Детективы в фартуках. Последняя трапеза аббата

Глава 1. Смерть в рубиновом бокале

Громогласные колокола аббатства Сан-Алоизо на сегодня отзвонили в последний раз, набросив занавес тишины после вечерней службы на всю округу: теперь до самого утра будет царить покаянное молчание. Вот и сельские жители, молившиеся в маленьких часовнях и церквушках в долине, начали расходиться по домам, изредка перешёптываясь, задирая головы до самого неба. А как иначе, ведь возвышавшиеся на самом краю холма старинные, замковые стены казались недосягаемыми для простых смертных, особенно когда ночью сходил туман – обитель будто парила высоко в небесах над бренным, суетливым миром.

Величественный монастырь, словно император на троне господствовал над простым людом, занимавшим небрежно разбросанные домишки вдоль главного притока ветвистой речушки Караколлы, пробивавшей себе дорогу сквозь ползучий дикий тимьян и стройный пурпурный шалфей. Неизменно, каждую ночь, ровно на одну минуту опережая восхождение первой звезды аббатство озарялось светом и делилось этой благодатью со всей долиной. И чудо это, происходившее от конца тринадцатого века вплоть до наших дней объяснялось вполне обыкновенно: по традиции, данной первым аббатом, монахи должны были с первым наступлением темноты зажигать старинную лампадку на скальном выступе, где был высечен из камня лик святого Алоизо, покровителя аббатства и одноимённой деревушки у его ног.

С появлением первых искорок лампадки, машинисты пригородных поездов замедляли ход, чтобы приглушить стук колёс и никогда не использовали гудок в это время, равно как и грузовики останавливались перед переездом через реку до самого утра, чтобы не раскачивать скрипящую мостовую. Да что тут говорить, даже вороны на клёнах и жабы на болотистых отмелях покорно замолкали. И только один житель долины мог без всякого зазрения пренебрегать этим правилом, ведь право это было дано ему ещё от прадеда и прописано в старинном свитке, скреплённом вечной печатью могучего монарха. Но несмотря на столь высокую честь, Чичоло, потомственный пастух фермы Моретти никогда не расставался с раритетным пастушьим рожком и камзолом, сшитым ещё во времена Ноя.

Когда бурлящие воды речки окрашивались отражением сапфирных небес, он выводил перед сном своё стадо к пастбищу у подножия холма, чтобы пропитанный вечерней влагой горный воздух способствовал хорошему сну пятнистым коровам, рогатым козам и резвым кобылкам, за что те наутро одаривали доярок гарантированным привесом снежно-белого напитка.

И сегодня он не нарушил канона: накинув всё ту же продранную жилетку с торчащей подкладкой из овечьей шерсти, Чичоло с довольно важным видом поправляет беретто на своей голове, а после – снимает с гвоздика потёртый медный рожок. Теперь за дело – дав протяжную си-бемоль, пастух приглашает дам с копытами и рогами на променад при луне, на этот праздник в уединении среди горных трав, устроенный только для них. И дело было совершенно не в монастырских устоях, нет – просто непринято было в этой местности нарушать покой главных кормчих во время их ночного отдыха.

Тем временем на вершине…

За стенами аббатства также царила тишина и мерцали десятки огней от небольших факелов и свечей, зажжённых у каменных стен. Языки пламени словно проверяли на прочность старые монастырские камни, расползаясь от стен к потолку, но были бессильны в своих коварных намерениях – эти камни веками не поддавались ни воде, ни огню. Насельники уже давно не обращали внимания на эти танцы алого света, их по-прежнему волновало только одно: чтобы как следует сходила ночная сырость, позволяя прогреваться средневековым стенам замка, хранившим за своей спиной ценные экземпляры летописей и книг библиотеки аббатства.

На ступенях крутой, каменной лестницы в главной башне внезапно пролился тёплый свет чьей-то свечи. Это был никто иной, как сам Дон Патричио – почтенный аббат, в чьём лице жители по обе стороны Караколлы продолжают видеть оплот светлого христианства. Правда, досточтимый Дон Патричио помимо веры Христовой был предан ещё одному нелёгкому труду – пополнению своей коллекции не абы каких вин, которая и так обрела славу наибольшей и наилучшей в пределах всей Италии. Замковый винный погреб аббатства был настоящей гордостью Калабрии, но двери его были наглухо закрыты от посторонних и любопытствующих, будь то простые зеваки или именитые эксперты винокуренного дела. Бутылки покоились в этой вековой усыпальнице, и никогда не покидали её стен, ведь Дон Патричио был ревностным по отношению к своему «детищу» и отвергал любые предложения Всемирных выставок. Зато сам с превеликим рвением и удовольствием посещал аукционные дома по всему миру, и словно одержимый, был готов отдать всё ради новой ценности в свою неисчерпаемую сокровищницу. Наверное, потому аббатство пребывало в не самых лучших бытовых условиях, а братство, состоявшее из трёх-четырёх десятков наместников, сократилось аж до двух человек – звонаря и летописца.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.