Больничный корпус № 3

Напротив них сидел мужчина, одетый во все черное. Его лицо было скрыто в тени, но я чувствовала, что  он наблюдает. Не просто смотрит, а изучает.

Брюнетка заметила, куда направлен взгляд Артема, и резко повернулась ко мне. Ее глаза сверкнули холодным огнем, в них читался вызов, почти животная агрессия.

Я быстро отвела взгляд, делая вид, что рассматриваю озеро. Но внутри все сжалось.

Опять.

Сколько себя помню, у меня всегда находились недоброжелатели. Я никогда не стремилась быть в центре внимания, не красилась ярко, не выставляла себя напоказ. Но природа дала мне то, что нельзя было скрыть: четкие черты лица, густые волосы, которые даже без укладки выглядели так, будто я только что вышла из салона, фигуру, которой позавидовали бы многие. Даже лишние килограммы, если они появлялись, ложились так, что подчеркивали женственность, а не портили ее.

Мама всегда говорила: "Красота –  это дар, но за него приходится платить. Мужчины, которые понимают, что не смогут тебя получить, будут ненавидеть. Женщины, которые завидуют, –  плести интриги."

И вот теперь, в этом странном месте, история повторялась. Я даже ничего не сделала, а уже чувствовала на себе тяжелый взгляд женщины, которая явно считала меня угрозой.

Я глубоко вдохнула, стараясь успокоиться.

– Вы выглядите такой обеспокоенной, что я решил, что  вам просто необходимо выпить чашечку кофе, – раздался рядом теплый, бархатистый голос, и в тот же миг меня окутал божественный аромат свежесваренного кофе. Такой насыщенный, терпкий запах бывает только в лучших кофейнях, куда я раньше могла заглянуть лишь по особым случаям.

Я медленно повернула голову и увидела мужчину лет тридцати, непринужденно облокотившегося о деревянные перила. Его коричневые брюки и клетчатая хлопковая рубашка выглядели удивительно гармонично в этом месте. Волосы цвета спелого каштана , почти как у меня , были аккуратно зачесаны назад. Но больше всего меня поразило его лицо  с мягкими, добрыми чертами и искренней улыбкой, будто он узнавал в мне старого друга.

Сделав еще один глубокий вдох этого волшебного аромата, я с сожалением подумала, что такой кофе мне пока не по карману. Мужчина, словно прочитав мои мысли, улыбнулся еще шире.

– Угощаю вас, как владелец этого заведения… Мы всегда рады новым врачам в нашей больнице. Меня зовут Евгений.

– Очень приятно. Я Лида. Но наверное, это  вы уже знаете , как и Артем вон за тем столиком, который утверждает, что здесь все всё знают, – ответила я, принимая из его рук фарфоровую чашку.

Евгений бросил короткий взгляд в сторону Артема, затем снова посмотрел на меня.

– Ну, он почти прав. Значит, вы уже познакомились?

Я кивнула, сделав первый глоток, и не смогла сдержать восторга. Глаза сами закрылись от наслаждения. Этот кофе был совершенством, каждый глоток раскрывался новыми оттенками вкуса. Легкий смешок Евгения заставила меня поспешно открыть глаза. Сделав еще один глоток, я невольно встретилась взглядом с Артемом.

Он смотрел на меня с таким смешанным чувством, что у меня перехватило дыхание. Его взгляд скользнул по моим губам, задержался на секунду, и я заметила, как его зрачки расширились, дыхание стало глубже. А брюнетка рядом буквально пылала от ярости, ее взгляд метался между мной и Артемом. Что странно, мужчина в черном, который сидел с ними, бесследно исчез.

Евгений, наблюдая эту сцену, тихо произнес:

– Не переживайте, Лида. Диане давно нравится Артем, но чувства эти безответны. Хотя, кажется, вы произвели впечатление на нашего местного охранника.

– Произвела впечатление? Нет, вы неправильно… – я запнулась, чувствуя, как жар разливается по щекам. В этот момент чашка в моих руках слегка дрогнула, и капля кофе упала на деревянные перила. На мгновение мне показалось, что дерево впитало ее мгновенно, без следа.

Я замерла с чашкой в руках, чувствуя, как дрожат пальцы.

– Извините, я чуть не пролила ваш кофе… – голос предательски дрогнул под нежным взглядом Евгения. Мне стало неловко, будто я получала что-то незаслуженное.

– Женя, вы так смотрите… Я чувствую себя не в своей тарелке.

Его улыбка стала печальной. Опершись о перила, он повернулся к озеру:

– Вы очень похожи на женщину, которую я знал. Мы больше не можем видеться. Поэтому я так и смотрю на вас.

В его голосе звучала та глубокая скорбь, которая остается, когда теряешь кого-то навсегда.

Мы молча стояли, наблюдая, как последние лучи солнца играют на черной воде.

– Когда я смотрю на это озеро, кажется, будто у него нет дна, – нарушила тишину я. – Оно искусственное?

– Ты права, Лида. Их создали не природные силы, –  Евгений говорил тихо, но каждое слово отдавалось в груди холодком. – Ученные пытались измерить глубину, но приборы либо пропадали, либо переставали работать. Местные здесь не купаются. Утонешь,и тело не найдут. И тебе я не советую даже подходить близко к этим озерам.

По спине пробежали мурашки. Как могли появиться такие бездонные озера посреди леса?

– Но вода у берегов кажется такой прозрачной… Хотя это же стоячая вода.

– Возможно, обновляется подземными источниками. Но пить ее тоже не стоит…– он многозначительно посмотрел на меня, будто бросая вызов. – Ходят разные слухи про токсичность воды…

Я допила кофе, краем глаза отмечая, как Артем за соседним столиком мрачнеет с каждой минутой.

– Ты наверняка проголодалась после смены, – вдруг сказал Евгений, мягко касаясь моего плеча и прерывая немой диалог взглядов с Артемом. – Подожди минутку.

Он исчез внутри кафе, а я почувствовала, как нарастает напряжение. Артем будто собирался подойти, но брюнетка вцепилась в его руку, словно удерживая от опрометчивого шага.

Евгений вернулся с пакетом, из которого виднелась крышка кастрюли.

– Держи, только что приготовил. Разогрей дома. Нам нужны здоровые врачи.

Я застыла в нерешительности, не зная, принимать ли подарок. Он решил за меня, вложив пакет в мои оцепеневшие пальцы.

– Иди осторожно, крышка неплотно прилегает, –  его взгляд скользнул к темнеющему небу. – Уже поздно…

– Я провожу ее, – раздался знакомый низкий голос. Артем уже стоял рядом, выхватывая пакет из моих рук. – Женя, утихомирт Диану, налей ей своего успокоительного чаю.

Он кивнул мне и отошел в сторону кафе.

А я стояла, совершенно сбитая с толку этим водоворотом событий. Слишком много странностей за последние сутки – взгляды, полные скрытых смыслов, таинственные озера без дна, эта внезапная забота… И теперь Артем, ведущий меня домой через сгущающиеся сумерки, с лицом, на котором читалось нечто большее, чем просто желание проводить меня.

Мы шли молча, и между нами висела странная, почти осязаемая напряженность. В воздухе звенели трели сверчков, но кроме них  ни звука. Удивительно, но на улицах поселка не было ни души, хотя вечер выдался теплым и ясным.

– Я чем-то разозлила вашу…

– …знакомую? Нет, она всегда такая. Не бери в голову, – резко перебил Артем, даже не глядя в мою сторону.

Я отметила про себя странные детали: ни одного пьяного, хотя вечер пятницы, почти никто не курит. Зато вдалеке резвилась молодежь на скейтбордах и велосипедах, хоть какое-то напоминание о нормальной жизни.

Пока я наблюдала за ребятами, краем глаза заметила, как Артем изучает мой профиль. Потом он тяжело вздохнул и спросил, отвернув голову:

– Как тебе здесь, у нас?

– Ощущение, будто я здесь жила всегда, – ответ вырвался сам собой, без раздумий.

Мы прошли еще минуту в молчании.

– Мне очень понравилось кафе Евгения. Оно какое-то… не от мира сего. Будто перенеслось из другой страны.

– Да, у Евгения корни не местные.

– А давно он его держит? Как у него получается содержать кафе в таком маленьком поселке?

– Честно? – Артем провел большой ладонью по затылку. – Сколько я себя помню, это кафе всегда было здесь.

Его ответ показался мне странно размытым, но мы уже подошли к моему дому.

– Спасибо, что проводил. Хотя не знаю, из-за чего переживал Евгений. Здесь же так спокойно и безопасно.

– Это на первый взгляд, – голос Артема стал жестким, как сталь. Он протянул мне пакет. – Напомню: по ночам не выходить. Особенно тебе.

Его лицо снова стало каменным, взгляд ледяным. Не попрощавшись, он развернулся и зашагал обратно, его силуэт быстро растворялся в сгущающихся сумерках.

Я стояла, сжимая пакет, и пятнадцать секунд смотрела ему вслед. В голове крутился один вопрос: что я сделала не так?

А где-то вдали, за поворотом, тень Артема будто на мгновение замерла , слишком неподвижно, слишком неестественно, прежде чем окончательно исчезнуть. Ветер донес до меня странный звук, будто кто-то глубоко вздохнул прямо из темноты.

Но когда я обернулась, за спиной никого не было. Только фонарь над подъездом мерцал, как догорающая свеча, отбрасывая на асфальт длинные, слишком длинные тени.

Войдя в квартиру, я поставила кастрюльку на стол и осторожно приподняла крышку. Аромат, ударивший в нос, заставил желудок предательски заурчать. Это была не просто тушеная картошка с мясом, а  блюдо благоухало какими-то незнакомыми специями, теплыми, с легкой горчинкой и едва уловимым дымным оттенком. Казалось, будто я вдыхаю воздух далеких стран, где растут невиданные травы.

Я быстро разогрела еду на плите, и с первым же кусочком по телу разлилось странное ощущение,  будто я вернулась домой, в детство. Вкус был до боли знакомым, хотя я точно знала, что никогда раньше не ела ничего подобного. Я улыбалась, отламывая кусок хлеба и обмакивая его в ароматный соус, пока вдруг…

Ложка с громким звоном упала на пол. Пальцы сами разжались, когда в голову ударило воспоминание. Мама. Последний раз так вкусно и с такой заботой готовила только она.

Горло сжало. Три года. Три года с тех пор, как ее группа из опытных туристов исчезла без следа. Как всегда, они не оставили маршрута. Мама любила эти свои таинственные походы "по неизведанным тропам". Но в тот раз не вернулся никто.

Я отодвинула тарелку, хотя блюдо было еще не доедено. Вода в стакане вдруг показалась мне слишком темной, почти черной , но это просто игра света от лампы.

Душ. Мне срочно нужно было смыть с себя этот день, эти мысли. Но когда я включила воду, первые капли почему-то оказались ледяными, хотя кран был повернут до середины. И на секунду мне показалось, что по кафелю струится не вода, а что-то более густое, темное… Я резко отдернула руку.

"Просто усталость", – убедила я себя, усиливая напор воды. Но даже под почти обжигающими струями мне не удалось согреться. Внутри оставался холодный комок, который не растворялся, не таял, напоминая о том, что некоторые потери невосполнимы.

Я обернулась в полотенце, делая глубокие вдохи, чтобы успокоить бешеный ритм сердца. Квартира погрузилась в абсолютную темноту, хотя я отчетливо помнила, что  оставила свет в коридоре включенным.

На кухне приоткрытая форточка пропускала ночной воздух, а занавески колыхались слишком резко, будто кто-то только что выпустил их из рук. Я подошла, чтобы закрыть окно, и мой взгляд невольно притянуло озеро. В лунном свете его поверхность переливалась жидким серебром, а посреди этой зеркальной глади чернела крошечная точка.

Я прищурилась, пытаясь разглядеть детали. Точка будто увеличилась, приняла форму… руки? Нет, не может быть. Это же больше двух километров отсюда. Я моргнула,  и точки как не бывало.

Но во дворе, под желтым светом фонаря, что-то пошевелилось. Темный, дымчатый силуэт, почти неосязаемый, будто сотканный из самого мрака. Когда я напрягла зрение, там уже ничего не было.

"Переутомление", – прошептала я. Пора спать. Определенно, мне не хватает отдыха.

Когда я хотела отвернуться  от окна, по спине пробежали мурашки, будто кто-то наблюдал за мной с того самого озера. И этот кто-то был теперь гораздо ближе.

Я  намертво задернула занавески и направилась к выключателю в коридоре. В тот момент, когда пальцы уже касались холодной пластиковой кнопки, за спиной раздался протяжный вздох, такой глубокий и печальный, будто кто-то выпускал из груди многолетнюю тоску.

Обернувшись, я увидела на кухне странное свечение, дымчатый ореол, от которого расходились тонкие нити тумана, извивающиеся как живые. Рука сама потянулась к выключателю. Резкий щелчок, и свет залил коридор, прорвавшись на кухню.

Ничего.

Абсолютно пусто.

Я стояла, тяжело дыша, чувствуя, как ноги подкашиваются от внезапной слабости. Разум лихорадочно искал объяснение – переутомление, игра света, галлюцинация? Надо с кем-то поговорить, с соседями, с кем угодно…

Резкий поворот,  и я застыла, вжавшись в стену.

Передо мной стоял Артём.

Его лицо было белым, как мел, а глаза… Глаза были полностью черными, без единого проблеска белка, как две бездонные лужи ночи.

Я вскрикнула…

… и проснулась.

Резко села на диване, сердце колотилось так, будто пыталось вырваться из груди. Сквозь шторы пробивался рассвет, синеватый, холодный.

На кухне все было на своих местах. Кроме…

Тарелка с недоеденным явством осталась на столе, но кастрюля, которую я точно не убирала, стояла в холодильнике. На ее крышке остались капли воды, они медленно стекали по гладкой поверхности, оставляя за собой темные следы.

Вода пахла озером…