В сторону Атлантиды
- -
- 100%
- +
Они вышли на площади Испании.
И их тут же окружили элегантные палаццо и флагманские магазины известных брендов типа Gucci и Valentino. Лика бегала по площади босиком, отирая ступнями серую старинную брусчатку, пугала голубей, кружилась, льняной сарафан бесился, поднимался вверх. А она все смеялась и смеялась на камеру.
Лика доела ванильный рожок, и немного заскучав, подошла к небольшому фонтану, который итальянцы называли Баркачча. Этот скульптурный памятник был похож на классическую ванную, но имел другую геометрическую форму, и больше смахивал на лодку.
Лика опустила ноги в фонтан, закрыла глаза, и развела руки в сторону. И держала их до тех пор, пока супруг не запечатлел ее на камеру телефона.
От фонтана молодожены поднялись по испанской лестнице. На безлюдной вершине, красовался белый фасад церкви Тринита-деи-Монти.
– Может быть, мы уединимся, любимая?
– Мы ведь только приехали. Ты только взгляни, что тебя окружает.
– Место и впрямь отличное!
– Никит, можно без твоих сарказмов.
– Нет же, почему… Место и впрямь прекрасное.
– Не обижайся. Я знаю, что ты не любишь католиков.
– Я разве говорил, что не люблю католиков?
– Ты всегда настаиваешь на том, что есть только одна вера – православная.
– Я против них ничего не имею.
– Мой папа сказал, что ты больше похож на атеиста.
– Мне плевать, что думает твой папа. Так ему и передай.
– Может не стоит так выражаться в адрес моего отца.
– А я и ничего и не говорил.
Она прижалась к мужу вплотную. И провела рукой по русым волосам. Через тонкий сарафан Никита чувствовал ее тело. Ужасно хотел супругу. Отчего злился на нее, заведомо зная, что она откажет, ссылаясь на плохое настроение, после выматывающей подготовки к свадьбе и самой свадьбы.
– Я переживаю за тебя. Ты постоянно на что-то зол.
– У меня было нелегкое детство, а потом и …, – Никита запнулся, прикусив нижнюю губу. Он не хотел признавать свою ревность к Артему.
– Знаю.
– Но ты мог бы делиться своими переживаниями со мной. Ведь я твоя жена. Ведь ты всегда о чем-то думаешь.
Никита ненатурально улыбнулся.
– Хорошо, я постараюсь.
Что бы он сейчас не сказал, Лика бы в любом случае не поняла. Его физическое влечение к жене граничило с неврозом. При каждой вспышке прошлого, ему было необходимо тепло ее тела. Ее влечение к нему он рассматривал с точки зрения желания еще раз попросить прощения за измену.
– А лучше, постарайся все забыть!
– Знаешь, может и можно все забыть, только вот Артема просто так не выкинешь из головы. И ты ведь знаешь, что тебя я простил, но …, – Никита опять прикусил губу. Только теперь верхнюю. Он не совсем понимал, зачем это говорит. И это ли нужно было сейчас сказать? Почему все его разговоры крутятся вокруг Артема? Он его вечная экзистенциальная ловушка?
– Но хотя бы на время нашего свадебного путешествия давай это забудем. А Артему нужно дать спокойно пожить на том свете.
– Это тяжело. По двум причинам. Он вряд ли сейчас наслаждается раем. А вторая…
Вторая заключалась в том, что Никита продолжал вводить разговор путаницу. Хотя знал, в чем заключается вторая причина.
– Твоя тоска ему не поможет. А моя страстная любовь, – Лика обняла худыми пальцами лицо мужа, – покроет мой проступок. Только дай мне пару дней.
– Раз ничего мне не остается, как любоваться этим городом. Тогда вперед!
Лика впилась в губы мужа. А затем после долгого поцелуя взяла его руку, прижалась к груди и театрально сказала: Островских даме нужна интеллектуальная прогулка, а потом… Лика вдруг запнулась. За спиной Никиты, на дверном окне была приклеена записка с внутренней стороны.
Ты еще помнишь нас?
Никита смущенно посмотрел на Лику.
– … а потом, я вся твоя, – добавила Лика, после долгой паузы, и незаметно сорвала записку с окна автомобиля.
Глава 11
Аня
(Весна 2012 года)
Счастье – это исключительная вещь, которую нельзя найти на прилавках магазина. На этот предмет можно нечаянно наткнуться – не больше.
Аня это понимала, как никто. Потому и ходила, в этот небольшой, и душный спортзал, находящийся недалеко от её съёмной, шикарно обставленной квартирке. Рядом с Москва-Сити. За которую, разумеется, приходилось отваливать почти половину заработной платы, точнее, за аренду жилья, в пределах локации, где обитают завидные женихи.
Ее счастье было повернуто к ней спиной – чему она до немой истерики была рада.
Его корпус, как тело королевской кобры, парировал от летящей обратно груши, под скрип подвесных цепей. Его аккуратно накаченная шея удлинялась в момент нагрузки удара: бросок рептилии вслед за жертвой, пытающейся спастись.
Когда тяжелый мешок из бычьей кожи напирал на него: он уходил влево, нанося резкие боковые удары сериями. Между тем, как груша, выгибаясь в дугу, уходила вправо: она видела его мученически уставшее лицо в зеркалах. Казалось он, тоже уловил тепловой импульс ее синих, выразительных глаз, и начал усиленно выкладываться на спурт.
Ловить его отражение, когда беговая дорожка хорошо её измотала до того, как этот Тайсон надел перчатки – заставляла Аню серьёзно поднапрячься. Если сейчас она позволит себе расслабиться – это означает провал. В таком узком помещении можно затеряться в толпе, и стать в очередь, чтобы снова перехватить упертый взгляд лидера.
Аня старалась по максимуму использовать свои физические ресурсы.
В зале нарастал глухой звук: хлесткий удар мокрой нагайки – соприкосновение мужской грубой силы, яростно вгрызающейся в кожу быка, с шипящей злостью змеи. Крепко сжатый кулак, замотанный натуго в бинты, упакованный в боксерскую перчатку, как в подарочную бумагу рвал на части мешок, как упрямый американский питбультерьер.
Вдруг он остановился. Рассеяно начал срывать передними зубами липучки с перчаток. Подался немного влево, теряя равновесие, грузно приземлился на подкосившиеся колени и еле успел в падении согнуть локти.
Аня тут же подскочила: вам плохо? Что с вами?
Она не на шутку перепугалась.
– Голова, – сказал он, и засопел носом.
Правой рукой, тыльной стороной кисти, он массировал висок, пытаясь сорвать зубами липучку с черных перчаток, чтобы высвободить левую руку.
– Вам нужен доктор, – с неподдельным волнением в голосе сказала Аня. Она опустилась на колени и начала разминать мягкими подушечками пальцев его лицо. Затем запустила руки в черные, упавшие на бок волосы, чтобы передать теплую энергию голове.
– Вам очень плохо? – настороженно, спросила она, не зная, что делать дальше.
– Рябит в глазах и… в голове шум.
Он стоял на четвереньках и смотрел прямо перед собой, на ее упругий живот.
Аня только было открыла рот, чтобы позвать на помощь, но обернувшись к залу, вдруг поняла. Никто не успел обратить внимание, что боксеру реально плохо.
Это был шанс. Настоящий шанс: проявить заботу. Познакомиться ближе.
– Я сама принесу воды.
Он тяжело кивнул, скорчив в болезненной гримасе рот.
Аня мигом побежала в раздевалку. Не теряя драгоценных секунд, вернулась с литровой бутылкой колы, в правой руке.
Такого подвоха он не ожидал, но сделал вид, что обрадовался.
– Обычной воды можно! – тактично попросил он, улыбнувшись через силу.
– Прости. Это все что у меня было.
– На нашем этаже мужска душевая. Там есть кран. Пожалуйста, набери воды.
– Конечно.
Аня немного колебалась, но все-таки забежала в мужскую душевую и набрала воды, стараясь не смотреть по сторонам. Не обращая на гадкие свистящие вопли.
Набрав больше половины бутылки, она быстро побежала назад.
– Тебе лучше? – спросила Аня, наблюдая за движением его массивного кадыка.
Он стоял, запрокинув голову, в одних тренировочных шортах марки Reebok, и жадно пил.
Вода разливалась по мускулистой загорелой шее.
– Намного. Ты спасла меня, – ответил он, как только успел оторваться от бутылки.
Краска отхлынула от его спортивного лица.
Аня скользнула взглядом по его скульптурно-правильной форме тела, стараясь сделать это, как можно не заметно.
Красивые, тонко очерченные грани лица блестели капельками пота. Ровный, подтянутый подбородок немного был искажен нахлынувшей внезапно головной болью. Прищуренные глаза раскрывались, поднимались, как утреннее солнце в горах, разливаясь, как атлантический океан синим кобальтовым оттенком. Выразительные черные брови, аккуратно выщипанные в дорогом салоне, еще были немного сдвинуты в кучу. Но взгляд Паши стал уже ясным.
Он вытер тыльной стороной ладони рот и дружественно улыбнулся. Показав белые ровные зубы.
Лицо Ани порозовело. Эту благодарность она приняла, как комплимент.
– Я – Аня.
– А я…
– Павел Владимирович, – раздался голос на другом конце тренировочного зала. Павел Владимирович, – голос не унимаясь, кричал.
Аня почувствовала прилив гнева и неизбежную потерю познакомиться ближе. Звуки сбивчивых шагов нарастали, и шли прямо на нее.
Спортсмены нехотя пропускали ряженого в годах доходягу в гавайский галстук.
– Я здесь.
Это был Анатолий Павлович. Взъерошенные, словно под током, светло-седые волосы, как у Трампа, на которые помочилась собака и они, стали желтыми. Плотно вдавленные в горбинку носа, брендовые, очки монокли.
– Что-то серьезное?
– Советую немедленно прочитать в раздевалке.
Аня стояла рядом.
– Прости Анатолий Палыч, но я только, что чуть не умер.
– Ему нужно отдохнуть. Никаких серьёзных решений он не должен сейчас принимать, – загородив спиной Павлика, вступилась Аня.
– Она – мой ангел, – выглядывая из-за плеча Ани, пояснил спокойно Паша. Пытаясь укротить оценочный взгляд коллеги.
– Ой, Паша я тебя умоляю. Избавь меня от этих вот шуточек.
Саркастическая усмешка худощавой жертвы диеты, расфранченного в дорогой ретро костюм, заставила Аню почувствовать удар под дых.
– Анатолий Палыч, меня чуть не накрыло. Аня настоящий супермен, с пола меня подняла мертвого.
Павлик стал рядом с Аней и подмигнул.
Павлик смотрел широко. Видно было, что он уже полностью оправился.
Аня скромно улыбнулась в ответ.
– Короче эти галстучные заводы тебя доведут. К слову, почему ты ходишь в эту дыру? Здесь же задохнуться можно.
– Меня бесят куклы в вашем с Артуром Михайловичем а-ля «удобно-комфортном» спортзале. Смотрят на меня, как на сундук с золотом.
– Ну да. А у тебя вон какой пресс. Никто фигуру не ценит!
– Я вкалываю не для того, чтобы жениться на хромосоме с идеальным лицом.
Аня тут же втянула свои губы. В надежде спрятать ботекс. Похоже, Павлик делился информацией, как им завладеть. И сейчас главное не упустить возможность получить ключ к сердцу!
– Ну что ж, – Анатолий Палыч ткнул пачкой бумаг Павлика в грудь. Давай очухивайся и читай. Договорились?
– Что бросишь меня?
– А что тут делать?! Эта милая девчушка тебя спасла. Что тебе еще надо?
– Впрочем, да, – резонно ответил Паша.
– Похоже она на тебя запала! А это что значит?
– Понятия не имею, – Павлик победоносно прищурился.
– Эта молодая и милая леди не даст тебе умереть. Короче, Павлик, не переиграй. Пригласи девушку поужинать.
Анатолий Павлович ушел, оставив виновников ситуации наедине.
Водрузилось молчание.
Аня подошла к Павлику ближе и протянула руку: пойдем. Тебе надо принять душ. Сам справишься?
Павлик откровенно смерил Аню взглядом. Черные эффектно обтягивающие лосины и розовый топ на сочной груди, второго размера. – А какие есть варианты?
– Я догоню Анатолия Павловича и уговорю его, чтобы он помог тебе.
– Не стоит торопиться! Не хочу слышать этого зануду в душе.
– А по-моему, зануда ты!
– Да неужели?
– Да. Ты больше похож на капризную девчонку, которую не ценят по достоинству, – Аня не поняла, зачем брякнула это вслух. Ведь такой красавец не может быть занудой. И тем более вести себя, как девчонка.
– Ты меня очень плохо знаешь!
– Да ты бьешь грушу, как ребенок.
– Предположим. Тогда причем здесь «зануда» или «капризная девчонка»?
Вопрос застал Аню врасплох. Она нагородила чушь и не знает, как теперь ответить. Она хотела поддеть Павлика за самолюбие. В надежде, что он отреагирует иначе. Вступит с ней в словесную перепалку. Начнет отнекиваться, оправдываться и тогда Аня положит тигриную, ухоженную в салоне пятерню на его грудь и скажет: что он справиться, если рядом будет кто-то ему подсказывать.
Читать книги по психологии: «как поймать красавца» и ловить его на самом деле – дичь как разнится.
Паша оказался уверенным мужчиной. В природе Аня таких не встречала.
Аня похлопала глазками, сожалея о том, что не успела попасть к своему мастеру, чтобы нарастить кукольные ресницы.
– Объяснила.
Аня напряженно улыбнулась.
– Хм. Все?
Да уж. Раньше на такой взгляд мальчики сразу же велись, а этот… зануда.
– Похоже, мы возле душевой. Дальше ты сам.
Аня постаралась выдавить, как можно более легкую улыбку на лице и по привычке повторно захлопала отсутствующими длинными ресничками.
– Хорошо. Еще раз спасибо, что спасла меня. Может быть, мы как нибудь поужинаем?
– К сожалению после шести вечера я не ем. Диета.
Аня чмокнула свою ладошку и помахала на прощание Павлику – жест, который используют девушки для того, чтобы дать надежду на любовь мальчикам.
Она выбежала, как ужаленная. В спортивных лосинах, вся потная. На плече болталась спортивная сумка. Она не верила тому, что с ней сейчас произошло на самом деле. Руки покусывала приятная дрожь.
Такой успех сразу не переваришь.
Она прошла Краснопресненскую улицу, мимо дорого бутика с женским нижним бельём. Вот для кого покупают такие сюрпризы, – понимала она.
Потом на ее пути, на углу торгового центра Афимолл Сити, попался мужской спортзал, с высоким витражным окном.
Кто-то даже ей помахал.
«Сегодня точно мой день», – понимала Аня.
Вот только помахать Павлику равнозначно отсутствию перспектив. Так махают мальчикам, дающим надежду на несбыточную ночь. А такого красавца, как Павлик, надежды не интересуют.
Глава 12
Москва
(Лето 2018 года)
Никита с Максом погрузили музыкальную аппаратуру и грязную ресторанную посуду в грузовик от яндекс такси.
Водитель, видя измученные лица парней, сочувственно покачал головой, прыгнул в кабину. Включил зажигание. Завел мотор. И под противный свист шин тронулся с места.
Ребята обтрясли пыль с штанов. И посмотрели друг на друга.
Ощутимый ветер подул в их сторону. Наверное, решил обдать свежестью июля ребят, после трудового дня. Природа согласилась отблагодарить парней за тяжелый и нервный день.
– Может, закурим, – по-дружески предложил Макс, и протянул Никите синюю пачку Whinstone.
Никита предупредительно выставил руку, открытой ладонью к Максу.
– Я завязал.
– Хм… Красавчик. Я все никак… не могу бросить.
Макс был в черных свободных брюках, черные лакированных туфлях и белой рубашке, – форма одежды, которую требует носить учредители от персонала.
– Где Аня? – Никита посмотрел на часы на экране айфона 8+.
– Ну, а ты как думаешь?
Макс лукаво сощурился. Глаза были у него не то чтобы зеленые. Они были какими-то травяными, выцветшие на солнце. Точнее потускнели, в ночном клубе от яркого света прожектора.
– Не хочу даже думать об этом.
– Чувак!
Макс похлопал Никиту по плечу.
– Писяет она!
– А, ты про это. А я уже подумал, что она там…
Никита откашлялся.
– Перестань. – Старик, она запала на тебя.
– Макс…
– Что? Что Макс?! Ты лазишь в её вещах, как в своих. Я охренел, когда ты взял ее мобильник и разблокировал пароль.
– И что?
– Аня никому не доверяет личные вещи.
– Мы с ней хорошо сдружились. Здесь нет ничего особенного, в том, что я знаю ее пароль от айфона.
– Труби, труби!
– Макс, у меня как бы жена.
– Как бы? – Макс торжественно улыбнулся. Типа подцепил на крючок.
– Слышь, может, сам подкатишь к ней?
– Нет уж, сенкью.
– Макс, я серьёзно.
– Чувак, я тоже.
– Ты знаешь: откуда она прикатила?
– Саратов.
– Ну?
Никита недоуменно пожал плечами.
– Обычный город.
– Это не Москва.
– Разницу я понимаю.
– Чувак, она примчала сюда за хорошей жизнью.
– И это по-твоему плохо?
Никита посмотрел Максу в мутно-зеленые от недосыпа, глаза. Внутри у Никиты, что-то вдруг заиграло, похожее на злобу. Максу рассуждать легко, когда родился в своей квартире, а не в ипотечной, съемной или детдоме. Хоть и рожают тебя в роддоме, но везут ведь в чужой дом.
– Нет, – Макс немного зажеманился.
– Ну вот.
– Таких, как она я называю мотыльки, – Макс не унимался.
Он погладил свою шикарно ухоженную барбером бороду и повернулся к Никите надменным профилем.
Никита безучастно покачал головой.
– Мотылек живет два дня, – Макс косо глянул на Никиту, – А такие, как Аня гнездятся два года в Москве. Это дедлайн, чувак, – время за которое ты должен к кому-то прилипнуть. То есть выскочить удачно замуж.
– А если не вложиться в срок?
– Эти особи либо перегорают ко всему: потому что ими пользуются богатенькие молодые раздолбаи. Или устают жить на содержание папиков.
– Кто такие папики?
– Это такие пузаны с кошельком, с закрашенной, в дорогом салоне, плешью на башке. Но попробуй еще найди нормального, а не извращенца. Короче один шанс из ста. Легче наткнуться на любовь. Но кто хочет жить с милым в шалаше?
– Ты прям драматическую арлекинаду расписал.
– И не говори. Почти каждая провинциалка тянется только к бабкам, – Макс был доволен собственными выводами и надменно улыбнулся, давая понять, что он из другой касты.
– А вот собственно и… провинциалка.
– Но, – Макс выдержал паузу. Набрал в легкие воздуха и сказал: ты исключение для Ани. Зайдешь и без бабок.
Аня вышла из лифта и повернула направо, в сторону противоположную выхода.
Макс окрикнул ее: Анчут!
От того как он исковеркал ее имя, у Никиты наизнанку выкрутило живот.
Аня обернулась, распушив винные, цвета глинтвейна, волосы. Из последних сил ослепительно улыбнулась, словно позировала фотографу, который прятался за высоким зеленым фикусом, в глиняном горшке.
Аня подошла к ребятам, и Никита заметил, как она отвела взгляд в сторону. В синих, как небо глазах проглядывалось отчаяние. Улыбка безнадежно сползала в низ, по утонченному профилю лица, подчеркнутого люксовой косметикой.
Наверное, никто не предложил прогуляться ей после праздника.
– Вот твои «Адики», – отозвался Макс и указал пальцем на черную спортивную сумку, рядом с собой.
Аня без сил упала на кожаный диван, в фойе подъезда и сразу же скинула стильные туфли на пол. Подтянула ногой спортивную сумку. Расстегнула замок. Нащупала рукой белые кроссовки Adidas с изображением на кожаном языке бывшего профессионального теннисиста Стэна Смита.
Макс сначала немного приосанился, хотел встать, помочь переобуться Ане, но вдруг по какой-то причине сел на место.
Скорее всего, она нравилась Максу, но то, как он сейчас о ней плохо отзывался, говорило, что как то «не камильфо» теперь строить из себя Дон Жуана.
Никита сел рядом с Аней. С другого бока.
– У нас фонил сегодня первый микрофон, – сказала она.
– Прости. Я забыл тебе сказать, что пришла пора заказать новый.
– Что еще надо докупить на следующий праздник?
– Я бы добавил две световые лампы и хорошую колонку для акустики. И бокалы под белое вино и шампанское. Их расхватывают, как пирожки.
– Не знаю. Одобрят ли учредители?
– Может в клуб? – Макс, втиснулся в разговор.
– Я ужасно устала, – голос Ани был подавлен.
– Макс, не сегодня.
– Все, как обычно.
– Ну, Макс, – умоляющей интонацией, обратилась Аня.
Но это никак не помогло.
– Короче: Ань, вызывай нам такси, – Макс резко изменился в лице.
Он не смог выдержать отказа. Он точно, в тайне любил Аню, но боялся себе признать. Такие типы, как Макс считают себя крутыми. Ведь родился он в Москве. Не то, что Аня, в Саратове. И поэтому с такими дамочками, которые ищут богатых пап, Макс никогда не захочет иметь что-то общее. Но жизнь, как правило, сталкивает человека в лоб в лоб с тем, что он презирает больше всего.
– Никит, в каком направлении живешь? – спросила Аня.
– Химки, микрорайон Сходня, – не сразу ответил Никита.
– А я прям на славянке, рядом с торговым центром Океания, – сказал Макс.
– Я вызову тебе такси, Макс. А Никита живет в моей стороне.
Аня опустила голову в дисплей айфона.
Макс покраснел. Никита жил совсем не в стороне Ани. Наоборот, Аня жила совсем недалеко от Макса.
Мягкие волосы упали прядью со лба на экран. Аня не спешила их убирать в сторону.
Макс достал из куртки сигарету: может, закуришь?
Никита отрицательно покачал головой.
Аня подняла голову, закинув волосы назад.
Ее строгий овал напудренного лица освещал свет телефона. Она внимательно смотрела на экран, приоткрыв немного широкий, чувственный рот. Сейчас она казалась немного невзрачной. Черная тушь и красная губная помада с мелкими блестками, выцвели. Но осталось что-то цепляющее. Что-то не похожее на красоту, больше схожее на причину очарование женским бессилием, и хрупкостью.
– Макс, машина через две минуты будет здесь.
– А мы?
– Вот.
Аня показала Никите экран телефона: яндекс такси еле-еле двигался на встречу, теряясь в перекрестках Москвы.
– Двадцать минут ждать?
– Думаю, он приедет намного раньше.
– Ладно, ребят. Я покатил.
К подъезду подъехала желтая Kia.
– Пока Максим, – Аня встала с дивана, чтобы попрощаться с Максом.
– Давай…
Макс крепко прижался к Ане бородатой щекой.
– Пока Максим, – повторила Аня.
Никита приподнялся с дивана и похлопал Макса по плечу, намекая на то, что лимит обнимания с Аней у него закончен.
– Чувак. Пока, – Макс разжал объятия и подошел к Никите.
Протянул руку.
Ребята попрощались. И провели Макса к машине.
Аня и Никита вернулись в фойе и упали на диван.
Напротив них нервно ерзал на стуле консьерж: глядел футбольный матч.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.