Пусть не знают

© Анатолий Рубин, 2018

ISBN 978-5-4493-5654-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

В тот день Бэн проснулся в четыре часа утра, разбудил Си и Славика. Сегодня они собрались на рыбалку. Надо было развлечь Си после всего того, что с ней недавно произошло. Потом перекусили, выпили по чашке кофе. Взяли рыболовные снасти. Бэн усадил Си на мотоцикл «Урал» с коляской, а Славик сел на свой «Восход», и вот они уже покатили в сторону Оки. Спустя минут двадцать наши путешественники были уже на месте и стали разматывать удочки. На берегу реки никого не было, хотя зачастую уже пара человек там бывает. Небо было чистое, угасали последние звезды. Ветра почти не было. По земле и реке стелился туман.

Неожиданно их внимание привлек необычный предмет, который медленно перемещался вдоль противоположного берега реки на высоте несколько сот метров.

– Самолет, – вслух произнес Славик, показав в его сторону рукой.

– А где у него крылья? – удивленно спросил Бэн. – И шлейфа за ним нет. Наверное, аэростат.

– Вижу, – воскликнула Си. – Ой, как интересно!

Издалека летящий объект представлял собой темно-красную сферу. От нее к земле отходил световой луч, он на несколько секунд осветил стоящих на берегу реки людей. Вскоре луч погас, и шар, быстро увеличиваясь в размерах, двинулся навстречу нашим наблюдателям. Когда объект оказался уже непосредственно над ними, то они увидели, что он имел тело в виде глубокой тарелки, которую перевернули вверх дном. На фоне уже утреннего неба можно было хорошо различить, как по его периметру горят мерцающие синего цвета огоньки.

– Это же НЛО! – воскликнул Славик. – Как жалко, что не успел снять его на телефон.

– Расскажи кому-нибудь, не поверят, – проговорил Бэн.

– Его уже не видно, – произнесла Си, пытаясь всмотреться в небо.

И тут они испытали еще большее волнение.

– Смотри, вот он возвращается! – воскликнул Славик.

– Где, где? Не вижу! – произнесла Си, всматриваясь в темное небо.

– Да вон, вон, видишь, – показал он рукой в сторону горизонта.

– Ой, да! Сейчас вижу! Летит, прямо на нас!

Летающий объект вернулся и появился уже совсем близко от них. Он сделал пару кругов над тем местом, где они стояли, и завис невдалеке на высоте чуть выше макушек росших на берегу деревьев. До него было не больше полусотни метров. Теперь они могли его лучше рассмотреть. НЛО точно напоминал тарелку. Он медленно покачивался из стороны в сторону и издавал звук, напоминающий работу трансформатора. Потом он, двигаясь, как падающий лист, опустился на землю и встал на три опоры размером около полуметра каждая.

Неожиданно их обуяло необъяснимое беспокойство. Одновременно они ощутили затруднение дыхания и слабость. Возник страх при встрече с объектом, который, по всей видимости, управлялся разумными существами и по своим техническим возможностям далеко опередил современную технику.

– Что-то мне это не нравится, – произнес мрачно Бэн. – Надо быстро отсюда убираться.

– Мне страшно! – почти шепотом произнесла Си.

– Быстро уезжаем! Си, садись на мотоцикл. Славик, заводи свой «Восход».

– А удочки? – Славик потянулся за снастями.

– Черт с ними. Поехали отсюда, – сказал Бэн твердо.

Он уселся в седло мотоцикла.

– Все сели?

Завел двигатель. Мотоцикл затарахтел, прогревая двигатель, и, проехав несколько метров, заглох. Что такое? Тот работал как часы. А тут. Он посмотрел в сторону Славика. Его «Восход» тоже необъяснимо заглох.

В следующую секунду Бэн почувствовал резкую боль и жжение в области затылка. Его движения стали почему-то очень медленными, как будто мышцы сковала какая-то слабость. Его сердце стало учащенно биться от необъяснимого овладевшего им ужаса.

Он обернулся к Си:

– Ты как себя чувствуешь?

– Что-то мне плохо. Боль в глазах и гудение в ушах.

Пока они недоверчиво разглядывали объект в форме диска, у Бэна в голове появилась мысль: «Не бойтесь, мы не причиним вам вреда, только зададим несколько вопросов». Затем в несколько метрах от них проявились, точно снимок на фотобумаге, два силуэта.

Это были странные существа, очень похожие на людей, но в то же время не такие, как они. Их головы были круглыми, глаза маленькими, волосяной покров на головах полностью отсутствовал. По нашим меркам они были довольно крупными. По отношению к телам их головы казались очень большими.

Их одежда напоминала комбинезоны серого цвета, на которых, однако, не было ни молний, ни пуговиц, ни поясов. Они были с непокрытыми головами, цвет лиц напоминал цвет кожи мумий. Одежда на существах была, возможно, из синтетического металлизированного материала. Они стояли настолько близко, что могли бы прикоснуться к телам.

Это были мужчина и женщина. «Они ничем не отличающиеся от нас», – подумал Бэн. Одеты в комбинезоны светло-серебристого цвета. Белая кожа, золотистые волосы, голубые глаза. Оба высокие, ростом около двух метров. Они приветливо улыбались. Он невольно залюбовался женщиной, она чем-то была похожа на Си. Была красива и стройна. Приятную внешность имел и мужчина. По земным меркам обоим лет по 30—35.

Перед ним находилась высокая женщина со светлыми волосами. Женщина временами обращалась к ним, видимо, что-то говорила. Внезапно мужчина-инопланетянин исчез и через мгновение появился в автоматически открывающемся проеме люка корабля. Бэн четко видел его лицо. Оно имело человеческие черты, сильно расширенное в верхней части и слишком узкое внизу. Глаза косые, губы тонкие, словно рассеченные бритвой. Между ними состоялся диалог, причем Бэн говорил вслух, а незнакомцы транслировали мысли ему прямо в голову.

– Подойдите ближе, не бойтесь.

– Мы не боимся.

– Мы хотим с вами поговорить и приглашаем вас к нам на корабль. Мы вам ничего плохого не сделаем.

– Вам лучше говорить с учеными, а не с нами.

– Нам интересно поговорить именно с вами, простыми землянами.

Когда земляне поднимались вовнутрь космического корабля по выдвинувшемуся трапу, у каждого невольно закрадывалась мысль, а вдруг он больше не увидит Землю и его умчат, как подопытного кролика, в неведомые космические дали и с земной жизнью будет покончено. В голове у каждого из них пронеслась жизнь.

Симона

Меня зовут Симона, а можно и просто Си. Вообще-то Симона не мое настоящее имя, а так, прозвище, но оно мне нравится. Когда мне было двенадцать лет, я попала в больницу с приступом аппендицита. Когда врач стал заполнять мою медицинскую карту, спросил, как меня зовут полностью. Я ответила – Светлана Семеновна. В палате было две Светланы. Ему так понравилось мое отчество, что он стал называть меня Симоной, чтобы нас не путать. А потом, когда выписалась, это имя так и пристало ко мне, и остальные мои друзья и знакомые и даже мама, когда рассердится на меня, стали так называть.

Я живу в небольшом районном центре в шестидесяти километрах от Тулы. У меня на душе тревожно. Несколько дней назад я встречала на станции маму. В ожидании электрички прогуливалась по перрону, и тут ко мне подошла цыганка – предложила погадать. Я вначале не хотела с ней связываться. Но она была настойчива, и я согласилась. Она попросила показать мне левую руку. Я показала и с интересом стала ожидать, что она мне скажет.

Она сказала, что замуж я выйду за чернявого парня. Потом как-то странно посмотрела на меня и произнесла: «Ой, девочка, тебя ждут большие испытания!» Я сильно расстроилась. Может, цыганка ошиблась?

Сейчас я только что помылась под душем и, вытираясь перед зеркалом, залюбовалась собственной фигурой – пропорциональной и стройной, как у первоклассных моделей. Наверное, в мои двадцать лет я нахожусь в лучшей своей форме, в самом расцвете. Я считаю себя красивой девушкой. У меня темно-каштановые вьющиеся волосы до плеч, большие серые глаза с длинными, загибающимися ресницами, как у куколки, искрящиеся весельем, слегка припухшие соблазнительные губы. Но больше всего я, конечно, горжусь своей тонкой талией и высокой грудью.

Еще я только поступила в медицинское училище, подруги завидовали… «С таким бюстом можно шпаргалок не писать!» И все-таки самым главным своим достоянием считаю длинные стройные ноги. Я люблю притягивать ими восхищенные мужские взгляды. И только поэтому влезала в туфли с умопомрачительными высокими каблуками и натягивала самые коротенькие юбочки.

У меня в отношениях с мужчинами проблемы. Никак не могу найти свою половинку. Для меня важно, чтобы с мужчиной, с которым я буду жить, была полная гармония.

В детстве я росла очень тихим и спокойным ребенком. Могла часами сидеть в уголке и играть в куклы, коробочки. Люблю одиночество. Когда я дома, одна, не надо ни с кем общаться. С трудом схожусь с людьми. У меня всего одна подруга со школы. Еще одна моя странность: не люблю подарки, хорошее отношение ко мне меня тяготит. Ну, не может быть этого, и все! Когда мне предлагают, например, просто яблоко, я шарахаюсь от этого человека и начинаю думать: нет, это все неспроста, ему что-то надо от меня. Не хочу быть обязанной… А вдруг от меня потом затребуют то, чего я не смогу сделать или не захочу, или будут говорить: неблагодарная, я тебе, а ты…

Откуда это? А если мне что-то делают хорошее, мне срочно хочется сделать что-то ответное, не потому, что хочется, а лишь бы не быть обязанной. Это ужасно, но я не могу иначе. Поэтому стараюсь все общение свести до минимума. Посильная помощь от меня – пожалуйста, но меня не трогайте, мне ничего не надо, я сама! Каждый день приносит что-то новое: сходила на вечеринку или в кафе – здорово, купила новую модную кофточку – замечательно, потеряла ключ – ничего страшного. Иногда мне кажется, что я никому не нужна – ни маме, ни родственникам, ни друзьям. Но главное, у меня до сих пор нет постоянного парня. Так, одни знакомые. Ничего серьезного. Как ужасно я живу. «Боязнь одиночества – удел слабых…» Ну, не знаю… Не думаю я так… Может, я живу не в том месте и не там работаю.

Ну, наверно, я никогда не остановлюсь в своих мрачных думах. А что вы хотите, наболело, а поговорить-то и не с кем… Однажды на вопрос очень хорошей знакомой, как дела, ответила: плохо. Она выкатила в изумлении глаза: да перестань, этого не может быть, у тебя же всегда все замечательно!

Бэн

Я Бэн. Так зовут меня дома и друзья. Мне уже двадцать семь. Я работаю в небольшой автомастерской. В этом году весна наступила рано, и это меня радует. Новый год у меня начинается именно весной, а зимой спячка. Не люблю зиму.

Час назад я продал «Иж», который у меня был целых пять лет. Я его купил, когда вернулся из армии. Говорят, что владелец машины бывает счастлив дважды, когда покупает и когда продает свою машину. Я выпил две бутылки пива «Арсенальное» третий номер. Это мое любимое пиво.

Мотоцикл никогда не доставлял хлопот. Хотя, конечно, после покупки мне пришлось отладить все его узлы. С точки зрения российского мотоцикла довел его до совершенства. На нем установил обтекатель, кофр и множество всяких прибамбасов. Даже сигнализацию я в него втиснул. Короче, вложил в «Иж» душу и сердце. Многие надо мной посмеивались, чего, мол, я с ним столько вожусь, лучше бы купил машину. Но это тяжелый разговор.

Почему надо обязательно иметь мотоцикл? А действительно, почему? Вроде мотоцикл – это не такая уж и полезная вещь, стиральная машина и холодильник явно полезнее. Унитаз явно нужнее. А квартира или дом явно необходимее. Да и посмотрите вокруг – например, жвачки, их рекламируют по телевизору, и все их дружно покупают. А мотоциклы на улицах нашего города – днем с огнем не сыщешь. Значит, вроде он – этот мотоцикл – и не нужен, а если и нужен, то явно не большинству населения. А если что-то не нужно большинству, то это, наверное, просто совсем не нужно, а может, даже вредно или даже очень вредно.

Посмотрите на мотоциклы… Какие линии, какие формы, какие материалы – хром, сталь, титан, карбон, дюраль… У вас в машине есть хоть одна деталь из титана или углепластика? Вот именно – нет. И вам не стыдно? Вам нравится стоять в пробках, ну только честно? Для мотоцикла пробок просто нет! Вдумайтесь, вы просто едете куда хотите и не задумываетесь: там пробка, там рельсы, там гаишники… Для вас не существует дорог, есть только направления. Когда мне надо ехать на автомобиле, я постоянно задумываюсь: а как лучше выбрать маршрут, а как объехать какое-то место, а где пробка поменьше и т. д. На мотоцикле я просто еду, что на Оку, что в Алексин, что в Серпухов. Еду и получаю огромное удовольствие, и это невозможно объяснить словами.

Хочется развеять несколько мифов о мотоциклах. Миф первый: мощный мотоцикл – это очень опасно. Нет! Мотоцикл не опасней любого другого источника повышенной опасности. Например, у вас на стенке висит ружье. Что вы делаете, чтоб оно случайно не выстрелило? Завариваете ствол и закапываете в землю? Навряд ли, вы просто вынимаете патрон из патронника, не даете оружие детям, сами по пьянке с ним не играетесь. Ведь так? Так же и с мотоциклом – все в ваших руках. Хотите ездить аккуратно – ездите. Хотите убиться – тоже без проблем. Миф второй: мотоцикл крайне ненадежен. Нет. Мотоциклы, выпущенные в последнее время, очень надежные. Гарантированно проезжают по сто тысяч километров! Миф третий: с мотоциклом нужно возиться каждый день, из него постоянно что-то течет, заводить его надо с толкача. Тоже нет.

Я живу в нашем поселке городского типа всю жизнь. Родился, учился в школе, уходил в армию. Здесь я первый раз по-настоящему влюбился перед армией. Честное слово! Она была учительницей в младших классах. Среднего роста, миниатюрная, очень женственная. Когда я смотрел на нее, мог бы, наверное, выпить стакан водки механически.

Когда однажды она подошла в магазине и стала за мной вплотную в очередь, я ощутил волнующий запах ее духов. У меня закружилась голова… Не помню, что покупал тогда, потом шел следом за ней до самого ее дома. Возможно, что тогда она посчитала, что за ней увязался какой-то хулиган или маньяк, потому что шла быстро, как будто убегая.

Потом узнал от друзей, что она живет одна, без мужа, они разошлись год назад. Я сходил с ума от любви к ней! Часами простаивал у подъезда, лишь бы только увидеть ее. Дожидался, когда она пойдет в магазин или садик, и шел за ней, любуясь издалека. Но никак не мог решиться подойти к ней и все сказать. Эта сладкая пытка длилась два года.

В восемнадцать лет меня призвали в армию. И вот в последний вечер перед уходом я все-таки решился прийти к ней домой. Никогда не забуду этот день. Я позвонил, меня всего трясло от волнения. Она открыла дверь и, улыбаясь, спросила: «Ты к Маше?» Это была ее дочь. «Ее нет». «Нет, я к вам!» – ответил я. И тут не знаю откуда взялись слова, я ей все рассказал, как люблю ее. Как снится она мне по ночам, как вечерами стою у дома и молю Бога, чтобы она появилась в окне. Говорил я долго, боялся посмотреть ей в глаза, а когда поднял голову, увидел, что ее прекрасные глаза полны слез. Она подошла ко мне, обняла, как маленького, и сказала: «Спасибо тебе, милый, за любовь! Но это пройдет, армия вылечит». – «Нет! – выпалил я. – Это никогда не пройдет. Я люблю вас и хочу, чтобы вы это знали». Тут пришла дочь с подругами, и я ушел. Мне было немного легче оттого, что я все сказал. Ну а потом… Я написал ей из армии сто восемь писем.

Она не ответила ни на одно. Впрочем, я знал, что так будет, но все равно писал. Писал ей о том, что люблю, что это чувство не измерить паспортными данными. Так я прослужил полтора года, и когда пришел, надеясь и веря, что все будет хорошо, на следующий день я пошел к ней домой. Дома была только ее дочь Маша. Она очень ласково посмотрела на меня, как старшая сестра. Потом как-то странно посмотрела, как бы извиняясь. «Прости, но я читала все твои письма, а мама?.. Мама недавно вышла замуж».

Симона

В детстве я была отчаянным ребенком и ничего не боялась. С двух лет сама одевалась и ловко завязывала шнурки на ботиночках. Еще одну историю рассказывала моя мама. Я ее, правда, не помню, но ей я верю. Мне было пять лет, и я, ну, как Красная Шапочка решила съездить к своей бабушке Наде, которая еще была жива, в другой городок, что находится в двадцати километрах. Утром меня, как всегда, отвели в детский сад, а вечером забирали. Однажды я спокойненько собралась, надела пальто, валенки, юбку – а дело было к тому же зимой – и вышла из дверей детского сада, пока воспитатель куда-то отвлеклась. Потом пошла на автобусную остановку. Я помнила, на какой автобус надо было сесть и сколько и куда ехать. Я туда к ней и доехала до нужной остановки, вышла и зашла к бабушке. Та охала, охала: «Как же ты одна добралась, внученька? А мама с папой?» Ну а в это время мама приходит в детский сад, а ребенка нет. У всех волосы дыбом. Куда делся среди белого дня из садика ребенок? Воспитателям плохо. Первый такой случай. Ну, в общем, стали звонить в милицию. Пропал ребенок. Приезжают домой, а бабушка меня уже привезла, и я как ни в чем не бывало открываю дверь, вот тут мне и попало.

Когда я пошла в первый класс, у меня, маленького белесого существа, сразу появился кавалер. Каждый день после уроков он ждал меня у школы, выхватывал из рук портфель и нес до моего дома. Я нещадно лупила его книжкой по кудрявой голове, исподтишка рисовала загогулинки в его тетрадках и пачкала фломастерами его белоснежные сорочки. Он мужественно сносил все эти муки. Более того, через некоторое время к нему присоединилось еще трое мальчиков, согласных страдать. Теперь они по очереди несли мой портфель и покорно подставляли свои головы под удары моего букваря. Как-то я случайно услышала разговор нашей учительницы с одной из мам, которая пришла жаловаться на меня из-за разорванной мною сорочки ее сына.

– И что они в ней нашли? – возмущалась мамаша.

– О-о-о, в этой девочке есть изюминка, – ответила учительница.

– Растет на чью-то голову, помесь змеи с колокольчиком, – говорила эта мамаша и презрительно поджимала губы.

Своего отца я помню плохо. Он бросил нас с мамой, когда мне было шесть лет. Потом у меня появился отчим – дядя Витя. Дома никогда не слышала матерных слов от отчима и матери. Мама учила быть честной и великодушной. Отчима никогда не видела пьяным.

Я росла наивным ребенком. Когда первый раз у меня пришли месячные, то я сразу подумала, что заболела чем-то серьезным и скоро умру. Закатила истерику. Но потом мама, пряча глаза, все объяснила. Сейчас смешно вспомнить.

Я всегда любила больше дружить с мальчиками, чем с девочками. В пятом классе я дружила с мальчиком Сашей. Этот союз был выгоден обоим: я помогала ему в учебе и часто решала за него контрольные, а взамен пользовалась его покровительством, уважением и неприкосновенностью всех одноклассников и старших парней. Он часто приходил к нам домой гости. Вместе делали уроки, я помогла ему разобраться со сложными темами. Смотрели телевизор. Когда он меня первый раз поцеловал, то в первый момент стала рыдать, а потом у него спросила: «Ну зачем ты это сделал, ведь теперь я должна родить…»

А вообще было здорово. Школьные танцы. Он пригласил ее танцевать в первый раз. Учащенный пульс. Бессонная ночь. Мечты… Телефонный звонок. Его голос. Сон это или реальность? Его голос! Весна. Прекрасная погода. Звонок в дверь. Прогулки, катание на велосипеде, она мечтает дотронуться до него… Лето. Скука. Ожидание… Но потом после седьмого класса Саша уехал в другой город.

В тринадцать я влюбилась в первый раз – в старшего брата своей подруги. Я была влюблена и не хотела замечать, что он старше на четыре года (это сейчас не имеет значения, но тогда…), что у него есть девушка, а я лишь подружка его сестры. Я была счастлива, что он просто где-то рядом и я могу иногда его видеть. На новогоднем вечере он пригласил меня на медленный танец. Танцуем, а у него руки дрожат. Я спросила его: «Ты что, замерз?» А он ответил: «Это от волнения».

Он окончил школу и уехал поступать в военное училище. Иногда я потихоньку таскала его письма, бывая у подружки в гостях, которые он писал домой, и читала, хотя ужасно было стыдно, нехорошо читать чужие письма. Я прикасалась к жизни, в которой мне не было места. Сходила с ума от отчаяния. Хотела забыть его, встречалась с другими, целовалась. Иногда мне казалось: ну вот пришло долгожданное освобождение. Но мне это только казалось. А любила его. Прошло два года, и как-то зимой он приехал на каникулы. Вот теперь все и кончится, подумала я. Просто я его себе придумала в разлуке, как это часто бывает. Побыв две недели, он вновь уехал. Я его видела всего несколько раз.

Не в силах больше страдать, сразу после его отъезда я написала ему письмо. Просто ночью проснулась, как будто специально для этого, взяла ручку, села прямо в кровати с тетрадкой и на одном дыхании написала, что мое признание ни к чему его не обязывает. Хотела, чтобы он знал, что я его люблю, просто знал и продолжал жить своей жизнью. С той поры мне всегда казалось, будто я рядом с ним. Писала раз в месяц. Он молчал, значит, не был против, и это радовало меня. Наступило лето. Он снова приехал. Мы встретились. На свидании он сказал, что не верит в любовь, но ему нравятся мои письма («странные и необычные»), что я милая девушка и ему приятно со мной общаться, просил не забывать, когда уедет. Мы гуляли по городу, ходили иногда вместе в компании. Потом я узнала, что женился. Первая любовь всегда несчастна, она временна, в нее никто не верит, особенно взрослые. Да и я была такой юной.

После восьмого класса я начала формироваться как девушка. Мне даже стыдно было, что я обгоняю своих подруг, привлекая парней. Сначала меня это пугало. А они как раз и начали за мной приударять. Мне было приятно морочить голову то одному, то другому. И думала, раз меня так выделяют и ухаживают за мной, значит, я такая особенная. Пусть будет принц, а то он прискачет, а я занята. Я даже вела дневник, записывая все свои впечатления, всякие стихи, афоризмы.

Мне было уже семнадцать с половиной лет, но у меня никогда не было парня. Я думала, что так и останусь одна до конца жизни, потеряла надежду встретить Его, единственного, милого и неповторимого. Сколько слез пролила от обиды на свою судьбу. А ведь я не уродина, многие считают меня красивой, было много поклонников, да и мне многие нравились, но я была одна. И как больно было смотреть мне на счастливые пары, бродившие за руки, шептавшие друг другу нежные слова…

Тогда я заперлась дома, никуда не ходила, это было и нетрудно. Окончив школу, я поступила в медучилище в Туле. Хотя до сих боюсь покойников. Не понимаю, как это происходит: вот был человек, и вдруг его не стало. Вместо него лежит на столе какая-то кукла.

Вскоре во время летних каникул мне встретился Виталий. Соседский парень по двору. Конечно, особых чувств я к нему не испытывала, но он пленил мою душу нежностью. Пылинки с меня сдувал. Красивый, высокий, за словом в карман не лезет. Он сразу понравился всем нашим девчонкам. Без умолку мог говорить на любые темы, обаятельный такой. Всех проводит по домам, а сам остается со мной. Я сразу поняла, что он хочет от меня. Я девственница, и я даже в кошмарном сне не могла допустить, что меня какой-нибудь мужчина испортил до свадьбы. Мне хоть и нравился Виталий, но я держала его на расстоянии. А он был такой нежный, ласковый. И он меня постоянно обнимал и гладил руками. Но как только доходило до серьезного, я ему говорила стоп. Принца в нем я все-таки не разглядела. Два месяца пролетели как один день. И, уезжая опять в Тулу учиться, я уже не была такой дикой, а была прирученной. Когда я уезжала, он мне сказал, что ему со мной было тяжело, зато будет легко другим.

Вы спросите, как я стала женщиной? Долгое время я была полуженщиной, полудевственницей. Ночами не могла спать – хотела, чтобы меня ласкал мужчина. Иногда казалось, что я сойду с ума. Я любила смотреть эротические фильмы, и они меня очень возбуждали. И страшно хотелось, чтобы мужчина ласкал меня точно так же, как героиню фильма. Причем какой мужчина – неважно, это был собирательный образ.

Однажды к нам в общежитие пришел в гости Сашка. Он жил неподалеку. Это был высокий атлетический сложенный блондин, как говорится, косая сажень в плечах. Из тех, которым девчонки смотрят, вздыхая, вослед. Выглядел он старше своих лет, чему, вероятно, способствовала ранняя любовь к половой жизни и спиртным напиткам. Приходил несколько раз, всегда с бутылками вина, а потом вдруг стал говорить, что я ему очень нравлюсь и он хочет познакомить меня со своей матерью. Говорил, что она напекла ради меня вкусных пирогов с вареньем. Я, дура, пошла. Но когда я пришла, дома ее не оказалось. Он стал приставать ко мне и взял так, как привык брать девчонок, настойчиво и немного грубо. Я даже не посопротивлялась. По правде сказать, я сама хотела испытать «это» и была в тот первый раз разочарована и не почувствовала ничего, кроме боли. Потом он возымел надо мной какую-то необъяснимую власть. Приходил в общежитие, жестко брал под руку и приволакивал в свою в квартиру. Один раз, когда вот так он волок меня к себе, я стала отбиваться от него. Он начал меня бить, таскал за волосы. Я стала просить о помощи прохожих. Но никто не вступился за меня. Всем было безразлично. Он отстал, узнав, что я беременна. Тогда он просто испугался. Дальше все было как во сне. Я сходила к гинекологу, а та отчитала меня как последнюю шлюху. Потом было ожидание аборта и сам аборт. Мне кажется, что во мне тогда что-то сломалось.