Глава 1
Пролог
– Сема, поднажми. Парней, похоже, окончательно зажали!Гарнитура радиостанции разрывала барабанную перепонку помехами. Противник не оставлял попыток задавить наши частоты. – Шххххх-шшш, Хорс, Хорс, ответь Тавру. Прием. – пробилось сквозь шипение и хрипы динамика. – Тавр, это Хорс, слышу тебя. Прием. – прокричал я в гарнитуру, пытаясь перекричать рев двигателя БМП. – Хшшшш, парни, вы далеко? Шхххх, суки, зажали нас… Хшшшшш, не продерж… – выдала гарнитура еле различимые обрывки фраз. – Тавр, Тавр, продержитесь еще десять минут. Мы на подходе! Прием. – но ответом мне было лишь шипение помех. Тавр, командир группы разведчиков, больше не отвечал. На выделенном канале был лишь белый шум. Похоже, их окончательно зажали, и если мы не успеем, то парням конец. Вот же угораздило их нарваться и где, на самом краю серой зоны. Они и трех километров не прошли, это почти задний двор нашей бригады. Все это пахло откровенным дерьмом. Нацики с утра словно обкурились и поперли на прорыв. Перли, не считаясь с потерями, плотно прижав бригаду артиллерийским огнем и залпами «Хаймарсов». Драка получилась нешуточная, и поэтому, когда группа Тавра запросила поддержки, наш комбат был красноречив и немногословен: – …Хорс, бери своих и коробочку, которую парни позавчера перебрали, и вытащи группу Тавра из Нескучного. – проорал он мне в ухо, перекрывая минометную канонаду. – Мля! Батя, нас трое осталось. А коробка та еле дышит. Там через лобовую броню можно закатом любоваться. – попытался я возразить. Нет, парней нужно вытаскивать, и я только за, но втроем на коробочке с дырой от ПТУРа и пустой динамикой мы просто сдохнем и парням помочь не сможем. – Ты мне мозги не е… Коробка на ходу, БК почти полный, другой у меня все равно нет, а парней нужно вытаскивать. Возьмешь шестерых мобиков из взвода Рыжего, и одна нога здесь, другая там. Приказ ясен, солдат! – рявкнул Батя, сведя кустистые брови к переносице. Именно за этот взгляд его и звали БАТЯ. Вот так я, Сема, Якут и еще шестеро незнакомых мне мужиков оказались в дырявой БМП среди заснеженных полей Украины. Нагнувшись вперед, я положил руку на плечо Семы и произнес по внутренней связи:
Вновь скрутил кашель, крик в десантном затих.Сема в ответ кивнул, и двигатель машины, по-моему, перешёл в ультразвуковые диапазоны. «Блин! Угробит движок, и придется нам пешком по грязи топать», – пришла в голову глупая мысль. Отбросив ее, я обернулся в десантный отсек. Шестеро мужиков, лица которых скрывали балаклавы, нервно сжимали в руках стволы. Все из числа мобилизованных, что прибыли в бригаду только позавчера. Для них это первый бой. Перевел взгляд и взглянул в обзорный триплекс. Сквозь летящие из-под гусениц комья грязи просматривалось бесконечное поле. Его границы скрывала утренняя дымка. Благодатный край с богатейшей природой, превращенный западными дельцами в поле битвы. Целая страна, принесённая в жертву богам алчности. Тысячи людских судеб, взвешенные, оценённые и признанные допустимыми расходами с целью получения дивидендов. И не важно, финансовых или политических, уж слишком запутанный клубок интересов представлен среди этих заснеженных полей, цена которых – тысячи жизней. – Командир, подъезжаем! – оторвал меня от размышлений голос Якута, припавшего к прицелу. Я приник к приборам наблюдения. Впереди изрытая гусеницами дорога круто огибала лесополосу. Из-за деревьев показались первые развалины окраин Нескучного. Одноэтажная застройка, превращённая артобстрелами в постапокалиптический пейзаж. – Так, парни, внимание! – выдал я по внутренней связи. – Сема, давай вдоль лесополосы, вон к тому красному зданию. Там высадишь меня с мужиками и будете прикрывать. Нужно осмотреться, Тавр на связь не выходит. Машина чуть снизила скорость и начала поворачивать, чтобы свернуть с дороги и нырнуть в кювет с мелким подлеском. – ПТУР, мля!!! – проорал Якут и крутанул башню. Пролаяла 30-тка, буквально на тройку снарядов, и последовал взрыв. Сознание вернулось резко. Легкие горели огнем, во рту стоял противный привкус железа и паленой изоляции. Кто-то громко орал в десантном, перекрывая рёв завывающего на максимальных оборотах дизеля. Приподняв съехавший на глаза шлем, я осмотрелся. Вернее сказать, попытался что-то рассмотреть в клубах стремительно заполняющего салон дыма. Машина горела, медленно удушая тех, кому «повезло» пережить попадание противотанковой ракеты. Якут вывалился из кресла и скатился мне в ноги. Он был еще жив, но это ненадолго. Надсадный хрип и кровавая пена на губах говорили, что его дело плохо. Превозмогая острую боль, я перебрался на место бортового стрелка и приник к прицелу. Взрывом машину немного развернуло, и мне пришлось чуть довернуть башню, чтобы увидеть, куда вёл огонь Якут. Полуразрушенный дом из силикатного кирпича со страшным украшением. На испещрённой воронками от попаданий снарядов стене висел Тавр. Мы не раз пересекались за последние полгода, что длится этот ад, и я знал его в лицо. Спортивный крепкий парень с яркой кавказской внешностью, но при этом у него не было ни малейшего акцента, а себя он считал исключительно русским. Сейчас красивое мужественное лицо, которое явно нравилось девчонкам, было перекошено муками боли. Твари прибили его к стене двумя железными ломами. Один пробил левое плечо, а второй живот. Правая рука Тавра с обрубками пальцев скребла по скользкому металлу в тщетных попытках вырвать причиняющую адскую боль железку. Оптика позволяла в подробностях рассмотреть его мучения, скулы свело от ненависти.
Яркая вспышка взрыва, и меня накрыла уютная темнота.«Отмучился, слава богу, земля тебе пухом, воин!» Я вытер рот тактической перчаткой и взглянул на нее. На темно-зеленой ткани остались черные комки начавшей сворачиваться в легких крови. Скорее всего, мне переломало ребра, их осколки пробили легкие, вызвав внутреннее кровотечение. Война хочешь не хочешь заставит разбираться в травмах и их симптомах. А еще похоже, что у меня дыра в брюхе, вот ты и отпрыгался, Хорс. Но не вздумай помирать, у тебя еще остались незаконченные дела. И в первую очередь тебе нужно помочь товарищу, пока суки еще не поняли, что ты жив. – Спи спокойно, Тавр, пусть земля тебе будет пухом, – прошептал я, нажимая гашетку. 30-миллиметровые снаряды разорвали тело Тавра на куски, давая избавление от мук и даря практически мгновенную смерть. Я же чуть довернул башню и в оконном проеме смог рассмотреть врага. «Расслабились, суки. Решили, что дело сделано!!! Хрен вы угадали!!!» Двое парней в натовском камуфляже спешно перезаряжали ПТУР. Знаков различия не было, если не считать синих повязок на рукавах. Похоже, это не ВСУ. Судя по всему, группе Тавра повезло нарваться на ДРГ натовского спецназа, что активно косит под наемников. И вся сегодняшняя заваруха на нашем участке лишь прикрытие для их прохода. – Поздно, твари!!! – просипел я сквозь зубы и вдавил гашетку. Из 100-ки вышел дымный хвост, и окно взорвалось облаком пыли с остатками пластиковой рамы. Не теряя оставшиеся мгновения собственной жизни, я принялся всаживать в многострадальный дом снаряд за снарядом. Температура в салоне стремительно росла, и пот заливал глаза. Легкие горели от едкого дыма, тупая боль внизу живота отошла на задний план. Я мысленно уговаривал пламя подождать еще немного и не жрать БК, дать мне еще пару секунд на оплату долгов. Да, возможно, птуристы там были одни, но вдруг удача улыбнется мне на прощанье и удастся утащить еще кого-то с собой на тот свет. Наконец прочная постройка не выдержала такого издевательства и начала складываться внутрь. Пара силуэтов, попытавшихся проскочить под завесой взметнувшейся пыли, подтвердили мои надежды, я перевел огонь на них. Крупнокалиберные снаряды прошивали темные силуэты насквозь, разрывая их в куски, а на моих губах застыла улыбка.