Аберрация

– Ваша логика не выдерживает критики, – холодно заметил Лекс. – Если бы мы были «заодно» с убийцей, ваше молчание не имело бы смысла.

– Я не думал! Я просто боялся!

Вика кивнула Лексу. Она больше не чувствовала прямой лжи. Только панический, животный ужас маленького человека, попавшего в жернова большой игры.

– Хорошо, Павел Игоревич, – сказала она. – Вы свободны… Но не покидайте вагон. И помните – мы единственные, кто сейчас стоит между вами и тем, что происходит в этом поезде…

***

Когда проводник, почти не держась на ногах, выскользнул из купе, Вика повернулась к другим.

– Ну что? Слишком просто, не находите? – произнесла она. – Записка, прямо указывающая на Сомова… Улика, подброшенная прямо в руки.

– Вероятность подлога: 64%, – немедленно отозвался Лекс, изучая записку. – Почерк внешне совпадает с образцом из купе, но требуется более детальный анализ. Мотивация Орловой написать такое – высока. Мотивация третьего лица подделать – также высока.

– А я… – тихо сказал Тёма, всё ещё листая блокнот. Он нашел нужную страницу. – Я помню… в архиве было дело… не о подделке ассигнаций. О подделке документов на наследство. Орловы… кто-то из младшей ветви подделал завещание, чтобы получить состояние старшей линии. Их метод… они были мастерами подделки. Фальсификаторы…

***

Он поднял на них испуганный, но уверенный взгляд.

– Что, если… что, если эта записка – тоже подделка?

Вика посмотрела на Лекса, потом на Тёму. В воздухе снова висело имя Сомова. Но теперь оно звучало не как приговор, а как часть сложной, многоходовой интриги.

– Значит, наш Маэстро не просто пьяный опустившийся гений, – медленно проговорила Вика. – Он… мишень… Или кукловод. Или и то, и другое одновременно… Пора поговорить с ним. Но сначала… – её взгляд стал жёстким. – Сначала мы поговорим с тем, кто мог подбросить эту записку… С адвокатом. Его ложь вчера была… холодной и скользкой. Пора узнать, что он скрывает…

Конец главы 6.

Глава 7. Герб Орловых.

После ухода проводника в служебном купе повисла тяжёлая, насыщенная смыслами тишина. Конверт с обвинением против Сомова лежал на столе, как неразорвавшаяся бомба…

– Подделка, – произнесла Вика, наконец, нарушая молчание… Она смотрела на записку, которую Лекс аккуратно положил в прозрачный пакет для улик, извлечённый из аварийного набора в купе. – Тёма, ты уверен?

Артём кивнул, его пальцы в перчатках лихорадочно перелистывали страницы блокнота. Он набросал несколько вариантов герба, которые всплывали в его памяти.

– Не совсем уверен… но я помню контекст. Дело 1784 года. – Он закрыл глаза, пытаясь выудить образы из глубины. – Аркадий Орлов, младший сын в семье. Он был… искусным гравёром… И мошенником. Он подделал завещание своего дядюшки, Григория Орлова, фаворита Екатерины… Но интересно то, что он не просто скопировал подпись… он воссоздал уникальный способ нажима пера, состав чернил… и герб. Он добавил этот полумесяц на грудь единорога, чтобы обозначить «исправленную», узаконенную младшую ветвь… Однако суд раскрыл подлог. Герб с полумесяцем стал клеймом, символом обмана в роду. Его вычеркнули из всех официальных документов…

***

Он открыл глаза и показал им свой набросок. Рисунок был детализированным, уверенным.

– Тот герб, что выцарапан на столе… на нём был полумесяц. Я уверен.

Лекс сравнил набросок Тёмы с фотографией со стола на своём планшете. Он увеличил изображение.

– Подтверждаю. На оригинале присутствует выпуклость в указанном месте. Полумесяц. – Он поднял взгляд на Тёму. – Твои данные имеют вероятность 94%. Я уверен, это не случайный вандализм. Это сообщение.