Волшебные сказки Луноликой

Глава 1

Сказки вечно молодой и наимудрейшей Луноликой

«Ой ли, слушайте внимательно,добрые сердца,сказание моё лунное…»

Здравствуй, Луноликая Хозяйка миров!

И снова колдуешь ты над чашей своего снадобья.

Что Творишь ты на сей час?

Что положишь на этот раз в чашу свою?

Чем угощать будешь ночных гостей?

Может резных листьев березы и горсть дикой малины?

Или солнечных бликов липового цвета?

Давай-ка, замеси тесто из муки золотистых зёрен ржи, наполненных солнечными днями.

И добавь туда радость небесной коровы Земун, что ходит по Млечной дороге, разбрызгивая молоко и указывая людям Пути.

Добавь в тесто яиц пёстрой несушки, опалённой полуденным Солнцем.

Меси тесто, Луноликая, мягко и сильно, погружая пальцы в тёплое нутро земли.

Замесив, поставь на окно под мягкий свет нежной Луны, пусть отдохнёт, набравшись покоя и уйдя от суеты дня.

И, на расвете, с первыми, осторожными лучами Солнечного дня, достань из печи пирог, посвящённый гостям Ра, пусть и они отведают пищу Богов.

Наполни чаши полуденным зноем жаркого дня, завари им дикие травы, собранные на восходе Солнца в дни Растущей Луны.

Поставь на стол чашу с отборным мёдом, что принесли тебе пчелы со цветущих лугов майских дней.

Угощай гостей, Луноликая!

Пой песню свою, про безкрайние поля и густые леса, про высокие деревья и целебные травы, про сочные ягоды и тугие зерна ржи.

Пой, Луноликая, обо всем, что видит твоя Душа, обо всём, что поёт твоё сердце.

И нечаянные гости твои, слушая песню твою, почувствуют покой и радость Полной Луны.

Пой, Луноликая, Пой…

Глава 2

Сказки вечно молодой и наимудрейшей Луноликой

«Ой ли, слушайте внимательно,добрые сердца,сказание моё лунное…»

Здрава будь, Луноликая Хозяйка тёмной Ночи!

Что ты делаешь в этот час у окна?

Кого высматриваешь во мраке ночи?

Что видят твои милые очи, Луноликая?

О чём ты думаешь, Ясная?

Острый взор твой устремлён в звёздное небо мрачного Космоса. И нежная Душа твоя рвётся ввысь, туда, где осталась часть тебя, где дом твой истинный и где ждут тебя, как блудного сына в любой день и час.

О, Луноликая, и подходишь ты к окну именно в этот ночной час и широко распахиваешь его, впуская в милый дом игривый ветер, и садишься на низкий подоконник с грациозностью дикой кошки, способной упасть на ноги с любой высоты.

Почему так безстрашна ты ночью? И почему днём высота этих стен вызывает твой Страх? Что прячется за Страхом твоим, Луноликая? Может за ним скрывается твоё нечаянное падение, сюда, на Землю? Ибо забыла ты про опрометчивый Выбор Духа и смелое решение Души.

Вспомни об этом, Луноликая! И гордись смелостью своей, усиливая важность выбора твоего.

Заигрывает молчаливый ветер с твоими волосами цвета небеленной конопли. Кто сказал, что приносит она великое зло? Кто же спрятал добродушные горы коноплянного добра за каплей злобных идей обделённых помыслом?

И летят мысли бесзконечными облаками и тонешь, Луноликая в пучине мыслей своих.

Очнись, безценная, пусть плывут мысли как облака по небу, отпускай их и наблюдай, как за кораблями, плывущими на всех парусах по безкрайним просторам.

Насладись Луноликая ночной тишиной в шумном городе, или тихом провинциальный городке, или слушая стрёкот кузнечиков и кваканье лягушек в росяной траве, сидя у окна деревенского дома.

Наполнись Луноликая мягким светом полной Луны, чтобы вспоминая солнечным днём ночные грёзы, окунуться в восторг ночных мыслей и стать Со-Творцом текущего, полноводной рекой, дня.

Спи, Луноликая и пусть тебе приснится далёкий и милый дом, самый родной из всех, в которых ты росла.

Спи, родная, и споёт серебристая Луна тебе колыбельную.

Спи, Луноликая, Спи Хозяйка ночи! Спи .....

Глава 3

Сказки вечно молодой и наимудрейшей Луноликой

«Ой ли, слушайте внимательно,добрые сердца,сказание моё лунное…»

Приветствую тебя, Дочь серебряной Луны и грозного Мая!

Только пятый месяц Май рождает совершЕнных, хотя и им суждено пройти свои Уроки.

Знает Луноликая, что прошедшим – почитание и уважение, проигнорировавшим Уроки Отца своего – тихое забвение и трудные годы жизни. Придуманные и надуманные собой задания, ведь Уроки Судьбы даются неспроста – по договоренности с Душой. Вот и мается Душа, не выполнив положенного.

Переживает Душа Луноликой, мечется, мается за судьбы и тяготы совершЕнных, пришедших на землю, Ангелов.

О, Луноликая дочь серебрянной Луны и Мая – пятого месяца годового цикла, внёсшего свой вклад Гармонии и Баланса в почетный Круг Лета, только тебе открыты тайны материнской Кармы, только ты можешь изменить судьбу женской линии Рода. И всё потому, что пятый Май, сын отца своего соединяет в себе основы бытия и восседает на троне из четырёх сторон света.

Только пятый элемент соединяет четыре стихии, четыре элемента Мироздания: Воздух, Вода, Огонь и Земля, и имя его Эфир.

Только истинная дочь Луны своей тайной магией может очаровать дневного путника и увести за собой в дали безбрежные.

О, Луноликая дочь Серебряной Луны, открой нам тайны женской линии Рода, приоткрой завесу весенней магии рождения живого из мёртвого.

И выходит Луноликая в последнюю, волшебную ночь четвертого месяца, и забирает с собой всю силу и мощь апрельского бездорожья, чтобы проложить пути-дороги тайные, никому неизвестные, судьбы творящие.

Ой ли, Луноликая, вставая под свет серебристой Луны-матери, вбираешь ли в себя таинство управления материями.

Ой ли, Ясная, владеешь ли ты магией, сокрытой в веках и передаваемой беззвучно в ночь, когда встречаются братья Апрель и Май, и один другому передаёт жезл Природы, чтобы мог он властвовать на земле целый месяц.

И в этот день собираются Ведающие материю на шабаш, чтобы воспеть свою песнь огненной Любви и прыгая через широкие костры, уходящие в небо, вбирать в себя Силу Земли, рождающую красоту майских дней, соединяя в себе мужское начало и женскую суть.

Открой нам тайну, Луноликая госпожа, как пробудить в женской силе колдовскую мягкость и таинственную нежность, чтобы взглядом из под ресниц, брала она крепости неприступные, очаровывала и покоряла, чтобы наполнить женскую суть мужским началом и через сакральные сорок недель подарить младенцу жизнь, а миру – младенца.

О, Луноликая, прими Благословение пятого месяца Мая, и стремясь к совершенству, гори сердцем, свети Душой, и укажи путь тем, кто заметит огонь твоей свечи.

Свети, Луноликая, свети .....

Глава 4

Сказки вечно молодой и наимудрейшей Луноликой

«Ой ли, слушайте внимательно, добрые сердца, сказание моё лунное…»

В ту ночь, когда Апрель протягивал руку брату своему Маю, передавая жезл цветущей власти, молодая ведунья Ярина стояла на холме посреди древнего леса. Волосы её, подобно речным струям, ниспадали до самой земли, но не касались травы, словно знали своё высокое предназначение.

Три ночи Ярина не смыкала глаз, всматриваясь в полотно небесное, ожидая знака от Луны-матери. Тяжесть легла на сердце её девичье – не чувствовала она в себе той силы женской, что прабабка её Милада источала одним лишь взглядом из-под ресниц своих длинных.

«Ой ли, Луна-матушка, услышь прошение моё тихое, отвори врата женской силы, что глубже морей бездонных и выше небес звёздных», – шептала Ярина, простирая руки к серебряному диску.

И вот, когда последняя звезда Апреля погасла на небосводе, а первый луч майского солнца ещё не коснулся земли, раскрылись перед ней Врата Между Временами. Пред Яриной явилась женщина невиданной красы – сама Луноликая Госпожа, чей лик светился серебром живым, а глаза хранили тайны всех поколений.

– Искательница, – голос Луноликой звучал как песня ручья по камням, – отчего тоскует сердце твоё молодое?

– О, Мудрейшая, – отвечала Ярина, низко кланяясь, – ищу я тайну силы женской, что не в громких словах живёт, а в молчании красноречивом, не в грозных заклинаниях, а в нежном взгляде. Как пробудить ту силу, что крепости неприступные берёт без боя и мечей?

Улыбнулась Луноликая улыбкой, от которой цветы ночные раскрыли свои бутоны.

– Пойдём со мной, дитя земли, – молвила она, протягивая руку, мерцающую, словно звёздная пыль.

И повела Луноликая Ярину тропою серебристой между мирами, где время течёт иначе и пространство изгибается подобно ленте на ветру.

– Смотри, – указала Госпожа на озеро, поверхность которого была гладкой, как зеркало, – видишь ли ты своё отражение?

Ярина склонилась над водой и вскрикнула – в отражении её лик менялся, становясь то юной девой, то зрелой женщиной, то мудрой старицей.

– Тайна женской силы, – голос Луноликой обволакивал, как тёплый летний ветер, – в принятии всех ликов своих, всех возрастов и состояний. Лишь та, что чтит в себе и невинную деву, и пламенную любовницу, и мудрую мать, и ведающую старицу, обретает полноту власти своей.

Луноликая взмахнула рукой, и на поверхности озера возникли видения: женщина, что песней убаюкивает дитя, и та же женщина, чьи глаза полны огня в объятиях любимого; женщина, руки которой создают хлеб насущный, и та же женщина, чьё слово лечит раны душевные.

– Сила женская не в покорении мужчины, а в пробуждении в нём самого высокого, самого светлого. Не в том, чтобы взять, а в том, чтобы наполнить и преобразить касанием своим.

Луноликая повела Ярину дальше, и оказались они на лесной поляне, где вокруг костра высокого кружились в танце ведающие женщины. Не было в их движениях ничего нарочитого, лишь естество чистое, первозданное – как вода, что точит камень не силой, а постоянством своим; как ветер, что не ломает деревья, но учит их гибкости.

– Вот истинная магия женщины, – шепнула Луноликая, – в умении быть подобной воде: мягкой, но несокрушимой; податливой, но способной изменить твердь каменную; прозрачной, но глубокой настолько, что не видно дна.

И указала Госпожа на самую старшую из танцующих – седовласую, но с глазами молодыми, живыми:

– Каждая женщина носит в себе тайну зарождения жизни. Не только той, что в чреве вынашивают сорок недель, но и жизни мыслей, чувств, деяний. Взгляни на Миладу – прабабку твою.

Ярина вздрогнула, узнав в старшей танцовщице свою прабабку, о которой знала лишь по рассказам.

– Сила её не в громких словах и резких действиях, – продолжала Луноликая. – Сила её – в мудрой мягкости, в улыбке, что растапливает лёд в сердцах, в руках, что умеют и накормить, и исцелить, и приласкать. Она подобна Луне – не светит сама, но отражает свет солнечный, преображая его в нежное серебро, что не слепит, а указывает путь во тьме.

И протянула Луноликая Ярине чашу из лунного камня:

– Испей, дитя. Это не даст тебе силы – оно лишь пробудит ту, что уже есть в тебе.

Напиток был подобен майской росе – свеж и чист, но в глубине его скрывалась древняя мудрость, что старше самого времени.

С каждым глотком Ярина чувствовала, как просыпается внутри неё то, что дремало: знание без слов, сила без насилия, власть без принуждения.

– Теперь, – сказала Луноликая, когда чаша опустела, – ты знаешь, что искала. Сила женщины – в её способности быть подобной Луне: принимать разные лики, но оставаться собой; менять форму, но не суть; светить отражённым светом, но освещать дорогу заблудшим.

Ярина поклонилась глубоко:

– Благодарю тебя, Луноликая Госпожа. Отныне буду я стремиться не к власти над другими, а к власти над собой, не к покорению, а к пробуждению.

Луноликая улыбнулась, и в улыбке её отразились все женщины, что жили до Ярины и будут жить после.

– Иди теперь, дитя, к костру Майской ночи. Прими своё место в круге ведающих, ибо теперь ты – одна из нас.

И растворилась Луноликая в серебристом тумане, оставив после себя аромат ночных цветов и тихую мелодию, что слышна лишь тем, кто умеет слушать сердцем.

Ярина спустилась с холма к поляне, где горел высокий костёр. Женщины в круге расступились, принимая её в свой хоровод без слов, ибо видели в глазах её отблеск лунного света и знание, что словами не передать.

«Ой ли, закружились они в танце древнем, что старше гор высоких и рек глубоких…»

Танцевала Ярина, и с каждым шагом менялась она: то становилась подобной юной берёзке, гибкой и трепетной; то расцветала пышным маком, страстным и ярким; то обращалась мудрой совой, чей взгляд проникает в самую суть вещей.

А когда пламя костра взметнулось выше деревьев, перепрыгнула она через огонь, не опалив ни волоса. И в тот миг почувствовала, как наполняется её существо силой земной, питающей всё живое, и силой небесной, дарующей вдохновение и прозрение.

Прабабка Милада подошла к Ярине, когда та, утомлённая танцем, присела у края поляны.

– Вижу, внученька, – молвила старая ведунья, – встретилась ты с Луноликой. Приняла ли ты её дар?

– Приняла, бабушка, – ответила Ярина. – Только не понимаю я ещё одного: как мне тайну эту сохранить и передать дальше? Как не растерять в суете дней то, что открылось в таинстве ночи?

Милада погладила внучку по волосам:

– Тайна женской силы – не в хранении её, а в раскрытии. Не берегут цветы свой аромат, не прячут звёзды своё сияние. Каждым дыханием своим, каждым взглядом и движением, каждой улыбкой и слезой ты уже передаёшь дар Луноликой миру.

– Но как мне научиться тому взгляду из-под ресниц, что крепости неприступные берёт? – спросила Ярина.

– О, дитя, – засмеялась Милада, и смех её был подобен перезвону серебряных колокольчиков, – не взгляд берёт крепости, а любовь, что за ним стоит. Научись любить мир во всех его проявлениях: и в радости, и в печали, и в цветении, и в увядании. Научись видеть красоту в каждом творении земном и небесном. И тогда взгляд твой сам обретёт ту силу, о которой ты говоришь.

«Ой ли, слушайте дальше, добрые сердца, о том, что было после…»

Прошла весна, минуло лето, отшумела осень. Каждое полнолуние выходила Ярина на холм, где встретила Луноликую, и подносила ей дары: весной – первые цветы, летом – спелые ягоды, осенью – золотые листья. И с каждым полнолунием крепла в ней сила женская, мудрость древняя.

А когда пришла зима и мир укрылся белым покрывалом, явился в деревню путник. Высокий, статный, с глазами ясными, как зимнее небо. Увидела его Ярина, когда тот просил приюта у старосты, и замерло сердце в груди её.

Не пустым кокетством, не наигранной слабостью привлекла она внимание юноши. Просто когда случилась в деревне беда – заболел ребёнок тяжко – Ярина три дня и три ночи провела у его постели, отдавая всё тепло своё, всю силу жизненную. И путник тот, чье имя было Светозар, увидел в ней то, чего не видел ни в одной женщине до того: способность любить безусловно, отдавать, не требуя взамен, светить, не сгорая.

И когда их взгляды встретились над постелью выздоравливающего ребёнка, не нужно было слов. Ибо истинная сила женщины и настоящая мощь мужчины узнают друг друга без речей громких и клятв пышных.

В ночь перед Солнцеворотом, когда тьма самая долгая, а свет только зарождается, взошли они вместе на тот самый холм. И там, под светом звёзд и благословением Луноликой, соединили свои судьбы.

А когда пришёл срок, и Ярина почувствовала, как затеплилась новая жизнь под сердцем её, вышла она вновь на холм в полнолуние.

– О, Луноликая Госпожа, – прошептала она, гладя живот, в котором росло новое существо, – благодарю тебя за дар, что ты мне преподнесла. Теперь я понимаю: нет большей магии, чем давать жизнь; нет большей силы, чем сила любви; нет большей мудрости, чем мудрость сердца открытого.

И показалось Ярине, или действительно на мгновение проступил на диске Луны лик прекрасной женщины, улыбающейся ей, как мать улыбается дочери.

«Ой ли, вот и сказанию моему конец, а кто слушал – молодец. А мудрость женскую, что в нём сокрыта, пусть каждая по-своему постигает, своим путём к ней идёт. Ибо нет в мире двух одинаковых женщин, как нет двух одинаковых звёзд на небе, но каждая несёт в себе искру света божественного, каждая – Луноликой частица.»

Свети, Луноликая, свети. Освещай путь идущим к себе истинным. Дари мудрость ....

Глава 5

Как всё начиналось …

Сказки вечно молодой и наимудрейшей Луноликой

«Ой ли, слушайте внимательно, добрые сердца, сказание моё лунное…»

В далеком краю, где горы целуют небо, а реки хранят древние сказания, жила девушка по имени Майрин. Родилась она в пятый день пятого месяца, когда серебряная Луна висела в небе полным диском, и первый крик её слился с громом весенней грозы.

"СовершЕнная пришла", – прошептала повитуха, принимавшая роды, заметив особый знак на запястье девочки – пять переплетенных линий, образующих пентаграмму жизни.

Росла Майрин не так, как другие дети. Цветы под её прикосновением распускались быстрее, птицы не боялись садиться на её ладони, а в глазах цвета весеннего леса отражались тайны, недоступные обычным людям.

Когда Майрин исполнилось пятнадцать, старая знахарка призвала её к себе.

– Дочь серебряной Луны и грозного Мая, – сказала она, глядя глубоко в глаза девушки, – твоё время пришло. Ты должна узнать о своём предназначении и тех Уроках, что суждено тебе пройти.

И рассказала знахарка о древнем договоре, что заключает каждая Душа перед воплощением, о тех испытаниях, что выбирает сама, чтобы вырасти и преобразиться.

– Майские дети особенные, – шептала старуха, помешивая травяной отвар в глиняной чаше. – Они приходят, когда мир балансирует между весной и летом, неся в себе силу всех четырех стихий и пятого элемента – Эфира, что соединяет все воедино.

В ту ночь Майрин впервые увидела сон о своих предках – длинную цепь женщин, связанных невидимой нитью через поколения. Каждая несла свою боль, свои не выученные уроки, свою нерешенную задачу, что переходила из поколения в поколение, становясь всё тяжелее.

– Что мне делать? – спросила Майрин у знахарки, когда проснулась с первыми лучами солнца.

– В последнюю ночь апреля, когда старый месяц умирает, а новый ещё не родился, ты должна прийти на Перекрёсток Времён. Там, где сходятся четыре дороги и раз в году открывается пятая – невидимая, ведущая в глубины времени.

Весь год готовилась Майрин к этому путешествию. Она изучала травы и звезды, слушала песни ветра и шепот воды, училась читать узоры, оставленные огнем на земле.

Когда наступила последняя ночь апреля, Майрин отправилась на Перекрёсток Времён. Она несла с собой только глиняную чашу с чистой родниковой водой и серебряное зеркальце, подаренное матерью.

На перекрестке девушка начертила на земле пентаграмму и встала в её центр. В полночь, когда последние минуты апреля истекали, она посмотрела в зеркало. Вместо своего отражения Майрин увидела лица – тысячи женских лиц её Рода, от самых древних прародительниц до ещё не рожденных потомков.

И каждая женщина несла свою боль, своё непрощение, свой страх, передавая его следующим поколениям. Майрин увидела корни родовых проклятий и болезней, увидела нити судеб, сплетенные в сложный узор кармы.

– Я готова принять свой Урок, – произнесла она, и её голос прозвучал как звон серебряного колокольчика в ночной тишине.

В тот же миг перед ней открылась пятая дорога – светящаяся тропа, ведущая сквозь время. Майрин ступила на неё без страха, держа в руках чашу с водой, в которой отражалась полная Луна.

Путешествие её длилось одну ночь и тысячу лет одновременно. Она встретилась с каждой женщиной своего Рода, выслушала её историю, приняла её боль и трансформировала через прощение и любовь. Каждой она дарила глоток воды из своей чаши, и вода эта смывала застарелые обиды и страхи.

Когда первый луч майского солнца коснулся земли, Майрин вернулась на перекресток. Её волосы, прежде тёмные как ночь, стали серебристыми, а глаза хранили мудрость веков.

С того дня Майрин стала Хранительницей Рода. Она учила женщин помнить о своих корнях, но не нести тяжесть прошлого; принимать уроки предков, но выбирать собственный путь; чтить традиции, но не становиться их пленниками.

А раз в году, в последнюю ночь апреля, она выходила на перекресток с чашей лунной воды, чтобы помочь тем, кто заблудился между прошлым и будущим, найти свою дорогу.

«И знай, дитя моё, в каждом из нас течет кровь предков, в каждом живет память Рода. Но только мы решаем, станет ли эта память якорем, тянущим на дно, или крыльями, возносящими к звездам. И если ты родился в пятый месяц под серебряной Луной, помни о своем даре – соединять стихии, времена и судьбы, исцеляя прошлое и творя будущее».

Свети, Луноликая, свети .....

Глава 6

Сказки вечно молодой и наимудрейшей Луноликой

«Ой ли, вечер, ой ли день, да послушайте внимательно, добрые сердца, сказание моё лунное…»

Было это в дальние времена, когда миры магии и людей были разделены лишь тонкой завесой, словно утренний туман над серебристой рекой…

Жила-была ведающая по имени Арианна, чьи волосы серебрились в лунном свете, а глаза хранили отражение звёздных далей. Ведали о ней в семи окрестных землях, ибо умела она и хворь отвести словом тихим, и урожай сберечь заговором древним, и облик свой менять по воле своей, обращаясь то соколом быстрым, то лисицей хитроумной.

Но беспокойно было сердце Арианны, ибо чувствовала она, что не все тайны мироздания ей открылись, не все струны души её были перебраны перстами познания.

«Ой ли, Луноликая, видишь ли ты, как томится душа ищущая, как рвётся из груди сердце жаждущее?»

И вот, когда Май, склонял голову перед старшим братом своим Июнем, собрала Арианна котомку свою заплечную, заперла дверь избы своей корнем папоротниковым, что цветёт лишь раз в столетие, да отправилась в путь-дороженьку, в поисках мудрости сокрытой.

Шла она лесами дремучими, где деревья столь высоки, что кронами своими звёзды ночные задевают, шла она полями бескрайними, где травы шепчутся с ветрами о тайнах земных, шла она болотами топкими, где огоньки блуждающие водят хороводы над водой стоячей.

И вот, когда луна трижды по три сменила лик свой на небосводе, вышла Арианна на поляну кружевную, окружённую деревами столетними, подобными молчаливым стражам древних тайн. А в центре поляны той стоял дуб могучий, чьи корни уходили в самое сердце земли-матушки, а ветви простирались к небу-батюшке.

А на ветви, на самой крепкой, что смотрела прямо на восход солнечный, сидела Сова белоснежная, чьи глаза были подобны двум золотым монетам, что отражали мудрость веков минувших.

«Ой ли, трепетно сердце искательницы пред взором знающего, сладостно ожидание пред вратами познания!»

Низко поклонилась Арианна Сове мудрой и молвила голосом, подобным журчанию весеннего ручья:

– Здравствуй, Хранительница Ночных Тайн! Я – Арианна, ведающая травы и звёзды, пришла к тебе, ведомая жаждой знания. Ищу я заклинания новые и мудрость сокрытую, что откроет мне врата к тайнам, коих не ведала я доселе.

Повернула Сова голову свою, и взор её пронзил Арианну насквозь, словно видела птица мудрая не только плоть и кровь, но и все мысли потаённые, все желания сокровенные.

– Ведаю я, зачем пришла ты, дочь земли и луны, – голос Совы был подобен шелесту осенних листьев в ночи безлунной. – Но знаешь ли ты сама, чего ищешь? Не всякое знание приносит радость, не всякая тайна даёт покой. Готова ли ты к тому, что мир магии извилист, как лабиринт в сердце горы древней, и опасен, как пламя, что греет, но может и обжечь?

Выпрямилась Арианна, и глаза её засияли решимостью, подобной блеску меча заговорённого:

– О мудрейшая, не лёгкой дороги ищу я, но истинной. Не быстрой победы жажду, но глубокого понимания. Терпением своим буду точить я камень незнания, упорством своим буду плести нить судьбы своей.