УБОГИЙ

Ему хотелось просто отбросить всё прочь. Как что-то позорное. Как что-то, что давно пора было оставить в прошлом. Просто хотелось избавиться от негативных мыслей.

Но он крутил эти мысли в голове словно поварёшкой пытался размешать застывшую густую кашу. И только ждал, когда его окончательно накроет.

Под звуки оглушающей музыки он крикнул во всё горло:

– Да пошла ты на хуй, сука!

И телефон улетел через стол.

Пете так хотелось, чтобы его телефон разлетелся на части. В точности как его сердце разбилось на осколки, ударившись о тяжёлое гранитное сердце бывшей.

Гадкая мразь.

Окончательно охуевшая сука.

Что вообще у неё в голове?

Что она вообще о себе думает?

Чего ей не хватало?

Почему ей всегда мало? Всего всегда мало!

Ей вечно хочется ещё.

И ещё.

И Ещё!

И ЕЩЁ!

Но телефон лишь отскочил от дивана напротив и аккуратно упал на ковёр с высоким ворсом. Как идеальное стечение обстоятельств. Он не мог не заметить этого. Когда хотел что-то разрушить, но в ответ оно лишь аккуратно ложится перед тобой.

Это знак!

И мысль эта возникла у Пети всего через десять секунд после легкомысленного срыва.

Всего десять секунд. И вот телефон уже был у него в руках. Разблокированный. Вновь на её странице.

Но теперь уже Петя решил зайти дальше. Он открыл переписку с ней. Посмотрел, когда она была в последний раз в сети. Полчаса назад. А время было позднее. Наверное, уже спать ушла.

Не-е-е.

Сначала надо ещё выпить.

Петя взял со стола ещё один шот. Самый тяжёлый. Настойку на остром перце. Как будто специально. Будто делал таким образом удар себе в сердце ещё и ещё, и ещё.

НА!

Получай, дурак!

И вот теперь…

Теперь настало время написать Ей.

«Привет»

«Слушай знаю. да. не писал тебе»

«И ты сказала не писать тебе»

«Да я и не должен навероое»

«…»

«Но я хочу!»

«Я хочу писать тебе»

«Потому что я очень скучаю по тебе»

Отправив эти сообщения, Петя смотрел на них и думал, а что ещё можно сказать? Что он вообще хотел ей сказать? Он так хотел с ней поругаться. Но вот он открыл с ней переписку. И стал жалобно проситься обратно к ней под крыло.

Какой ужас. И как отвратительно чувствовал себя он. И даже к этому жалобному тону, кроме слов, что он скучает, добавить больше нечего.

Ему стало страшно от мысли, что на самом то деле это просто такая же зависимость как от тяжёлых наркотиков. Они больше не приносят никакой радости, а просто утоляют ломку. Неужели ему и поговорить с ней не о чем было бы? А всё это его хмурое настроение просто результат его собственных иллюзий и домыслов?

Ему нечего было добавить.

И пока открыта переписка, он решил открыть отправляемые друг другу фотографии. Он отправлял ей мемы и весёлые картинки. Она отправляла ему свои интимные фотографии.

Петя разглядывал фотографии обнажённой бывшей девушки. Спьяну делал это даже с вожделением. Вспоминал сцены их интимной жизни. Правда, сейчас он всё чаще задавался вопросом, а так ли всё хорошо было в постели, как ему казалось? Ведь круто было только в его представлении. А о том, нравится ли ей, он никогда не спрашивал.

Однажды она сказала, что самое глупое, что когда-либо слышала, это вопрос «Тебе понравилось?» от мужчины сразу после секса. Он счёл это заявление так, что вообще лучше не стоит задаваться такими вопросами. Что двое должны чувствовать себя на каком-то ментальном уровне настолько, что если нравится Ему, то нравится и Ей, и наоборот.

Теперь же он смотрел на фотографии её обнажённого тела с сомнением. А может он лишь возомнил себе о том, как он был хорош в постели? Может он вообще и ничтожество какое-то? А может, он просто её не удовлетворял? А она нашла себе на стороне другого мальчика, который её удовлетворял полностью?

Ведь тогда, после их первого свидания в том дрянном ресторане через дорогу от ночного клуба, они сразу после ужина сняли номер в отеле и поехали трахаться всю ночь. А потом она сказала, что ей нужно съездить на пару часов к своему парню, чтобы тот не волновался. И Петя знал обо всём этом. Об этом странном статусе любовника.

Ему нравилась эта мысль. Ему нравилось, что с ним кто-то изменяет. Это было с ним впервые. Будто бы он доказывал самому себе, что лучше другого какого-то мужчины в постели.

А что по итогу? Может, дело было вовсе не в нём и не в том мужчине, которому из меняли? Может, такова была натура той, в которую спустя несколько лет отношений Петя влюбится по-настоящему и перестанет уже замечать то, какие недостатки в ней были?

И вот он смотрел на интимные фотографии бывшей. Он вспомнил, что она начала ему скидывать их ещё до их первого секса. Наверное, лежа в постели со своим тогдашним парнем. Прямо рядом с ним, пока тот спит.

Тогда он не задавался такими вопросами. А теперь сидел, смотрел на бывшую, на её сиськи и думал, как ненавидит её и себя.

Ведь она вообще делала это без каких-либо сомнений и угрызений совести. Что ей мешало делать точно так же, но уже в отношениях с Петей? А может и делала? Откуда теперь уже ему знать наверняка?

И вот уже он смотрел на фотографии бывшей, но уже не разглядывал её фигуры, а вглядывался в её лицо. Смотрел ей в глаза и думал, как же можно быть такой двуличной тварью?

И в тоже самое время ненавидел себя за то, что сам прекрасно всё знал. Но чувства к ней всё отфильтровали. Больше он ничего не чувствовал, кроме любви к ней. Затмевалось всё. Зрение, слух, обоняние. И только интуиция всё это время била в колокола.

Петя вновь открыл переписку с Настей и написал ещё сообщения:

«У тебя, наверное, уже новый парень»

«Да?»

«???»

«А может просто какой-нибудь очередной ёбырь»

«А может и парень, и ёбырь»

«В перерывах между случайным членами в клубах»

«ДА?»

«ШЛЮХА»

Отправив сообщения, Петя вновь откинул телефон. Только аккуратнее, на стол.

Теперь помимо привычного уже ему нервного состояния, он стал испытывать мандраж. Думал, вот бы побыстрее прочитала. Он уже начал крутить у себя в голове, что он ответит ей на то или иное сообщение.

Единственное к чему он не был готов, это, пожалуй, к тому, что она может его заблокировать с концами. И так странно, что эта мысль пришла к нему только уже опосля.

Он хотел уже потянуться за телефоном и удалить всё это. Но тут подошла Алёна.

Петя совершенно не ожидал её прихода. Она подсела к нему рядом. И была уже изрядно пьяна. Едва держалась на ногах.

– Ох уж эти двое, – сказала она. – Танцуют вдвоём. Мне так скучно.

– Понимаю, – ответил Петя с таким выражением лица, словно ничего более раздражающего он не слышал.

– Знаешь, а это место ничего так, – продолжала Алёна. – Жаль, что я раньше здесь не была. Думаю, буду почаще тут появляться. А ты тут часто бывал?

– Ну так, периодически, – ответил он.

Но всё это время он смотрел не отрываясь на лежащий на столе телефон в ожидании чего-либо. Но чего именно и сам не до конца понимал.

– А ты чего вдруг такой неразговорчивый?

Петя ничего не ответил.

– Мне показалось, мы с тобой прекрасно общались, пока не пришли Наташа с Даней. И что теперь? Смотри, мы вдвоём, а они там, слишком заняты друг другом. Почему бы нам не пообщаться ещё?

– Просто настроения нет.

– Странно. Мы же пьём! – крикнула она. После чего взяла два шота и одну руку закинула на шею Пете. – Я думала, у тебя наоборот настроение подымется. А может что-нибудь ещё. Хах!

– А ты забавная, – сказал он и взял шот с той руки, что обнимала его.

Он слегка приложил свою стопку к её, будто бы чокнулся с ней, посмотрел ей в глаза и выпил залпом. Посмотрев на пустой шот опущенный на стол, Алёна улыбнулась и сказала:

– А то! – и повторила за Петей. – Слушай, а ты всегда хотел стать художником?

– Слушай, подожди секундочку буквально, мне нужно кое что сделать.

Петя взялся за телефон. Открыл вновь переписку с бывшей. Она даже не заходила в сеть. Он удалил сообщения. И для себя, и для неё. А затем вновь откинул телефон к столу. И попытался окончательно о нём забыть.

– Всё, – сказал он. – Можем продолжить наш разговор. Так что ты там спросила?

– Всегда ли ты хотел быть художником, я спросила.

– Нет. Честно говоря, большую часть жизни я вообще ничего не ждал от неё. Слушай, а тебе правда интересно, чем я занимаюсь?

– А что такого? По-твоему, так часто встретишь художника в нашем городе?

– А что, разве не так?

– Да куда уж там. Куда не глянь, кругом одни сплошные курьеры, таксисты, менеджеры, кладовщики и прочее. Не говоря уже о тех профессиях, о которых людям почему-то стыдно говорить.

– Не знаю. Работа как работа. Я не думаю, что существуют более или менее интересные. Знаешь, может быть, в этом и разница между работой и трудом?

– Не понимаю.

– Ну работа будто бы по определению это рутина. Даже слово произошло от какого слова?

– Да ладно? А труд по-твоему от какого слова произошёл?

– Не знаю. Он вроде звучит как что-то самостоятельное. Как что-то добросовестное.

– Ну не знаю. Труд больше звучит как какая-то тяжесть. Трудность. Утруждаться. Давай уж тогда на чистоту, в русском языке вообще нет позитивного слова, которое описывало бы человеческую деятельность. И даже отдохнуть звучит как что-то созвучное сдохнуть.

– Ладно. Может, ты и права. Я вообще ничего не утверждаю. Просто рассуждаю с тобой.

– Так и я тоже.

– Чего мы вообще об происхождении слов заговорили?

– Не знаю. Пьяный бред. Почему бы и нет?

– По-моему пьяные люди не об этом должны разговаривать.

– Ну мы в прошлый раз вообще на Ван Гоге закончили. И значении литературы и искусства.

– Да? Кажется, я просто стал терять нити разговоров.

– Может, мы недостаточно пьяны?

– Может.

Петя с Алёной выпили ещё по шоту.

– А о чём, по-твоему, должны обсуждать двое свободных пьяных людей? – спросила Алёна.

– Ну мне, например, интересна ты.

– Да? Что-то когда я о себе рассказывала, ребята слушали, а ты что-то поник только.

– Не обижайся. Но мне просто глубоко наплевать на рассуждения про работу и отдых. Вы же только коллег и начальство и обсуждали. А потом разбавляли это тем, кто куда ездил отдыхать. И что это? Будто бы других тем для разговора нет. Будто бы в жизни вообще больше ничего нет, кроме этой рутинной отвратительной работы.

– А что? У большинства так и есть.

– Ну да. А кто-то вообще до пенсии вспоминает свою службу в армии, потому что в жизни больше ничего интересного и выдающегося с ними не случалось. И что теперь? Нам последовать их примеру?

Алёна рассмеялась.

– Что такое? – спросил Петя. – У тебя есть такие знакомые?

– Ещё бы. Кажется, у каждого в окружении есть такой человек.

– Да. У меня один коллега был таким.

– А у меня отец. Прям в точности как ты описал. Каждая пьянка про армию. Причём ни одной интересной истории он так и не рассказал.

Алёна вновь рассмеялась. Радуясь её улыбке, Петя сказал: