- -
- 100%
- +
В приемной было много людей. Мы стояли и ждали. Прошло целых четыре часа, а очередь не уменьшалась. Как только мы подходили ближе, появлялся кто-то «свой» и проходил без очереди.
– Всё! – внезапно объявил помощник. – Можете не стоять. Күнболот Күкүмбаевич сейчас пойдёт обедать.
Люди в приемной начали неохотно расходиться, ворча и недовольно переглядываясь. А мы, наоборот, обрадовались: подумали, что наконец-то он примет нас. Через помощника передали записку. Но тот вскоре вышел и сообщил, что Наместник примет только Багышбая, нашего главного редактора. Он зашёл, а мы вдвоём остались в приемной.
У нас не было ни личных вопросов, ни личных просьб. Мы просто хотели поздороваться – как коллеги, как старые знакомые. Он мог бы уделить нам всем троим несколько минут.
Вскоре его сняли с должности. Сняли из-за сущего пустяка. Провинцию, в которой он представлял руководство страны, посетил один важный чиновник, правая рука Первого.
Наместник, вместо того чтобы лично встретить его в аэропорту, поручил это одному из своих подчинённых. Как потом объяснил он сам, в тот день были заранее запланированные мероприятия, да и гость, по его мнению, не заслуживал личной встречи на таком уровне.
Но важный чиновник обиделся и, вернувшись, оклеветал Наместника. Он не стал распространяться об истинной причине произошедшего, а сказал, что Наместник возгордился, вообразил себя ханом и, возможно, метит на место Первого.
Это сработало. Схема, которая веками отправляла в опалу и на эшафот визирей и наместников, сработала и на этот раз.
Услышав, что уже бывший Наместник попал в больницу, я в тот же день поехал к нему. Он лежал в палате один. Вокруг – ни души. Только изредка заходила медсестра: то укол сделать, то давление измерить.
Я был поражён увиденным. Вспомнил ту огромную очередь в его приемной, когда мы стояли, не зная, как пробиться к нему. Дело было не в больнице – я не раз видел, как людей с положением навещают десятки посетителей, заваливая палату дынями, арбузами и деликатесами. Наоборот, больница для многих – удобное место, чтобы продемонстрировать преданность и услужливость.
Я решил, что, возможно, причина в «тихом часу», и посетители придут позже. Но я навещал его ещё несколько дней – утром и вечером. В палате по-прежнему было пусто. Он лежал один, грустно поглядывая то в окно, то в дверь. Тогда я понял: от него просто отвернулись. Как от человека, потерявшего власть и влияние. Как от чиновника, лишившегося благосклонности Первого.
Примерно через год я встретил его у входа в Собрание одной важной общественно-государственной организации, в которой он был членом.
Он шёл, как всегда, один, пешком, но выглядел бодро, с лицом, полным скрытого волнения. На ходу бросив мне загадочную фразу: «Повоюем?», он быстро скрылся внутри.
Я тогда ещё не знал, что внутри Собрания зреет тихий переворот и судьба действующего председателя уже предрешена. Но некоторые мои коллеги были в курсе. Услышав о перевыборах, я вернулся – но немного опоздал. Его уже переизбрали Председателем Собрания.
Я обрадовался за него, хотел поздравить и пожелать удачи. Но не смог – его уже окружала плотная толпа. Меня не подпустили даже близко. Как и тогда, в провинции, я стоял всего в нескольких шагах, но не мог подойти и пожать ему руку. Он вновь возвышался над огромной массой людей, принимал их поклоны и улыбки.
Интересно, о чём он думал в этот момент? Может быть, как человек, обожжённый прошлым опытом, он философски воспринимал всё происходящее – понимая, что нет повода для ликования, что всё это лишь мираж, игра света и теней? Или же, измученный одиночеством и забвением, он был по-настоящему счастлив, ощущая, как к нему возвращаются вчерашние «друзья»?
Месть
После вступительных экзаменов в университет нас, зачисленных в студенты, отправили на сельскохозяйственные работы. Лагерь труда и отдыха под названием «Достук» находился за городом, в селе Маевка. В течение двух месяцев мы собирали урожай: выкапывали свёклу, собирали помидоры.
О, это были самые счастливые и незабываемые дни моей жизни – с романтикой, надеждой и ожиданиями. Танцы, вечерние гулянья… Тогда же я впервые в жизни влюбился.
Но, как часто бывает, не обошлось без неприятностей. У этого периода была и другая, грустная сторона. В мою первую историю любви вплелся ещё один человек, и события развивались как в любовном треугольнике, дополняя друг друга, словно параллельные линии, которые всё же пересеклись.
Началось всё в первые же дни нашего пребывания. Внезапно, нежданно и – что хуже всего – без взаимности, в меня влюбилась одна девушка. Влюбилась страстно, безумно – как она сама говорила, «как дурочка». Девушка была, мягко говоря, некрасива – с шарообразной фигурой, и вовсе не в моём вкусе.
С этого дня для меня начались мучения, настоящие кошмары. То ли от природы, то ли из-за городского воспитания, она была совершенно бесцеремонной. Подходила ко мне при всех, признавалась в любви, не стесняясь никого. Я прятался в комнате, делал вид, что сплю, просил ребят не выдавать меня. Но она всё равно находила. Преследовала, как тень. Всюду – на столе, на окнах, на ящиках – оставляла записки, адресованные мне.
– Смотри, тебе письмо, – сказала как-то девушка из параллельной группы.
Я заметил записку, но не смог прочитать – она была на непонятном мне иностранном языке.
– Ты ведь знаешь английский? Прочитай, пожалуйста.
– Я тоже не смогла, – пожала плечами она. – Наверное, на французском.
А Лаура продолжала наступать. Заваливала меня письмами, как будто хотела ими вытеснить моё равнодушие. Мне, восемнадцатилетнему деревенскому парню, было стыдно перед одногруппниками, особенно перед девушками. Особенно – перед одной, в которую я сам был влюблён, но пока не осмеливался признаться. К тому же, не скрою: я был в том возрасте, когда внешность имела значение. А Лаура, как я уже говорил, была далека от тогдашних моих представлений о красоте.
Однажды, когда я сидел в комнате с друзьями, она снова подошла. Встала у окна, облокотилась на подоконник и, умилённо глядя на меня, сказала:
– Отдыхаешь? Пойдём погуляем.
– Надоела! – ответил я зло. – Оставь меня в покое! Отстань!
В её глазах тут же выступили слёзы. Осознав, что перегнул палку, я попытался смягчиться:
– Я уважаю твои чувства. И, между прочим, у тебя очень тонкий, художественный вкус.
Ребята тихо захихикали.
– Но пойми и меня, пожалуйста. У меня есть девушка.
– Врёшь!
– Не вру. Скоро сама увидишь.
Она развернулась и ушла.
Вскоре мне действительно удалось объясниться с Акмарал – той самой, к которой я испытывал чувства. В один из тёплых осенних вечеров мы пошли гулять вдоль большого канала недалеко от лагеря. Потом развели костёр – в октябре по вечерам было уже прохладно – и долго сидели рядом. Мы были не одни: вокруг тоже горели костры, слышались весёлые голоса, песни, смех.
На следующий день, в автобусе по дороге в поле, Лаура спросила:
– Ты встречаешься с Акмарал, да?
Я промолчал.
– Подлец! Я ненавижу тебя!
В автобусе все повернулись ко мне. Некоторые, особенно её подруги, посмотрели с осуждением. Хотя многие знали, в чём суть дела, некоторые всё равно были на её стороне.
Через несколько дней, гуляя с Акмарал вдоль канала, мы заметили Лауру с кавалером – водителем грузовика, который возил собранные нами помидоры на базу. Мужчина был значительно старше нас – лет на десять – с шрамом на лице и густой порослью на груди. Он был из тех, кто уже, скорее всего, имел семью, а может, и успел развестись.
Увидев нас, Лаура демонстративно прижималась к нему, делая вид, что счастлива.
Мне стало неприятно. Не скажу, что я ревновал – нет. Было ясно: это не любовь и даже не увлечение. Это – глупая, упрямая попытка мне насолить. Мол, если ты с другой, то и я найду себе кого-то.
Но мужчина явно не воспринимал это как игру. Он не был романтиком. Для него Лаура была всего лишь лёгкой добычей.
Я ничего не мог с этим поделать. Она могла бы сказать: «Раз ты не смог ответить на мою любовь – не лезь в мою жизнь».
Приближался конец октября, и вместе с ним – завершение сельхозработ. В один из вечеров мы с Акмарал ушли далеко от лагеря. Вдруг где-то неподалёку послышался тихий женский плач. Мы насторожились, подошли ближе… И при лунном свете увидели: мужчина лежит поверх женщины под деревом. Мы узнали его – тот самый водитель. Женщина плакала. Её лица не было видно, но мне не нужно было видеть – я сразу понял, кто это.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.