Грех в твоих когтях 2

Глава 1. Жажда крови

Роберт бежал сквозь чащу, ветви хлестали его по лицу, оставляя новые царапины рядом с уже засохшими следами когтей. Его дыхание было прерывистым, а глаза – широко раскрытыми от ужаса. Он выскочил на поляну, где когда-то рос мягкий изумрудный мох, теперь почерневший и хрустящий под ногами.

"Настя!" – его крик разорвал лесную тишину, эхом отражаясь от деревьев. Голос сорвался на истеричной ноте.

Я наблюдала за ним сверху, сидя на толстой ветке старого дуба. Пальцы непроизвольно впивались в кору, оставляя глубокие борозды. По подбородку стекала слюна – тело предательски реагировало на его запах, на стук живой крови в его венах.

Тик-так. Тик-так.

Звук невидимых часов пульсировал в висках, сливаясь с бешеным ритмом сердца. Я не смогла сопротивляться.

Резкий прыжок – и я уже падала вниз, как хищная птица. Когти вонзились в его грудь раньше, чем он успел вдохнуть для нового крика. Зубы сомкнулись на шее, теплая кровь хлынула в рот.

Он даже не сопротивлялся. В его глазах я прочитала не страх, а странное облегчение.

Тик-так. Тик-так.

Звук становился громче, заполняя все сознание, пока мир вокруг не начал расплываться…

Я судорожно вздохнула и резко открыла глаза. Уже два месяца в Иридейле, и последнюю неделю меня не отпускают кошмары. Шелковистые простыни соскользнули с моего тела, когда я села на кровати.

Панорамные окна постепенно светлели, открывая вид на бесконечные сады моего дворца. Было раннее утро, и вместе с солнечными лучами в комнату проникало щебетание местных птиц – мелодичное, но чуждое. Я уже привыкла к их пению, привыкла к многому в этом мире… кроме одного.

– Доброе утро, любовь моя. Ты уже проснулась? – раздался знакомый голос.

Моя рука сама потянулась к вазе на тумбочке и метнула ее в сторону двери. Данил с легкостью увернулся, его смех прозвучал еще до того, как хрусталь разбился о стену.

– И смотрю, ты в прекрасном настроении, – он захохотал, как сумасшедший, его глаза блестели от веселья.

Каждое утро происходило одно и то же – он появлялся в моих покоях с этой дикой улыбкой ровно в момент моего пробуждения. Будто чувствовал, когда я открываю глаза. И каждый раз эта нарочитая бодрость раздражала меня все сильнее.

Я нахмурилась, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. Кошмар еще не отпускал – образы крови, крика Роберта, ощущение его кожи на моих зубах…

– Опять снилось?– внезапно серьезнея, спросил Данил, делая шаг вперед. Его веселье испарилось, сменившись странной, почти человеческой заботой.

Я лишь стиснула зубы, отворачиваясь к окну. Ответ был очевиден. Сады Иридейла сверкали в утреннем свете, но их красота больше не радовала.

Я плюхнулась обратно на подушки, стараясь упорядочить вчерашние мысли. Все эти два месяца я искала решение главной проблемы – как вернуться обратно. Входные и выходные врата оставались запечатанными после той злополучной перенастройки, которую устроил Данил. Моих знаний о магии Иридейла не хватало, чтобы их восстановить.

Мне не хватало Айлин. Она полностью растворилась во мне, став частью меня, но не так, как мы предполагали – я поглотила ее, а не она меня. То же самое произошло с Данилом и Морвеном – теперь в нем больше было Данила, чем того древнего чудовища.

– Сколько можно меня игнорировать?– фыркнул Данил, придавливая меня к матрасу. – Совсем меня всерьёз не воспринимаешь.Внезапно на меня обрушилась тяжелая туша.

Его пальцы пролезли под мою ночнушку из тончайшего кружева – такого воздушного, будто его действительно сплели паучки. Возможно, так оно и было в этом странном мире.

– Зато я полностью, до самого конца твой,– он залился своим диким смехом, от которого задрожали даже шелковые занавески.Я заерзала под ним, пытаясь сбросить эту тяжесть. – Настя, два месяца уже прошло, прекращай. Я же не железный, – проворчал он, уткнувшись мне в шею. – Пойди возьми себе наложницу, – вывернулась я из-под него. – Не хочу. Они мне не нравятся. Они не ты, – он сделал печальное лицо. – И ты же знаешь – у меня стоит только на тебя. -Фу, ты вульгарный,– скривилась я и шибанула его подушкой.

Я отвернулась к окну, где первые лучи солнца золотили верхушки деревьев. Его смех, такой знакомый и такой раздражающий, наполнял комнату, смешиваясь с пением тех самых надоедливых птиц.

Не дав мне и слова сказать, он просто подхватил меня на руки и понёс в ванную.Я скрестила руки и нахмурилась, но Данил, как всегда, не обратил на это внимания. – А если честно, посмотри на себя. Ты ходишь вся злобная, рычишь на всех. Тебе самой надо скинуть пар. Пойдём умоемся и позавтракаем.

Несмотря на всю сказочность Иридейла, здесь было удивительно много привычных вещей. Да, дворец выглядел как нечто из древних легенд – высокие своды, резные колонны, золотые узоры на стенах. Но внутри покоев всё напоминало роскошные современные апартаменты – удобная ванная, зеркала, даже что-то вроде душа, только вместо воды – струи светящегося пара, мягко очищающего кожу.

Я быстро привела себя в порядок, умылась, провела все утренние процедуры. Данил, как тень, стоял рядом, а потом, не спрашивая разрешения, снова подхватил меня и потащил завтракать.

Мой дворец – бывшая резиденция Айлин – был чем-то вроде загородного поместья. Здесь всё располагало к уединению: огромная библиотека, просторные покои, тихие сады с фонтанами и террасами, ведущими прямо к морю. Мне дали полную свободу, лишь предоставив штат слуг, которых я старалась лишний раз не тревожить.

Но была одна проблема, от которой я не могла избавиться.

Данил.

Он считал себя моей личной охраной, тенью, которая должна следовать за мной повсюду. И, кажется, всерьёз полагал, что без него я тут же сгину в этом мире.

– Ты хоть понимаешь, что я могу сама дойти до столовой? – пробурчала я, пока он нёс меня по длинному коридору.

– Можешь, – согласился он, не останавливаясь. – Но зачем, если я могу сделать это за тебя?

Я закатила глаза. Два месяца. Уже два месяца этот безумец не давал мне ни минуты покоя.

Но убежать от собственных мыслей было куда сложнее, чем от него самого.И, если честно, я начинала к этому привыкать.

Я ловила себя на том, что всё чаще хочу Данила. И дело было не просто в мимолётных фантазиях – моё воображение разыгрывало целые сцены, от которых становилось жарко.

Я представляла, как медленно подхожу к нему, как толкаю его на диван и припадаю губами к его телу, к его естеству и начинаю лизать его, как он переворачивает меня и входит в меня сзади, крепко держа за бёдра, начинает вколачиваться …

От этих картин кровь приливала к щекам, а дыхание сбивалось. В такие моменты я старалась уйти – в библиотеку, в сад, хоть куда, лишь бы отвлечься.

Но теперь к этим мыслям добавились кошмары. И что страшнее – я начала замечать изменения в себе. Чем дольше оставалась в Иридейле, тем явственнее ощущала, как этот мир меняет меня. То лишний раз дрогнувшая рука, когда хотелось вонзить когти во что-то живое. То странное удовольствие от вида крови. То внезапно просыпающееся знание языка, которого я никогда не учила.Но и мысли о Роберте не давали мне покоя. Его последние слова – "Я найду тебя" – словно оставили невидимую нить между нами, протянутую сквозь миры. Иногда мне казалось, будто я чувствую его присутствие – смутное, как отголосок, но такое реальное.

А еще был Леос. Пока я отсутствовала, он правил Иридейлом. И теперь, когда я вернулась – пусть и в таком странном виде – я стала угрозой его власти. Его желание видеть меня мертвой витало в воздухе, как запах грозы перед бурей. Мы избегали открытого конфликта, но это затишье было обманчивым.

Я машинально потрогала рукой рот,который вгрызался во сне в шею Роберта. Сны становились все реальнее, а пробуждение – все мучительнее.

– Ты опять задумалась, – раздался голос Данила, прерывая мой поток мыслей. Он стоял в дверях, держа в руках поднос с завтраком. Любил сам приносить мне еду. Его глаза, обычно такие беспечные, сейчас смотрели на меня с непривычной серьезностью.

Я вздохнула. Завтрак. Леос. Изменения. Роберт. Данил. Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Но одно я знала точно – бездействовать и трястись мышкой я больше не буду. Хватит......

Глава 2. Голод

Как всегда, Данил сам приготовил завтрак. Удивительно, как легко он влился в жизнь Иридейла – это он объяснял тем, что он теперь гораздо больше чувствует всего от Морвена чем раньше.

– Ты не разочарован тем, что теперь больше ты Данил чем Морвен? – спросила я, наконец задав вопрос, который давно вертелся у меня в голове. – Когда мы покидали Землю, мне казалось, ты был готов на всё, лишь бы Морвен вернулся.

– Я – это я, – серьёзно ответил он, откладывая вилку. – И чувствую себя прекрасно. Ты рядом, ты в безопасности – а большего мне и не нужно.

Пауза.

– Ну, кроме доступа между твоих прекрасных ножек, – добавил он с внезапной ухмылкой. – Вот это мне действительно жизненно необходимо.

И, довольный собой, он принялся за омлет.

Его слова, произнесённые этим низким, бархатным тоном, снова пробудили во мне волну навязчивых фантазий. Я представила, как он смахивает тарелки со стола, хватает меня и прижимает к поверхности, раздвигает мне ноги и начинает …

Я сжала вилку так, что костяшки побелели, закрыла глаза и вздохнула глубоко.

Раз. Два. Три. Выдох.

Открыла.

Всё, я снова в норме.

Но иногда мне казалось, что Данил прекрасно понимает, что творится у меня в голове. Он сидел напротив, медленно доедая завтрак, и ухмылялся так, будто читал мои мысли.

– Леос снова прислал гонца. Какие-то письма, очередные приглашения на переговоры. Послать их лесом? – Данил произнес это буднично, словно спрашивал, не хочу ли я еще чаю.

Я молча ковыряла вилкой в тарелке.

– А еще я вызвал швею из столицы, – продолжал он, отрезая кусочек омлета. – Хватит донашивать вещи Айлин. Выберешь что-то свое.

Я подняла на него взгляд. Новые наряды означали одно – он всерьез готовился к тому, что мы останемся здесь надолго.

– Данил, мы с тобой уже обсуждали…

– Все правильно обсуждали, – перебил он. Голос стал твердым, в нем появились стальные нотки, от которых по спине пробежал холодок. – Швея приедет, снимет мерки. Это не обсуждается.

Он спокойно доедал завтрак, а я смотрела на него, стиснув зубы. Наши взгляды скрестились – два упрямца, меряющиеся силой.

Пока мы с Данилом сверлили друг друга взглядами, в столовую бесшумно вошла прислуга. Я никогда не любила с ними контактировать – они боялись меня. Вернее, боялись не меня, а Айлин, до сих пор не понимая, что мы разные.

В первые дни я пыталась заводить с ними беседы, что-то спрашивала – они отвечали, но с таким страхом, будто каждую секунду готовы были убежать. Сначала это раздражало, потом стало злить. Теперь я обращалась к ним только в крайних случаях. Они стали для меня тенями – тихими, незаметными, делающими свою работу.

Вот и сейчас, пока я проигрывала в этом немом споре с Данилом, одна из служанок вошла, чтобы убрать посуду. Для меня они все были на одно лицо- загорелые, светловолосые, одинаковые лёгкие туники, бежевые штаны, сандалии. Аккуратные причёски, ни намёка на индивидуальность.

Данил продолжал невозмутимо, словно не замечая моего нарастающего раздражения:

– А еще я заказал косметолога. И массажистку. Ты слишком напряжена, Настя. Тебе нужно расслабиться.

Он отхлебнул из бокала, прежде чем продолжить:

– Косметолог подберет тебе крема, масла… Не смотри на меня так. Да, это древний мир, но женщины здесь всё так же следят за собой.

Мой взгляд уже не просто выражал злость – он, казалось, метал настоящие молнии.

– Ты кое-что забыл, – прошипела я сквозь зубы, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони.

– Да? Что? – он приподнял брови с наигранным любопытством.

– Ты забыл заказать себе шлюх, чтобы наконец отстать от меня!

Голос сорвался, вырвавшись наружу вместе с волной гнева. Его поведение – это высокомерие, эти решения за меня – вдруг до боли напомнили Роберта. И тот проклятый браслет. И все те моменты, когда моё мнение просто не учитывали.

Энергия внутри меня взметнулась, золотые искры заплясали на коже, озаряя руки трепещущим светом.

В этот самый момент служанка, убирающая со стола, случайно встретилась со мной взглядом. Увидев сверкающую магию, она резко ахнула, и тарелка выскользнула у неё из рук. Громкий звон разбившейся посуды разнесся по залу, а острые осколки рассыпались по полу, сверкая, как мои неконтролируемые эмоции.

Служанка замерла, ее пальцы дрожали над осколками.

– Я… я сейчас все уберу… Простите, пожалуйста… – ее голос прерывался, а в глазах стоял такой животный ужас, будто перед ней была не я, а что-то куда более страшное.

Тик-так.

– Этого больше не повторится, госпожа… господин… – Она затряслась, как загнанный зверек, и в спешке схватила осколки.

Тик-так.

Ее движения стали резкими, нервными – и вдруг острый край блеснул, впившись в ладонь.

Кровь.

Мир вокруг сузился до этой капли, медленно скатившейся по ее пальцу и упавшей на белую тарелку. Алый цвет расплывался по глазури, такой яркий, такой… манящий.

Запах ударил в ноздри – сладкий, пряный, словно самый дорогой десерт. Дёсны заныли, зачесались, будто во рту внезапно выросли клыки, которых там не было. Я представила, как прижимаю ее руку к губам, как этот вкус растекается по языку…

Тик-так.

– Любовь моя?

Голос Данила прозвучал словно издалека. Я медленно повернула голову. Он держал мою руку, его пальцы сжимали мои – крепко, почти больно. Его зрачки были расширены, ноздри трепетали, а в глазах горело что-то дикое… но не страх. Восхищение? Голод?

Я снова посмотрела на служанку. Та стояла бледная, как смерть, вся дрожа.

– Пошла вон отсюда, – прошептала я.

Ей не потребовалось повторять. Она рванула к двери, оставив на полу осколки и алые капли.

Я опустила взгляд на эти пятна, на свои руки… и увидела глубокие царапины на столе – следы моих когтей, которых минуту назад не было.

– Нам стоит пройтись до моря, – тихо сказал Данил. – Тебе станет легче.

Он подхватил меня на руки, прежде чем я успела что-то ответить. В последний момент я заметила, как его взгляд скользнул по разбитой посуде… и по крови на полу.

И в его глазах было то же, что и во мне.

Голод.

Глава 3. Провокация любовью

Данил нес меня через сад, где золотистые листья шептались на ветру, к пляжу, где волны ласкали песок, оставляя кружевные следы. Солнце грело так, что кожа сразу покрылась легким румянцем, а в воздухе витал соленый бриз.

– Поставь меня, Даня, – потребовала я.

Он послушно опустил меня на песок, но руки не разжал. Я попыталась вырваться – его пальцы лишь крепче сомкнулись на моей талии.

Пришлось запрокинуть голову, щурясь от солнца. Он изменился – стал выше, мощнее, взрослее. Его золотистые глаза сверкали, как два солнца, а в прядях темных волос появились серебристые нити. Кожа приобрела благородный медный оттенок. И хотя сейчас его руки выглядели обычными, я знала – когти могут появиться в любой момент.

– Я хочу искупаться. Может, ты… уйдешь? – я кивнула в сторону скал. – Ты так быстро меня сюда притащил, что я даже не подумала о купальнике.

Его брови взлетели вверх, а смех раскатился по всему пляжу:

– Ты… стесняешься меня? Серьезно?

Этот смех, такой беспечный и громкий, стал последней каплей. Я толкнула его в грудь, освободилась и сделала два шага назад. Пальцы впились в ткань платья – одно движение, и коричневая шелковая материя упала на песок. Затем полетело кружевное белье.

Я стояла перед ним обнаженная, подняв подбородок. Мой взгляд бросал вызов, а тело, залитое солнечным светом, было моим оружием. Пусть видит. Пусть задыхается. Пусть помнит, кто здесь на самом деле главный.

Его дыхание участилось, зрачки расширились, но мне было плевать. Это была месть – за похищение, за решения, принятые за меня, за весь этот проклятый Иридейл.

Гордо развернувшись, я пошла к воде, чувствуя, как горячий песок обжигает ступни, а его взгляд жжет спину. Море встретило меня прохладными объятиями, но внутри все горело.

Я медленно погружалась в прохладные объятия волн, демонстративно наслаждаясь каждым движением. Вода ласкала кожу, соленые брызги касались губ, а солнце согревало лицо. Когда я закрывала глаза, то чувствовала его взгляд – горячий, как раскаленный металл. Открыв их, видела Данила, сидящего на песке рядом с моими вещами. Его ухмылка была слишком самоуверенной, а взгляд обещал что-то между наказанием и восторгом.

Наигравшись в воде, я направилась к берегу. С каждым шагом вода отступала, открывая тело, и я видела, как темнеет его взгляд. Когда я остановилась перед ним, его глаза медленно скользнули вниз, от моих ног к животу, затем выше, пока не встретились с моими.

– Спорим, ты мокрая? – его голос был низким, хрипловатым от желания.

– Ну да, я же из моря, – фыркнула я, но сердце уже бешено колотилось.

Он двинулся так быстро, что я не успела среагировать. В один миг я оказалась на песке, но падение было мягким – его рука подхватила меня, не давая удариться. Песок был теплым под спиной, а его пальцы – еще теплее, когда они скользнули между моих ног. Он нежно раздвинул складки, провел по ним, и я сжала зубы, стараясь не выдать, как это действует на меня.

– Я про это, – хищно ухмыльнулся он, поднимая перед моим лицом пальцы, блестящие от моей смазки.

Потом его губы приблизились к уху, и горячее дыхание обожгло кожу, когда он прошептал:

– Когда ты рядом со мной, течёшь… и я чувствую твой запах. Он неповторим.

Он медленно облизал пальцы, не отрывая от меня взгляда, затем встал, подобрал мою одежду и бросил её в мою сторону.

Я лежала, всё ещё дрожа от прикосновений, понимая, что этот бой проиграла. Но в глубине души знала – война ещё не окончена.

Я лежала на песке, еще чувствуя тепло его пальцев между ног, и вдруг осознала страшную правду. Мое тело реагировало на него вопреки моей воле. Каждая провокация, каждый вызов – все это лишь разжигало его желание… и мое собственное.

Солнце слепило глаза, когда я прикрыла их рукой. Губы дрожали, а в груди бушевал странный вихрь – злость смешивалась с чем-то другим, чем-то жгучим и запретным. Я ненавидела его за то, что он сделал со мной. Но еще больше ненавидела себя за то, как мое тело откликалось на каждое прикосновение.

Песок прилипал к влажной коже, когда я села. Данил стоял в нескольких шагах, его золотые глаза светились торжеством. Он знал. Конечно знал. Все это время он играл со мной, как кот с мышкой, зная, что рано или поздно я сорвусь.

Я резко встала, отряхиваясь. Одежда пахла морем и солнцем, когда я натягивала ее на дрожащее тело. В голове стучало только одно: я больше не дам ему такого удовольствия. Больше не буду реагировать.

Но когда я подняла глаза и увидела, как он облизывает губы, будто вспоминая вкус моей смазки, по спине пробежал предательский трепет. И я поняла самое страшное – эта игра давно перестала быть просто игрой. Для нас обоих.

Данил вдруг резко встрепенулся и начал натягивать на меня одежду с неожиданной поспешностью. Пальцы его слегка дрожали, когда он завязывал шнуровки на моем платье. Я хотела возмутиться, но через мгновение поняла причину его спешки.

Из-за дюн появился посыльный Леоса в белоснежных одеждах, контрастирующих с его смуглой кожей. Его шаги были бесшумны по мягкому песку.

– Госпожа Анастасия, – он поклонился, но глаза его бегали между мной и Данилом, – я жду вашей аудиенции с самого утра. Разрешите.

Он сделал робкий шаг вперед, бросая украдкой взгляды на Данила, который превратился в готового к прыжку хищника. Дрожащей рукой посыльный протянул золотой конверт с печатью Иридейла.

– Мне нужен ваш немедленный ответ. Это указ императора Леоса.

Данил зарычал так тихо, что услышать это могла только я, но его поза говорила сама за себя – пальцы сжались в кулаки, а по спине пробежала волна мускульного напряжения.

Я взяла конверт, разорвала печать и пробежалась глазами по изысканным каллиграфическим строкам. Холодная улыбка появилась на моих губах.

– Все понятно. И когда же император Леос собирается устраивать смотрины?

– Его величество просит вас прибыть завтра на рассвете, – посыльный сглотнул, чувствуя нарастающее напряжение.

– Мы будем. Спасибо, – я кивнула, возвращая пустой конверт.

Данил смотрел на меня с немым вопросом, его брови почти срослись от нахмуренности.

– Объяснишь? – сквозь зубы процедил он.

Я повернулась к нему, поправляя мокрую прядь волос:

– Ну, мой милый Данил, завтра мы отбываем в Имперский дворец.

– С какой целью? – его голос стал опасным, почти металлическим.

Я выдержала паузу, наслаждаясь моментом, прежде чем бросить:

– Император будет подбирать мне мужа…

Воздух вокруг нас словно застыл. Даже посыльный невольно отступил на шаг, чувствуя, как магия Данила начала сгущаться, окрашивая пространство вокруг в багровые тона. Его когти, обычно скрытые, медленно проступили сквозь кожу, блестя на солнце, как отполированная сталь.

Но я уже повернулась и пошла по песку к дворцу, чувствуя на спине его горящий взгляд. Пусть потерпит. Пусть узнает, каково это – когда за тебя решают твою судьбу.

Глава 4. Дворцовые интриги

Двумя месяцами ранее.

Первое, что мы услышали – его голос, холодный и чёткий, как удар клинка по льду:

– Убить.

Данил мгновенно преобразился. Его спина напряглась, плечи расправились, а из пальцев с тихим шкрипом выдвинулись когти – длинные, острые. Он резко оттолкнул меня за спину, заслонив собой, а его зрачки сузились в вертикальные золотые щели, как у разъярённого хищника.

Я едва успела понять, что происходит, как его рука схватила меня за талию и швырнула в сторону. Полёт был стремительным, и я приземлилась за огромным валуном, ударившись спиной о камень так, что из лёгких вырвался хриплый выдох. Воздух перехватило, в глазах помутнело, но сквозь шум в ушах уже прорывались звуки боя – рёв Данила, лязг металла, чьи-то крики, полные ярости и боли.

Я приподнялась на локтях, пытаясь отдышаться. Пальцы впились в землю, а сердце колотилось так, будто рвалось наружу. Из-за валуна доносились звуки, от которых кровь стыла в жилах: хруст костей, Шипение рассекаемого воздуха и тот самый, леденящий душу хрип – кто-то умирал.

Я рискнула выглянуть.

Данил носился среди солдат- теней, как демон, выпущенный на свободу. Его когти рассекали плоть, оставляя за собой лишь кровавый туман. Он не сражался – он уничтожал. И в тот момент, когда один из нападавших рванулся ко мне, Данил оказался перед ним быстрее, чем я успела вскрикнуть.

Его ладонь впилась в лицо врага, а второй рукой он…

Я закрыла глаза.

Но звук – этот звук – я запомню навсегда

Я сжалась в комочек за валуном, дрожащими руками прижимая колени к груди. Каждый новый звук битвы заставлял меня вздрагивать – хруст костей, хлюпающий звук рассекаемой плоти, предсмертные хрипы. Я раскачивалась вперед-назад, сдерживая всхлипы, пальцы впились в волосы так сильно, что кожа головы горела.

"Пожалуйста, прекратите…", – шептала я, зажав уши ладонями, но ужасные звуки все равно проникали сквозь пальцы. Я так и не заметила, когда бой закончился. Лишь отдаленный голос вывел меня из оцепенения:

– Именем императора Леоса! Отставить! Прекратить бой!

Голос звучал бархатисто, но в нем чувствовалась такая властная сила, что даже мои мышцы непроизвольно расслабились.

Теплые, сильные пальцы осторожно коснулись моих запястий. Когти, еще минуту назад разрывавшие плоть, теперь бережно, как тончайший хирургический инструмент, разжали мои пальцы, освобождая лицо.

– Любовь моя, открой глаза. Все хорошо. Ты в безопасности.

Голос Данила звучал непривычно мягко, почти дрожал. Я медленно подняла ресницы, слипшиеся от слез. Передо мной стоял он – весь покрытый слоем запекшейся крови, с глубокими порезами на груди и руках. Но его глаза… В этих золотистых глазах читалась только одна мысль – "Лишь бы с ней было все хорошо".

Я не сразу осознала, что от меня исходит мягкое золотистое свечение, окутывающее пространство на несколько метров вокруг. Когда я, все еще дрожа, выбралась из-за валуна, крепко вцепившись в руку Данила, передо мной предстала странная картина.

Десятки воинов стояли в глубоком поклоне, их лица почти касались земли. А на возвышении застыли двое – величественный Леос и незнакомец в черных одеждах. Их глаза, широко раскрытые, выражали странную смесь восхищения, жадного интереса и… страха. Настоящего, животного страха.