взглянула на него.

Ребром согнутой ладони он приподнял мой подбородок и заглянул в глаза. Прикосновение было осторожным, но, тем не менее, пугающим.

Нахмурился – увиденное ему не понравилось. А мне стало очень страшно. Что у него на уме, как понять? Насколько он для меня опасен?

Было непросто выдержать чужой, такой пристальный взгляд. По моему мнению, рассматривать у меня на лице было решительно нечего. Он, видимо, считал иначе. Затаив дыхание, я просто ждала, что последует дальше.

– Джордан, – прозвучал низкий голос, и великан наконец-то оставил моё лицо в покое.

Не успела я облегченно вздохнуть, как его пальцы опустились ниже, тронув шею, и легли на яремную впадину. Горячая ладонь прижалась к груди.

В первые секунды я даже пошевелиться не могла, настолько меня поразило происходящее. Джордан не двигался тоже, хмуро наблюдая за мной. Потом проговорил:

– Стой спокойно.

Эти слова заставили нервничать еще больше. И не напрасно – он стал расстегивать верхние пуговицы моей рубашки, вжимая в холодный бок автомобиля.

– Зачем? – только и смогла я спросить.

– Хочу понять, кто ты, – прозвучал ответ.

Первая пуговица, вторая, третья… Чего я жду? Пока он меня тут растерзает?

Подавив сковывающий страх, я решилась и оттолкнула его, что было сил. Ожидаемого эффекта моя атака не возымела, он едва покачнулся. Но все же я смогла освободиться и отойти на пару метров от машины. Пульс отдавался в голове и грудной клетке, словно я только что стометровку за пять секунд пробежала. Частые вдохи не наполняли лёгкие, и я поняла, что вот-вот потеряю сознание.

Джордан, пошарив в багажнике, выудил аптечку и стал доставать из нее принадлежности для инъекций.

– Что в нем? – я указала на шприц, который он наполнял содержимым ампулы.

– Рипозин. Седативное, – пояснил он.

Не хватало еще, чтобы малознакомый тип делал мне инъекции неизвестного препарата!

– Мне это не нужно.

– Может и так, – он равнодушно кивнул. – Но я всё равно сделаю.

– Нет, – я даже замотала головой, пятясь назад.

Наполнив шприц, Джордан надел на иглу колпачок и стал поливать зловонной жидкостью ватный тампон.

– Давай руку.

Кто знает, что в этом шприце? А если все, что он сказал – не правда, и Уаэтт мёртв, а теперь он хочет убить и меня? А что? Не каждому окаянства хватит убить беззащитную женщину голыми руками, а тут один укол, и готово.

По лицу Джордана невозможно было судить о его намерениях – оно вообще не выражало никаких эмоций. Выбросив свободную руку вперед, он схватил меня за запястье и опрокинул животом на капот. Грудную клетку стало разрывать от дикой боли. Слёзы побежали по щекам. Не в силах сделать полноценный вздох, я беззвучно заплакала.