Анти-«Капитал». Критика и развитие теории Карла Маркса

«Не бойся незнания, бойся ложного знания. От него все зло».

Лев Николаевич Толстой

Всеобщий, глобальный, вселенский смысл жизни человека, смысл существования человечества есть его саморазвитие в познании объективных законов саморазвития природы и общества, как ее части, и содействии этому саморазвитию, а не противодействие ему.

Всем лучшим, что имеет сегодня человек и общество, люди обязаны знанию и самознанию, науке. В том числе и совокупности всех общественных наук. В первую очередь, философии, экономической теории, медицине, образованию, юриспруденции и т. д.

Весь комплекс общественных наук доказывает, что природа и человечество развиваются и непрерывно, и неравномерно, с переменной скоростью.

Важнейшей формой неравномерности общественного развития является формационная цикличность хода человеческой истории, крупнейший вклад в понимание которой внес Карл Маркс. Он доказал, что по мере саморазвития общественного разделения труда и производительности общественного труда во всякой общественной самоорганизации происходит накопление противоречий между возрастающим общественным характером труда, общественным характером производительных сил и частнособственническим характером присвоения. Со временем и периодически состав и характер этих противоречий достигает таких критических масштабов, такого количества и качества, что они находят свое разрешение посредством, как правило, революционной смены производственных и общественных отношений, смены социально-экономических формаций.

Так в своей истории человечество прошло через первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную и капиталистическую формации.

Карл Маркс и его сторонники научно (на уровне развития науки в 19-м веке) обосновали достижение количеством и качеством противоречий капиталистических и империалистических частнособственнических производственных и общественных отношений «критической массы» и неизбежность смены капитализма социалистической общественной формацией, основанной на общественной собственности на средства производства и на планомерно-пропорциональном развитии в нем отношений производства и потребления. В целом, в начале ХХ-го века марксизм стал наиболее адекватной своему времени теоретической концепцией дальнейшего развития человеческого общества.

Вдохновленные этим, казавшимся безошибочным, обширным и глубоким знанием большевики и коммунисты осуществили в Российской Империи в 1917 г. Великую Октябрьскую социалистическую революцию и в течение более чем 70 лет строили социалистическое общество. В течение этого времени в СССР были достигнуты многие выдающиеся (и всегда критически противоречивые по методам достижения) результаты в развитии экономической и социальной сферы жизни общества, в борьбе с гитлеровским фашизмом, в соревновании двух конкурировавших мировых социально-экономических систем. Однако к концу этого периода в советском народном хозяйстве накопились существенные структурные диспропорции, проблемы с ростом общественной производительности труда, трудности с обеспечением людей качественными товарами народного потребления. На фоне этих нарастающих противоречий, негативного внешнего влияния и неспособности партийно-хозяйственной элиты предложить эффективные меры разрешения возникавших противоречий развития в обществе разразился экономический и социальный кризис, закончившийся предательством элит, развалом СССР, крахом социалистической идеи и практики социализма 1.0.

Однако процесс познания человеком природы и самого себя неостановим. За более чем 150 лет, прошедшие со времени научной и общественной деятельности Карла Маркса, человечество приобрело новые всесторонние, колоссальные по количеству и качеству знания, накопило гигантский практический опыт. Противоречия капитализма, империализма и глобализма, даже на фоне очевидных, но «очень дорогостоящих» для человечества их достижений, чрезвычайно углубились и обострились. И у человечества вновь накапливается «желание» осмыслить их и построить более социально справедливое и богатое посткапиталистическое общество.

Автор книги в течение крайних 35 лет своей жизни активно занимался (всегда факультативно, помимо основной работы конструктором в области машиностроения) критическим осмыслением марксистско-ленинской теории социалистического общества, противоречий теории и практики строительства социализма в СССР и других странах социалистической ориентации и «конструированием» теории подлинно социалистического общества, СОЦИАЛИЗМА 2.0.

По глубокому убеждению автора главной причиной краха СССР, кризиса теории и практики социализма 1.0 является наличие в марксистской трудовой теории стоимости и теории, так называемого, научного социализма существенной неполноты и критической ошибочности, исключающих долговременное и эффективное функционирование системы.

В книге предлагаются вниманию читателей важнейшие статьи автора, посвященные критике марксистской трудовой теории стоимости и ее развитию в диалектико-материалистическую теорию трудовой стоимости-ценности, теорию подлинно социалистического общества.

Все материалы автора представлены на сайте http://www.safonchikvn.ru.

Противоречие в названии категории «потребительная стоимость»

Широко известно, что фундаментальной теорией Карла Маркса, ставшей впоследствии базовой теорией, так называемой, марксистско-ленинской теории научного коммунизма (социализма), является его «трудовая теория стоимости». А ключевым положением уже этой теории является положение о двойственном характере труда и двойственном же строении продукта труда, как потребительной стоимости и стоимости.

Самое первое и, возможно, самое сигнальное (сигнализирующее о противоречивости) противоречие марксистской трудовой теории стоимости заключается уже в самом названии одной из двух системообразующих ее категорий – категории «потребительная стоимость».

В своем главном экономическом труде «Капитал. Критика политической экономии» термин «потребительная стоимость» К. Маркс употребляет уже на первой странице, в названии пункта 1 «Два фактора товара: потребительная стоимость и стоимость (субстанция стоимости, величина стоимости)» главы первой «Товар».

Казалось бы, непреложным фактом является то, что, по Марксу, категория «потребительная стоимость» имеет, исключительно, вещественное, натуралистическое, материалистическое содержание. В подтверждение этого утверждения можно привести такую цитату из «Капитала»:

«Полезность вещи делает ее потребительной стоимостью. Но эта полезность не висит в воздухе. Обусловленная свойствами товарного тела, она не существует вне этого последнего. Поэтому товарное тело, как, например, железо, пшеница, алмаз и т.п., само есть потребительная стоимость, или благо» (Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения в 9-ти т. Т. 7. – М.: Политиздат, 1987. Стр. 36).

С другой стороны, бесспорно и то, что категория «стоимость» в теории Маркса имеет, противоположное материалистическому, вещественному трудовое содержание, измеряемое количеством труда, общественно необходимого для производства продукта.

И, тем не менее, в названии категории, полностью лишенной стоимостного содержания, Маркс употребил слово «стоимость».

Маркс мог бы употребить, например, слово полезность или значимость (от слов потребительное назначение, предназначение) или какое-либо другое. Но он соединил в одном словосочетании несоединимое! Он смешал в одной категории ту самую сущностную противоположность результата труда в конкретной форме и труда в абстрактной форме. И уже в этом проявляется глубинная противоречивость и самого термина «потребительная стоимость» и всей теории трудовой стоимости в целом.

Март 2019 г.

Противоречие в содержании категории «потребительная стоимость»

Казалось бы, нет в экономической теории Карла Маркса ничего более простого и однозначного, чем категория «потребительная стоимость» и материалистического, вещественного понимания содержания этой категории. Однако.

В предыдущем разделе мы анализировали противоречие в названии категории «потребительная стоимость». И говорили о том, что это, казалось бы, малозначительное и, на первый взгляд, сугубо лингвистическое противоречие является, вместе с тем, сигнальным, сигнализирующем о некоторое скрытом неблагополучии теории. И, как это часто бывает в различных науках, противоречие в названии, действительно, не является случайным, а является отражением наличия более существенного противоречия в содержании марксова понимания категории «потребительная стоимость».

С одной стороны, Марксом постоянно провозглашается вещественное, телесное, физико-химическое содержание потребительной стоимости. Уже в 4-м абзаце пункта 1 «Два фактора товара: потребительная стоимость и стоимость (субстанция стоимости, величина стоимости» главы первой «Товар» Маркс пишет:

«Полезность вещи делает ее потребительной стоимостью. Но эта полезность не висит в воздухе. Обусловленная свойствами товарного тела, она не существует вне этого последнего. Поэтому товарное тело, как, например, железо, пшеница, алмаз и т. п., само есть потребительная стоимость, или благо» (Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения в 9-ти т. Т. 7. – М.: Политиздат, 1987. Стр. 36).

И повторяет эту мысль многократно, в различных вариациях. Особенно, в первой части книги первой. А с другой стороны, например, Маркс пишет о том, что для портного, пошившего два сюртука – один для себя, а второй для обмена – потребительная стоимость второго сюртука, близка к нолю или, практически, равна нолю:

«Эту отсутствующую у товара способность воспринимать конкретные свойства других товарных тел товаровладелец пополняет своими собственными пятью и даже более чувствами. Его товар не имеет для него самого непосредственной потребительной стоимости. Иначе он не вынес бы его на рынок. Он имеет потребительную стоимость для других» (Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения в 9-ти т. Т. 7. – М.: Политиздат, 1987. Стр. 83. Выделено Сафончиком В. Н.).

При этом получается, что, с одной стороны, физико-химические и прочие материалистические свойства этих двух сюртуков одинаковые, следовательно, и потребительная стоимость должна быть одинаковой, а, с другой стороны, объявляется, что она, в то же время, может быть разной. А куда же, позвольте спросить Маркса, подевались материалистические, вещественные, предметные свойства второго сюртука этого незадачливого портного, даже если он и не вынесет его для обмена на рынок? Разве второй сюртук утратил свою способность укрывать портного от непогоды, ровно так же, как и первый? И разве он не содержит в себе, как и первый, столько же ткани, ниток, крючков и пуговиц? Ведь, всем же очевидно равенство вещественного содержания и вещественных потребительных свойств обоих сюртуков! Но Маркс утверждает в этой цитате, что второй сюртук для портного потребительной стоимости, то есть, вещественного содержания, вещественной формы и вещественных свойств – не имеет! Не имеет потому, что портной сам им не пользуется, а выносит его на рынок для обмена.

В другом месте «Капитала», развивая теорию происхождения денег, Карл Маркс пишет:

«Потребительная стоимость денежного товара удваивается. Наряду с особенной потребительной стоимостью, принадлежащей ему как товару, – например, золото служит для пломбирования зубов, является сырым материалом для производства предметов роскоши и т.д., – он получает формальную потребительную стоимость, вытекающую из его специфически общественных функций» (Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения в 9-ти т. Т. 7. – М.: Политиздат, 1987. Стр. 87. Выделено Сафончиком В. Н.).

Не правда ли, налицо парадокс. Ведь, по изначальному определению Маркса должно получаться, что, поскольку физико-химические состав и свойства, например, одной унции золотого песка до и после того, как золото стало выполнять роль денежного товара, остаются одинаковыми, и, соответственно, одинаковой должна была бы быть в обоих случаях и его потребительная стоимость! Ан нет! Она, по приведенному выше утверждению Маркса, удваивается!

Эта противоречивость, с одной стороны, в неизменности и, с другой стороны, одновременной изменчивости потребительной стоимости денежного товара, еще очевидней будет, быть может, если вспомнить, что в свое время роль денег выполняли другие, более обыденные, товары: скот, раковины и т. п. Неужели у читателей, живущих в ХХI-м веке, хотя бы и в некоторой степени являющихся материалистами, могут возникнуть какие-либо сомнения в неизменности материальных свойств этих объектов до и после установления их денежного бытия?!

Приведу еще один пример противоречивости взглядов Маркс по вопросу о содержании категории «потребительная стоимость». Маркс пишет:

«Машина, которая не служит в процессе труда, бесполезна. Кроме того, она подвергается разрушительному действию естественного обмена веществ. Железо ржавеет, дерево гниет. Пряжа, которая не будет использована для тканья или вязанья, представляет собой испорченный хлопок. Живой труд должен охватить эти вещи, воскресить их из мертвых, превратить их из только возможных в действительные и действующие потребительные стоимости» (Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения в 9-ти т. Т. 7. – М.: Политиздат, 1987. Стр. 174,175. Выделено Сафончиком В. Н.).

В этом рассуждении Маркса получается, что вся совокупность вещественных свойств простаивающей, но все еще работоспособной машины, остается, присутствует, а, следовательно, ее потребительная стоимость и одна потенциальная, всеобщая сторона полезности остается, а другая сторона, конкретная, действительная, реализованная сторона полезности – участие в процессе труда и создания продукта и стоимости отсутствует! Но причем здесь вещественное определение Марксом потребительной стоимости и превращение вещественных свойств машины из «возможных» в действующие, «действительные»? И получается, что одна и та же машиностроительная конструкция, как сложнейшая вещественная система имеет потребительную стоимость, если действует, и не имеет потребительной стоимости, если не действует!

Нет, Карл Маркс в этом Вы не правы!

И, в завершение, еще одна цитата:

«Первая предпосылка, необходимая для того, чтобы предмет потребления стал потенциальной меновой стоимостью, сводится к тому, что данный предмет потребления существует как не потребительная стоимость, имеется в количестве, превышающем непосредственные потребности своего владельца» (Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения в 9-ти т. Т. 7. – М.: Политиздат, 1987. Стр. 85. Выделено Сафончиком В. Н.).

Представляете? По Марксу получается, что предмет (материальный объект, материальная система) то существует, как предмет, когда он потребляется, скажем, самим изготовителем, то существует, как «не потребительная стоимость», как не предмет!

Впрочем, легко нам сегодня подшучивать над великим мыслителем. Задумаемся лучше над тем, каковыми были бы мы на его месте 150 лет назад. И каковы мы сегодня по сравнению с его прошлым величием?

Сегодня мы у такой противоречивости можем усмотреть следующую причину. Для нормальной диалектики его главной категории «товар» Марксу, кроме вещественной потребительной стоимости и трудозатратной стоимости, катастрофически не хватало еще одной категории. Категории, отражающей результативное, полезностное и субъективно оцениваемое потребителями свойство продукта труда, товара, его редкость, его качество, его способность удовлетворять потребность конкретного потребителя, находящегося в конкретной потребительной ситуации. Категории, хотя бы отчасти отражающей содержание категории «ценность», присутствующей в альтернативном марксизму субъективистском маржинализме его идеологических оппонентов. Отсюда и наблюдаемое смешение в трактовке базовых категорий марксовой теории.

Однако подробнее об этом мы будем говорить ниже, в разделах, посвященных разрешению противоречий марксизма, после того, как предложим истинное понимание тройственного строения продукта труда.

Март 2019 г.

Противоречие в определении стоимости общественно необходимым рабочим временем

Более глубокое, более точное обоснование и утверждение трудового характера стоимости продукта труда, чем это было достигнуто А. Смитом и Д. Риккардо, являлось одной из главнейших задач К. Маркса в его работе над «Капиталом». Таковое утверждение служило фундаментом всего выстроенного Марксом здания политической экономии капиталистического общества, важнейшим источником его внутренних противоречий и предпосылкой его исторически преходящего характера. Долгие годы и десятилетия сторонниками марксистской теории оно считалось высочайшим и безупречным достижением основоположника марксизма и социализма.

Однако более чем полтора века истории человеческой цивилизации, наличие более чем семидесятилетнего опыта построения социалистического общества, социализма версии 1.0, вообще, новый уровень человеческого знания позволяют по-новому, критически и, вместе с тем, конструктивно, оценить положения марксизма о стоимости и увидеть в них все скрытые и неразрешенные противоречия. Сложность и колоссальная важность такого их обнаружения и разрешения диктует необходимость обширного цитирования представлений К. Маркса о стоимости, представленных в его работе «Капитал», и возможно более подробного их анализа.

Итак, в «Капитале» Маркс пишет:

«Если отвлечься от потребительной стоимости товарных тел, то у них остается лишь одно свойство, а именно то, что они – продукты труда. Но теперь и самый продукт труда приобретает совершенно новый вид. В самом деле, раз мы отвлеклись от потребительной стоимости, мы вместе с тем отвлеклись также от тех составных частей и форм его товарного тела, которые делают его потребительной стоимостью. Теперь это уже не стол, или дом, или пряжа, или какая-либо другая полезная вещь. Все чувственно воспринимаемые свойства погасли в нем. Равным образом теперь это уже не продукт труда столяра, или плотника, или прядильщика, или вообще какого-либо иного определенного производительного труда. Вместе с полезным характером продукта труда исчезает и полезный характер представленных в нем видов труда, исчезают, следовательно, различные конкретные формы этих видов труда; последние не различаются более между собой, а сводятся все к одинаковому человеческому труду, к абстрактно человеческому труду.

Рассмотрим теперь, что же осталось от продуктов труда. От них ничего не осталось, кроме одинаковой для всех призрачной предметности, простого сгустка, лишенного различий человеческого труда, т.е. затраты человеческой рабочей силы безотносительно к форме этой затраты. Все эти вещи представляют собой теперь лишь выражения того, что в их производстве затрачена человеческая рабочая сила, накоплен человеческий труд. Как кристаллы этой общей им всем общественной субстанции, они суть стоимости – товарные стоимости» (Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения в 9-ти т. Т. 7. – М.: Политиздат, 1987. Стр. 38).

Итак, рассуждая об абстрактно человеческом, одинаковом для всех людей характере труда, как созидателе субстанции стоимости, подчеркивая с этой точки зрения полнейшее отвлечение от качественных особенностей различных видов конкретного труда, Маркс определяет его, как «простой сгусток» лишенного различий человеческого труда, очевидно имея ввиду, что «простой сгусток» есть высшая форма качественной однородности чего бы то ни было в природе.

Сегодня, спустя 150 лет после того, как это сделал Маркс, не представляет особого труда, отвлекаясь от конкретного характера и специфических форм таких достаточно отличающихся друг от друга видов труда как, например, труд ткача и портного, от особенностей движения их тел, рук, ног, глаз в процессе ткачества и портняжества, увидеть общую обоим этим видам труда затрату мышц, мозга, нервов, сердца, общую им обоим затрату, в целом, рабочей силы, общее им обоим накопление усталости, имеющее место быть у обоих к концу рабочей смены, общее снижение работоспособности и прочее, и прочее. Однако сегодня уже и не так очевидно, а вернее, очевидно совсем наоборот, что это сравнение абстрактно человеческого труда с «простым сгустком» не в полной мере является отвлечением от всех его качественных характеристик и различий. Ведь сегодня у нас перед глазами есть куда больше примеров аналогичных «сгустков, чем перед взором Карла Маркса.

В качестве такого «сгустка» мы можем представить себе, например, всевозможные жидкие молочные продукты, начиная от обезжиренного молока и заканчивая сметаной высокой жирности. Ведь все это есть лишь «сгустки» воды и, главным образом, белков, жиров и углеводов, присутствующих в этих продуктах в различных количествах. И все эти однородные по составу сгустки, не говоря уже здесь об их пищевой полезности, имеют, по крайней мере, еще одно различное качество – разную физическую плотность.

Так и однородный абстрактно человеческий труд, например, труд двух разных ткачей, совершающих одни и те же конкретные рабочие движения, но производящих за одно и то же рабочее время разное количество одинакового по качеству полотна и расходующих разное количество затрат рабочей силы, представляет собой «сгустки» труда различной «плотности».

Я привел здесь этот пример с различными жидкими продуктами, содержащими молоко, для того, чтобы подчеркнуть, что сравнение Марксом абстрактно-человеческого труда с «простым сгустком» представляется в значительной степени упрощенным. Маркс, конечно, понимал, что одинаковый по конкретному характеру труд может осуществляться с различной интенсивностью, с вмещением в одно и то же рабочее время различных по количеству затрат рабочей силы, с расходованием различной рабочей энергии. Но предположить, что затраты неравномерно расходуемой рабочей силы можно (нужно) измерять, например, затратами рабочей энергии, в середине XIX-го века, видимо, не мог даже Маркс. Случись бы такое, возможно, Маркс и к своему среднему, общественно необходимому рабочему времени отнесся бы более диалектично. А так он им и ограничился. Исходя из некорректной аналогии с «простым сгустком» Маркс сформулировал свой главный тезис:

«Итак, величина стоимости данной потребительной стоимости определяется лишь количеством труда, или количеством рабочего времени, общественно необходимого для ее изготовления. 9) Каждый отдельный товар в данном случае имеет значение лишь, как средний экземпляр своего рода 10)» (Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения в 9-ти т. Т. 7. – М.: Политиздат, 1987. Стр. 39).

И далее Маркс дал сноску 10)

10) «Все продукты одного и того же рода образуют, в сущности, одну массу, цена которой определяется в целом, независимо от частных обстоятельств» (LeTrosne, цит. соч., стр.893) (Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения в 9-ти т. Т. 7. – М.: Политиздат, 1987. Стр. 39. Выделено Сафончиком В. Н.).

Дал сноску и сам, как будто, не заметил, что в ней речь идет не о стоимости товара, а о его цене. И это еще одно противоречие теории. Цена же, как политэкономическая категория, в его, марксовом, и нашем нынешнем рассмотрении пока отсутствует. В дальнейшем же мы увидим: что справедливо для цены, неверно по отношению к стоимости.

С другой стороны, у отмечаемой нами неоднородности труда есть и еще одно измерение. Качественное. И хотя здесь мы рассматриваем содержание марксова понимания категории стоимость и, как бы, должны отвлекаться от качественных характеристик труда, попробуем, отчасти, не отвлечься.

Профессионально одинаковый труд двух разных художников, совершающих практически идентичные рабочие движения, качественно одинаково отличающийся и от труда ткача, и от труда портного, вполне может создавать и, чаще всего, и создает картины, имеющие совершенно различающееся эстетическое значение, потребительную ценность, обусловливающую совершенно различную их продажную цену, например, на одном и том же аукционе. А это означает, что этот представлявшийся К. Марксу однородным «простой сгусток» качественно отличающегося ото всех других видов труда, но качественно однородного самому себе, уже и по затратам рабочей силы художественного труда, обладает совершенно различным качеством и обусловливает совершенно различное качество своего продукта.