Кровавая загадка Торнбриджа

Глава 1

Глава 1.

Если свернуть с оживленной улицы в самом центре столичного города N., пройти триста шагов по не самой ровной брусчатке в тенистый переулок, освещённый мягким оранжевым светом, и толкнуть резную дверь с живописным витражом, изображавшим дракона, то можно оказаться в изящной и дорого обставленной приемной. Когда звон колокольчика разольется за пределы холла, из темноты коридора покажется серое лицо с безжизненным взглядом мутных глаз.

Именно такой приём ожидал высокого состоятельного господина в светлом летнем пальто из тонкого твида, с воротником, отделанным благородной кожей. Пышные бакенбарды, едва тронутые сединой и раскинувшиеся поверх лёгкой ткани, издали могли сойти за роскошный меховой ворот.

– Томас Харрингтон к Артуру Мору, – громогласно объявил гость с высоты своего роста, косясь на серое нечто, служившее, судя по всему, ассистентом.

– Эээхэ… – прохрипел не слишком дружелюбный клерк, кивнул и, шаркая ногами, поплёлся назад во тьму, откуда выполз мгновением ранее.

Мистер Харрингтон громко кашлянул – на случай, если медлительный и, судя по всему, не слишком вменяемый служитель приёмной не дойдёт до своего господина, скончавшись от астмы или ещё какой хвори, мучившей беднягу и вынуждавшей дышать, будто через соломинку. Совместно с этим господин покрепче вцепился в трость, сдерживая желание перекреститься.

– Мистер Харрингтон! Добро пожаловать! – радостно и звонко раздалось из открывшейся комнаты в глубине коридора.

Оттуда выскочил высокий и стройный молодой человек в дорогом домашнем костюме. Он был с приятными чертами лица, щегольскими усиками и зализанными на модный манер волосами, немного длинноватым орлиным носом, придававшим ему характера.

Мужчина сразу кинулся к гостю, вытягиваясь во весь рост, чтобы встретиться с мистером Томасом глазами, и протянул гостю руку.

– Рад, очень рад. Артур Мор, к вашим услугам.

Молодой человек неожиданно крепко пожал ладонь визитёра, нервно, но воодушевленно кивнул и протянул свободную руку, приглашая пройти далее по коридору.

Пока длилось недолгое приветствие, к ним подполз серый клерк все с тем же отсутствием эмоций на лице и заметным сопением. Артур Мор покосился на ассистента с лёгким пренебрежением, скользнувшим по лицу, но очень быстро снова ослепительно улыбнулся и виновато объяснил:

– Мой дальний родственник. Если его дядюшка – в моём лице – не поможет заработать на хлеб и не предоставит крышу над головой, то куда вообще катится этот мир?

Мистер Харрингтон поспешил горячо согласиться с хозяином и устыдиться за своё первое впечатление о клерке. Правда, мысль о том, что «дядя» выглядит моложе «племянника» на добрых пятнадцать лет, все же царапнула сознание.

– Дэдс. – Артур строго обратился к своему «племяннику». – Возьми пальто у гостя и принеси нам.. эээ… чаю в гостинную.

Последняя фраза звучала с плохо скрываемым сомнением. Но здесь оба – и Артур Мор, и Томас Харрингтон – одинаково скептически отнеслись к способностям Дедса выполнить подобный набор указаний.

Несмотря на недоверие, Дедс стянул с визитёра тяжёлое пальто и умудрился повесить его на вешалку. И пусть его немного потряхивало, он даже согнулся, чтобы пройтись щеткой по ткани, собирая пылинки и шерсть с улицы.

– Прошу за мной в гостиную, – промурлыкал хозяин дома.

Мистер Харрингтон размял плечи, бросая последний взгляд на медленного, но упорного слугу, и направился следом за его жизнерадостным хозяином. «Кто знает, что правда в рассказах об этом Море? Может, он как медиум поддерживает какое-то слабое сознание в слабоумном родственнике, а может питается его жизненной силой? Вон как припустил, как молодой кузнечик. Нужно быть осторожней», – поджимая губы, подумал про себя рослый господин и, крякнув, последовал за хозяином дома.

***

– Прошу, присаживайтесь, – протянул Мор, разворачивая со скрипом тяжёлое обитое красным бархатом кресло от камина лицом к гостю.

Харрингтон не упустил из виду второе такое же кресло, обращённое к огню. Но, к его некоторому изумлению, ему был предложен крепкий стул. Впрочем, тоже вполне комфортабельный. В дополнение дорогой предмет гарнитура стоял рядом с круглым кофейным столиком, на который Дэдс как раз ставил поднос с горячим чайником, маленькими фарфоровыми чашками и блюдцем с сахарным печеньем.

Мор предусмотрительно остановил ассистента от попыток разлить чай – слишком велика была угроза облить кипятком дорогой пиджак гостя. Хозяин дома занялся этим делом сам. Недовольно кривясь, он отпустил клерка. Тот впервые метнул осознанный взгляд куда-то за спину хозяина, после чего с тихим стоном, шаркая, покинул кабинет.

«Не удивлюсь, если несчастный живёт под лестницей и просыпается только с закатом солнца», – мелькнуло в мыслях Харрингтона.

Эта догадка подтолкнула его обернуться и посмотреть в окно, пока Мор возился с чаем, будто намеренно не торопясь. Улицы города окутали ранние сумерки. Яркий рыжий свет заката почти угас, уступая прохладной синеве молодой ночи. Харрингтон тревожно фыркнул, и хозяин дома не удержался, мысленно сравнив своего гостя с моржом.

Конечно, визиты в это время суток были не в обычае, но приёмная Артура Мора – медиума, экстрасенса или, как более высокопарно значилось на позолоченной табличке у входа, «Проводника в царство теней» – открывала свои двери лишь три дня в неделю, с понедельника по среду, и всегда с наступлением заката.

***

За окном зажглись фонари. У стены кабинета потрескивали поленья, пожираемые пламенем. Напротив визитёра с удобством, закинув ногу на ногу, устроился загадочный Артур Мор. Он оглядел гостя черными глазами: взгляд бегал по фигуре будто пытался разгадать причину его визита прямо на костюме.

Удовлетворившись, а может не найдя ответов, Мор ласково спросил:

– Теперь, когда за окном стемнело, и все приличия соблюдены, могу ли я узнать, что привело вас ко мне?

Харрингтон открыл было рот, как дверь позади скрипнула, и в комнату, текуче огибая ножки стола, вошла белая как снег огромная кошка. Она грациозно запрыгнула на колени к Мору и уставилась на гостя красными глазами. Хозяин немного пошевелился, чтобы тяжелое животное удобно устроилось, и, не касаясь кошки, изящно махнул ладонью, предлагая ответить на заданный ранее вопрос. Но Харрингтон не мог проигнорировать появление столь необычного зверя:

– Дивная киска, – невольно восхитился мужчина.

– Это оцелот. – Равнодушно поправил Мор.

– А глазищи то красные!

– Альбинос. – Мор взял в руки блюдце и, оттопыривая мизинец с внушительного размера перстнем, отпил, ожидая, когда гость насмотрится на кошку и соизволит наконец приступить к рассказу.

Харрингтон не был из благородной семьи, но ему хватило чуткости понять, что его ждут.

– Да. Кхм, прошу простить. Больно красивая… эээ… кошка. – Под пристальным взглядом красных глаз слово «оцелот» напрочь вылетело из его головы. – Господин Мор, я бы хотел пригласить вас на свадьбу. – Серьёзно начал Харрингтон, прочищая горло и напуская на себя суровый вид.

Ровные черные брови щеголеватого медиума приподнялись, уголок рта дрогнул, но он продолжал молчать, нежно поглаживая фарфоровое ушко чашки. Харрингтон продолжил:

– Так. Скоро, стало быть, свадьба моей дочери. Семья женихов – светские люди. Брак не только выгоден для всех участников, но и добровольный. Моя любимая Августина очень привязалась к молодому человеку. Я в свою очередь неоднократно устраивал обеды и прогулки, чтобы поближе познакомиться с её избранником. Смею доложить, он производит крайне благоприятное впечатление и будто бы даже увлечен моей дочерью с той же пылкостью, как и она им…

На время внушительная фигура гостя будто бы поникла и стала меньше. Харрингтон на мгновение задумался, не зная, как подступиться к главному.

– Выходит, я могу только поздравить вас, – терпеливо, но не отводя взгляда, отозвался Мор, понимая, что истинная причина визита ещё не названа.

– Да, да, – покачал головой Харрингтон. – Я бы сам себя поздравил, кабы её женихом не был Эдвард Эшдаун!

Мор покосился на кошку, будто ища у нее разъяснений. Но та продолжала бесстрастно изучать гостя красными глазами.

– Прошу прощения, это имя должно мне о чём-то сказать?

– Милостивый Господь! Эдвард Эшдаун? – вскинул голову взволнованный посетитель. – Вдовец из Торнбриджа!

Мор глуповато моргнул. Оцелот чуть наклонила голову.

– Да как же вы можете его не знать? Год назад все газеты как ужаленные мусолили детали его свадеб!

Мор благодушно вздохнул и тихо кашлянул в кулак прежде, чем прокомментировать свою неосведомлённость. Белая кошка на его коленях прищурилась и заурчала:

– Мой друг, вы совершенно правы, удивляясь моему неведению. Я совершенно недавно стал вхож в высший свет и, признаюсь, не в курсе большинства сплетен. Начните сначала. «Свадьбы», вы сказали?

– Да было бы, что начинать, – вздохнул посетитель и, раздумывая, что рассказать в первую очередь, отправил в рот маленькое печенье. – Всё, что я знаю наверняка, это то, что молодой Эшдаун уже дважды вдовец. Меня волнует, как бы он не стал им в третий раз – за счёт моей Августины. Она моя единственная дочь от женщины, которую я любил всем сердцем и которой абсолютно точно не собираюсь искать замену.

Мор выпрямился, оцелот перестала урчать – оба уставились на гостя.

– Это внушает уважение, мистер Харрингтон. В этих стенах мы, кхм, я не допускаю осуждений, – зачем-то уточнил медиум, но Харрингтона эта фраза странным образом приободрила.

Мор мягко продолжил:

– Давайте вернёмся к прошлому вашего будущего зятя. Расскажите, что известно об обстоятельствах смерти двух предыдущих невест? – Мор прикрыл глаза, сложив ладони домиком и упираясь губами в указательные пальцы.

– Обе девицы ушли из жизни добровольно, – пожал плечами гость, чувствуя, что ему снова становится не по себе. Но скрывать что-либо от медиума, коль уж решил воспользоваться его услугами, было бы глупо, поэтому он с жаром продолжил. – Только я вам так скажу, не выходят молодые барышни замуж, сияя улыбками в белом платье, чтобы в течение трех дней после бракосочетания шагнуть с балкона!

– Обе молодые супруги выпали с балкона? – с не слишком достойным интересом оживился Мор.

– Насколько мне известно. В газетах писали, что первая миссис погибла по несчастному стечению обстоятельств, выпав с балкона, а вторую объявили «скоропостижно скончавшейся» без уточнений. Но в клубе, где я бываю со старшим Эшдауном, поговаривали, будто вторая молодая жена забралась на крышу и бросилась оттуда. Мол она была слишком впечатлительна, и история о первой жене в конец расшатала её нервы.

Мор прищурился:

– Что-то ещё? – он мизинцем провел по аккуратным усикам, не спуская глаз с Харрингтона.

Гость откинулся на стуле и затряс головой:

– Вы словно знаете наперёд, мистер Мор. Словно знаете!

Он зачем-то осмотрелся по сторонам, будто их мог кто-то подслушивать и наклонился поближе к хозяину дома. Оцелот навострила уши.

– Среди слуг поговаривали, якобы вторая невеста молодого Эшдауна бежала на крышу словно ошалелая, а по пути дёргала все оконные ручки, искала ту, что откроется. Но хозяева заблаговременно приказали подбить рамы гвоздями. Так она до чердака и добралась, а там выбралась на крышу… ну и…

– Хм. Любопытная предосторожность, – протянул Мор, запрокинув голову.

Харрингтон всё больше чувствовал себя не в своей тарелке. Бестактное любопытство хозяина вкупе с красным немигающим взглядом белой зверюги нервировали, к тому же сахарное печенье закончилось… Он заёрзал на стуле и, вынимая серебряный портсигар, спросил:

– Вы дозволите, я покурю?

– Ни в коем случае, – мягко, но твёрдо ответил Мор, отвлекаясь от созерцания потолка. – Давайте лучше обсудим предыдущих несчастных счастливицах молодого Эшдауна, – усмехнулся он собственному каламбуру. Оцелот вздохнула. – Что вам о них известно?

Гостю, выбитому из колеи, внезапным отказом в курении понадобилось мгновение, чтобы собраться и ответить на вопрос.

– Вторую мисс я знал лишь понаслышке. Дочь мануфактурщика. Хорошее приданое. – Харрингтон одобрительно кивнул.

– А первая девушка?

Мужчина помрачнел:

– Анабель Марч… Старшая дочь Генри Марча. Он крупный пайщик в судоходной компании, с которой я сотрудничаю. Мой давний и добрый компаньон. – Голос Харрингтона стал глуше, а сам он обмяк, опустил косматую голову и уставился на свои ладони.

– Получается, все девушки из состоятельных семей, – выдержав паузу, подытожил Мор.

– Да. Когда крыша фамильного особняка начинает течь, а цены на мясо и содержание слуг дорожает, внезапно выясняется, что дочери некогда разбогатевших простолюдинов ничуть не уступают в красоте аристократкам.

– У Эшдаунов проблемы с финансами?

– А у кого нынче из этих раздутых самомнением аристократов нет? – усмехнулся Харрингтон и тут же поморщился, от чего его пышные бакенбарды ожили и затрепетали. – Ходили слухи о некой танцовщице, к которой мой будущий зять питал слабость несколько лет назад, но семья пресекла их всякое общение. Так что пышное приданое невест для Эшдаунов – немаловажный фактор.

– Где сейчас та девушка, вам известно?

– Помилуйте, господин! Откуда?

– И то верно, – вздохнул Мор, не скрывая разочарования. – Выходит Эдвард Эшдаун из любвеобильных? – улыбнулся он одной половиной рта.

– Пожалуй. Но это было давно, и далеко у них не зашло. Но сомневаюсь, что он повеса. Как ни крути, а на той танцовщице он собирался жениться. – Харрингтон занервничал и поспешил объясниться. – Но послушайте, я не зря уточнил, что неоднократно обедал с молодым человеком. Он производит впечатление человека чести, которого постигла необъяснимая череда трагических случайностей.

– Не столько его, сколько девиц, ставших его женами, – тихо фыркнул Мор.

Харрингтон гневно сверкнул глазами. Но хозяин дома будто не заметил неудовольствия гостя и продолжил:

– Мистер Харрингтон, почему вы приглашаете меня на свадьбу своей дочери, если убеждены в том, что её жених человек честный?

– А вы что, детектив? – Огрызнулся торговец, но быстро смягчился. – Послушайте, мистер Мор, я человек состоятельный, а дочь у меня единственная. Все, что зависело от меня, я сделал. С моей стороны этот брак благословлен не только с точки зрения выгоды для семьи, но и на перспективу счастливого супружества. Однако, – он сделал паузу и задумался, подбирая слова. – Я могу позволить себе подстраховаться.

Мор уперся острыми локтями в мягкие подлокотники кресла и наклонился ближе. Оцелот зевнула, продемонстрировав острые длинные клыки и ярко-розовую пасть.

Сглотнув, гость крякнул и выпрямившись на стуле деловито продолжил:

– Вы будете моим гостем на празднестве. Оно начнется за три дня до церемонии. Я хочу, чтобы вы, пользуясь своими… навыками, если действительно таковыми обладаете, убедились, что моей Августине ничего не грозит. Если у вас будут доказательства грозящей опасности, то доложите мне, и свадьба будет отменена. Я удвою гонорар. Если не заметите ничего необычного, она выйдет замуж и через две недели по-прежнему будет счастливой женой – я удвою гонорар.

Он открыл рот, но Мор с широкой улыбкой перебил его:

– А если я допущу бракосочетание, а несчастье повторится? – прищурился Мор.

– Тогда весь свет узнает, что Артур Мор – шарлатан и проходимец! – не дрогнув, произнёс Харрингтон. – Я засужу вас. Всё наследство вашей дальней тётки достанется мне, в качестве компенсации, а вы сядете в тюрьму за мошенничество.

Артур вскочил с кресла так быстро и резко, что огромная кошка едва успела соскользнуть с колен прежде, чем полетела бы кубарем на пол. Он расправил плечи и выпятил грудь, на мгновение Харрингтон уверовал, что медиум потребует от него пойти прочь из дома, но вместо этого Мор протянул купцу руку с бледным, полным решимости лицом.

– По рукам!

– Вы настолько в себе уверены?

– Мне нужно заявить о себе и о своих возможностях! Выйти в свет. И похоже, духи благоволят, раз привели вас прямиком ко мне.

Харрингтон усмехнулся:

– Разве только это духи разместили огромную рекламу вашего салона на передовице почти всех газет.

Мор не отреагировал на слова, будто вовсе их не слышал. Он ещё раз тряхнул растопыренной ладонью, ожидая рукопожатия.

*****

Харрингтон распрощался с Мором, пообещав утром прислать лакея с приглашением на свадьбу. В холле его уже ждал Дедс с пальто на вытянутых руках.

Отдавая должное странному молчаливому клерку, который, пусть и не слишком твердо стоял на ногах, но обладал терпением достойным статуи, Харрингтон покинул приёмную Артура Мора. Удаляясь, он не мог отвязаться от назойливого ощущения и зудящего вопроса: Что все это было, и какую услугу он только что приобрел в лице этого странного господина с его чудаковатым офисом.

Проводив посетителя, Артур вернулся в кабинет, где в повернутом к камину кресле появилась статная фигура.

– Какой интерес для нас ты увидел в этом деле? – раздался томный, нежный голос из кресла.

Мор подошёл к окну, открыл створку и вдохнул ночной воздух. Не оборачиваясь, он ответил:

– Мне кажется, нам может улыбнуться удача. Если молодой Эшдаун окажется упырём или колдуном – тем лучше. А если нет, я всё равно получу рекламу. Имя Харрингтона гремит во многих уголках города.

– Хмм… Пожалуй, это разумно. Ты отдашь все необходимые распоряжения, чтобы я смогла отправиться с тобой?

– Конечно. Завтра лакей принесёт приглашение на свадьбу и чек с авансом, я отправлю с ним распоряжения.

Холодный ветер касался лица и груди Артура. Ночь смывала запахи и шумы дня, возвращая тишину и восстанавливая гармонию: оседала пыль, затихали шум и гвалт толпы, кислый запах пота рабочих и лошадей рассеивался до утра.

– С чего думаешь начать?

Изящные бледные ладони с длинными жемчужно-розовыми ноготками вытянулись поближе к огню. Артур заметил это и крикнул, оборачиваясь к двери:

– Дэдс! Позаботься о камине! Я открою ещё одно окно.

В кабинет вполз клерк и прошаркал мимо Артура, направляясь к корзине, чтобы подбросить пару поленьев в костер.

– А он не загорится? – с сомнением спросил Мор.

– Нет, – усмехнулась фигура. Смех разлился по кабинету, словно звон серебряного колокольчика.

– Разумно ли держать ассистентом в приемной покойника? – полушёпотом задал вопрос Артур.

– Кто ещё будет столь же молчалив и надежен? – ласково пропел голос из кресла.

– А молчание для ассистента, конечно, не минус…

– Конечно, нет. Все оценят, вот увидишь.

Мор открыл было рот, чтобы возразить, но голос прервал его. В нем прозвучали недовольные нотки:

– Я задала тебе вопрос, Артур.

– Да. Да… – задумался Мор, поворачиваясь к окну, когда Дэдс справился с заданием, и огонь в камине разгорелся с новой силой. – Завтра попробую разузнать о первой любви Эдварда Эшдауна – танцовщице. Если и она, став предметом обожания этого молодого человека, распрощалась с миром живых… значит, у нас точно появилась работа.