Договор с тьмой

Глава 1. Прибежище

Последнее, что я видела – это сплетенные в темный полог ветки столетних елей. Последнее, что я чувствовала – леденящую влагу мха под щекой и всепоглощающую слабость. Я умирала.

Я уже и не помню сколько скиталась по округе в поисках места, где смогу спрятаться. Всплески моей силы, поглощающие вокруг себя магию, пугали людей и никто не рисковал пустить меня на порог. Фонари в деревнях меркли, когда я пробиралась мимо, а защитные обереги на дверях превращались в пыль, стоило мне начать нервничать. Я не могла это контролировать. Каждый испуг, каждая слеза – и магия вокруг угасала, впитываемая моим проклятым даром. Теперь силы покидали и меня саму, я проваливалась в темноту всё глубже. И тогда, в самой глубине отчаяния, родилась безумная мысль. Если люди, маги, боги – все отвергли меня, может, меня примет тот, кого отвергают все? Дрожащими, почти нечувствительными пальцами я нарисовала на влажной земле кривой круг и в ход пошли все имеющиеся знания. Я провела ладонью по острому камню, и алая струйка оросила холодную землю.

– Приди… – мой голос был хриплым шепотом.

Ни вспышки адского пламени, ни искаженной тени, ни ледяного дыхания из бездны. Ритуал не сработал. Мое отчаяние оказалось столь ничтожным, а душа столь бесполезной, что даже демон не удостоил меня своим вниманием.

Воздух вырвался из легких в беззвучном рыдании. Слезы, горячие и бесполезные, текли по щекам. Я была загнанным зверем, прижатым к краю пропасти.

– Так тому и быть, – прошептала я куда-то в пустоту. Это было признание поражения.

Вдруг послышались шаги. Они нашли меня.

Попытка сжаться в комок, отползти, укрыться в спасительной тени – была тщетной. Моё собственное тело стало чужим, тяжёлым свинцом. Каждая мышца, каждое сухожилие одеревенело, застыло в немом неповиновении. Движение стало невозможным, несбыточной мечтой. Оставалось лишь одно – лежать в парализующем безмолвии и ждать. Ждать конца, что должен был стать избавлением.

Чьи-то руки – удивительно бережные – приподняли меня с земли. Холодные пальцы сомкнулись на моём плече и под коленями с такой осторожностью, будто поднимали хрупкую реликвию.

Тьма окончательно поглотила меня.

Сознание вернулось, но я не открыла глаза сразу, а несколько мгновений прислушивалась. Не было ни ветра, ни шелеста листьев, ни отдаленных голосов. Была лишь полная, оглушительная тишина, в которой лишь собственное сердце отбивало дробь в висках. Воздух был сухим и прохладным, он пахнул старыми книгами, расплавленным воском и чем-то неуловимо горьким, словно полынь.

Я лежала на чем-то мягком, укрытая тканью, тяжелой и невероятно теплой. Под спиной чувствовалась упругая податливость, а не жесткая, холодная земля, на которой я ожидала встретить свой конец.

И тогда я осмелилась взглянуть.

Над морем книжных корешков парил высокий сводчатый потолок, украшенный сложной резьбой, где причудливо переплетались изображения демонов и ангелов. Стены, скрытые за грандиозными стеллажами из темного, почти черного дерева, уходили ввысь. Они были до самого верха заставлены фолиантами в потертых кожаных переплетах, свитками в бархатных чехлах и странными приборами, чье назначение было мне неведомо. В огромном камине, обрамленном резным базальтом, потрескивали толстые поленья, отбрасывая на стены пульсирующие тени.

Память хлынула обратно, и вместе с ней – знакомая, едкая волна страха. Паника, черная и бездонная, поднялась из самой глубины моего существа. Она заполнила легкие, сжала горло, заставив сердце бешено колотиться.

Я почувствовала, как тепло камина вдруг померкло, будто между мной и огнем опустилась незримая ледяная завеса. Свет от пламени стал призрачным и тусклым, а танец языков пламени замедлился, словно погружаясь в густой мед. Призрачные светильники в виде парящих хрустальных сфер дрогнули, замигали неровно и тревожно, подобно угасающим звездам. Их ровное сияние исказилось, поплыло, а потом стало гаснуть одно за другим, поглощаемое невидимой воронкой моего ужаса.

Я зажмурилась, вжимаясь в подушки.

– Если ты и дальше будешь так нервничать, – раздался спокойный, низкий голос, в котором не было ни капли напряжения, – ты оставишь меня без освещения. А читать в полумраке мне не нравится.

Сердце упало куда-то в бездну. Я медленно, преодолевая дрожь, повернула голову.

В углу комнаты, в громоздком кресле из темного дерева, обитом потертым бархатом цвета старого вина, полулежал незнакомец. Длинные пальцы были сложены домиком, касаясь подбородка. Его одежда – простого, но безупречного кроя – сливалась с тенями, и лишь белизма воротника рубашки мерцала в скудном свете. Высокая, мощная фигура с широкими плечами была воплощением физического совершенства. Его кожа имела ровный, теплый оттенок старой слоновой кости. Густыне иссиня-черные волосы были убраны со лба, открывая высокий лоб и резкую линию бровей. Скулы были высокими и острыми, придавая лицу благородное, почти суровое очертание, а губы складывались в тонкую, выразительную линию. Но больше всего внимания привлекали его глаза – они мерцали в полумраке комнаты, словно два расплавленных солнца, заключенных в человеческую форму, но в них не было ни тепла солнца, ни жара пламени, лишь холодная, аналитическая ясность и глубина. Он смотрел на меня не как на добычу или врага. Он смотрел как ученый на редкий феномен.

– Я… – мой голос сорвался на хриплый шепот. – Я не хотела…

– Это очевидно, – он склонил голову набок. – Как тебя зовут, дитя?

– Тэя.

– Всего лишь Тэя? – он приподнял бровь. – Я ожидал чего-то вроде «Твоя погибель». – Заметив мое замешательство, он продолжил. – Вы все пахните одинаково, охотница. Эта вонь въедается в душу.

Я не могла успокоиться. Пустота внутри расширялась, продолжая высасывать магическую энергию из самого воздуха. Светильники померкли окончательно, и лишь огонь в камине едва тлел, отбрасывая призрачные блики на стены. Мне стало физически плохо – голова закружилась, в ушах зазвенел нарастающий гул, будто я сейчас снова потеряю сознание.

Он поднялся с кресла – движение было плавным и безмятежным, как подъем хищника, не видящего препятствий. С каждым его шагом моя паника росла, сжимая горло ледяными пальцами.

– Не бойся, – сказал он, и его голос прозвучал как приказ, а не утешение. Он протянул руку – ладонь была удивительно изящной для его мощи, с длинными пальцами.

Я отшатнулась, вжимаясь в спинку дивана, ожидая удара и боли, но его пальцы лишь коснулись моего виска. Его прикосновение было прохладным и безразличным.

И всё изменилось.

Это не было похоже ни на что из того, что я чувствовала раньше. Его магия не атаковала и не подчиняла. Она проникала внутрь, как ледяная вода, просачивающаяся в трещины скалы. Она не заполнила пустоту, а окружила ее, сжала со всех сторон, будто заключив в невидимые, но несокрушимые объятия.

Дрожь, сотрясавшая меня, начала стихать, дикое биение сердца замедлилось. Пустота внутри, еще мгновение назад рвавшаяся на свободу, затихла, придавленная и усмиренная.

Он отдернул пальцы. Его лицо оставалось невозмутимым, но в глубине золотых глаз я увидела легкую, едва заметную усталость, выдавшую, что это потребовало от него концентрации и усилий.

– Спокойно, – в этот раз его голос прозвучал чуть тише, с едва уловимой хрипотцой, выдавшей напряжение.

Легкий щелчок его пальцев и пламя в очаге взметнулось ослепительным валом, залив комнату тёплым золотым сиянием. Он замер на мгновение, словно взвешивая незримые границы доверия, затем с почтительной сдержанностью отступил вглубь библиотеки.

– Рейнар? – сорвалось с моих губ прежде, чем разум успел его остановить.

Он обернулся и пламя на мгновение отбросило его удлинённую тень прямо ко мне на колени. В его глазах не было ни удивления, ни гнева. Лишь холодная усмешка, скользнувшая в глубине взгляда, словно он поймал меня на чём-то само собой разумеющемся.

– Ты слышала это имя раньше, – констатировал он. В его голосе не было вопроса, только утверждение. – Легенды о моём роде до сих пор будоражат умы смертных? Или, – его взгляд, тяжёлый и пронизывающий, остановился на мне, – может быть, ты намеренно искала меня, Тэя?

Он произнёс это с такой язвительной вежливостью, что мне стало не по себе. В его тоне сквозило нечто большее, чем насмешка – разочарование. Будто он видел таких, как я, тысячи раз: отчаявшихся, приползающих на порог с последней надеждой.

Я молчала, чувствуя, как предательский жар заливает щёки. Сказать «да» – значит признаться в своей отчаянной расчетливости. Сказать «нет» – солгать тому, кто, казалось, видел ложь насквозь, ещё до того, как она сформировалась на языке.

– Я слышала истории, – осторожно начала я, опуская взгляд. – В хрониках охотников сказано, что есть демоны-искусители, что плетут сети из лжи. Есть демоны-берсерки, что несут лишь слепую ярость. Есть древние, чьи имена забыты, и чьи мотивы непостижимы для смертных. А есть… – я сделала паузу, собираясь с духом, – Те, кто заключают договоры. Говорят, ваш род решает проблемы, с которыми не могут справиться другие.

– «Решает проблемы», – он медленно выдохнул, и в уголке его губ дрогнула усмешка. В его взгляде читалось что-то древнее и усталое. – Какой трогательный эвфемизм. Искусители торгуют иллюзиями, берсерки – разрушением. Мы же, Рейнары, имеем дело с самой ценной валютой – с человеческой душой, добровольно отданной за исполнение самого грязного, самого отчаянного желания. Да, Тэя. Я – Каэл Рейнар. Последний из своего рода. Надеюсь, реальность соответствует твоим ожиданиям.

– Я лишь надеялась, что …

– Что монстр окажется милосерднее людей? – он закончил за меня, и в уголке его губ дрогнула тень улыбки. – Опрометчивая надежда.

– Мой конец и так был близок, – прошептала в ответ.

Он внимательно смотрел на меня, и казалось, его взгляд проникал куда глубже кожи, видя не просто испуганную девушку, а отчаяние, что привело её к его порогу.

– И что же ты надеялась найти здесь? – спросил он, не переставая меня разглядывать.

Я вдохнула полной грудью, чувствуя, как обжигающая ненависть придаёт мне сил. Я посмотрела прямо в эти золотые глаза, не скрывая больше боли и ярости.

– Союзника.

Секунду, другую в комнате царила тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием огня. Его пронзительный взгляд, казалось, отсканировал каждую частичку моего существа

– Против кого? – он мягко протянул, наслаждаясь моментом.

– Мой род предал меня. Они решили убить меня только потому что мой дар мне неподвластен, я не могу контролировать его, как это делают они. Я сражалась на их стороне, Каэл. Поклялась истреблять «тьму». А «свет» оказался грязнее самой чёрной бездны.

Он медленно покачал головой, и тень чего-то, что можно было принять за уважение, мелькнула в его глазах.

– Люди изгоняют тебя за твой дар. Твой род охотятся на тебя из-за него. И ты приходишь к тому, кого твой клан веками отправлял в небытие, кого тебя обучали убивать, с просьбой помочь тебе его уничтожить. – Его губы снова тронула та же странная, безрадостная улыбка. – Ты либо безумна, либо куда мудрее, чем кажешься. Но помни – ничто не дается даром, я не благодетель. Когда последний из Вальтуров познает горечь своего предательства, я получу то, что причитается мне.

Он не ждал согласия. Он просто констатировал факт, повернулся и вышел, бросив на прощание через плечо:

– Пусть твой первый день здесь начнётся с того, что ты перестанешь умирать в моей библиотеке. Тебя ждёт комната наверху. Постарайся не уничтожить всё по дороге.

Спустя несколько минут в арочном проёме возник силуэт. Сначала я подумала, что это игра света – призрачное свечение в полумраке коридора. Но затем силуэт приобрёл очертания девушки, и у меня перехватило дыхание. Её кожа была бледной, как отполированный лунный камень, и покрыта замысловатой паутиной серебряных узоров, которые мягко светились в такт её дыханию.

– Господин прислал меня проводить вас, – её голос прозвучал мягко, словно переливы ветра в листве. Пальцы с лёгкостью вывели в воздухе замысловатый узор, и парящие сферы света позади неё загорелись ярче, наполняя пространство тёплым сиянием. – Меня зовут Лираниэль.

Она склонила голову, и серебряные пряди мягко рассыпались по её плечам, а когда её глаза, лишённые зрачков, устремились на меня, я словно провалилась в ночное небо, усеянное мириадами мерцающих звёзд.

– Пройдёмте, – она плавно развернулась, доверясь, что я последую за ней.

Коридор, в который мы вышли, дышал холодным величием. Парящие сферы, послушные воле Лираниэль, мягко освещали пространство. Я с интересом изучала обстановку: стены были выложены панелями чернёного дерева с инкрустацией из перламутра и серебра. Гладкая, тёмная поверхность дерева отсвечивала тусклым блеском, а перламутр переливался в свете сфер, словно чешуя зверя.

Мы остановились перед массивной дверью из темного дерева, украшенной изящной резьбой в виде переплетающихся ветвей.

– Это ваши покои, – она плавным движением руки приоткрыла её.

Комната была просторной и удивительно уютной. В центре стояла большая кровать с высоким изголовьем, покрытая стеганым покрывалом. На прикроватной тумбочке в вазе покоился огневик, его алые соцветия медленно пульсировали теплым светом, наполняя воздух тонким ароматом корицы и мёда. У левой стены была дверь в смежную комнату, а справа красовался массивный шкаф из тёмного дерева с фигурными бронзовыми ручками. Рядом с ним стояло напольное зеркало в тяжёлой раме из чёрного резного дерева с вкраплениями обсидиана, повторяющими узор на вазе.

– Я наполню для вас купель, чтобы вы могли освежиться, – она скрылась за той самой дверью, что до этого привлекла моё внимание.

Я медленно подошла к зеркалу и едва сдержала вздох. В отражении на меня смотрела незнакомая измождённая девушка в изорванной, испачканной землёй и кровью одежде. Лицо её было покрыто царапинами, а под глазами залегли тёмные тени усталости. Пальцы сами потянулись к спутанным волосам, в которых застряли листья и веточки. Я смахнула их дрожащей рукой, и они беззвучно упали на тёмный ковёр. Взгляд скользнул ниже, к темному пятну на боку, где ткань была разорвана и пропитана кровью. Я инстинктивно коснулась раны, ожидая острой боли, но пальцы встретили лишь гладкую кожу под засохшей кровью.

Из-за двери послышалось мягкое журчание воды, обещая очищение.

Вдруг за спиной раздался тихий голос Лираниэль:

– Вода готова.

– Ранa… – я удивлённо уставилась на неё, в ожидании ответов. – Меня ударили кинжалом, но… я не чувствую боли. Ни раны, ни шрама нет.

Лираниэль приблизилась, её серебряные узоры мягко светились в полумраке.

– Иногда следы прошлого остаются лишь в нашем сознании, – пояснила она своим мелодичным голосом, глядя на меня звёздными глазами. – Господин излечил Вас. – Она мягко коснулась моего плеча – Позвольте помочь вам. Иногда чистое тело помогает очистить и мысли.

– Я буду признательна, – тихо ответила я, сдаваясь под тяжестью усталости.

Лираниэль кивнула и жестом пригласила следовать за собой. Комната оказалась просторной, с купелью из тёмного мрамора, уже наполненной ароматной водой. Без лишних слов, с удивительной деликатностью, она помогла мне снять изорванную одежду.

Когда я наконец погрузилась в тёплую воду, по телу разлилось долгожданное расслабление. Лираниэль, стоя на коленях у купели, принялась мыть мои волосы. Её прикосновения были безмерно нежными, будто она боялась причинить боль даже случайным движением. Она зачерпнула деревянным ковшом воду и медленно полила мои волосы. Теплая жидкость стекала по шее, унося с собой частицы лесной грязи и запекшейся крови. С каждым движением её рук я чувствовала, как напряжение постепенно покидает моё тело. Я закрыла глаза, позволяя воде и заботе смывать с себя не только грязь, но и тяжёлые воспоминания. Впервые за долгое время я чувствовала себя не изгоем, а человеком, о котором кто-то проявил заботу.

– Вы не спрашиваете, – прошептала я, не открывая глаз.

– О чём? – её пальцы на мгновение замерли в моих волосах.

– О том, что случилось. Почему я в таком состоянии.

Лираниэль снова принялась за работу, её голос прозвучал спокойно.

– Всякая история рассказывается, когда для этого приходит время. Сейчас важно лишь то, что вы здесь.

Когда она закончила, мои волосы – длинные, цвета меди , обычно такие непослушные – лежали идеально чистыми и гладкими, тяжелыми мокрыми прядями, пахнущими незнакомыми цветами и травами. Лираниэль подала мне большое мягкое полотенце.

– Отдохните, – сказала она. – Ночью стены этого поместья охраняют сон лучше любой крепости.

Глава 2. Бремя правды

Я проснулась от того, что кто-то смотрел на меня.

Пробуждение оказалось резким, словно удар хлыста. Я лежала на невероятно мягкой кровати, укутанная в шелковистые простыни, и сквозь полупрозрачный полог видела высокую, неподвижную фигуру в дверном проёме.

Сердце бешено заколотилось в груди, и я инстинктивно отпрянула к изголовью, сжимая одеяло в кулаках.

– Успокойся, – раздался низкий, знакомый голос. Каэл сделал шаг вперёд, выходя из тени. – Как охотница может быть такой трусихой?

Он подошёл ближе, и его тень накрыла меня с головой.

– Ты боишься меня или свою неконтролируемую силу? – Его золотые глаза изучали меня с холодным интересом. – Страх – роскошь, которую ты не можешь себе позволить. Особенно когда твой враг сидит в тебе самой.

– Мой главный враг – моя семья, а не сила, – выдохнула я.

– Ошибаешься, дитя.

Мы смотрели друг на друга в напряжённой тишине, что длилась целую минуту.

– Вставай, пора тренироваться, – наконец произнёс он, и в его голосе прозвучала сталь.

– Я думала, мы будем планировать…

– Месть? – он закончил за меня, и в уголке его губ дрогнула усмешка. – Сможешь ли ты сдержать эмоции при виде тех, кого любила всё это время, пока они не вонзили в тебя кинжал?

Его слова вонзились в меня острее любого клинка. Я представила лицо отца, улыбку брата и тот миг, когда их глаза стали пустыми, а руки сжали оружие.

Воздух в комнате сгустился. Шёлк простыней подо мной стал холодным, будто иней покрыл его. Я чувствовала, как дар рвётся наружу, требуя поглотить всё вокруг. Свет огневика на тумбочке погас.

– Вот видишь, – тихо сказал Каэл, наблюдая за моей реакцией. – Они уже победили, просто оставшись в твоей голове. Пока ты не научишься контролировать свой дар и эмоции – ты даже мышь убить не сможешь. Я не собираюсь истреблять твой род в одиночку, тебе ведь нужен был союзник, а не наемный убийца.

Он развернулся и направился к двери.

– Жду тебя в библиотеке через час. Поешь и приведи себя в порядок. Лираниэль скоро принесет тебе завтрак.

Дверь бесшумно закрылась за ним, оставив меня с моими мыслями. Я заметила на кресле аккуратно сложенную стопку одежды. Простые вещи темно-зеленого и серого оттенков – мягкая рубашка, поясные брюки, жилет из тонкой кожи. Ничего лишнего, ничего стесняющего движений.

Не успела я подойти рассмотреть ее ближе, как в воздухе запорхали легкие серебристые искорки. Они словно пойманные в невидимый водоворот, закружились, сливаясь в знакомый силуэт. За мгновение Лираниэль обрела форму, будто всегда стояла здесь, и в её руках материализовался поднос с дымящимся чаем, румяными вафлями и печёным яблоком, от которого исходил тёплый аромат корицы.

– Доброе утро, – её голос прозвучал так, словно доносился из самого света, наполняющего комнату. – Надеюсь, вы проголодались.

Она плавным жестом пригласила меня к столу.

– Благодарю, – тихо произнесла я, присаживаясь за стол. – И за одежду тоже.

Лираниэль склонила голову, наблюдая, как я осторожно пробую печёное яблоко. Мёд таял на языке, напоминая о простых радостях, казалось бы, оставшихся в прошлой жизни.

– Этот оттенок подчернёт медный цвет ваших волос, – заметила она. – Господин обладает безупречным вкусом в подобных вопросах.

– Он сам… выбирал? – голос дрогнул от неожиданности.

В ответ лишь загадочная улыбка скользнула по её чертам, прежде чем она отвернулась, чтобы поправить складки на одеяле. Каждое её движение было бесшумным и совершенным.

Я наблюдала, как исчезают последние крошки, чувствуя, как тепло пищи разливается по телу, даруя ложное, но желанное ощущение безопасности.

– Скажите… – начала я, ловя её сияющий взгляд. – Вы не боитесь того, что я могу потерять контроль?

Лираниэль замерла, и серебряные узоры на её коже вспыхнули мягким светом.

– Страх – прерогатива существ, чья жизнь измеряется годами. Я же успела повидать уже многое. Ваш дар – часть великого баланса, просто мир успел забыть об этом. Теперь одевайтесь. – Её фигура начала растворяться в воздухе. – Господин Каэл не любит, когда его заставляют ждать.

С последними словами Лираниэль комната погрузилась в тишину. Я ещё несколько секунд сидела неподвижно, позволяя себе привыкнуть к происходящему. Затем встала и подошла к креслу, где лежала приготовленная одежда. Ткань рубашки оказалась удивительно мягкой, а кожаный жилет идеально сел по плечам – будто его шили именно для меня. На мгновение я задержала взгляд на своих руках, вспомнив, как всего сутки назад они сжимали охотничий клинок, а теперь дрожали от напряжения.

Пока застёгивала пряжку пояса, поймала своё отражение в зеркале: бледное лицо, тени под глазами, но в глазах – непривычная решимость. Я медленно провела пальцами по прядям, собрав их в практичный пучок. Каждая минута в этом поместье приближала меня к цели, но сначала предстояло научиться самому простому – не разрушать всё вокруг от нахлынувших эмоций.

Сделав последний глубокий вдох, я повернулась к двери. Пора было узнать, чему может научить демон, взявшийся за безнадёжного ученика.

Дверь бесшумно закрылась за моей спиной, и я оказалась в пустынном коридоре. Бесконечные двери и повороты внушали легкую панику – я абсолютно не представляла, где находится библиотека.

– Лираниэль? – тихо позвала я, не надеясь на ответ.

Воздух передо мной затрепетал, и из переливающегося сияния возникла знакомая фигура.

– Первый поворот налево и прямо по коридору. Ищите дверь с рунами, – её голос прозвучал как эхо из другого измерения.

Я двинулась по указанному маршруту, и вскоре передо мной действительно возникла массивная дубовая дверь с мерцающими рунами. Сделав глубокий вдох, я толкнула её.

Каэл стоял у окна, в его руке дымился хрустальный бокал с темной жидкостью. Он повернулся, и золотые глаза внимательно оглядели меня с ног до головы.

– Ровно час, – произнес он, и в уголке его губ дрогнула тень улыбки. – Похоже, ты умеешь соблюдать договорённости. Это хорошее начало.

– Она помогает нам ослаблять демонов, – ответила я, глядя на древние фолианты, лежащие передо мной.

– Мы начнём с малого. С теории. – Лёгкий взмах его руки – и несколько фолиантов бесшумно легли на стол между нами. – Что тебе известно о природе силы, что течёт в твоих жилах? Что знаешь о даре охотников?

– Она… позволяет нам противостоять тёмным сущностям. Ослаблять их, лишать силы, – прозвучал мой неуверенный ответ.

Каэл медленно провёл пальцем по корешку ближайшей книги, и золотая насечка на коже вспыхнула в ответ на его прикосновение.

– Узкий взгляд, присущий твоему роду, – произнёс он, и в его голосе прозвучала не насмешка, а нечто иное – нечто похожее на сожаление. – Ты правда считаешь, что столь мощный дар был дан вам лишь для того, чтобы быть оружием против нас?

Он раскрыл массивный том, и я увидела иллюстрацию девушки с распростёртыми руками. Она стояла в эпицентре магического хаоса, пропуская через себя дикий, разорванный поток энергии. Но, проходя сквозь её существо, яростный вихрь преображался и магия расходилась мягкими волнами.

– Изначально вас звали Хранителями Равновесия, – голос Каэла заставил меня оторваться от книги. Он провёл пальцем по древнему фолианту, где переливались магические узоры. – Ваше призвание было не в истреблении, а в укрощении вышедшей из берегов магии, в предотвращении катастроф. Вы были мостом между нашими мирами. Но однажды твой предок, чья возлюбленная ушла с демоном, посеял зерно ненависти к нам и начал охоту, передавая свою ярость из поколения в поколение. – Каэл коснулся изображения девушки – Со временем истинная цель вашего дара была забыта. Люди помнили только то, что им нужно охотиться на нас. Спрашивала ли ты когда-нибудь, зачем вы это делаете? Никто не сможет дать тебе внятного ответа.

– Это… для безопасности людей, – резко вырвалось у меня.

– Безопасности? – он мягко усмехнулся, отодвигая фолиант – Разве мы нападаем? Ты такое наивное дитя.

Каэл подошёл ко мне, его пальцы коснулись моей щеки, и время замерло. Холод прикосновения был не ледяным, а скорее напоминал прохладу мрамора в летнюю жару – освежающую и заставляющую обостриться каждое чувство. Я застыла, не в силах отстраниться. Его золотые глаза смотрели так пристально, будто видели не меня, а все поколения моего рода, всю накопленную за века ненависть.