- -
- 100%
- +
Пролог
Если ты ищешь сказку – закрой книгу. Сказки заканчиваются на поцелуе. Моя история начинается после него.
Возможно, ты взял эту книгу в руки ради эмоций – смеха, слёз, великой любви или хотя бы эффектного убийства на пятой странице. А может, тебя просто привлекла обложка. Неважно. Всё равно ты уже здесь, а значит – позволь познакомить тебя с миром, в котором тебе предстоит провести ближайшее время.
Астория. Горная страна на побережье тёплого северного моря. Здесь вершины скрываются в облаках, леса шумят круглый год, а древние кланы до сих пор помнят, как сражаться за честь, даже если давно работают в банках.
Ты, наверное, подумал, что это средневековье? Где ни интернета, ни связи, ни пафосных машин? Забудь.
Потому что в Лорине, столице Астории, неон соседствует с камнем, трамваи бегут мимо храмов, а небоскрёбы отражаются в каналах, как будто пытаются рассмотреть своё прошлое.
«Лорин – сердце перемен», – любят повторять асторийцы. Говорят это с гордостью. Или с усталостью. Иногда – с сигаретой.
Но наша история начинается не там.
Эльмор. Маленький городок между водой и лесами. Слишком солнечный, слишком живой, слишком идеальный, чтобы не стать чьей-то болью. Если бы он существовал на Земле – я бы уже туда переехала. Но, увы. Пока что он живёт только здесь – на этих страницах.
А теперь, читатель… за мной.
Да-да, не оглядывайся. Не бывает случайно открытых страниц, когда замешан Дьявол.
Сразу предупреждаю: здесь не будет рыцарей в сияющих доспехах.
Здесь – парень, которого убили. А после, ему предложили вернуть любовь. Всего-то – в обмен на тысячу чужих жизней.
Мелочь, правда?
Если ты ищешь мораль – уходи. Если ищешь справедливость – держись крепче.
Потому что дальше начнётся история, в которой добро не носит нимб, а зло смеётся слишком заразительно.
И запомни: я предупредил. За мной – только если готов идти до тысячи.
Любовь ли это?
Глава 1
Был тёплый весенний день. В саду в Лорине, столицы Астории, высокие деревья уже покрылись нежной зеленью, а цветы росли беспорядочно, создавая дикий, живой хаос красок и ароматов. Здесь, среди тишины, нарушаемой лишь лёгким шёпотом ветра, сидела пара.
Молодая девушка, хрупкая, словно фарфоровая кукла, с белыми, как снег, волосами и ангельским лицом, и парень, который с нежностью и добротой смотрел на неё. Они выглядели как идеальная пара, но ещё не были вместе. Он был словно влюблённый рыцарь, встретивший свою принцессу, и хотел защитить её от всего мира.
– Аурелия, – сказал тихо парень.
И девушка взглянула на него своими светло-голубыми глазами.
– Я должен кое-что сказать, – он потрепал себя по волосам, явно нервничая. – Ты мне нравишься, и уже давно. Если мои чувства взаимны – давай встречаться.
– Но мои родители… – тихо прошептала она, опустив взгляд на ярко-жёлтый цветок одуванчика. – Они будут против. К тому же, отец говорит, что я обещана сыну Армана Сент-Клера. Я не хочу проблем, – с ещё более грустным тоном сказала девушка.
– И… что? Мы можем решить все проблемы вместе, – уверенным тоном сказал парень.
– Дариан, я хочу, чтобы ты был счастлив.
– Я буду счастлив с тобой. Каждый раз, когда я вижу тебя, я становлюсь счастливее.
– Хорошо. Но обещай, что, когда я исчезну, ты всё равно вспомнишь меня живой. Не такой, какой они меня сделают, – сказала девушка, явно смутившись и с долей горечи в голосе.
– Не говори глупостей, – Дариан сорвал одуванчик и прикрепил его к волосам Аурелии, но сразу убрал, поняв, что выглядит не к месту: да и цветок был слишком ярким и весёлым. А Аурелия всегда была спокойной и улыбчивой, но цветок не подходил. Ей бы подошли лилии – символ чистоты и невинности.
– Значит, ты согласна?
– Да.
В этот миг вдалеке прогремела гроза. Это было странно, так как день был ясен, и светило солнце. Аурелия поспешила домой. Дариан всегда провожал её до конца сада, чтобы убедиться, что она в безопасности.
– Тебе не кажется, что ещё рано думать о замужестве? Да и отец твой поступает странно. Нам ведь всего пятнадцать – почему ты должна морочить голову этим? – сказал Дариан с явным отвращением к ситуации.
– В нашем мире ведь так принято, и ты это знаешь, – ответила девушка, нежно улыбаясь ему.
– Как в XIX веке. Ужас… В любом случае, ваше высочество Аурелия, вы ничего не бойтесь – я вас защищу, – с гордостью в голосе сказал парень, положив руку на сердце и довольно улыбаясь.
– Хорошо, мой верный рыцарь, – ответила девушка и тихо засмеялась.
В детстве они представляли себя правителями всего мира.
Принцесса Релли и её верный рыцарь Дариан.
Два года прошли незаметно. Дни летели, словно ласточки, прорезающие синеву неба, сезоны сменяли друг друга. И в дождь, и в снег они виделись каждый день на той самой поляне. Болтали обо всём, но в то же время – ни о чём. Изредка целовались. Дариан был счастлив рядом с Релли, и не было у них никаких забот. Днём они гуляли по лесу, ели ягоды, а вечером – в обнимку встречали закат под самым большим дубовым деревом, которое находилось на холме.
Так продолжалось до тех пор, пока в один день Дариан не застал Аурелию в саду, у озера. Он обыскал округу, ждал её до самого заката, и, поняв, что что-то не так, отправился обратно домой в надежде разузнать что-нибудь у дворецкого или родителей.
В голове было куча вопросов, на которые не было ответов. Он боялся за неё. Он боялся потерять её. Но счастью не суждено было длиться.
Когда Аурелии исполнилось семнадцать, её отец, Лоран Альвера, объявил о помолвке с Теофилем Сент-Клером – наследником богатейшего дома Сент-Клер. Этот брак должен был объединить состояния и вернуть влияние семье, пошатнувшееся после ряда неудачных инвестиций. Аурелия не смела возразить – она знала, что её судьба уже написана чужой рукой.
Теофиль оказался жестоким и властным человеком, привыкшим получать всё, чего он желал. Свадьба прошла в великолепии, но за мраморными фасадами нового дома Аурелии началась агония. Он ограничивал её передвижения, запрещал видеться с Дарианом, а со временем начал проявлять грубость и садизм.
Спустя два месяца после свадьбы, при загадочных обстоятельствах, Аурелия была найдена мёртвой в своей спальне. Официальная версия – несчастный случай, но в кулуарах знали: Теофиль убил её, обвинив в «позоре семьи».
Ночь которую никто не вспоминал
Глава 2
Часовня стояла отдельно, в стороне от дома, за высокими кипарисами, чьи верхушки казались вырезанными ножом на фоне мёртвого неба. Камень – пепельно-серый, с чёрной прожилкой, – казался влажным даже в сухую погоду. Ворота были из кованого железа, и ржавчина на них походила на старую кровь.
Внутри было холодно даже летом. С потолка свисали цепи от старых люстр, в которых когда-то горели свечи, теперь – только пыль и тени. Пол был выложен плитами с именами мёртвых. Кто-то из них умер от болезни. Кто-то – в бою. Кто-то – без следа, оставив после себя только шепот.
Слева от алтаря – новая мраморная плита. Слишком белая. Слишком свежая.
AURELIA L. SANT. CLAIRE
In silentio florebat.
(Цвела в молчании)
Никаких цветов. Только венок из сухих лилий. Их стебли хрустели, как кости.
У изголовья гроба – маленькая кукла. Та самая, с которой она не расставалась в детстве. Кто-то оставил её здесь. У неё был отломан один глаз. Как будто даже кукла устала смотреть.
Пахло воском, затхлой влагой и чем-то, что не имеет имени. Как будто воздух здесь давно умер и больше не обновлялся. И тишина. Давящая, неестественная. Не та, что рождается из покоя, а та, что наступает после окрика, удара, последнего вздоха. Та, в которой молятся только безмолвные.
Он смотрел в одну точку, в душе бушевала буря, хотя внешне он выглядел абсолютно разбитым. В нем была дикая ярость. И в тот миг он вспомнил легенду которую он с Релли прочитал в детстве.
Сотни лет назад Астория была разрозненной землёй, где каждый город жил по своим законам. Всё изменилось, когда правитель Кайрен I объединил кланы, построив сеть дорог через горы. Именно тогда, на пересечении трёх ключевых торговых маршрутов, возник Лорин. Говорят, в глухой деревне на севере жил молодой кузнец по имени Алексей. Он любил девушку по имени Мария, но чума унесла её за одну ночь. От отчаяния он искал любые способы вернуть её, пока в старой книге, найденной в сундуке деда, не нашёл древний ритуал призыва Дьявола.
В полночь, когда тени сгущаются и даже ветер замолкает, Алексей пошёл на перекрёсток за чертой деревни. Он начертал круг из соли и мела, встал внутрь, заколов черного петуха. Затем он произнёс:
“Belial, повелитель бездны, к тебе взываю. Возьми мою душу – верни её плоть.”
Огонь вспыхнул в тумане, и из мрака появился человек в чёрном фраке, с глазами, в которых плавали звёзды и угли. Это был Он.
– Ты готов? – прошептал Дьявол.
– Верни её.
– Хорошо. Но плата – твоя душа, как только она заговорит с тобой.
Алексей согласился, не раздумывая.
Мария вернулась. Холодная, но прекрасная, она стояла у его дома уже к утру. Она смотрела, узнавала – и в полночь заговорила. И тогда Алексей исчез, будто его и не было.
Как только Дариан вспомнил легенду то подумал, что отдал бы душу за Релли даже не раздумываясь. Он не верил глупым сказкам из книг, но вспоминая моменты как они вместе читали под их любимым деревом, произнёс вслух:
“Belial, повелитель бездны, к тебе взываю. Возьми мою душу – верни её плоть.”
– Сотни лет, сказки, догмы… Всё это – просто страх перед неизвестным. Ад – метафора. Дьявол – удобная выдумка. Я учёный. Я человек нового века. – подумал Дариан.
И в тот момент из темноты в углу начала собираться гуща из пыли и грязи, из всего к чему не притронулся бы здравомыслящий человек, гуща сгущалась обретала форму.
Семейная часовня стояла в тишине, словно сама вечность затаила дыхание. Сквозь витражи проникал бледный лунный свет, окрашивая алтарь в призрачные оттенки синего и багрового. Всё было пропитано благоговейной тишиной, молитвенным ожиданием… пока нечто чуждое, ледяное и древнее не вошло в это святое пространство.
Сначала это была лишь тень – искажённая, бесформенная, будто свет начал гаснуть от самого своего источника. Пламя свечей задрожало и медленно потухло одно за другим, оставив в зале глухой полумрак. Воздух сгустился, запах пыли сменился тяжёлым ароматом серы и крови. Крест на алтаре треснул с сухим щелчком, будто больше не мог выдерживать богохульное присутствие.
И он появился.
Из самой темноты, словно сквозь разорванную ткань мира, выступила фигура – высокая, с темной пустотой вместо лица, в которой горело не пламя, а сама ненависть бытия. Его кожа была темна, как копоть, но в ней шевелились тени, как будто он был соткан не из плоти, а из проклятий. Каждый шаг отдавало эхом, как удар по костям захороненных в склепе предков.
Он не кричал, не говорил. Его присутствие говорило само за себя – каждое дыхание становилось мукой, каждый взгляд на него внушал ужас, который не отпускал даже после того, как ты отводил глаза. Он не ломал стены часовни – он ломал само её предназначение. Пространство, созданное для молитвы, теперь стало местом безмолвного отречения.
Он ощутил нелогичное. Не страх – нарушение структуры реальности. Будто воздух стал гуще, и время – вязким. Дариан почувствовал сильную усталость во всём теле. Словно стены пожирали его энергию. Он закрыл глаза руками.
– Ты всю жизнь отказывался видеть. Но разве тьма исчезает, если ты закроешь глаза? – прозвучал голос в голове Дариана или же перед самым ухом. Этого было не разобрать, голос звучал словно отовсюду, словно сама часовня решила поговорить с ним.
И тогда – тени с потолка зашевелились. Иконы заплакали чёрной смолой. Дариан упал на колени. Не от страха. От недостатка мира, от пустоты внутри, когда рушится всё, на чём ты стоял.
– Возьми мою душу – верни её плоть. —повторил Дариан, уже никакой, сидя на грязном полу часовни. Раздался дикий бешеный смех от которого казалось что стены трескались, голова раскалывалась, в грудинка зарождается страх.
– Твою душу… Какие же вы люди глупые, один глупец придумал сказку, другие в него поверили, и верят до сих пор – протянул дьявол. – Зачем она мне. Твоя жалкая душа. Мне этого будет мало. – угрожающе или же предупреждающе проговорил дьявол.
Дариан поднял голову и измученно взглянула на ту часть фигуры, где должно было расположился лицо.
– Ты убил её. Считаешь ли ты себя преступником? – задал странный вопрос дьявол.
– Нет. – сказал Дариан.
– Но ведь ты мог защитить ее, ты должен был. Ты же обещал.
– Нет нет я не причём, я не хотел.
– Но всё же ты виноват. Ты преступник, убивший невинную девушку.
– Проси что хочешь. – По лицу Дариана покатилась слеза.
–Тысячу.
–Что?
–Я требую тысячу сердец преступников. Как только поднесешь к алтарю тысячное сердце, я выполню твою просьбу.
*******************
В темноте Дариан покинул часовню и направился в сторону дома Сент-Клер. На улицах горел свет. Дариан был в чёрном длинном плаще, в котором напоминал саму смерть. Была поздняя ночь и в имении не было прислуги. Дариан зашёл в большой тёмный холл и пошёл к лестнице напротив входной двери. Он знал где ему найти того человека что повесил на него клеймо убийцы.
Теофиль как всегда находился в своём кабинете, на диване напротив камина в котором уже гас огонь. Дариан беззвучно вошёл в комнату и смотрел на него. Теофиль сидел спиной и не замечал Дариана. Тот подошёл ближе, не скрывая себя , не пытаясь скрыть звук шагов.
– Я ждал тебя.—прозвучал голос Сент-Клера в темноте. —Ты хочешь знать как она умерла? – усмехнулся он и добавил— Это не для детских ушей малыш, может спрячешься в домике своих родителей?
–Как? – холодно, без намёка на жизнь в голосе, спросил Дариан.
–Бедная, бедная Аурелия. Жаль она была такой хорошенькой. Как олененок. —с издевательством сказал Теофиль. —Она стонала. Уже не от боли – от бессилия.Её руки дрожали, ногти вбились в пол. Я смотрел на неё, как на сломанную игрушку: испачканную, дрожащую, ненужную. Интересно, сколько ещё таких «Аурелий» живут, мечтая о счастье, как овцы, ведомые на заклание? – продолжил сделав глоток с бокала. —Когда мы поженились, она была послушная. Мягкая. Её кожа пахла мёдом, волосы – жасмином. Я купался в этом запахе, как в сладком вине.Но всё сладкое быстро приторно. И вот я начал испытывать. Смотрел, как она ломается. Не физически – поначалу. Внутри. А вчера – финал. Вчера я перестал сдерживаться. Я слышал, как трещали её рёбра. Как захлёбывался её голос. Как тишина после удара становилась громче любого крика. Она смотрела на меня снизу вверх – не с упрёком, нет. С удивлением. Как будто не понимала, что человек, с которым она делила постель, мог стать её палачом. – выпив всё содержимое одним глотком он продолжил – Глупая. Я вытер руки о её халат. Медленно. Без спешки. Сент-Клер протер лоб рукой. – И вот она лежит на полу. Лицо побледнело, губы чуть приоткрыты. Последний вдох выскользнул, как шёпот. Знаешь, в этом даже есть что-то красивое. Жизнь покидает её, и наконец – она идеальна. Ни слов, ни слёз, ни упрёков. Только тишина.
Дариан подошёл к нему. Близко и поднёс к его горлу нож.
– Молиться будешь? – в ответ Теофиль лишь засмеялся бешеным смехом и встал с дивана несмотря на нож который порезал его горло.
– Нет уж тварь ты так легко не сдохнешь. —прорычал Дариан, оттолкнуть его на стеклянный кофейный столик где лежал бокал и бутылка виски. Всё разбилось вдребезги а Теофиль распластался на осколках стекла.
Дариан перепрыгнул через диван, накинулись на парня и начал бить по его лицу.
– Ты будешь умолять меня убить тебя.
Удар. За ним ещё один. И ещё. Так продолжалось до тех пор пока Теофиль не перестал сопротивляться. Дариан поднялся с места нашёл разбитый кусок стеклянной бутылки, в котором ещё осталось немного спиртного, и вылил его на лицо Теофиля. Тот от боли снова пришёл в себя и закашлялся, издав глухой стон, и судорожно втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Алкоголь жёг раны на его лице, возвращая сознание болезненным толчком.
– Почему ты просто не убьёшь меня?– прохрипел он.
Дариан ничего не ответил и взял с камина раскалённую кочергу. Он медленно подошёл к Теофилю и наступил на его руку ломая пальцы.
– Не заслужил.
Дар тлеющих углей разливался по комнате мягким, но зловещим светом. Теофиль лежал на полу, сжимая кисть сломанной руки, на которой до сих пор была нога дариана, другой здоровой рукой, его глаза метались, как у зверя в капкане. Он пытался говорить, оправдываться, но голос предательски дрожал.
Дариан подошёл медленно, словно тень, не спуская взгляда с Теофиля. В правой руке он держал кочергу – раскалённый металл мерцал багрово-жёлтым, дыхание пламени всё ещё ощущалось на её изгибах.
– За всё, что ты сделал – тихо произнёс Дариан и это было страшнее крика.
Он не дал Теофилю закончить очередную мольбу – резким движением вонзил кочергу ему в плечо, туда, где кожа тоньше, ближе к шее. Раздался хриплый вопль, как будто сама боль нашла себе голос. Запах жжёной плоти заполнил воздух.
Теофиль визжал не в силах ничего сделать. Он уже всё понял. Глаза бегали, губы что-то шептали угрозу, пустой лепет. молитву,
– Ты знал, что будет, – сказал Дариан хрипло. И шагнул вперёд.
Металл чиркнул по коже, и Теофиль взвыл. Не закричал взвыл, как раненый зверь. Кочерга врезалась в другое плечо, чуть выше ключицы. Мясо зашипело. Воздух снова наполнился смрадом горелой плоти.
Дариан держал её там ещё миг – холодный, точный, без жалости. Потом отдёрнул руку. Теофиль уже не кричал, он скулил, трясясь всем телом.
– Вставай – вскомандовал Дариан. В ответ Теофиль даже не пошевелился.
Дариан взял его за рубашку и одним движение руки поднял его на ноги. Теофиль еле стоял на ногах его глаза были опухшие от ударов и от невыносимой боли. Его лицо превратился в фарш и выглядело неразборчиво. И даже порез на шее казался незначительным в фоне остальных его ранений.
Дариан отпустил его и он упал на колени. Дариан снова взял нож, который лежал на диване. А после схватил Теофиля за волосы, откинул его голову назад и начал разрезать его горло длинными порезами, по всей ширине горла.
Продолжал он так до тех пор, пока тело мёртвого Фальконе не упало набок, а его голова осталась в руке Дариана.
А после бросив голову в камин, Дариан начал разрывать его одежду тем же ножом, порезал грудь и вытащил сердце сквозь переломные рёбра. Кусок мяса выглядел на удивление более прилично, чем то, что происходило в этой комнате.
Дариан знал что сделает с ним. Он отправился в часовню, что-бы поднести к алтарю свою первую жертву.
Случайная встреча
Глава 3
Мир был огромен, красив и ярок. В нём были и счастье, и горе, и солнце, и луна, и дождь, и снег – и всё это было прекрасно. Она считала, что совсем не видела мир. Она хотела увидеть его, познать людей, изучать истории. Как будто мир был серым только в её доме, городе, стране. Казалось, что за пределами границ всё было ярче и краше. Казалось, что там люди веселее и дружелюбнее.
Её всегда тянуло туда. Куда? Сама не знала. Просто хотелось уйти и быть счастливой. Ей не были важны ни деньги, ни люди, ни положение в обществе. Она чувствовала себя другим существом, не похожим на человека. В школе, дома, на работе – и вообще всегда – она была одна.
Внешностью не блистала, ни красивого голоса, ни других выдающихся черт. Ей всегда казалось, что она лишняя в этом мире. Только была у неё одна слабость, которая, возможно, и держала её на плаву. Единственное, из-за чего она до сих пор жива – то, что всегда спасало её из любых ситуаций и тянуло к жизни.
Она сидела под деревом и мечтала увидеть мир как птицы. Казалось, птицам так легко – они могут просто взять и улететь от проблем. Но они не улетали. Никогда. Почему? Они же свободны. Когда ей было восемь, отец привёз пару ярко-зелёных попугаев с красными лицами, синими хвостами и ооочень сильным клювом. Как стало известно позже, назывались они неразлучниками. И ведь и впрямь были неразлучны. Две озорные, шумные и всегда весёлые птицы добавили красок в её мир. Два года спустя случилось несчастье, после которого она совсем потеряла интерес к жизни. И даже яркие неразлучники больше не могли развеселить её. После сложного периода в её жизни появился интерес к спорту.
Впрочем, у нашей главной героини всё в жизни было плохо. И она бы даже не поверила, если бы ей сказали, что за столь короткое время в её жизни произойдут такие события, от которых она будет ошеломлена.
Утро. Снова. Снова приходится просыпаться рано, будить всю семью. Ну как всю – всех, кроме отца. Его давно уже нет: после развода родителей он пропал. То ли не хочет конфликтов с мамой, то ли ему надоела наша семья. Как и мне, впрочем. Наша семья выглядит как красивое снаружи, но гнилое изнутри яблоко. Все думают, что мы живём счастливой большой семьёй. Так и есть, но каждый счастлив по-своему.
Казалось бы, папа был отличным отцом и любящим. Но вспомните про яблоко. Так вот, может, и отец любил нас и всегда был готов защитить, но мне всегда казалось, что защищать нужно нас именно от него. Нет, он не бил, не наказывал, но было в нём что-то отталкивающее. И я вовсе не желала с ним видеться, а тем более – общаться.
Например, мне нравится моя жизнь. Если быть точнее – как проходит мой день. Всё прекрасно, кроме подъёмов утром. Никогда не любила будильники – приятнее, когда просыпаешься сам и можно немного поваляться в постели. Но если ты проснулся сам и понял, что проспал – это не самое лучшее удовольствие.
Так вот, сегодня был именно такой день. Проспала. Проснулась, побежала умываться. К счастью, все уже проснулись и я была готова ехать на учёбу. Туда я еду на автобусе.
Придя в училище, оказалось, что мои подружки ещё не пришли. Не зря говорят: кто живёт далеко, тот приезжает рано. Я не люблю опаздывать – как по мне, это неуважение к окружающим и к самому себе.
Само училище было похоже на школу. Всё было как в школе, но были дополнительные занятия вроде стрельбы или верховой езды как в моём случае.
– Ооой, вы пришли! А я уже подумала, придётся в дом престарелых звонить – спрашивать, где мои старушки.
– Да, конечно, – сказала Женька, обнимая меня.
– А ты чего так рано? В детском саду завтрак не давали? – спросила Юлька, тоже обнимаясь. Мы уселись по своим местам: я с Женей – на первой парте у окна. Юлька с Аликом – наш друг, или можно сказать, четвёртая подружка.
– Тааак, рассказывайте, что у вас произошло за воскресенье? – начала я.
– Я с Владом гуляла, на хоккей ходили, – сказала Женя.
– А мне Эрик написал, – добавила Юлька.
– Уффф… – хором отозвались мы, услышав имя Эрик.
На переменах, да и во время уроков, мы болтали о всяком, а после разошлись по домам. Последний год учёбы длился вечно.
Да, бывший подруги был ещё тем дураком, мягко говоря. Мало того, что он появлялся и пропадал когда хотел, так ещё и командовал подругой и это очень раздрожало.
– Тааак, чем же занималась наша четвёртая подружка? – спросила я.
– Проснулся, поиграл, проиграл, покушал и лёг спать. Впрочем, как обычно, – ответил Алик.
– У кого какие планы?
– Я в книжный, наверное, схожу, – сказала Женя.
– Я тоже хочу, – пробормотала Юлька. – Может, с Эриком пойти гулять?
– Неее, заблокируй его. И вообще – он дебил, – сказала я.
– А у кого-то вообще никого нет, – сказала подруга, явно намекая на меня. Ну да, человечество толком меня не интересовало. Да и знакомых у меня было немного – кроме ребят и пары друзей за школой. А вот отношений у меня не было. И не надо. Одной лучше.
– Я, наверное, после учёбы домой пойду, – сказала я, которая вечно пропадала на занятиях. Ну, нужно же чем-нибудь в жизни заниматься, пока я отвлекаюсь только уроками.
Пока мы болтали, прозвенел звонок. И началась новая неделя. Я ведь не единственный человек, кто представляет неделю как страницы в дневнике?
После школы я, как обычно, вернулась домой, покормила животных и пошла гулять с собакой. Амур – спокойная молодая немецкая овчарка. Никогда ни на кого и зубы не покажет, ласковый как кот. Раньше он служил в вооружённых силах и вырос там, но теперь живёт у меня.
Прогулка проходила спокойно, без игр и баловства. Амур, как истинный бог, вёл себя прекрасно. Но лишь до тех пор, пока мы не перешли дорогу по пешеходному переходу.