Он пришёл сверху. Том II Пробуждение

Надо спешить.

Cлужанка отвлеклась от мыслей, наткнувшись на вывеску, о которой говорила Алиса. Вот оно! Оливин быстро поднялась на пару ступенек и постучалась в дверь. Пока ждала появление Твея, нащупала в в кармане брюк круглый медальон.

Дверь открыло существо с зелёной кожей, одетое в белый халат. Выпученные глаза за тонкой оправой очков тут же начали изучать её с ног до головы.

– Я уже завершил приём на сегодня, – начал он и как-то странно кашлянул – казалось, раздался треск.

Оливин достала из кармана медальон и не говоря ни слова протянула его Твею. Мелкие зрачки с непониманием скользнули по Оливин, а затем врач прищурился, рассматривая медальон.

– Я не в курсе, где он, – Твей скользнул испуганным взглядом по Оливин и начал закрывать дверь. – Мы с ним общаемся только по рабочим вопросам.

– Нет! – выпалила Оливин, отказываясь брать медальон обратно. Собрав все силы, она удержала дверь дрожащей от усилия ладонью, пытаясь противостоять Твею. – Пустите пожалуйста, дело не в господине Антане!

Твей недовольно фыркнул и отступил назад.

– А в чём собственно дело? – произнёс он, не дав Оливин сделать и шагу в коридор своего госпиталя.

– Пустите для начала!

Твей недовольно скривил рот и сделал шаг назад, пропуская гостью внутрь. После того, как она вошла, он выглянул из-за двери, проверив, нет ли свидетелей, и закрыл дверь на тяжёлую защелку.

Оливин быстро рассказала ему, как услышала выстрелы и нашла раненого Артёма в его комнате, как тащила его в лес, и как потом встретила Антанариса и Алису, а в конце добавила слова про клиентку, которые ей сказал Антан.

– Так ты Первомайская мертвечина… – задумчиво начал врач. – Как же я сразу не догадался. Какая ты…

Твей отошёл назад, желая увидеть служанку издалека.

Оливин почувствовала, что её пожирают взглядом, но ей было всё равно.

– Вы поможете господину Артёму?

– Атём… То есть – Артём, – Твей снова посмотрел Оливин в глаза, обходя вокруг неё круг. – Да, я помню его. Так значит, это Антан просит помощи?

Наконец он встал напротив двери, оттеснив Оливин в центр комнаты.

– Да! И как можно скорее! – нетерпеливо выпалила служанка.

– Если он считает, что я побегу к нему в лес во время ночной трети, когда весь город заполонили рыщущие стражи – он идиот, – тут же обрушил ответ Твей.

Оливин показалось, будто сердце пропустило удар.

– Господин Твей, он умрёт, если вы ему не поможете! А он хороший друг Антану, Алисе и… Мне, – тут она протянула ладонь и схватилась за воротник белоснежного халата Твея. Ей показалось, что такие эмоции как раз должны быть у подруги господина, и она блистательно их разыграла, повторив интонации Алисы. Они должны понравится Твею, ведь они нравились и её господину.

– Да не трожь ты меня… – Твей брезгливо поморщился и отступил, а затем добавил сквозь зубы: – А он что-то сказал про оплату? Может, он всё таки отдаст мне мониты, которые мне сулила та бедняжка за тело высшийки Артёма?

– Да, он всё отдаст! – нетерпеливо выпалила Оливин и вдруг почувствовала, что переигрывает.

– Так с этого надо было и начинать разговор, душечка! – Твей сладко улыбнулся ртом, полным зубов, и всплеснул руками. – А ты мне суешь медальоны разыскиваемых смотрителей и твердишь про высшийек при смерти. Мне до них без монитов дела нет. Мирра! – крикнул он вдруг. – Ну-ка собери мне лекарства на выезд!

Когда похожая на Твея зеленокожая Мирра вынесла вещи, Оливин последовала за врачом в сырой подпол, находившийся в одной из комнат. Захватив с собой горящий факел, они долго шли по туннелю. Оливин тошнило от удушливого запаха земли, такого знакомого и отвратительного. Когда они наконец поднялись на поверхность, Оливин увидела старую веревочную лестницу, которая поднималась вверх по отвесной скале. Над её краем виднелись тёмные деревья Холодного леса.

– Никто не знает об этом лазе, кроме меня! – похвастался Твей, забираясь по лестнице и кряхтя от напряжения. Наверху их ждал привязанный к ветке чёрный серпнир. Увидев хозяина, он тут же заскулил и прижал уши.

Но Твей не стал проявлять какое-либо внимание к питомцу. Он лишь бесцеремонно схватил Оливин за талию и поднял на спину серпнира.

– Давай-ка быстрее, пока твой драгоценный Артём не истек кровью.

Когда врач залез на серпнира, он тут же пришпорил волчьеголового и тот даже взвизгнул от боли.

– Давай, вшивая кляча! Быстрее!

Всё вокруг тут же пришло в движение, и в ушах приятно зашумел тёплый ветер.

Оливин закрыла глаза. Она почти выполнила свою задачу, теперь оставалось надеяться на Твея… И самого Артёма. Окажется ли он достаточно сильным? Ведь если он умрёт, Оливин придётся… Ей не хотелось этого. Хоть она и не понимала многого, что испытывали живые, ей хотелось оставаться среди них подольше. Это намного лучше, чем лежать в противной тёплой земле. Дорога показалась нестерпимо долгой, и, когда Твей наконец резко остановил серпнира и тот встал на дыбы, Оливин схватилась за него, чтобы не упасть.

– Чего, душечка, на лохматых не ездила? – усмехнулся врач, привязывая серпнира к покосившейся деревянной перекладине.

Дверь хижины тут же распахнулась и на крыльце показался долговязый средний с заросшей серой шерстью лицом. В полумраке леса блеснул его напряжённый взгляд.

– Я знаю, зачем вы здесь, – тихо сказал он, когда они подошли. – Прошу, вам внутрь и вниз.

Свечи, расставленные везде и всюду, догорали. В полумраке Оливин разглядела прямоугольный люк в полу.

Через несколько секунд люк со вздохом поднялся и снизу тут же потянуло тёплым воздухом.

– Ну ты и натворил, Антанарис, делов, в городе все рыщут тебя! – запричитал Твей, нащупывая ступнями в темноте ступеньки лестницы. – И что с этим высшийкой все носятся?

– Он не слышит вас, Твей, – напомнил лесник. – Вам дальше, вниз. Прошу, быстрее.

Оливин спустилась под землю вслед за Твеем, после чего лесник молча опустил за ними дверь.

Хорошее, конечно, место для того, чтобы спрятаться, но духота здесь становилась почти невыносимой. Из земляных стен со всех сторон торчали подставки с подтёкшими свечами. Дрожащий свет вытаскивал из подземного полумрака многочисленные полки с разными по размеру бутылочками, покрытыми пылью. Они прошли немного вперед и начали спускаться вниз. Прошло, казалось, много времени перед тем, как впереди забрезжил слабый свет. Дышать, на удивление, стало легче. В конце подземного коридора оказалась комната, которая освещалась целой люстрой свечей, знатно покосившейся из-за неровности потолка. Ещё из коридора было видно, что у стены стоял Антанарис, смотря уставшим взглядом на что-то впереди.

В комнатке располагался только пустой стол и кровать, на которой и лежал Артём. Люстру окружали несколько круглых отверстий, закрытых сеткой – вот почему здесь есть, чем дышать. В них уходил дым от свечей. Слева находилась ещё одна закрытая дверь. Только теперь Оливин заметила, что хрупкие стены здесь сдерживала мелкая сетка.

Артём так и не пришёл в себя.

Рядом с его кроватью, сгорбившись, сидела Алиса.

– Cколько времени прошло от ранения? – Твей настойчиво оттолкнул Алису, заставив её встать, и сжал запястье Артёма. Та окинула окинула врача взволнованным взглядом.

– Ровно сутки, – ответила Оливин и все, кроме Твея, посмотрели на неё.

– Вот так чёртов высшийка! Жив! – возбуждённо выпалил Твей, – Да кто ж ты такой-то и откуда взялся? Так, ладно, что тут у нас… – Твей быстро откинул одеяло, расстегнул пиджак раненого, оторвав пуговицу, задрал бордовую от крови рубашку и стал перечислять себе под нос: – Гематома, пулевое ранение, ноги… Хм… Плохо. Очень плохо.

– В него стреляли, а потом он выпал из окна,– добавила Оливин.

– Вот как… Высоко? – Твей быстро глянул на Оливин.

– На уровне Верхнего района.

Алиса тихо заскулила и закрыла ладонями глаза.

– Понятно… В таких случаях нужно делать операцию, но он уже слишком долго держится и я уверен, что он её не перенесет, – вдруг заключил врач, повернувшись к Антанарису.

Тот лишь опустил взгляд.

– И что же делать?! – выпалила Алиса, и вдруг Оливин заметила, что её глаза полны слёз.

– Похоронить его, по-хорошему, – заключил Твей, вытирая окровавленные руки об одеяло.

– Нет, нужно делать операцию, вы же врач! – голос Алисы становился всё громче.

– Есть ещё один способ, – Твей говорил спокойно. – Он мой авторский и экспериментальный, поэтому я должен спросить разрешения, – Твей повернулся и взглянул на Антанариса.

– Какой же? – Антан устало поджал губы и сложил руки на груди.

– Раствор. Мы смешаем его с донорской кровью и введем ему. Такое маленькое количество не превратит его в мертвеца, но через кровоток восстановит и ткани, и кровь, что позволит ему продержаться во время операции.

Немного помолчав, Твей добавил:

– Но я не уверен, что это сработает.

– Неужели нет никакого другого способа?! – не унималась Алиса.

– Я могу просто сделать ему укол и он умрёт, не приходя в себя, – развел руками врач.

Оливин увидела взгляд Алисы и вдруг почувствовала что-то. Но так до конца и не поняла, что.

– Делайте операцию, Твей, – холодным, но всё ещё дрожащим голосом ответила Алиса. – Уж если вы делаете из низших высших – вправить перелом и достать пули вам под силу.

–Хорошо! – Твей хлопнул ладонями по коленкам и окинул окружающих воплощающим взглядом: – Кто тогда будет донором?

– Я буду, – Алиса сделала шаг вперед.

– Ещё чего! – тут же рявкнул Антан и тоже шагнул к Твею, подворачивая рукава пиджака и рубашки. – Коли давай, и побыстрее. Я хочу пойти отоспаться.

– Кровь рлана… – Тонкие губы Твея растянулись в улыбке. – Мне нравится.

– Антан, но ты же… – попыталась возразить Алиса.

– Быстрее давай! – тут же нетерпеливо процедил сквозь зубы Антанарис, даже не посмотрев на неё.

Твей засуетился, раскрыл свой чемодан, достал небольшую баночку и чистые обрывки ткани

– Мне нужен свет, тут темень! Тащите свечи! – недовольно пожаловался он.

Оливин пришлось пройти весь путь наверх одной. Она осторожно постучала в люк и лесник тут же раскрыл его.

– Вы что, c ума сошли, стучать? Жить надоело?! – прошипел он злобно.

– Меня послали за свечами, господин.

– Не вылезайте больше, пока я сам за вами не приду. Если люк закрыт – стучать нельзя!

Всё ещё ворча, лесник порылся где-то наверху и выдал Оливин крупную охапку свечей.

Когда в комнате стало намного светлее, Твей начал набирать кровь Антана в большой шприц. Смотритель жмурился от боли, и Алиса с жалостью поглядывала на него. Затем врач смешал кровь с фиолетовым раствором в чистой миске из литых листьев и снова набрал в шприц.

– Значит так, на всякий случай подготовлю ещё успокоительное, если он вдруг очнётся. Твей достал из своего чемодана очередную прозрачную бутылочку.

– Я умею делать уколы, я помогу, – сразу же добавила Алиса.

– Быстро схватываешь, ушастик, – ухмыльнулся Твей.

Твей выпустил воздух из шприца и передал его Алисе.

– Что ж, приступим? – Твей окинул взглядом окружающих.

Врач быстрым движением задрал рукав пиджака и рубашки Артёма, протёр предполагаемое место укола и вогнал иглу.

Первые несколько секунд ничего не происходило. Жидкость в шприце убывала медленно, и вскоре под кожей Артёма начали проступать ярко-фиолетовые вены.

Но в один момент всё изменилось. Глаза господина вдруг распахнулись, в груди заклокотало от тяжелого дыхания.

– Жгёт! Жгёт! – прохрипел он, бегая безумным взглядом по потолку.

– Потерпи, высшийка, – сосредоточенно ответил Твей.

Артём замотал головой, грудная клетка начала быстро вздыматься.

– Не могу терпеть, больно!

Он резко поднял голову и взглянул на Твея. В шприце оставалось меньше трети жидкости. Артём оскалился и прорычал:

– Прекрати.

Он вдруг резко поднялся на локте, раскрыл рот и вцепился зубами в предплечье Твея.

– Мертвечина, а вот и побочки пошли, Алиса, быстрее, коли в плечо! – закричал Твей, упорно продолжая удерживать шприц.

Артём рычал и с остервенением тащил зубами халат Твея.

Врач только рычал в ответ, но с места не сдвинулся.

– Гнилая высшийка… – процедил он сквозь зубы, а затем прокричал:

– Ушастая! Где шприц! Он хоть ногами не упирается, но сейчас быстро откусит мне руку и мне нечем будет оперировать!

Но Алиса стояла со шприцом в руке будто статуя, не спуская взгляда с Артёма. Она боится.

Оливин одним прыжком оказалась перед ней и выхватила шприц, а затем громко позвала Артёма по имени.

Тот оторвался от руки врача и поднял на неё безумный взгляд заплывших кровью глаз. Плотная ткань халата врача разодрала ему десны, и теперь по губам спускались тонкие красные дорожки. Артёма с трудом можно было узнать.

Оливин метнулась к господину, попадая шприцом, будто лезвием, точно ему в плечо. В этот момент раствор в шприце Твея наконец закончился, и врач отскочил в сторону и с грохотом упал со стула. Теперь вся кожа Артёма, даже на лице, покрылась нитями фиолетовых вен. Он сплюнул кровь, оскалился, чтобы вцепиться в Оливин, и в эту же секунду Антан закрыл его лицо ладонью и вдавил голову подушку.

– Великие Провидцы, Антан! Ты его задушишь! – дрожащим голосом выпалила Алиса.

Артём сдавленно выл и рычал, будто раненый рлан, но не мог освободиться. Антанарис несколько секунд прижимал его голову к подушке, пока Артём наконец не затих. Когда смотритель убрал руку, фиолетовые нити вен на коже начали потихоньку блекнуть. Оливин вытащила шприц и сделала шаг назад.

Алиса вдруг опустила ледяную ладонь на её плечо.

– Спасибо, – ошарашенно выдохнула она, заглянув ей в глаза.

За что спасибо? Её жизнь – это жизнь её господина.

– Ну, теперь пора оперировать! – квакнул Твей, поднимаясь с пола и потирая ушибленный бок.

Алиса тяжело выдохнула и медленно подошла к Артёму. Было видно, что она хотела дотронуться до него, но боялась.

– Ну, душечка, он же живой, это главное! – ухмыльнулся врач, ободряюще хлопнув её по плечу зелёной ладонью.