Фрикмур

Глава 1

Туман заманивал в свои владения влажные от недавнего дождя стволы деревьев. Пожелтевшие листья медленно оседали на грязную землю, прогнившую пустотой. Запотевшие стекла машины закрывали вид на промозглый и мрачный лес. Вниманию была представлена только дорога, которая вела в пучину загадок…

Адели сидела на переднем сидении красного джипа, смотря на карту и пытаясь отыскать маленький городок под названием «Шапирро». Она посмотрела на Вильяма, своего напарника, взгляд которого был устремлен исключительно на трассу.

– Почему его нет на карте? – спросила она, как Вильям просто пожал плечами.

Бука. Никакой от него реакции. Никакой беседы за все долгое и тянувшееся время, проведенное в дороге.

Адели убрала карту и прикрыла глаза, надеясь, что Вильям не пропустит нужный поворот, и они не окажутся где-нибудь в тупике леса во власти каннибалов с химической фабрики.

Полгода назад Адели Эрдман прошла свой тернистый путь в академии ФБР и теперь являлась полноценным их сотрудником в свои двадцать три года. К сожалению, этот путь дался ей очень тяжко: физические нагрузки были серьезными, в которых она никогда не преуспевала. Судебная медэкспертиза вызывала в ней волну беспокойства, когда девушка находилась рядом с трупом, смотря на закрытые мертвые глаза, которые больше никогда не увидят солнечного света. Оружие, которое частенько было при ней, мысленно ударяло током. Среди всех довольно низких результатов ей немного давался допрос. Она могла вести диалог, пытаясь внедриться в голову преступника или даже стать его другом. Адели не знала, как с такими низкими показателями ее смогли взять в ФБР. Наверно, если бы не Вильям, который проталкивал ее и хвалил начальству, то она бы так и осталась на прежнем месте, не зная, куда можно себя подать. И, конечно же, девушка понимала, что не только Вильям был ее проходным билетом, но и папа, которого застрелили на задании четыре года назад. Он отдал ФБР всю свою жизнь, но, как оказалось, у каждой профессии ей свои риски, которые порой даже стоят самой жизни… Однако эта работа принесла ему в подарок дочь. Ведь именно на одном секретном задании Джонатан Эрдман и познакомился со своей будущей женой – Екатериной Орловской. Тогда она работала переводчиком в нескольких американских фирмах, которым нужен был носитель русского языка. Для Джонатана она была не просто предметом для обожания, но и главной подозреваемой в убийстве. Вскоре Джонатан понял, что его Кэтрин ни в чем не участвовала. Она лишь по воле случая попалась на удочку в то неспокойное время. А после и вовсе осознал, что их встреча была подарком судьбы, благодаря которому они и познали любовь. Их жизнь была прекрасна. И уже через год появилась крошка Адели. Правда, мало кто знал, что ее настоящее имя Аделина. Его ей дала мама, а папа просто сократил, чтобы всем в ее окружении было комфортнее. Но даже этот мнимый комфорт не мог полностью абстрагировать девушку от проблем. Она хоть и выросла в Америке, но в детстве часто гостила у бабушки в России, которая говорила с ней на русском языке, читая детские сказки про Колобка и Кощея бессмертного. Адели любила русскую культуру, отдавая ей большую часть своей души и жизни. Но вскоре, когда она напрочь начала забывать, что является наполовину американкой, и даже перестала понимать родной язык отца, то он отвез ее обратно в США, полностью вычеркнув воспоминания об ее любимых историй про Бабу-Ягу и Царевну Василису. Адели долго плакала, скучая по бабушке, но через несколько лет все же смирилась, что ее место в Соединенных штатах.

Когда отца убили, мать Адели вернулась обратно в Россию, пытаясь забрать дочь с собой. Но она отказалась, решив поступить в ФБР, ведь об этом так мечтал Джонатан. Он сильно хотел, чтобы его дочь прославила ряды бойцов с преступностью, и Адели посчитала нужным исполнить его последнюю волю. Но миролюбивая душа была далека от убийств и вечного риска. Ей хотелось смеха и радости, любви и веселья, но приходилось чем-то жертвовать, чтобы отец с неба смотрел на нее с гордостью.

В подростковом возрасте у нее был только один друг Вильям. Она с ним выросла, сидела за одной партой в школе, потом в колледже, а вскоре и в академии. Они были, как брат и сестра, всегда неразлучны. В детстве Вильям признавался Адели в любви, но столкнулся с уважительным отказом под предлогом сохранности верной и искренней дружбы. Она не видела в нем своего парня или будущего мужа. Девушка была влюблена только один раз: в русского мальчика, с которым общалась только по сети. Но, увы, за несколько лет милой переписки они так ни разу и не встретились. Тогда ей было двенадцать, а вот, сколько было лет этому милому мальчику, она, к сожалению, так и не узнала. Но хорошо помнила его детский голос и заразительный смех.

– Почти приехали, – сказал Вильям, выбив Адели из дрема.

Она открыла глаза и увидела указатель, на котором красовалось название «Шапирро». Оно было почти стерто. Вывеска кричала, что место, до которого они добрались, давно вымерло. Но когда они заехали на территорию городка, то глаза Адели расширись в удивлении от жизни, что в нем кипела…

Людей было достаточно много. Открытые кафешки и магазинчики с неоновыми вывесками, которыми должна была управлять ночь, создавая контраст и яркость на фоне мрачных будней.

Представив неоновые огни, Шапирро казался не таким уж и «мертвым». Единственное, все дороги были покрыты щебенкой. Асфальта нигде не было. Один песок, да камни. А еще лес, который был вырублен большим кругом, внутри которого и находился этот городишка.

– Здесь довольно мило, – произнесла Адели, стараясь не замечать туман и мрак, который обволакивал все маленькие улочки.

– Посмотрим, что ты скажешь через пару дней, – спокойно ответил Вильям, подъезжая к дряхлому на вид отелю, в котором они должны будут прожить неопределенный срок времени.

Адели внезапно опомнилась, что их приезд в Шапирро был не под предлогом отпуска, а чтобы докопаться до правды странных убийств, что происходят здесь каждые полгода на протяжении уже трех лет. По рассказу Вильяма, еще ни один из детективов, кто сюда приезжал, не смог выяснить причину и хронологию этих закономерных кровопролитий.

Три дня назад, когда она вызвалась стать напарницей своего друга и поехать вместе с ним в городок, которого нет на картах, Адели показали снимки жертв, с которыми, возможно, ей придется столкнуться. Все жертвы были молодыми девушками. На фотографиях они все были обнаженными. И это было не так жутко по сравнению с тем, что она увидела потом… На их посиневших от смерти лицах были вырезаны грустные улыбки. Вспоминая те фотографии, Адели почувствовала в горле ком. Обычная кровь вызывала в ней буйство. Ее мутило, но она старалась никогда этого не показывать, чтобы не упасть в глазах ФБР еще больше. Они и так считали ее девчонкой, пробившейся только по связям. Но так оно и было. Мужского стержня, который был почти у всех женщин в академии, у Адели не было. Она была слишком восприимчивой и мягкотелой.

Выйдя из машины, она вместе с Вильямом побрела в отель. Снаружи он казался приличным, но внутри заброшенным и ветхим. Деревянные скрипучие полы, дешевые светлые обои, в чем-то испачканные, и настенные старинные часы, которые остановились уже очень давно. Гробовая тишина окутала Адели страхом. Внезапно захотелось сесть обратно в машину и уехать как можно дальше.

– До сих пор считаешь, что здесь мило? – ухмыльнулся Вильям, смотря на испуганную девушку.

– Даже очень… – прошептала она, стараясь сохранять показательное спокойствие.

– Здравствуйте, – отозвалась женщина, спускаясь по деревянной лестнице.

Она была старенькой, но довольно-таки бодрой. Потускневшие глаза осмотрели Адели с головы до ног, оценивающим взглядом. Она подошла к Вильяму, прикрываясь серой шалью, от которой исходил не очень приятный аромат. Адели резко захотелось прикрыть нос рукой, но она смогла себя остановить, не добавив к оценивающему взгляду этой женщины еще и презренности.

– У нас была бронь, – сказал Вильям, даже не озвучивая фамилию. Он сильно сомневался, что в этом «отеле» будет жить еще кто-то помимо них.

Женщина промолчала, протянув два металлических ключа. Она махнула им рукой и направилась обратно на второй этаж, где их поджидали спальные номера. Адели шла за Вильямом, боясь, что эта деревянная лестница падет. Она держалась за его куртку, брезгуя прикасаться к пыльным перилам, на которых, с большой вероятностью, была смесь из грязи и семейства микробов.

Боже… Когда последний раз здесь убирались?

Дойдя до конца коридора, женщина указала им на двери, расположенные друг напротив друга. Адели мысленно выдохнула, понимая, что если в одну из проведенных здесь ночей она увидит какую-нибудь жирную крысу, то ей не придется далеко бежать до комнаты своего напарника.

– Чувствуйте себя, как дома, – сказала женщина, и Вильям со смешком посмотрел на Адели.

– Она издевается? – прошептала она, смотря на усмешку друга детства.

– Очень вероятно, – ответил он, передав сумку Адели ей в руки.

Она зашла к себе в номер и закрыла дверь. В нем не было ничего, кроме односпальной кровати, старого зеркала, покрывшегося толстым слоем пыли, и небольшого столика, стоявшего неподалеку от окна. Хорошо, что хотя бы есть шторы. Не придется по ночам мучиться от лунного света. Адели подошла к кровати, удивившись, что светлое постельное белье было чистым и не застиранным. Она села на край, как снова услышала скрип. Боже, здесь все скрипело! Как можно не поддаться эмоциям, когда вокруг пустота, тишина и вечный скрип? Для полного антуража не хватает приведений, чтобы наверняка почувствовать себя главной героиней фильма ужасов. Она выдохнула, мысленно себя успокаивая, и начала разбирать сумку.

Адели взяла с собой много вещей, причем вся одежда была яркой и чудесатой. Ее гардероб был объят всеми цветами радуги: от желтой толстовки до зеленых штанов и ярко-красных ботинок. Такая яркость была защитой от мрачных дней, что она должна будет провести в этом городке. Надев на себя темно-синие джинсы и свитер в разноцветную полоску, Адели посмотрела в зеркало, что висело на стене в углу. Она улыбнулась, смотря на свой прикид, благодаря которому походила на куклу «Чаки» в женском обличие. Ее длинные прямые волосы, окрашенные в глубокий черный цвет, обрамляли острые черты лица. А необычного цвета глаза вселяли скрытый интерес к ее персоне: они были янтарного цвета, почти желтого, чем-то похожие на волчьи. Все, кто проходил мимо, часто в них пялились, думая, что это обычные линзы.

Она вышла из комнаты в коридор и постучала в дверь Вильяма. Он вышел в одних джинсах, смотря на Адели, которая покрутилась, показывая ему свой образ.

– Как я тебе? – весело спросила она.

– Ты уже начала шифроваться? – усмехнулся он, думая, что теперь никто не поймет, кто она такая и зачем приехала.

– Можно считать и так, – улыбнулась девушка. – Пошли прогуляемся. Эта тишина слишком давит на виски.

– Ладно, – согласился он, надевая на себя обратно черную водолазку. – Но давай только недолго. Я слишком устал. И плюс, уже стемнело.

Адели кивнула, понимая, что путь до Шапирро был достаточно долгим. Ведь пока она успела поспать, предаться воспоминаниям и пофантазировать, Вильям напрягал зрение и спину, сидя за рулем в пасмурную погоду на протяжении нескольких часов.

Они вышли из отеля, как встретились с фонарями, потихоньку начинавшими свою работу. Казалось, что с прибытием ночи этот городок должен был потухнуть. Но он, напротив, загорался, вселяя в себя больше шума и красочности. Адели шла неподалеку от Вильяма, восхищенно осматривая магазинчики и кафешки, которые были напрочь заполнены людьми.

– Не хочешь где-нибудь посидеть? – спросил Вильям, указав на веранду, где еще оставалось свободное местечко.

Адели улыбнулась и быстро побежала его занимать. Но как только она подошла к свободному столику, то наткнулась на мужчину, который успел сесть быстрее нее. Он посмотрел на Адели и быстро встал со стула.

– Извините, вы хотели присесть? – приветливо спросил он, смотря в удивительные по цвету глаза.

– Да… Но ничего страшного, – с долей грусти ответила она. – Вы были быстрее меня. А значит, это ваше место.

– Не уступить место такой очаровательной девушке – просто преступление.

У него были серые глаза, которые загорались при падении белого неонового света, что исходил от кафе напротив. Светлые короткие волосы подчеркивали дружелюбие, что на миг покорило сердечко Адели. «Настоящий ангел», – подумала она. Девушка с теплотой ему улыбнулась, чувствуя румянец на своих щеках и на долю секунды теряя дар речи.

– Эрдман, – произнес Вильям, подходя к ней и незнакомцу.

Приподнятые уголки рта мужчины сразу же опустились. Он сделал шаг назад, смотря на Вильяма, что положил руку на плечо девушки.

– Вы, наверно, хотели хорошо провести время со своим парнем. Поэтому я лучше пойду и найду себе другое место.

– Мы не парень с девушкой, – зачем-то сказала Адели, зная, что ведет себя глупо. – Если хотите, оставайтесь с нами. Мы не против компании. Тем более мы в этом городке первый раз, и ничего о нем не знаем.

Незнакомец смотрел в глаза Адели и тонул. Она была такая красивая и милая, что у него не поворачивался и язык ей отказать. Ее смущенный вид и пунцовые щеки вызывали в нем подобие мимолетной страсти.

– Я – Бенджамин, – представился он, пожав руку Вильяму, который явно был не в восторге от предложения Адели.

– Вильям, – ответил он, вежливо принимая рукопожатие.

Бенджамин посмотрел на девушку, которая совсем забыла представиться. Она нервно покашляла, делая вид, что это не ее мозг решил отключиться и забыть собственное имя.

– Адели, – спокойно сказала она, как Бенджамин взял ее руку и поцеловал тыльную сторону ладони.

В этот момент сердце забилось быстрее. Нежное касание горячих губ о кожу, и она готова была в нем раствориться.

Они сели за столик, заказав три стаканчика кофе. Бенджамин не мог отвести от девушки глаз. Он разглядывал ее, как дорогостоящую картину, от которой в восхищении кружилась голова. Это была словно любовь с первого взгляда, одновременно покорившая два сердца.

– А зачем вы приехали в Шапирро? – спросил Бенджамин. – Этот городок никогда не был местом для туристов.

– У нас здесь дела, – отмахнулся от вопроса Вильям, боясь, что доверчивая Адели откроет все их секреты.

Вильям понимал, что каждый в этом городе мог оказаться убийцей. Им нужно втереться в доверие каждому смертному, чтобы не совершить ошибку, которая могла увеличить еще больше смертности. И, смотря на Адели, он надеялся, что она просто потихоньку начинала эту игру.

Бенджамин промолчал, не желая больше лезть с этим вопросом. Он понял, что друг Адели к ней неравнодушен, и решил вести себя отстраненно, чтобы не привлекать бед к своей персоне. Воевать с кем-то – глупое занятие. Особенно, когда битва без причин.

– А ты, Бенджамин… – Адели посмотрела на него, – как давно здесь живешь?

– Почти всю свою жизнь.

– И ты ни разу не думал перебраться в большой город? – спросил Вильям.

– Мне здесь все нравится, – спокойно ответил он. – Я уже привык к Шапирро. Этот городок пусть и небольшой, но уютный.

Адели сделала глоток из стаканчика с кофе, как увидела большое скопление людей. Они все друг за другом направлялись в пучину леса.

– Куда они все идут?.. – прошептала она, словно спрашивала у самой себя.

Бенджамин, сидевший напротив нее, обернулся. Он глубоко вздохнул и закатил глаза.

– В цирк.

Адели опешила, округлив глаза.

– В цирк? – удивленно спросила она, посмотрев на часы, показывающие почти девять вечера. – В такое время?

– Это ночной цирк, – начал объяснять Бенджамин. – Он приезжает каждые полгода.

Вильям навострил уши, обратив внимание на последние слова мужчины.

– А что за цирк? – спросил он.

– Фрикмур, – сглотнул Бенджамин, и Вильям заметил, как тот напрягся.

– Но такая очередь… – прошептала Адели, продолжая смотреть на скопище людей.

– Это не обычный цирк. Там показывают номера, которые далеки от понимания. Но этим он людям и нравится, – сказал Бенджамин, откидывая уже пустой кофейный стаканчик в урну.

Адели обожала цирк. У нее была привычка посещать его каждые два месяца, чтобы наслаждаться легкостью и радостью, смотря на детей, что аплодируют и смеются, держа в руках палочку с сахарной ватой. Она подскочила с места, понимая, что хочет его посетить, отдав этому почти беззаботному деньку последние свои силы.

– Я хочу туда! – весело выкрикнула она.

– Не факт, что там еще есть места, – произнес Бенджамин. – Порой люди занимают очередь за сутки, чтобы туда попасть.

– А на сколько дней он приезжает? – спросил Вильям, сощурив глаза.

– Каждые полгода на несколько недель. Фрикмур открыт каждый день, но выступают они только по пятницам.

Вильям быстро встал, вспоминая дело, в котором говорилось, что все девушки были убиты в пятницу. Он потянул Адели за руку, собираясь пройти мимо очереди, чтобы посмотреть на это шоу.

– Извини, Бенджамин, – сказал Вильям. – Но мы все-таки попробуем туда пройти.

Адели, как ребенок, прыгала от счастья, желая поскорее бы увидеть купол и талантливых циркачей. Они покинули Бенджамина и встали в очередь, как за ними сразу же выстроились еще три человека.

– Интересно, сколько там мест? – спросила она, смотря вглубь леса, но так и не видя купола.

– Не знаю… – прошептал Вильям. – Адели, – он взял ее под локоть и посмотрел в глаза, – может, ты уже очнешься?

– Ты о чем? – непонимающее спросила она.

– Мы здесь на задании. А ты ведешь себя, как ребенок, не осознавая, что каждую секунду ты должна быть начеку.

– Да ладно тебе, – отмахнулась она. – С завтрашнего дня и начнем операцию. А сегодня давай расслабимся.

Вильям закатил глаза, снова слыша из ее уст легкомысленность.

– Ты хоть помнишь, что несколько минут назад сказал Бенджамин?

– И что он сказал? – Адели все помнила, но до сих пор не понимала, к чему ее клонит Вильям.

– Что Фрикмур приезжает каждые полгода на несколько недель, а выступления проходят только в пятницу, – тихо сказал он, чтобы не привлекать внимание людей вокруг. – А теперь вопрос… Ты вообще читала дело?

Адели читала дело и знала, что все жертвы встречались со своим убийцей ночью в пятницу, а находили их всех в лесу. Причем предположительное время смерти у каждой жертвы было одно – полночь.

– Ты же не думаешь, что какой-то цирк связан с этими убийствами… – прошептала Адели.

– Вот это надо будет и проверить, – ответил Вильям, хватая ее за руку, выводя из очереди.

– Ты куда?

– Обгоним очередь через лес.

Идя сквозь темноту, светя фонариками на рыхлую мокрую землю, они наконец-то увидели большой купол в красно-белую полоску. Он был грязный и казался заброшенным, если бы не уличные фонари, что освещали его поблизости. Люди заходили внутрь, показывая свои билеты кучерявому светловолосому парню, на лице которого был белый грим, скрывающий его лицо. Он посмотрел на Адели, и она увидела черные глаза. Он был в линзах, закрывающих весь белок глаза. Он помахал рукой, открывая ее взору свои зубы, покрытые словно какой-то грязью. Адели поежилась, сглотнув, и тихо прошептала Вильяму:

– А где дети?..

Она и не заметила, что в очереди стояли только одни взрослые. Не было ни одного ребенка, который бы с предвкушением от шоу шел и улыбался.

Вильям проигнорировал ее, врываясь без очереди в будку с билетами. Там стояла девушка с красными волосами. Она выдавала розовые маленькие картонки, на которых черной краской было написано «Фрикмур». Ее зеленые глаза с долей стервозности сначала окинули взглядом Адели, а потом Вильяма, успевшего повздорить с человеком, которого он отпихнул, чтобы купить этот несчастный билет. Ведь тот на сегодня был последним.

– Сколько стоит билет? – спросил Вильям.

Красноволосая девушка показала ему на черную доску, где белым мелом была написана цена. Адели ахнула от этой цифры.

– Триста долларов?! – ошеломленно вскрикнула она, привыкнув, что билет в обычный цирк, который она посещала, стоил максимум сто.

– Последний билет! – крикнула девушка за стойкой, как все начали повышать цену, словно это был аукцион.

– Четыреста!

– Пятьсот! – крикнул еще кто-то из толпы.

Вильям положил на стойку будки тысячу долларов, забирая последний билет из рук девушки.

– Ты что сделал?! – вскрикнула Адели, смотря на Вильяма, который явно потерял рассудок. – Ты отдал столько денег за какое-то шоу! Это почти половина нашей месячной зарплаты!

– Адели, – тихо сказал Вильям, слушая позади себя презренные возгласы людей, у которых он словно забрал пищу. – Иди в цирк, – он положил билет ей на ладонь. – Потом расскажешь, что было за шоу. Но, пожалуйста… если увидишь что-нибудь подозрительное, не закрывай на это глаза.

– Девушка, представление начинается! – крикнул ей тот кучерявый парень.

Адели постояла в малейшем шоке буквально несколько секунд, и Вильям быстро ее подтолкнул ко входу, сказав, что будет ждать ее на этом же месте.

Подойдя к шатру, парень отодвинул красную ткань, пропуская ее внутрь. Она зашла, как ей в руки сунули красный стаканчик с попкорном. Времени на благодарность не было. Свет тут же погас. Она поднялась по деревянной трибуне и, дойдя до четвертого ряда, села на свое место, что было у самого края. Она мысленно посчитала все ряды и умножила на количество мест, понимая, что людей собралось около двухсот. Адели сидела в полной темноте, пробуя на вкус попкорн.

Соленый…

Жаль.

Она любила больше сладкий.

В зале заиграла мелодия, как со старинной жуткой шкатулки. В этот момент Адели стало не по себе. Сквозь темноту она увидела немного подрагивающую красную ткань кулис. Когда мелодия резко пропала, ее атаковала жуткая тишина. Все зрители молчали. Никто даже не притрагивался к попкорну и не шевелился. Они с необъяснимым нетерпением чего-то безумно ждали.

Стук.

Стук.

Так сильно стучало ее сердце, которое, как ей казалось, слышали все вокруг. После тягостной минуты тишины на манеже показался клоун. Он стоял под белым светом прожектора и был одет в черный клоунский прикид. Его свободные штаны с красными заплатками в виде разбитых сердец почти сваливались с бедер. Белая рваная рубашка была в чем-то испачкана. Но когда он поднял голову, Адели замерла… На его лице красовался аккуратный белый грим, а черным были выделены глаза и губы, жутко расплывшиеся в улыбке.

– Добро пожаловать в Фрикмур, господа, – громко, но без эмоций произнес он. – Вы соскучились по крови?

Все люди встречали его аплодисментами, кроме Адели, которая сидела и не понимала, что тут происходит. Заиграл цирковой марш, и свет, хоть и приглушенный, но появился. Дышать стало немного легче. Однако, когда на арену вышел тот кучерявый парень, что пропускал ее под купол, а этот клоун взял в руки деревянную биту, сердце Адели ушло в пятки.

– Бей! Бей! Бей! – кричали зрители, топая ногами в такт.

– Бей его! – крикнул кто-то позади Адели, и она обернулась, смотря на молодого парня ее возраста, в глазах которого была лишь забава.

Девушка вернула внимание обратно на манеж, как увидела, что рука клоуна замахивается битой на кучерявого блондина.

– Нет… – тихо прошептала она, думая, что это все просто страшный сон или глупая шутка.

В следующую секунду она услышала звук ломающихся костей. Адели видела, как этот клоун бьет его битой, оставляя парня с перекошенными конечностями рук и ног. Конец деревянной биты окрасился в багровый цвет. Брызги темно-алой жидкости полетели на зрителей, как они начали аплодировать еще громче. Стакан с попкорном Адели полетел под трибуну. Она подскочила с места, чувствуя на щеках соль, словно ее с головой окунули в этот попкорн минуту назад. Девушка резко закрыла уши руками, пытаясь уберечь их от хруста костей, и закричала:

– НЕТ!!!

Глава 2

На ее крик обернулись все. Взгляд окровавленного клоуна пал на девушку, которая стояла вся в слезах. Она дрожала, пытаясь устоять на ватных ногах в лужице рассыпанного воздушного лакомства. Он чувствовал ее непреодолимый страх, от которого словно расцвел. Посмотрев на свои ноги, возле которых валялось переломанное тело парня, он поднял руку вверх.

Свет потух.

Адели ощутила на себе чью-то руку и снова вскрикнула. Но та аккуратно потянула ее за собой, и девушка сдвинулась с места. Собираясь отцепить от себя незнакомые и чужие пальцы, она услышала тихое:

– Пошли за мной, – это был красивый женский голос, как у русалки, которая заманивает моряков в свои кошмарные и жуткие воды.

Адели шла в темноте, слыша надменный гул зрителей, которым она сорвала представление. Почувствовав бархатную ткань своим лицом и телом, она прошла сквозь нее, поддавшись приглушенному желтому свету от лампочек цирковой гримерки. Сфокусировав зрение после темноты, Адели увидела худощавую светловолосую девушку, которая и привела ее сюда. Она была необычайной красоты, облаченная в ярко-красное пышное платье с белым ажурным рафом на шее. На ногах были обычные белые чешки и блестящие колготки в черную сетку.