Любимая помощница инквизитора
- -
- 100%
- +
– Агата!
К нам в комнату вошла полноватая женщина в строгом темно-зеленом платье и белом переднике.
– Это Илеана, – представил меня Реннголд. – Она будет моей помощницей. Ее необходимо устроить в особняке и помочь с одеждой. Леа, подготовь список, что тебе понадобится. Если нужно, Агата пошлет кого-нибудь за вещами к тебе домой.
О том, что мне не стоит покидать его резиденцию, инквизитор не сказал. Но это читалось между строк.
Мы с Агатой поклонились почти синхронно. Реннголд оставил нас одних, и служанка предложила следовать за ней. Она была немногословна, и как ни хотелось ее расспросить, я не давала себе волю. Лучше пока осмотреться. Да и она лишних вопросов тоже не задавала.
Мы поднялись на второй этаж, и здесь Агата показала несколько спален. Они были декорированы в разных тонах: от светло-зеленого до густо-синего, и в каждой нашлось что-то, что мне понравилось. Вряд ли инквизитор обставлял комнаты лично, но даже если принимал готовую работу, все равно стоило отметить – вкус у него был.
«И деньги», – добавила я мысленно. При его положении странно не покупать дорогую мебель, картины и ковры. Впрочем, Джоссем тоже был не бедным. Не на том уровне, конечно, но все равно куда состоятельнее тети Маргарет. А вот вкуса у торговца не было совсем. Он, как сорока, тащил в гнездо все самое блестящее и аляповатое.
Я представила, что сейчас могла бы сидеть в его гостиной или хуже того – спальне, и меня передернуло. И я не сразу услышала вопрос Агаты:
– Какую выбираете?
Я решила, что светло-зеленая будет лучше всего. Просторная, с большими окнами и при этом скромнее остальных. И уже потом подумала, а не проверка ли это. Вдруг инквизитору интересно, предпочту ли я что-то побогаче? Впрочем, вряд ли ему есть дело до таких мелочей. Настоящая проверка начнется на работе!
От мысли, что я не справлюсь, внутри похолодело, но я постаралась об этом не думать. По крайней мере, сейчас.
Утвердив комнату, я принялась составлять для Агаты список. Я привыкла жить скромно, и вещей у меня было мало. Но дома у тети Маргарет осталась не только пара неплохих платьев, но и несколько памятных мелочей из Шартона. А еще была черная краска для волос. Я боялась, что, если включу ее в список покупок, это привлечет внимание, и Агата доложит инквизитору. А если я просто укажу сундучок с женскими принадлежностями, то на одну из баночек никто не обратит внимания.
Записав все на лист бумаги, я вручила список служанке. Агата пробежала по нему глазами и кивнула.
– Если захотите помыться, ванная вон там, – сообщила она напоследок, указывая на ведущую из спальни дверь. – Там есть полотенца и халат для гостей. Понадобится помощь – зовите.
– Благодарю вас.
Агата разговаривала так сдержанно, что на ее лице невозможно было ничего прочесть. Первая ли я такая кандидатка? Или инквизитор уже приводил кого-то? А может, слово «помощница» означает нечто совсем другое? Может, тех самых девушек забирали с улицы именно под таким предлогом?
Ну нет. Тогда бы он не спрашивал про ферийский язык. И не стал бы говорить про рабочие обязанности. Впрочем, я совершенно не разбиралась ни в мужчинах, ни в любовных утехах, чтобы судить наверняка.
В голову полезли глупые мысли одна мрачнее другой. Под стать славе великого инквизитора.
«Пока он мне ничего плохого не сделал», – ответила я сама себе.
«Это пока».
Чтобы не продолжать бессмысленный диалог в голове, я и вправду решила помыться. И заодно выбраться-таки из плотного и удушливого свадебного платья.
После ванны мне стало легче и показалось, что жизнь заиграла новыми красками. Я жива, здорова и хотя бы временно избавилась от противного Джоссема. Пока буду радоваться тому, что есть, и не загадывать.
В дверь спальни постучали. На пороге появилась Агата. И не одна.
– Девочка моя! – воскликнула тетя Маргарет и ринулась ко мне, простирая руки.
Я чуть вжала голову в плечи. Она сейчас начнет отчитывать меня за побег из-под венца. Чего доброго, потребует, чтобы немедленно вернулась домой. Но вместо этого тетя крепко меня обняла.
Таких нежностей она не проявляла с тех пор, как мне было лет двенадцать.
– Агата, вы нас не оставите? – пролепетала она. – Ненадолго.
Служанка ретировалась, а я настороженно покосилась на тетю.
– Ты не злишься? – спросила шепотом.
– Ну что ты! – Она продолжала меня обнимать. – Как можно?! Ты же моя умничка! – И даже запечатлела на лбу короткий поцелуй.
Я осторожно вывернулась, а Маргарет продолжила изливаться сахарным сиропом:
– Это было рискованно, но я всегда знала, что наша девочка далеко пойдет! К хаосу Джоссема, он тебя не стоил. А вот Его Милосердие – лучший выбор! Настоящий мужчина. Если будешь себя правильно вести, он тебя осыплет золотом.
– Но… – Я открыла было рот, но тетю было не остановить.
– Только помни, хорошая моя, что мужчине нельзя сразу давать сладкое. Пусть ходит голодным как можно дольше.
Я моргнула.
– Ты о чем?
Маргарет склонилась ко мне и зашептала:
– Попросит раздвинуть ноги – говори, что невинна и боишься…
– Я и так невинна, – напомнила я.
– Оттягивай под любым предлогом. Пусть желает тебя больше, чем воду в пустыне. А когда уж больше не выдержит – радуй его всеми силами. Делай все, что попросит, а особенно то, о чем не скажет. Все поняла?
В глазах Маргарет был нездоровый блеск.
– Ничего не поняла. – Я мотнула головой и решила, что пора менять тему: – Ты не принесла мои вещи?
– Принесла, принесла. Но Агата сказала, что ты можешь заказать новые наряды. Я тебе таких платьев пошью, все его любовницы обзавидуются!
Я нахмурилась. Какие любовницы?
– Она хотела привести модистку с пятой улицы, – тараторила без остановки Маргарет. – Но кто ж лучше меня знает родную кровинку? Мне и мерки с тебя снимать не надо. Недавно вон свадебное платье шили. А теперь тебе и весь гардероб будет!
Я шумно выдохнула.
Так. Из сумбурной речи тети я поняла, что она записала меня в женщины инквизитора. Пока не любовницы, но за последним, по ее мнению, дело не станет. И эта гипотеза так ее обрадовала, что теперь она готовилась пошить для меня не меньше десятка платьев и нарядов. И это та же самая тетя, которой всегда было жалко лишнего куска ткани. Потому что дорогая, а я все равно не оценю. Впрочем, платить же за это буду не я, а Реннголд. Так что чему удивляться?
– Вот тут подхватим под грудью, – бормотала себе под нос Маргарет. – И оставим открытым декольте. Пусть у Его Милосердия глаз радуется.
– Нет, – ответила я, но тетя не услышала, и пришлось повысить голос. – Никакого декольте. Мне нужно строгое платье. Для работы.
– Ой! – Маргарет махнула рукой. – Что ты стесняешься? Будешь склоняться над бумажками, а заодно и красоту показывать. Чего прятаться-то?
– Тетя… – проговорила я как можно жестче, и она наконец посмотрела мне в глаза. – Ты же помнишь про мое происхождение…
– Поэтому и даю тебе совет, – ответила она, понизив голос. – Если уж ты здесь, то прячься в центре бури. Очаруй его. Заставь влюбиться. И там, как знать, может, он тебя помилует…
Последнее предложение она произнесла совсем тихо. Так, что стало не по себе.
– А если нет? – все же спросила я.
– Тогда тебе уже никто не поможет.
В комнате на мгновение стало тихо.
В дверь постучали. Носильщики внесли плетеный сундук с моими вещами, а еще рулоны ткани, которые привезла с собой Маргарет.
– Без декольте, – повторила я упрямо, когда мы снова остались одни. – Или я попрошу прислать другую портниху.
Лицо тети приняло страдальческое выражение. С возгласом «Да за что мне это!» она заломила руки, но, поняв, что не подействовало, сменила подход на деловой. Поставила меня перед напольным зеркалом и принялась оборачивать в ткань да обкалывать булавками.
Агата вернулась и принесла нам чай. Она осталась в комнате, и больше с тетей мы о личном не разговаривали.
Я смотрела на себя в зеркало и думала, что совсем недавно Маргарет вот так же шила мне свадебное платье и восторгалась Джоссемом. А теперь я готовилась стать помощницей великого инквизитора. И неизвестно, какая из двух участей окажется страшнее.
Глава третья
Первый день
ИлеанаТетя провозилась со мной почти целый день. И когда она наконец ушла, я чувствовала себя выжатой как лимон. И к тому же еще и голодной. С последним помогла Агата.
Она показала мне дом, основные комнаты и помещения, а потом познакомила с командой слуг. Люди оказались приятные, хоть и все как на подбор сдержанные и неразговорчивые.
Похоже, я сюда впишусь.
Мы вместе поужинали, и я отправилась в свою новую комнату. Вот только оставшись наедине с собой, поняла, что слова тети въелись в мое сознание. И все чудилось, что сейчас в комнату войдет инквизитор и я не буду иметь права ему отказать. Дверь в спальню запиралась изнутри на ключ, но что магу разрушения стоит отменить замок?
Так и проворочалась полночи, пока все же не заснула. Но и тут вместо покоя мне снилось, как полыхал шартонский дворец. Как на улицах собирались толпы восставших, разрушавших все на своем пути. Как рычал над головами дракон. Как меня закутали с головой в чужой плащ. Как я плакала и брыкалась, когда меня погрузили, как мешок, в карету. И даже последний раз не дали увидеть родителей. Не дали попрощаться.
От стука в дверь я подскочила. Мокрая прядь прилипла ко лбу, а ночная сорочка, как и постель, была безбожно смята. Я засуетилась, думая, надо ли бросаться одеваться или достаточно накинуть халат. Перед тем как наряжаться, хотелось бы привести себя в порядок. Но и открывать в халате в чужом доме было бы неприлично.
– Минутку! – крикнула я, бессмысленно бегая по комнате.
– Леа, – раздался из-за двери голос Реннголда. – Я жду тебя внизу. Будь готова через двадцать минут.
– Да, шеф!
Интересно, он прям по часам будет засекать?
Хотя, может, и будет!
Залетев в ванную, я умылась и стащила сорочку. Затем подобрала волосы и затянула в строгий пучок. Из платьев выбрала самое простое и строгое. Благо новые наряды Маргарет принесет только вечером, а мои обычные платья не поражали роскошью.
В целом выглядела я скучно и совсем не соблазнительно. Полная противоположность советам тети. Но зато инквизитору не придут в голову нехорошие мысли. Во всяком случае, я очень на это надеялась.
Пока шла из комнаты по коридору, жутко нервничала. В двадцать минут я, кажется, уложилась. Но все равно дрожала как осиновый лист.
Реннголд ждал в гостиной. Сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и попивал из чашки кофе. На столике перед ним была пара тарелок, блюдо с лепешками и корзинка с фруктами.
– Позавтракай, – предложил инквизитор.
Я послушно опустилась на стул и собралась и впрямь поесть, но руки дрожали. Я не могла справиться с вилкой, как малолетний ребенок. Подцепила одну лепешку, но она упала на стол. Я ее таки поймала и отправила в тарелку, но скатерть успела испачкаться.
Реннголд или не заметил, или не подал виду.
– Скажи, ты знаешь, чем занимается инквизиция? – поинтересовался он, отпив из чашки.
– Ловит врагов государства? – Надеюсь, я правильно сформулировала.
– А кто у нас враги государства?
Чтобы выиграть время, я принялась жевать лепешку. Не ждет же он, что я буду говорить с набитым ртом? Инквизитор наблюдал за мной своими черными глазами, а затем ответил сам:
– Шпионы, революционеры, торговцы запрещенными артефактами, оружием или зельями. Все, кто активно выступает против существующего порядка и его императорского величества.
«А еще те, кому не повезло родиться не с той магией», – добавила я про себя.
– Что ты думаешь о перевороте в Шартоне? – вдруг спросил инквизитор.
Внутри похолодело, и в горле застрял кусок. Я нервно сглотнула и, облизав пересохшие губы, выговорила заученное:
– Королевская династия веками угнетала ферийцев. Поэтому повстанцы свергли короля, и теперь страной правит Совет при поддержке нашего великого императора.
О том, что революционеры снабжались из империи и после переворота Ферия, по сути, стала колонией, я, конечно, говорить не стала.
– Но твоя семья поддерживала короля, – заметил Реннголд, не сводя с меня взгляда.
– Мои родители верили, что обладатели редкой магии созидания не могут быть злом.
Это была правда. Но не все разделяли их веру, и во время переворота не только члены королевской семьи, но и почти все маги-созидатели были убиты.
– Созидание опаснее разрушения, – проговорил инквизитор и, заметив мое удивление, пояснил: – Я могу отменить только то, что уже существует.
Он взял из корзины яблоко. Через мгновение его окутало черной дымкой, и оно исчезло.
– Все. – Реннголд щелкнул свободными пальцами. – Больше я ничего не могу сделать. Яблока нет, и моя сила закончена. А вот созидатель может сотворить сколько угодно таких яблок. И не только яблок, но и смертельно опасного оружия. Разрушение ограничено, а созидание – нет.
Мне хотелось ответить, что людей надо судить за совершенные преступления, а не за возможность их совершить. При всей своей силе это не ферийские созидатели напали на соседнюю страну.
– Вы правы. – Я кивнула, надеясь, что на этом опасная тема будет закрыта.
– Король Бернард был против торговли с империей, – продолжал странный разговор инквизитор. – А Совет, наоборот, активно нас поддерживает.
«Поддерживает» на самом деле означало «смотрит в рот великому инквизитору и делает все, что через него прикажет император». Еще немного, и Ферия окончательно утратит независимость.
– Это, безусловно, на благо, – сказала я и отправила в рот еще один кусок лепешки, чтобы Реннголд не понял, что я вру. Но он все равно насторожился.
– Ты считаешь, торговые связи – это плохо?
– Нет. – Я мотнула головой. – Нет, когда это равноценный обмен.
И прикусила язык. А то меня сейчас понесет, и начну рассказывать, как империя вытягивает из Ферии драгоценные металлы, минералы и шелка. А в обмен привезла на мою родину вредные артефакты, бордели и игорные дома.
– Что ты хочешь сказать? – Он, конечно, не мог не спросить.
Ну вот и все. Прокололась на первом же разговоре. Ну хорошо, на втором. Но от этого было не легче.
– После открытия границ Ферию наводнили нечистые на руку люди. Раньше я думала, что, когда вырасту, смогу вернуться. Но сейчас уже сомневаюсь. Слухи о Шартоне ходят тревожные.
– И ты считаешь, в этом виновата империя?
Я обреченно дернула плечами. Скажу «да», и вот она я – враг государства. Скажу «нет», и Реннголд мне не поверит.
– Не знаю. – Я отвела взгляд.
Что ж, будь что будет. Теперь поздно. Слово не воробей. И если не хватает ума промолчать, то так мне и надо.
В комнате повисла пауза. Инквизитор поставил чашку на столик и, поднявшись, как ни в чем не бывало сказал:
– Если ты доела, то пойдем, покажу рабочее место.
От груди отлегло, как будто меня разом перестали душить и прижимать к полу. Не знаю, что было в голове у Реннголда, но, похоже, он не собирался отправлять меня за решетку за неподобающие взгляды. По крайней мере, сегодня.
Мы вышли в коридор, и тут выяснилось, что здание инквизиции и резиденцию Реннголда соединял подземный туннель. Так что можно ходить на работу и обратно, минуя улицу. Удобно и на случай разного рода непогоды, как природной, так и общественной.
В здании было три основных этажа, не считая бездонного подвала. На первом располагались кабинеты инквизиторов низкого ранга, зал для посетителей и несколько простых допросных (непростые были все в том же подвале). На втором этаже был архив. А на третьем работали инквизиторы высокого ранга и сам Реннголд.
Его приемная состояла из трех помещений, примыкавших друг к другу и соединенных между собой дверьми. В центральном кабинете стояли рабочий стол великого инквизитора и полки с книгами и свитками. В кабинет слева Реннголд велел поставить стол для меня. Здесь же были диванчик для посетителей и столик с магической горелкой, видимо, для кофе. А в помещении справа обнаружились простенькая уборная и шкаф для одежды. Туда Реннголд повесил свой плащ.
– Ну как? – поинтересовался он, пока я осматривалась.
Он встал ко мне так близко, что я почувствовала кожей тепло, исходившее от его мощного тела. Сразу вспомнились научения тети, и я отодвинулась.
– Удобно.
– Прежде чем приступишь, нужно уладить последнюю формальность.
Реннголд взял со стола бумагу и протянул мне.
– Это клятва о неразглашении государственных тайн, к которым у тебя отныне будет доступ.
Да кому и чего я буду разглашать? Тете Маргарет, что ли?
Я взяла перо, лежавшее на столе инквизитора, и, обмакнув в чернильницу, подписала.
– А это договор найма. – Он выдал еще одну бумагу.
Здесь значилось такое жалованье, что я чуть не поперхнулась воздухом. Мне предлагалось в месяц столько, столько тетя зарабатывала за год!
– Устраивает? – поинтересовался Реннголд.
Помимо зарплаты в договоре были прописаны готовность к работе в любое время суток и обязательство исполнять все поручения инквизитора, не задавая вопросов.
– А выходные у меня будут? – поинтересовалась я, поднимая глаза.
– Конечно. – Реннголд кивнул. – Но бывают случаи, когда от них приходится отказываться. Так что без жалоб.
Что ж, за такие деньжищи инквизиция могла требовать, чтобы ей служили даже во сне.
– Здесь написано: быть все время на связи. – Я оторвала взгляд от бумаги. – Но это же невозможно.
Реннголд подошел к столу и вытащил из верхнего ящика широкий серебряный браслет с блестящими каменьями.
– Давай левую руку, – попросил он.
Я послушалась. Его теплые пальцы скользнули по запястью, защелкивая на нем браслет.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.