Дети Умбракса

День Скорби был тем самым, что объединяло любое существо в Юниверсуме, ведь после него расы узнали друг о друге, а еще о том, что скрывается во Мгле. Мир уже никогда не мог быть прежним, дело было даже не в войне друг с другом, бесконечной резне, в которой каждая сторона обвиняла друг другу. Сама суть вещей изменилась и затронула каждую расу. Империю драконов превратила в труху, эльфов лишила бессмертия, людей заставила драться с порождениями Мглы. Свой печальный день наступил для всех. Аномалии стали нестабильными и губительными, и не было конца и краю проблемам. В общем, День Скорби довольно неплохо передавал суть жизни Йесасса.

– Я умерла в 3 год после Дня Скорби.

– В третий?! Ты застала тотальную войну? Воевала с порождениями Мглы?

– Да. И проиграла, – вздохнула жрица. – Я видела, как незримая сила рвет саму реальность, как за мгновения гибнет легионы и существ столь мерзких, что нет в мире подходящих слов, чтобы описать их. Тебе бы хотелось обсудить это?

– Эмм, нет. Я надеялся, что ты расскажешь, как обучалась тайным знаниям, или как к тебе приставал другой колдун, а ты натравила на него зомби. Или сделала так, что у него никогда больше не… В общем, что-то получше. Ты хоть и старше меня на тысчонку лет, но ведь возраст не главное.

Дина ничего не сказала и пошла дальше. Потом произнесла:

– Лучше не думать о прошлой жизни. Нас вернули лишь на краткий миг. Мы должны выполнить свою миссию, нечего делать вид, что мы живы.

«Ну про тебя-то точно этого не скажешь», – подумал Йесасс.

Они преодолели холм и принялись спускаться, когда перед Йесассом открылся вид на целую россыпь истертых и покосившихся руин среди долины. Сомнений быть не могло – тут должен был быть огромный город, но все, что от него осталось лишь обломки, напоминающие скалы вокруг, между которыми носился злой, завывающий ветер.

– Ого, – вымолвил он.

– Когда-то Шеддат был таким же миром, как и все остальные. Здесь процветала жизнь. Люди также свободно болтали, как и ты. Но теперь остались лишь тени.

Йесасс еще раз окинул взглядом широкую равнину. Он с трудом представлял себе размеры города, ему и бывать-то в таких, наверное, не приходилось. В его времена про Шеддат предпочитали не говорить, считая, что даже невольным упоминанием можно накликать беду. Говорили, что сама Смерть шагнула в мир и там, где она ступала, оставались только тени. Тела истлевали от одного взгляда на нее, души уносились прочь, а города стирались в пыль. И все же глыбы, разбросанные вокруг могли быть только городом – Йесасс костьми ощущал крики тех, кто оказался навечно скован между валунами, но никак не мог оторвать взгляда. Что такого могло случиться, что людской мир разом превратился вот в… это?

Дина неожиданно схватила его и поволокла к спуску. Воин даже прийти в себя не успел. Прижимая его к земле, она слега вытянула руку и указала костлявым пальцем вперед. Йесасс сначала почувствовал, прежде чем смог разглядеть: холод, пробирающий до самых потаенных закоулков души. После послышались вопли или стоны сотни несчастных, а дальше он увидел быстро мчащееся по небу облако, хотя казалось, что его раздирает одновременно во всех направлениях. Чуть позже стало – это извивающиеся сгустки похожие на тела, они были сцеплены друг с другом таким образом, что напоминали огромную каракатицу, мчащуюся по небу. Йесасс понял, что видит сами души, сцепленные друг с другом в чудовищную кучу, которой удается не просто быть целой, но и превратиться в совсем иную форму существа. Десяток ног из искаженных вскриков и отчаяний образовывал лапы, а впереди, бесформенная глыба напоминала голову, глядящую в разные стороны. Йесасса передернуло даже не от вида, а от набора жутких ощущений, прокатившихся по каждой косточке. Его душа была уверена, что от этого существа нужно держаться как можно дальше.

– Эгедово дерьмо, – прошептал он.

– Шеддат бывает прекрасен и величественен, но в нем также встречаются и самые чудовищные проявления. Баланс должен быть во всем. Поэтому я и просила тебя быть сдержанней, неизвестно кого могут привлечь наши мысли.

Жуткая тварь скрылась за холмом, но холод еще долго не отпускал Йесасса, мешая пошевелиться. Воин решил стряхнуть с себя оцепенение как грязь, липнувшую к телу.

– Мерзость.

– Согласна. Поэтому мы и должны быть осторожны. В моих руках осколок, который я должна хранить во что бы то ни стало. Его сила так велика, что может позволить вырваться отсюда сущностям много хуже, чем эта. Я же сказала, убийца драконов, нас вернули не просто так, у нас есть миссия. Мы – те, от кого зависит благополучие миров Юниверсума.

– Мда, вы, жрецы, последние с кем стоит связываться. Покажите мне этих несчастных идиотов, которые решат, что могут справиться с вами.

Александр поправлял проклятый, неудобный воротник, пытаясь успокоиться. Внизу, куда хватало взгляда, каскадами раскинулись величественные сады с таким количеством фонтанов, что воды в них хватило бы залить всю долину рядом с его родным домом. Охраны в консульской резиденции было куда больше, чем он рассчитывал. По обрывкам фраз удалось узнать, что в городе случился пожар или взрыв. Перед Александром простирался город, сбегавший по холмам, словно вода в каменных фонтанах. Сходства добавлял серый камень и темно-серая черепица. Столица Доминиона, Эсфаль, застраивалась на протяжении сотен лет, превращаясь в безразмерное пятно, как целое море, раскинувшееся среди множества холмов, разделённое сетью каналов. Здесь можно было встретить представителей любого мира, даже не человеческого. Город был как на ладони, с высоты резиденции, где принимались решения, определяющие судьбы всего Юниверсума. Хотя только в своих мечтах Александр представлял, как гуляет в консульском саду, как миллионы людей рассчитывают на него – вон он, барон Весен, ожидал встречи с консулом. И предпочел, чтобы это встречи не было.

– Хватит мельтешить. Голова уже кружится, – протянул Чито, пока подбрасывал нож. – К твоему сведению моей сестре нравятся уверенные в себе мужчины.

Ответная колкость так и замерла на языке. Вот так всегда, Александр уже два года добивается брака с Камиллой, а граф Читорим Энсориос, все никак не соглашается, и не упускает момента ввернуть шпильку. Можно, конечно, ответить тем же, но кому от этого станет лучше? Так Чито точно не даст благословения. Да и злиться на него в такой нервной обстановке не выходило, совсем иные мысли владели воображением. Александр окинул взглядом огромный город и спросил:

– А вдруг шабилат напали на город?

– Они хоть и развлекаются с мертвецами, но не слабоумные. Две недели они ничего не делали, почему должны начинать теперь? Если бы это были мертвяки, ты бы улепетывал от тысячи мертвых рож или догонял вместе с ними кого-то. И где они? Расслабься, барон, это столица, здесь просто больше придурков, чем где бы то ни было.

Александр осмотрел сотни каменных домов, церквей и лавок, отсюда он даже не мог разглядеть обычного оживления на рыночных площадях. Не хотелось и думать, что может случиться, если вся людская масса придёт в движение. Вот где окажется настоящее бушующее море. Которое пожрет само себя.

Возможно, все дело было просто в крайне нервном самочувствии – все прошедшие недели Александр жил в ожидании кары: что-то должно было случиться, что-то плохое. Он не мог допустить ошибки и остаться невредимым. Все его спутники, кроме Чито, погибли. Миссия обернулась кошмаром, шабилат были убиты, а потом еще случилась бойня возле замка Стражей. Казалось, что по какой-то странной причине кара еще не обрушилась на Александра просто случайно забыв о таком маленьком человеке. До сих пор чувство вины не отпускало, вытягивая душу щипцами невидимого палача – потерять целый отряд сопровождающих и даже не запомнить их имен. Со своей невестой, Камиллой, он делал вид, что обо всем забыл, но стоило остаться наедине с собой, как воспоминания прижимали его к земле тяжким грузом ответственности. Вот почему беззаботный вид Чито делал все только хуже. Александр не мог поверить – как можно чувствовать себя столь непринужденно, когда тебя вызывают к самому консулу?

– Если бы нас захотели наказать, – сказал Чито, словно прочитав его мысли. – То к консулу вызывать бы не стали. Бросили бы в подвал и дело с концом.

– И что тогда? – порочную, жалкую мысль о возможной награде, Александр гнал от себя прочь.

– Я не знаю, – Чито впервые посмотрел ему прямо в глаза. – Подождем, что он сам нам скажет.

Александр рассеяно кивнул. Сам консул, высшее лицо среди всех человеческих миров, зачем-то вызвал его. Для молодого барона это было сравни тому, что один из почивших Пророков Истины решил бы обратиться к нему с того света. Жизнь на глазах менялась столь стремительно, что он перестал понимать, что происходит.

– Думаешь, он уже вернулся? Сколько ему понадобится времени, чтобы приехать из монастыря по этому огромному городу?

– Город как город. Только дерьма в нем не в пример больше, чем в остальных. В консулах его тоже хватает. И знаешь что? Не удивлюсь, если он забыл про нас и примет ближе к вечеру, когда один из его многочисленных, накрахмаленных секретарей напомнит ему о двух придурках, что преодолели половину Юниверсума, чтобы попасть сюда.

Звучало очень похоже на правду. Они и так уже прождали пару часов, адъютант консула сообщил, что тот отбыл по срочному делу в Вешериосский монастырь и неизвестно когда вернется. Но им так и не предложили отдельных покоев, заставляя ожидать на террасе внутреннего сада в дворцовом комплексе. Александра это не волновало, он ожидал небесные кары, а вот гордость Чито наверняка была задета.

– У него много важных дел.

– Не сомневаюсь. Отведать дорогого вина или почесать свою величественную жопу чьим-нибудь языком. Нужно же успеть насладиться моментом, через два месяца выборы и своего места он уж точно лишится. Помяни мое слово, Ал, сейчас он присосался к бутылке отборного монастырского и не думает ни о чем важном, тем более, о таких как мы. Уж я хорошо знаю этих людишек – заносчивых, мерзких, лицемерных ублюд… Уважаемый консул!

Чито мгновенно расплылся в масляной улыбке, отвешивая элегантный поклон, и глядя за спину Александру. Не было ни фанфар, ни торжественной процессии, в общем, ничего, что могло говорить об особом статусе человека – прямо через лужайку к ним шел консул в компании епископа Мейкона, и пары мрачных магов, вышагивающих на отдалении. Одного взгляда на этих сопровождающих хватило, чтобы понять – если понадобятся, они смогут разделаться с ним одним движением пальца. Но всем его вниманием завладел консул. Лишь однажды он видел его портрет, и художник, надо отдать ему должное, смог перенести все с точностью ничего не приукрашая. Алексиос Антазанос был выходцем из их с Чито родного мира. Как многие жители Ансиоса, он был статен, смугл и имел в внешности нечто неуловимое и ускользающее, как солнечные блики, из-за которых лицо казалось, то суровым, а то прячущим лукавую полуулыбку. Иными словами, консул Антазанос выглядел, как самый обыкновенный, и хорошо знакомый человек. Ему бы пошло продавать лошадей на Треарском рынке, выдавая их за самых породистых во всем Юнивёрсуме.

Лишь через пару мгновений Александр вспомнил, что ему тоже полагается поклониться. Он постарался сделать это как можно почтительнее, хотя до изящества Чито ему было далеко. Консул внимательно осмотрел их по очереди, и высеченное будто из мрамора лицо, слегка повеселело.

– Граф Энсос, барон Весен, рад встрече с такими прославленными героями. Ваше мужество доказало, что на Стражей всегда можно положиться.

Они снова поклонились, но Александр заметил, что Чито уже не так низко. Консул происходил из рода Антазанос и не так уж сильно превосходил фамилию Энсориос: по легенде их предки одними из первых основали столицу нового мира. Наверняка Чито теперь думал о том, что сложись жизнь немного иначе, сейчас бы он стоял с консульской цепью на груди.

«Боже, надеюсь, он не ляпнет лишнего. Вразуми его», – взмолился Александр.

– Рад видеть вас в добром здравии, – вмешался епископ Мейкон. Его волосы были острижены еще короче, чем при первой встрече, на руках посверкивали перстни, да и одет он был не в пример торжественнее консула. Похоже в монастыре проходила важная церемония. Мейкон, как и все присутствующие, был родом из Ансиоса, но как поговаривали, пытался построить карьеру в столице и был на короткой ноге с консулом. Должно быть он тоже расстраивался, что по прошествии выборов его перспективы могут стать уже не такими многообещающими. – Полагаю, вы задали себе множество вопросов почему оказались здесь?

– И лучше нам стоит перейти поскорее к делу, – вмешался консул. – Вы двое не понаслышке знаете, что у нас возникли некоторые… сложности с шабилат. Скажу сразу – нам не нужны проблемы, особенно перед выборами. Мы пытаемся разрешить споры дипломатическим путем. Шабилат согласились, но выставили условие.

Лицо консула напоминало осеннее небо, эмоции сменялись на нем также легко, как появлялись новые тучи. Условия шабилат его явно не радовали.

– Это вы, дорогие стражи.

– Мне не совсем ясно, – прокашлялся Александр, в горле резко пересохло. – Что это значит.

– Они требуют, чтобы на дипломатических переговорах присутствовали вы оба.

– А что еще они требуют? – поинтересовался Чито, сделав акцент на последнем слове. На консула подействовал намек, и он слегка потемнел.

– Чтобы вы дали показания о случившемся в пещере Йен-Сиата. И в случае доказательства вашей вины – предстали перед их судом.

Дыхание само собой прервалось, вот оно, то, чего он так сильно боялся – наступившее воздаяние. Оно не торопилось, выжидало удобного момента, чтобы ударить. Наказанию некуда было торопиться. Консул поспешил их успокоить:

– Это требование мы выполнять не станем. Шабилат нарушили куда больше законов.

– И не только человеческих, – добавил епископ. – Позиция церкви вполне конкретная – перед еретиками ответ мы держать не обязаны. Они ничего не получат.

– Но вы Стражи. Я не могу оставить этот инцидент без внимания. Если сами стражи будут уклоняться от мира, то зачем они вообще нужны? Если мы пойдем навстречу требованиям шабилат, то чего стоит сила Доминиона? Это все равно что расписаться в собственной слабости. Мы сделаем показательный шаг, продемонстрируем добрую волю. Покажем всем – нам нечего скрывать. Поэтому вы будете в делегации Доминиона на переговорах, мы не дадим им повода сомневаться в нас. Вы, граф, и вы, барон, будете присутствовать как делегаты, но встречу возглавит наш посол – легат Лейсман. Он человек опытный и высокого положения, да еще и зарекомендовал себя в недавней истории с эльфами. Он только прибыл в столицу, и я решил отправить его с вами. В качестве ответного жеста от шабилат мы потребовали, чтобы на встрече была беглянка, из-за которой все и началось, ее все же смогли поймать. Как там ее зовут, епископ? Шелет?

– Шекет, господин консул. Ученица. Мертвопоклонники заявляют, что падшие были подняты по ее вине.

– Наши условия простые – девчонку по итогам переговоров вы должны забрать с собой. Но у вас будет и другая задача, – консул внимательно осмотрел Чито и Александра. – Допросите ее.

– Уважаемый консул, – улыбнулся Чито, – наверняка знает, что на переговорах допрос не проводят.

– Найдите способ, – пожал плечами тот. – Вольно или невольно, но ей могли открыться очень важные сведения. Я ведь не просто так призвал вас. Епископ Мейкон отзывался о вас очень уважительно, и я мог бы поручить ему разговор. Только я предпочитаю лично принимать важные решения. Мне требуется понять людей, которые выполняют нужные задачи. Есть у меня такая привычка, знаете ли, оценивать окружающих. Пока я вами доволен. Пусть все пройдет как должно – и у вас будет благодарность самого консула, – Антазанос сделал паузу, чтобы они могли лучше прочувствовать его слова. – Права на ошибку не даю, нам необходимо, чтобы переговоры завершились в нашу пользу, ясно? Доминион уже посрамили военным вторжением, мы не можем так все оставить.

– Как скажете, консул, – поклонился Александр.

– В таком случае, оставлю вас с епископом, он расскажет все, что необходимо, – Алексиос Антазанос сделал знак рукой, что последнее слово произнесено и удалился вместе с мрачными магами. Без консула можно было попытаться сделать вздох, но у Александра ничего не получалось.

«Только не снова. Очередное задание, новые проблемы! С чего эти двое решили, что на этот раз все пройдет хорошо, если в прошлый все закончилось кошмаром?»

В голове как наяву вспыхнули воспоминания – зеленые вспышки, крики раненых и падающие с неба грифоны. Он был готов поспорить, что начнется война, но теперь грядет самое худшее – нужно добровольно вернуться к шабилат, которые жаждали расправы. Им не объяснишь, что резню первым начал Чито, что это было недоразумение.

– Консул жаждет мира, как и мы все, – произнес епископ. – Церковь всецело поддерживает его. Но только на наших условиях. Мертвечине нельзя вторгаться в миры Доминиона и сеять свою смерть. Вы отправляетесь сегодня же вечером в Йен-Сиат.

– Прямо в мир шабилат?!

– Они настояли, – Мейкон выглядел так, будто готов был сплюнуть. – Где-то в их проклятом мире есть аномалия, препятствующая использованию магии. Это гарантия того, что никто не сможет помешать, не возникнет никаких неожиданностей или скрытой игры. Честная встреча на равных условиях. Как будто с этими отступниками можно быть на равных! Мерзость. Но как бы ни было, вы окажетесь на нейтральной территории – Глас любезно дал согласие выступить площадкой для переговоров. Они будут проходить на летающем замке, они называют его «Дыхание пустоты».

– На той древней развалюхе? – поднял брови Чито. – Той, где не знают какой силой она вообще поднимается в воздух?

– Той же, что и везде – волей нашего Господа. И согласно его Истинному слову. Помните об этом. Как и о словах консула. Все будут смотреть на вас. Оценивать взгляды, слова, поступки. Каждая делегация насчитывает лишь несколько человек, да еще и небольшое число наблюдателей – представителей иных миров и Гласа. То, как вы себя покажете, будет иметь прямые последствия для всех нас.

– Мы справимся. Да, Ал? Ал?

Странным образом Чито решил, что если уж он просит называть себя коротким именем, то и ему тоже можно. А еще разрешение на это точно не нужно просить. Александр с удовольствием бы объяснил ему, что он об этом думает, но раздражение давно уступило место мелком страху. Снова к Шабилат. После того как они вдвоем только чудом выжили. Все не могло так легко закончиться, и вот, пожалуйста, предстояло снова положить голову в пасть льву. Мертвому льву. Волнение забрало все силы, даже мешающий воротник перестал отвлекать, поэтому Александр просто кивнул.

– Вот и славно. Несите же вперед свет Истины. И да укажет она вам всегда путь. Возьмите это писание в знак того, что вы на стороне самой судьбы.

Епископ передал небольшой томик в кожаном переплете, и Чито почтительно его принял.

– Граф, не составите мне компанию? Я слышал, вы стали довольно опытным воином во время Сирионских компаний, а мне как раз нужно посовещаться насчет одной деликатной истории про наследного принца.

– С удовольствием вас провожу, ваше преосвященство.

Епископ Мейкон подхватил Чито под руку и повел прочь, бросив Александру на прощание кивок. Впрочем, барон рад был остаться один, мысли так носились в его голове, что она начинала кружиться.

Шабилат, Глас, летающий замок, аномалия – расскажи ему кто такую историю, когда он был мальчишкой, он бы только с завистью слушал и требовал подробностей. Но сейчас хотел сбежать подальше, чтобы его больше не нашли и не трогали. Не к лицу это гордому Стражу, зато разумному человеку в самый раз. Но теперь стало поздно идти на попятный. Расплата должна была наступить, и раз уж она заявила о себе, то ее полагается встретить лицом к лицу.

Александр больше не думал о путешествии по столице с Камиллой, о всяческих милых и незатейливых мелочах и шел, глядя перед собой по мраморному коридору, слева от которого раскинулся сад с фруктовыми деревьями. Грузную фигуру, заслонившую ему проход, он заметил в самый последний момент.

– Легат Делфус?

– Рад встрече, Александр. Надеялся тебя здесь застать.

Легат Кастор Делфус был командиром их легиона, важным человеком и все же странно, что он оказался так далеко от родного мира. Тем более странно, что они встретились в резиденции консула.

– Легат? Что вы здесь делаете?

– Как раз ищу тебя, – иссечённое морщинами лицо стало еще более хмурым, и Делфус своей массивной ручищей оттащил Александра в сторону от мраморной колоннады. – У меня уже был разговор с консулом и епископом относительно вашей новой задачи. Они сказали, что хотят расспросить этих мертвяков о тайнах, но это чушь я тебе говорю. Им не дают покоя знания шабилат, богопротивные, опасные знания! С графом об этом говорить бесполезно, но ты, парень, поймешь – тайны мертвополконников могут быть опаснее войны с ними. Сила, с которой они заигрывают разрушительна и не поддается контролю. Наша магия не в силах совладать с ней. Вспомни хотя бы Верде́ский мор три сотни лет назад. Он выкосил половину наших городов. И это натворил один шабилат-ренегат. Стражи тысячи лет стоят на защите мира и спокойствия. И нам следует делать это и дальше, невзирая на жертвы. Поэтому у меня к тебе задание, и я надеюсь, ты отнесешься к нему с пониманием.

Чем больше говорил легат, тем меньше удавалось уловить суть Александру. Тот говорил жарко, быстро, напористо, временами пыхтя в густую бороду. Сначала ему показалось, что тот пьян. Но алкоголь не ощущался, а глаза собеседника смотрели слишком ясно. Одно удалось безошибочно почувствовать – его втягивают в очередные неприятности. Примерно такие же ощущения у него возникли, когда в прошлый раз ему сообщили, что придется срочно проникать в мир шабилат.

– Силы, что дремлют в их мирах с трудом сдерживают сами мертвяки, Александр. Что будет с нами если эти силы вырвутся в наш мир? Я слышал, что сегодня в столице взорвался человек. Его разнесло на куски. Просто так. Что произойдет, если мертвяки решат, что они могут безнаказанно нападать на нас и запугать? Стражи никогда не давали никому спуску. Если сейчас мы проявим слабость, если потеряем лицо, его будет уже не спасти. Консул может сколько угодно играть в свои дипломатические игры перед выборами, но не ему думать о главном.

– Но ведь он консул…

– А через два месяца срок его полномочий истекает. После выборов у нас будет новый консул, а потом еще один. Мы – Стражи, мы стоим над консулами и порядком! Это не только мое мнение, таков древний уклад. Доминиона не существовало бы без нас. Как считаешь, почему консул решил встретиться с вами наедине? Ни меня, ни одного другого Стража с вами не было. Каждый политик считает, что нами можно командовать, но мы сами по себе. Мы храним весь мир. Поэтому если переговоры не закончатся нашим успехом, если шабилат не признают вины, ты сделаешь то, что полагается сделать любому стражу без промедления.

Александр проглотил тугой ком в горле.

– Вы хотите сказать…

– Убей ее, барон. Казни девчонку. Эту Шендет или как ее там. Из-за нее все началось, ее кровь станет меткой, предупреждением остальным – держитесь от нас подальше.

– Казнить?! Это же дипломатические переговоры! Это незаконно…

– Мы и есть закон, – зарычал Делфус. – На Жаоне, мы не сомневались, а действовали. Войны с эльфами удалось избежать. Во время кризиса только демонстрация нашей силы спасла шаткий мир. Одна показательная смерть ничто по сравнению с тем, что может начаться. Вы будете на нейтральной земле Гласа, пусть навигаторы подавятся обидой, но ты будешь в своем праве. Ты Александр – карающая длань правосудия. Ты – тот, кто может остановить сумасшедший дом. Это твой долг. Долг Стража. Покажи, что ты на правильной стороне. Твои братья будут следить за тобой.

Делфус придирчиво смотрел его, сомнение плескалось во взгляде темных глаз. Язык отказывался слушаться Александра, ему казалось, что если сейчас открыть рот, то оттуда вылетят совсем неподобающие звуки. Убийство во время переговоров, заговоры перед лицом консула, неявные угрозы – что это спрашивается значит «Братья будут следить за тобой?». В какой момент он оказался в таком положении? Не об этом он мечтал, когда приносил клятву стража. Но легат стоял перед ним и ждал ответа, поэтому Александр сомкнул губы и коротко кивнул. Он надеялся, что будет выглядеть достаточно внушительным и уверенным, и командир отвяжется от него.