- -
- 100%
- +
– Какую правду?
– Культ один знает ее. Царица желала присоединиться к Культу. Обуздать могущество и открыть путь истине.
Александр вздрогнул. Формулировка показалась точь-в-точь из писания трех пророков об Истинном слове.
– Это ложь, – отчеканил Секар. – Никто из Шабилат не примет мерзости Культа.
– Глупцы, продолжайте быть слепы, – культист закашлялся и выплюнул сгусток крови, но Александр был готов поклясться, что видел улыбку среди зеленого мерцания. – Но скоро вы узрите, и никто больше не будет сомневаться.
– Кому ты служишь? – Александр опустился на корточки рядом с культистом, внимательно его разглядывая и пытаясь запечатлеть все детали. Каждая мелочь потом войдет в его доклад.
– Истине.
– Не смей осквернять Истину своим поганым ртом, – вспылил Александр. – Кто твой хозяин?
– Самый мудрый из всех. Десаа́рд. И у него… кхем… есть послания для вас. Первое – Шабилат доверяют только… кхем… мертвецы, потому что у них нет выбора.
У Александра похолодел затылок. Десаард – миф, страшилка для детей из далеких времен. Голова, вросшая в трон – так о нем говорили те немногие, кто выжил. Какой бы извращенной силой, питаемой Мглой, не владели культисты, Десаард не мог существовать, это попросту невозможно. А уверенность, с которой пленный говорил о глупом мифе сбивала с толку. И что, в конце концов, значила эта фраза про Шабилат?
– Этого достаточно, – вмешался Секар. – Теперь уходите.
– Я не закончил, это важный свидетель, – Александр поднялся, стараясь держаться с Вестником на одном уровне. Колдуны Шабилат стояли напротив и недоверчиво поглядывали, но зато за спиной Александра ждал собственный отряд. Только один Чито прохаживался вдоль стен, рассматривая рисунки, будто пришел на прогулку.
– Это наш свидетель.
– Но он связан с нападением на Доминион. И почему вы заткнули его, как только он стал говорить про Шабилат?
– Потому что есть вещи, которые вас не касаются.
– Вы ничего не знаете о Шабилат. Кхе… Думаете, – культист начал совсем сильно хрипеть, а дальше из его груди начал вырываться свист. – Думаете, это простая гробница?
– Уходите, – помрачнел Секар, выглядел он злым или раздосадованным.
Мог ли Вестник скрывать нечто важное, что могло нанести вред Доминиону?
Прежде, чем Александр начал спорить, культитст зашелся в таком кашле, будто был готов выплюнуть все свои внутренности, даже колдуны Шабилат отстранились от него. Он все продолжал изгибаться и хрипеть, ему явно не хватало воздуха, шрамы на коже начали кровоточить, а земля под ним стала все сильнее пропитываться кровью.
– Приведите его в чувство! – скомандовал Секар.
Маги смерти подошли ближе, и их ладони озарились зеленоватым свечением, однако культист дрожал так, будто что-то хотело вырваться из него наружу. Все тело Александра пошло мурашками, если Шабилат были загадкой, то Культ представлял собой непостижимую тайну. Было бы не так удивительно, если бы из несчастного действительно вырвалось бы мерзкое существо. На всякий случай Александр обратился к силе, привычно закручивая между пальцами воздух.
Секар подошел к культисту, который уже не дрожал и не кашлял, а лишь слегка подрагивал, и провел рукой над его головой. В этот же момент тот затих, и вокруг наступила пронзительная тишина.
– Он мертв, – покачал головой Секар.
– Вы сделали это специально! – рявкнул маг воздуха за спиной Александра. – Командир, они дурят нас!
Александр не был уверен в том, что видел, но ему все это тоже совсем не понравилось. Почему культист начал изнывать именно в тот момент, когда начал рассказывать про Шабилат? И почему умер как раз, когда Секар провел ладонью над его головой? Все знали, что Шабилат властвуют над жизнью и смертью. И почему все в гробнице было покрыто символами Культа? Не узнали ли они случайно страшной правды?
Но тогда выходило, что Александра с отрядом лучше не выпускать как случайных свидетелей. Капелька пота стекла по виску Александра, когда он заметил еще трех магов смерти в проходе позади своих людей.
– Отзови своих, – тихо сказал Александр.
– Не собираюсь, – Секар выпрямился и скрестил руки на груди. Браслеты Шабилат тускло заблестели в мерцании гробницы. Тени падали на его смуглое лицо и так скрытое вуалью, не позволяя прочитать его чувства.
Александр отчетливо услышал стук сердца в своей голове. Бум-бум. Это тяжелые мысли бились о череп. Что делать? Если они услышали то, чего не полагалось, их могут и не выпустить. Но если Александр допустит ошибку, то последствия будут еще страшнее. Невольно он сворачивал вокруг запястий все больше воздуха, который становился плотным как перчатки.
– Хватит силы, – нахмурился Секар. – Она тебе не поможет.
Прежде, чем Александр успел что-то сказать, клинок воткнулся Секару в шею и тут же вылетел обратно, возвращаясь в руку Чито. Второй сверкнул в направлении одного из магов Шабилат, но тот успел уклониться. Он развернулся в сторону Чито и собирался отправить в него смертоносный заряд, как тут Александр выпустил вперед накопившуюся на кончиках пальцев силу, и поток воздуха резко отшвырнул магов в стену. Позади завязался бой, а Александр смотрел прямо перед собой, туда, где летающие ножи раз за разом втыкались в тела магов, пока они не перестали дергаться. Крики позади тоже стихли. Или Александр просто оглох от шока? Все случилось так быстро, что он даже не успел сообразить.
Секар пытался что-то сказать, зажимая рукой шею, из которой толчками била кровь, но потом просто рухнул лицом в землю. Александр стоял среди горы трупов, забыв как дышать. Это же резня, убийство. Шабилат будут в ярости.
– Что ты наделал?! – тихо проговорил Александр, наблюдая за тем, как ножи залетают Чито обратно в руку.
– Ты сам его слышал, он бы нас уже не выпустил.
– Мы этого не знаем!
– А что, я должен был дать ему нас убить? Ты посмотри вокруг. Они специально заманили нас сюда. Эти поклонники мертвечины явно связаны с Культом!
Александр захотел закричать или ударить Чито. Но что, если тот был прав? Все знали, насколько Шабилат трепетно относятся к своим законам и тайнам. Тут он заметил новое свечение: шрамы с символами на теле культиста горели все ярче, заливая стены алым огнем. Знаки на коже вздувались волдырями, а вытекшая из тела кровь не просто реагировала на это, она сама принялась сворачиваться на земле в форме символов и расползаться в подобие орнаментов. Вслед за этим кровавым заревом начали загораться знаки на стенах, которые ждали тысячи лет, и постепенно вся гробница стала заполняться светом алого заката.
– Это что еще за хрень?!
Кровавые символы на стенах принялись двигаться, будто стали живыми и начали образовывать совершенно новый узор. Александр ощущал, как все вокруг заполняется силой, что выпустил культист, но не мог даже представить, что могло случиться. Больше тянуть было нельзя, все самое страшное уже случилось, а Александр не собирался становиться жертвой новой магии. С трудом он открыл проход во Мглу, замечая, что с ним остались только Чито и мастер воздуха. Все остальные Стражи лежали бездыханными в проходе. От маленького отряда оставалось трое человек, пора было возвращаться домой. Вся эта миссия была ошибкой с самого начала.
Как только проход открылся, Александр зашел внутрь, привычно покрываясь мурашками и ощущая холод. Но если поторопиться, обратный путь будет куда проще. Маршрут домой ему был прекрасно знаком, и там не было неизвестных аномалий. Втроем они побежали по возникшему проходу, не обращая внимания, что и на этот раз за его пределами загорались искаженные лица. Александр думал только об одном – как вернуться к Камилле и снова ощутить на лице тепло ее рук.
Когда они выскочили из Мглы, в родном мире уже медленно распускался рассвет на фоне могучих укреплений Цитадели стражей. В воздухе пронеслось несколько птиц, а на траве еще лежала роса. Безмятежность родного утра не успокаивала, а скорее казалась насмешкой. Сердце было готово вырваться из груди, ум еще не мог обрести ясность после случившегося, а в родных краях не было никому дела до того, что происходит где-то там, за гранью. Втроем они принялись медленно двигаться по пыльной дороге, возвращаясь домой. Туда, где за высокими стенами царил порядок и спокойствие, где вокруг высоких башен летали грифоны и не нужно было принимать тяжелых решений. Александр все силился понять, что же произошло, и как он будет это объяснять.
– Фух, я уж думал, мы там и подохнем, – усмехнулся Чито.
– Время еще есть, – мрачно произнес мастер воздуха, указывая пальцем вправо.
Александр даже не повернулся, он уже ощущал возмущение в окружавшем пространстве, которое могло было быть вызвано только открывающимся проходом во Мгле. Когда же он, наконец, обернулся, то увидел, как за ближайшими холмами вспыхивают зеленые огни.
– Они пошли за нами.
Живот скрутился в узел, когда он увидел, как из-за холмов появляется несколько скелетов, а за ними с разных сторон шагают маги в балахонах. На мгновение показалось, что он увидел призрака Секара, потому что его копия вышла вперед, уперев палец прямо в Александра.
– Вы убили моего брата! Вы осквернили наши земли!
Воздуха становилось все меньше, несмотря на свежесть утра, и Александр, поправив проклятый воротник, вышел вперед. Если еще был шанс все исправить, он обязан был им воспользоваться. Все равно помощь из Цитадели не успеет к ним вовремя подоспеть.
– Это несчастный случай. Мы не хотели убивать ваших людей! Культист готов был взорваться…
Александр все оправдывался, хотя не мог забыть, как символы на стенах оживали. Неужели тот фанатик говорил правду о Шабилат? Как они могли быть заодно?
– Вы. Убили. Моего. Брата. Вы перерезали ему глотку как животному. Это не самозащита. И вы заплатите, – сказал Вестник смерти.
Александр сорвал накидку с мерзким воротником. Если уж умирать, то хоть как нормальному человеку. А в том, что он умрет – он не сомневался, противников было слишком много.
Вестник смерти не стал ничего говорить, он просто махнул рукой, и отряд скелетов понесся вперед, прямо на их маленькую группу. Они пытались сплести защитный купол, но он тут же рассеялся под ударом зеленых вспышек. Тогда Александр обменялся взглядом с мастером воздуха, кивнул, и они принялись сплетать магический поток как можно скорее. Воздух вокруг сжимался, гудел, и вскоре начал подрагивать и трескаться, становясь все опаснее, вокруг принялись скакать искры, а следом они просто отпустили поток молний. Разряды сверкали, расходясь по полю светящейся паутиной. Каждая молния изламывалась на множество новых и неминуемо двигалась вперед. Скелеты при контакте разлетались на куски, а некоторые превращались в пыль. Пара молний даже достигла Шабилат, и двое магов противника упали на землю.
К сожалению, цепь молний, посланная вперед, оказалась недостаточно мощной и потому несколько скелетов еще бежали вперед. Эх, даже перед лицом смертельной опасности, Александр не смог выдавить из себя настоящей мощи, которая могла спасти жизнь. Эта мысль порождала ощущение пустоты в груди пострашнее, чем Мгла.
Пока скелеты бежали, Чито заставил зависнуть веером перед собой несколько ножей, а потом по очереди стал метать их во врагов, будто выстреливая, но даже если скелеты падали, то все равно продолжили двигаться вперед, цепляясь за землю. Сзади послышался крик, а дальше поток воздуха ударил Александра в спину. Крупные, крылатые тени бросились вперед, разбивая ряды противников. Грифоны обрушились с неба, ломая скелеты или хватая зазевавшихся Шабилат своими лапами и, поднимаясь на высоту, бросили их вниз.
Противники смогли быстро прийти в себя и в дело вступили тугие плети лучей смерти. Сражаться с Шабилат слишком трудно, ведь и после гибели воинов они могли найти применение их останкам. Развалившиеся на части скелеты закручивались в смертоносные вихри и резали плоть врагов как масло, все шло в дело, даже мелкие осколки то складывались в копья, то просто отравленными болтами летели в противников. Одно из таких копий прошило грифона между крыльев насквозь, словно он был из бумаги, и священное существо в полной тишине, будто и не было живым, свалилось на землю. Зато остальные грифоны взревели и принялись еще яростнее пикировать смертоносными тенями. Александру и раньше доводилось принимать участие в битвах, но сейчас, среди всех этих смертоносных волн магии, воплей и искалеченных тел, он ощутил, как отчаяние сжимает сердце. Они не смогут остановить безумный натиск Шабилат.
Отчаяние, принявшееся захватывать его тело, дрогнуло и слегка отступило из-за нового ощущения, которое он смог уловить несмотря на мощные выбросы магии вокруг. Слева и справа стали открываться проходы, из которых высыпали люди со знаками Стражей на груди и плащах: маги ставили защитные купола, воины рассекали врагов мечами, а все за пределами стражей принялся поглощать всепожирающий, яркий огонь, ниспадающий с неба, будто с самых облаков. Среди группы, пришедшей на помощь, Александр узнал тех, кого оставил на всякий случай перед походом в гробницу. Благословен бог Истины. Хоть один правильный поступок у него получился сегодня!
Александр улыбнулся другому магу, но внезапно в того попал тусклый разряд, тело начало расползаться на несколько частей, а улыбка так и застыла на посеревшем лице, пока то, что оставалось от мага медленно оседало на землю. Но удивляться не было времени: прямо на Александра, молча шел Лосад, Вестник смерти. Подобно доспеху чужие кости плотно облепили его тело, делая самого похожим на выходца из могил. Лосад орудовал зазубренным костным мечом, разя тех Стражей, что пытались его остановить. При каждом взмахе жуткого оружия в воздух взмывали кровавые брызги и куски плоти, а взгляд полный ненависти, прожигал в Александре дыру.
От устрашающего вида или взгляда неудержимой злобы, Александр сделал шаг назад, чуть не упав. Стражи гибли вокруг, несмотря на помощь грифонов. Подкрепления оказались недостаточно многочисленными против магии Шабилат. Александр, увидев залп смертельных заклинаний все оставшиеся силы направил на формирование Купола ветра, который должен был их защитить. Купол расширялся, подобно большому пузырю, укрывая союзников от ярких вспышек и снарядов-костей. Воздух завибрировал, будто был жестким и плотным, и отразил атаку, слабо мерцая. Александр огляделся в поисках поддержки и заметил, как двое Шабилат несутся в сторону Цитадели Стражей. Это могло показаться странным, но лишь в первый миг. Потом он вспомнил, что под стенами Цитадели находится кладбище, и холод сковал его сердце.
Неподалеку, прижимаясь к земле, были Чито и мастер воздуха. Александр крикнул им, кивая в поле, по которому бежали маги. Слава богу, те поняли его без слов. Они сорвались с места и побежали вслед, но у него не было времени следить за ними, потому что от объединенного удара Шабилат его защитный купол лопнул, приняв на себя последний удар. Лосад был уже близко, а Александр был уверен, что сил на сражение у него уже нет. Задеревеневшими руками он попытался вынуть свой меч, лишь в последний момент отразив атаку Вестника смерти. Удар был такой силы, что его повело в сторону, и он чуть не растянулся на земле. Пригибаясь к дороге, и тяжело дыша, Александр пытался прийти в себя.
– Это все большая ошибка, – начал он.
– Ошибкой было доверять вам, – Лосад снова замахнулся, и Александр лишь в последний момент отшатнулся.
Александр пытался восстановить дыхание, когда на лицо упала большая тень, и поток воздуха уронил его на землю. Грифон ухватил лапами Лосада, но тот, выронив меч, ухватился за ногу Александра.
Перед глазами все бешено замельтешило, теряясь в неразберихе, а потом его ударило о землю и протащило вперед. Бок и руку обожгло огнем боли, и Александр закричал. Его еще раз взметнуло в воздух и ударило, после чего все прекратилось.
Александр лежал на земле, пытаясь вздохнуть, а в безмятежном голубом небе носились темные тени и сверкали вспышки. Это было даже красиво. Бой продолжался, нужно было скорее вставать, но вместо этого всем завладели усталость и безразличие. Захотелось просто лежать и вечность смотреть, не беспокоясь больше ни о чем. Ни о недостатке своих сил, ни о проваленной миссии, ни о врагах. Александр вспомнил разъяренного Лосада и попытался приподняться как раз для того, чтобы увидеть, как в поле и на дороге открываются все новые проходы во Мгле, из которых выскакивают экипированные воины, обрушивающие столпы света на врагов. Шабилат дрогнули и принялись открывать свои проходы во тьму, чтобы исчезнуть.
Боль пронзила бок, когда он попытался выпрямиться, оглядывая место сражения. Стражи издавали победный клич, преследуя врага, но Александр следил только за покалеченными телами, лежащими на земле и кровью, которая залила все вокруг так, будто кто-то разлил по оплошности бочки с вином. Неподалеку стонал раненый грифон, с костяным копьем в боку. Александр медленно полз среди тел, узнавая лица. Здесь еще были те, с кем он недавно был на задании, а ведь он так и не запомнил их имена. Он не помнил вообще никого. Пока все вокруг ликовали, он с осматривал погибших и испытывал лишь…
* * *Опустошение. Чудовищное опустошение завладело Йесассом, когда он осмотрелся. Он делал шаг навстречу свободе, чудесным новым мирам и всему, что в них было. Золотым пескам и яркому небу, буйству зелени и глубокой красоте моря. Но все, что было перед ним сейчас, когда Дина закрыла портал, лишь голые скалы, покрытые синеватой дымкой, которая стелилась по поверхности сколько было видно, и, кажется, даже печально мерцала в воздухе. Мировая подлость явно смеялась над ним.
В вечернем небе плавал симпатичный шар с далекими землями и морями, и у Йесасса проснулось крайне тревожное предчувствие. Все вокруг пребывало в таком запустении, что ошибиться он не мог. Даже куски развалин, торчавших на склоне, не оставили памяти о себе, а в небе струилась, становясь почти ощутимой костьми, смерть.
– Где мы? – с тоской спросил он.
– У меня все-таки получилось. Удивительно.
Гордость, которую Йессас уловил в голосе спутницы, только сильнее задела его, и он повторил вопрос.
– Это Шедда́т.
– Эгедово дерьмо! Ну почему всегда я?! Из всех миров во всем Юниверсуме, из всех чудесных мест, мы оказались в самом мерзком! В мире вечной смерти, куда даже Шабилат прохода нет! Ты что, специально решила превратить мою жизнь в кошмар, женщина?
– У тебя нет жизни, – сказала Дина, надевая на запястье браслет, хотя он все равно ужасно на нем болтался. – Как и у меня. Наши души вернули в тела странной силой, но это временный дар.
– И на что мы его тратим? – Йессас обвел рукой пустошь. – Только не говори, что тебе нравится этот вид. Я буквально костьми чую, как в воздухе стонут чужие души. А я бы предпочел слышать смех или звон монет, хотя бы. Уводи нас отсюда, женщина, уводи.
– Нет.
Дина уперла руки в бока и пристально на него посмотрела.
– Хорошо. Тогда давай эту штуку сюда! Да я в пустоте лучше буду плавать, чем здесь.
– Ты не понимаешь, Убийца драконов. Только здесь мы в безопасности. Наруч открыл нам проход в Шеддат, хотя он запечатан. Никто не пройдет сюда за нами: ни Культ, ни те Шабилат, что недостойны. И никому не достанется этот наруч, пока мы не решим, что делать дальше.
– Дальше? Здесь нет никакого дальше! Здесь нет времени, нет жизни, мне кажется, здесь даже воздуха нет! Все, что нас ждет – это лишь бесконечные муки! Ты думаешь, почему Шеддат запечатан? Смерть заперли здесь, чтобы она не могла полностью вырваться за эти пределы. Да с Культом на хвосте и то приятнее.
– Ты не понимаешь.
– Я и не хочу понимать!
– Я тебя не виню, – покачала черепом Дина.
– Потому что не за что! Я вообще-то нас спас.
– Мне кажется, ты погиб куда позже, чем я, но в той гробнице должны были лежать лишь достойнейшие. Самые сильные, непримиримые люди, для которых самопожертвование не пустой звук.
– Да, я сплошь состою из достоинств.
– Поэтому я и надеюсь, что ты понимаешь, почему я не открою проход. А если это попытаешься сделать ты, то, скорее всего, разорвешь нас и все, что будет рядом. Понимаешь ли ты, что любой культист, Шабилат, да кто угодно, готов жизнь отдать, чтобы оказаться здесь? В мои времена Шеддат был священен, им не пугали, а восхищались и боготворили. Здесь грань между жизнью и смертью истончается так, что почти не остается никакой разницы. Все жаждут бессмертия и если окажутся здесь, то имеют шансы его получить.
Йесасс еще раз осмотрел пустошь с колеблющейся синевой и потрогал пальцами череп там, где в затылке была дыра, возвращающая горечь воспоминаний. Бессмертие – это крайне заманчиво. Точнее, это охренительно круто. Просто то, что нужно. Одной смерти известно, что еще знает эта жрица из давних эпох. Неужели жизнь наконец-то обернулась к нему приличным местом? Хватит с него тупых злоключений, теперь-то уж он крепко вцепится в судьбу и не выпустит ее пока не получит свое.
– И что ты хочешь сделать, Дина? Кроме того, чтобы сидеть здесь целую вечность и стеречь эту фигню?
– Мы обратимся к тем, кто преодолел завесу смерти, кто познал мир настолько, что узнал все его тайны и теперь остался здесь.
Йесассу показалось, что вдалеке он услышал скорбный стон.
– О да, ведь это место просто создано для радости…
– Мы будем ждать вызова той, кто нас пробудила. Но прежде мы найдем Вознесшихся и попытаемся узнать, как лучше поступить с наручем.
Йесасс еще раз окинул взглядом пустошь, рассматривая развалины того, что когда-то могло быть городом, полным жизни. Он бы предпочел пейзаж повеселее, но когда тебе предлагают разгадать тайны бессмертия, кто станет отказываться?
– Веди, женщина. Но помни, я не собираюсь вечность стеречь эту штуковину. Это слишком долго даже для меня.
Вместе они пошли вперед, к горизонту, где в воздухе густела смерть. Йесасс был не из тех, кто верил в лучшее, но намерен был действовать, лишь бы больше не чувствовать…
* * *Усталость и безысходность. Шекет могла поклясться, что ее тело стало состоять из этих чувств куда сильнее, чем из крови и плоти. Она так и не нашла учителя, и долгими днями скиталась, чтобы найти поселение в мире, где оказалась. Благодатная жизнь хоть немного сжалилась над ней, не оставляя в безлюдном мире. Спустя целую неделю, после череды страшных событий, она смогла вернуться в родной мир вместе с караваном торговцев. Но лишь для того, чтобы ее заточили и стали допрашивать. В ее отсутствие случилось что-то очень плохое, хотя никто и не говорил, что именно. Ее только забрасывали вопросами.
«Где она была?»
«Как Дул узнал про это место?»
«Почему там появились Культисты?»
«Были ли там Стражи?»
«Что случилось с аномалией?»
«Как ей удалось пробудить души спящих?»
Пожалуй, больше всего последний вопрос занимал ее саму. Она была не самой талантливой Шабилат, хотя Дул постоянно повторял другое. И все же, когда ей сказали, что в долине нашли скелетов, обладавших собственной свободной волей и воспоминаниями, Шекет сначала не поверила. Она практиковалась в искусстве плоти, и почти ничего не умела делать с душами, потому что эта грань миропорядка куда тоньше и сложнее, отличалась подобно звездному небу от скал. Как ей удалось разбудить души десятков спящих, наделить их свободой выбора и преодолеть силу Завета, она не понимала. Возможно, поэтому ей и не верили. Они даже расспрашивали про каждого скелета, которого смогли поймать в долине, была ли она с ними знакома, знает ли имена: Реша́т, Теги́с, Ди́на и другие. Но ни одно из десятков имен ей ничего не говорило.
Шекет не знала, как долго ее держали здесь, казалось, целую вечность. Она сидела в маленькой комнате, похожей на камеру, без малейшего окна и могла только догадываться, сколько прошло дней или недель. Иногда она просыпалась в кошмарах, чтобы снова заснуть и проснуться лишь для допросов.
То и дело к ней приходили сами Вестники Смерти. Она насчитала двенадцать, одного не хватало. Каждый был мрачен, каждый заваливал ее вопросами, в основном одними и теми же, так что вскоре ей начало казаться, что она сходит с ума. Страшнее всего выглядел Лосад, шестой Вестник. Он был мрачен и холоден, как окружающие стены, на щеке только-только начал заживать жуткий шрам, будто Лосада протащили лицом по каменной стене. Этот Вестник обычно заходил вместе с другими, и почти не задавал вопросов, только стоял в углу и прожигал ее взглядом.
За долгие годы Шекет вновь ощутила себя беспомощной и слабой девчонкой и больше всего ей хотелось нормально поспать, и получить обратно сумку с талисманами. Девушка пыталась настоять на том, чтобы они искали Дула, что он может быть еще жив, но Вестники то ли не верили ей, то ли считали, что в этом уже нет смысла. А Шекет не знала, есть ли смысл в ее простой жизни, если не будет той, кем она раньше себе представляла.
Когда девушка сворачивалась клубком на своей койке, то пыталась представить, что там с учителем, и почему все эти ужасные вещи произошли именно с ней. Она считала, что ничего не может быть страшнее потери семьи, но никогда не думала, что может потерять и будущее.