- -
- 100%
- +
«Тоже мне, образцы! Ну, не сказал бы я, что они чем-то лучше меня!»
– Следующий уровень, четыре открытые чакры. Это человек, обладающий Волей. Особый человек. У него есть воля, а у большинства её нет. Это чувствуют окружающие. Его либо ненавидят, либо обожают, но ему наплевать. Он способен повлиять на большое количество людей, а может уйти в отшельники, и никто о нём не узнает. Среди известных личностей, это, например, Путин. Ну, а в мире природы дельфин – яркий представитель четырёхчакрового сознания. Это вовсе не животное, как принято думать, а разумное существо с экстрасенсорными способностями.
Я покосился в блокнот Тоси: «Четыре чакры – разумное существо. Путин – дельфин».
– Дальше, пять открытых чакр, – продолжал Эс-эН, – это одарённый искусник, талант от природы: Леонардо да Винчи, Пушкин, Ван Гог. В Школе это – Мастер, наставник. Шестичакровый уже Маг, очень крутой уровень. Человек, оседлавший Дракона. О таких людях, как правило мало что известно, они находятся в тени, так как сама специфика их уровня не предполагает известности. О них пишут сказки. Например, Гэндальф. Или Дон Хуан. Ну, а семь чакр открытых, ребята, это Гении человечества – Будда, Христос, Лао-цзы.
– А вы на какой ступени? – с протяжной хрипотцой спросила Алсу. Будто лиса, знала, что здесь замаскирована ловушка и привела к ней льва.
Вместо ответа Эс-эН поставил на своём телефоне на полную громкость песню группы «Пикник» «У шамана три руки» и закрыл глаза, покачивая головой в такт мелодии. Когда песня закончилась, объяснил:
– Я – Маг. При помощи магии я собрал вас. Вы здесь, потому что Я так хочу.
– А если я возьму сейчас и уйду?
– Небо открыто для всех. Уходите.
И, по-доброму так, улыбнулся.
***
В перерыве я увидел Реву, который показался мне низколобым, со скошенным затылком и оттопыренной нижней губой. Он гораздо симпатичнее в действительности, но сейчас что-то происходило с моим восприятием. Он увивался вокруг Рады. «Куда ты лезешь, Рева, со своей-то рожей», – подумал я и удивился себе, я ли это? Рада игриво им пренебрегала.
Люди обступили Мастера внизу на кухне и задавали ему вопросы. Он курил, потягивал кофе с лимоном. Многих не устраивало сравнение с животными. Эс-эН снисходительно растолковывал:
– Это же метафора! На самом деле у вас почти у всех, за счёт поля Школы, сейчас активизировалось по три чакры. Но как только вы вернётесь в Сеть, к привычным путам, опять скатитесь до двух. Оглянитесь назад, осознайтесь! Как вы живёте, чем руководствуетесь? Человеком можно назвать лишь того, кто осознан.
Алсу каялась ему:
– В прошлый раз как будто открылась какая-то дверь. Мне предлагалось войти в новое пространство. Но я упустила шанс. Могла сделать все по-другому, но не сделала. Я прямо-таки увидела, как эта дверь закрывается и возможность уходит. Не смогла перебороть свой эгоизм.
– У тебя ещё будет шанс! Слова, которые ты слышишь – незначительная часть, процентов пятнадцать от всего, что я передаю вам. Начинка моих уроков не в словах и даже не в смыслах. А в причинном поле, который возникает между нами.
Он достал из своего чёрного кожаного рюкзака довольно странный предмет. Это был брусок дерева, неумело обструганный. Истерзанная, изрубленная и брошенная в начале пути к совершенству вещь.
– Что это? – спросил Эс-эН. – Включите воображение.
– Буратино! – предположил Марк.
Братья захохотали, но сразу умолкли.
– Я вложил в этот кусок дерева своё магическое намерение. Попробуйте увидеть форму моего намерения.
– Это какой-то предмет силы? Может, лингам? – попыталась угадать Толокуцкая.
– Не сомневайтесь, – усмехнулся Мастер.
– Веретено! – воскликнул Гога.
– Э! Как узнал? Мысли читаешь что ли? Правильно, веретено! – Мастер сделал удивленный вид. – Это инструмент регуляции биополей. Самая обыкновенная волшебная палочка. С помощью неё можно исполнить любое ваше желание. В разумных пределах, естественно. Если бы я выставил моё намерение на аукцион, во сколько бы вы оценили его?
Наверное, никто не понял, что происходит и что требуется сделать. У меня закружилась голова, я вдруг с необыкновенной ясностью увидел фрагмент секретного механизма, который работал сейчас в этой комнате. Импульс энергии передавался от одного участника к другому. Пришла очередь Эли и Гоги. Эля ткнула Гогу локтем.
– Тысяча рублей! – сказал он
Тишина длилась с минуту, а может, и больше. Первым сообразил Рева:
– Сто долларов, Эс-эН! Больше просто нет.
Алсу презрительно усмехнулась.
– Ну, что ж. Стартовая цена – сто долларов! – Эс-эН хлопнул в ладоши, обозначив начало торгов. – Кто больше?
– Триста! – включилась Алсу.
Присоединился Раджа и поднял до трехсот пятидесяти. Затем Толокуцкая дурашливым петрушечным голосом увеличила ставку до шестисот.
– Восемьсот! – голос Алсу зазвенел клинковым боем.
Раджа добавил ещё пятьдесят. Алсу довела до девятисот. Я услышал, Рева шепчет Севе: «Привыкла добиваться своего, барышня».
– Девятьсот двадцать! – народный артист выбросил вперед ладонь, словно произвёл магический пасс.
– Девятьсот пятьдесят!
– Девятьсот пятьдесят долларов раз! – произнёс Эс-эН. – Девятьсот пятьдесят два! Девятьсот пятьдесят…
Раджа молчал, чалма с павлиньим пером съехала набекрень.
– Тысяча! – выкрикнула Эля.
Гога поперхнулся.
Алсу потянулась было оспорить ставку, но Эс-эН оборвал торг:
– Продано!
– Это нечестно! – не успев скрыть расстройство, воскликнула Алсу. Но осеклась и мгновенно закатала неугодные эмоции в асфальт.
Эс-эН вручил Эле чудесную деревяшку и вновь, на втором слое, я успел уловить, что он, словно дядя, наклонившись, преподносит девочке в бантах облако сахарной ваты. А, между тем, Эля биологически лет на пятнадцать старше Эс-эНа.
– У меня деньги не с собой, – промямлила она. – Я завтра вам завезу, можно?
– Что ты! – засмеялся Мастер. – О чём ты говоришь? Не надо денег. Этот предмет силы принадлежит тебе по праву, бери и пользуйся на здоровье! Только пусть Гога его выточит и отшлифует, как следует.
Эс-эН повернулся к Алсу и тихо сказал ей:
– Ты опять упустила свой шанс. Потому что действовала, как привыкла.
Какой изящный шутэн! Из глубоких щелей повеяло чёрной гнилью – у одного жадность и зависть, у другого подозрения и сомнения. Мы, ведь, типа, не такие!
Мастер поднял указательный палец:
– Вы живёте вполсилы. Какое там! В десятую часть силы. При этом любите поговорить о силе. В горячем котле нет холодного места! Не позволяйте себе быть холодными. Надо гореть! Холодный – это же ведь труп. Когда взаимодействуешь с силой, нужно совершать поступки силы. Эля поставила на Кон. Это поступок. Её ставка оправдана. Оглянитесь, вспомните, как двигалась ваша тень, когда ставка росла? В вашей жизни так мало поступков силы! Вы не знаете, не привыкли. Вас воспитали по-другому. Вдруг кого-то пробило на щедрость. Пожертвовал пару сотен. Но поймите, это не поступок силы. Поступки силы рождаются из высокого тона звучания. Из реализации себя на полную катушку. Когда ты поступаешь вопреки своей слабости, градус твоего огня возрастает, ты становишься горячее. Главное, не останавливаться. Подвиги – вот ваше топливо. Будьте к этому готовы. Готовность – уже значит быть в силе. Если ты не в силе, ты не готов. Зачем тебе вообще быть, если ты слаб?
Он помолчал, пробежался глазами, проверяя, поднимается ли кто-то, возразит ли ему, затем сложил ладони у лба:
– Да пребудет всё живое в мире и согласии!
Группа простерлась ниц. Священный звук «ОС-С» охватил меня со всех сторон.
Не фактор двигает Силой, а Сила двигает Фактором. Силу надо принимать всем Сердцем и во всей Полноте, не торгуясь по мелочам. Дух не терпит половинчатости.
(Из Кодекса Ученика)
Глава 8 Паспорт для дракона
– Не беда, что ты васёк, – говорил Мастер Лёне Скакунову, – главное, что ты наш васёк.
– Тяжело возле Мастера? – с улыбкой спросила Марго. Кому, как не ей это знать!
– Тяжело! – честно ответил Лёня. – Но в самый раз!
Ну, васёк и васёк. Он научился шить кимоно и пытался их продавать, но дело не пошло. Деньги, взятые в долг, улетели в трубу. Васёк.
Однажды он через стенку услышал, как Маргарита сказала: «Лёня лучший! Жук в муравейнике». Мастер согласился: «Да, признаю, он достоин унаследовать ремесло». Утром Лёня сомневался, может это был сон? Но сохранил услышанное на острие своего духа.
Лёня всего себя отдавал Школе и Мастеру без остатка, как того и требовала Традиция. И когда Школа начала развёртку в России, он стал основной тягловой силой. На его плечи легла организация переезда Мастера и Маргариты в Петербург. Лёня рисковал, обменивая сумы на доллары, грузил вещи в контейнер, искал жильё в Питере. Оказалось, Марго трудно угодить, но он всё это осилил, за что удостоился права жить с ними в северной столице. Они выделили ему место для сна в прихожей, на коврике, как псу, но он не роптал. Это честь – спать на коврике у Мастеров.
Лёня продолжал служить им верой и правдой. Он приносил тяжеленые сумки с продуктами, мыл посуду, пылесосил и драил полы. А по вечерам жадно слушал, о чём они говорили между собой.
Однако он не верил, что Мастер и Маргарита сверхъестественные существа. Незаурядные, обладающие доступом к изнанке мира, но люди. Маргарита, бывало, раздражённо кричала на Мастера или даже отчитывала его.
В Питере Мастер резко сдал.
– Кто я? – как-то задал он вопрос Лёне и, похоже, всерьёз ждал от него ответа.
Лёня ответил:
– Вы – Мастер.
– Представляешь, маэстро, – произнес Эс-эН, – у меня даже российского паспорта нет! Первый же придравшийся мент будет считать себя вправе пить мою кровь.
Эс-эН и Лёня однажды возвращались на метро с очередной бесплодной встречи домой. Сидячие места в вагоне оказались все заняты. Вдруг на лице Мастера появилась гримаса боли. В первые мгновения Лёня не мог понять, что происходит. Эс-эН буквально повис на нём, схватившись за его плечи, и просипел ему на ухо: «Если я сейчас не сяду, мне хана!» Лица пассажиров в вагоне казались, словно облитыми холодной субстанцией света, слегка припухшие, рыхлые, как мякиш батона. Лёне пришлось преодолеть отвращение перед контактом с этими существами, и он попросил какого-то парня уступить место.
В другой раз Лёня делал Мастеру массаж и вдруг нащупал уплотнение. Опухоль бугристым грибом росла внутри шеи.
– Что это, сэнсэй?
– Это, Лёня, непреодолимые обстоятельства, – ответил Эс-эН. – Данность, с которой я ничего не могу поделать.
Эс-эН тяжело заболел, да так, что туалет посещал только с помощью Марго.
***
Лёня знал, что учиться надо не той запредельной мудрости, которую Мастер и Маргарита преподавали на семинарах, она бесполезна, а тёмному ремеслу, житейскому искусству войны.
В Ташкенте Лёня возил сэнсэя на своей белоснежной «Ниве». В один из жарких солнечных дней они сделали хороший базар и возвращались домой. На перекрёстке Актэпэ зажегся красный, и Лёня остановился, пропуская автобус, забитый пассажирами.
– В такую жару лучше не вылезать из дома, – сказал Лёня.
– Маэстро, у них нет выбора, – ответил Эс-эН, и как только он произнёс эти слова, раздался оглушительный удар. Внезапно выскочивший грузовик врезался в этот автобус.
От страшного столкновения из искорёженного металла на плавящийся асфальт высыпались люди, прямо, как горсть разноцветных драже. Рыдал малыш весь в крови. Пожилая узбечка кричала: «Вай дод!» Много неподвижных фигурок пестрело на дороге. Когда-то Лёня работал спасателем в горах, умел оказывать первую помощь. В душе он был настоящим героем. Его мышцы дёрнулись, но Эс-эН положил ему на плечо свою тяжёлую ладонь и сказал тихо и внятно:
– Не надо, маэстро. Пусть все идёт по Дао.
– Там люди гибнут, сэнсэй!
– Я знаю. Добро творить опасно в нашем мире, маэстро. Понял меня? Поехали!
Лёня кивнул, обливаясь холодным потом. И они поехали. Обогнули место аварии, не обращая внимания на стоны и мольбы о помощи, тихонько, легонько, своей дорогой.
***
В Питере Мастер водил его по клубам боевых искусств и выставлял на поединки. Незадолго до очередной такой «прогулки» у Леонида поднялась температура до 40 градусов. Ни кашля, ни насморка, ни лихорадки. Сначала он вполне сносно себя чувствовал, активно двигался, храбрился, что готов хоть сейчас в бой. Но жар не спадал.
– Все будет хорошо! Это у тебя вишуддха открывается, – уверяла Марго, но по её жестко сплющенным губам он догадался, что она встревожена.
Он любил её и страстно желал. Она женщина Мастера и поэтому доступна лишь для благоговения.
– Есть у меня одно волшебное средство, – сказала она.
Блеснула гигантская игла, запахло спиртом.
– Если в течение получаса температура не снизится, поставлю тебе иглу в макушку, – пригрозила Маргарита, положила иглу на стерильную салфетку и ушла.
Из кухни повеяло ароматом свежезаваренного кофе, табачным дымом. Через полчаса, когда Марго вернулась, температура уже была тридцать семь. Лёня блаженно улыбался, проваливаясь в сон.
С тех пор Мастер прекратил его водить по бойцовским клубам.
***
Лёня не хотел уезжать из Ташкента. Он даже напомнил Мастеру слова из Учения, что прийти к вершине Духа можно не выходя из дома.
– Маэстро, пора избавляться от местечкового сознания, – ответил Эс-эН. – Мы же здесь закрыты, живём как в тандыре, никакого масштаба. Вот топчан, речка, чайхона! Ты, как и всякий ташкентец, привязан к этому лукошку. Чтобы от него оторваться, надо открыться чему-то новому. Запекаясь в тандыре, местные и не подозревают, что Вселенная меняется, мир уже другой. Хоп-хоп, а жизнь вот она, кончилась, тебя достают из тандыра и отправляют на обед ангелу смерти.
Лёня продал за дёшево свою прекрасную белую Ниву и приготовился к испытаниям.
Мастер собрал своих верных учеников, чёрных поясов – элитное подразделение – и объяснил им их задачу: подготовить платформу для Школы в Москве.
– Используйте всё, чему научились, – напутствовал он, – магию, кунг-фу, иглоукалывание. Это ваша аттестация на четвертую ступень.
Четвертая ступень означала, что человек вернул себе волю. Это был идеал, Цельнолитный Дракон, хозяин своей судьбы, подлинный человек.
Мастер же с Маргаритою отправились в Санкт-Петербург, потому что она так хотела. Она морщилась при слове Москва.
Однако Питер не нравился Мастеру. Жители этого города защищались от Абстрактного своей унылой монотонной культурой.
– У них здесь у всех стойкая светобоязнь. Представь, едем в автобусе, в кои то веки выглянуло солнышко из-за туч, а все бросаются шторы закрывать! Они разучились удивляться, маэстро, как они вообще живут? Зато у них есть музеи и театры, – жаловался Эс-эН. – Мокрицы!
Маргарита, наоборот, находила здесь источники силы. Каждый вечер рассказывала что-нибудь интересное. Она была лекарством, она реально спасала этот город от проклятий и порчи, которые насылал на него Мастер. Он сгущал, она развеивала, он выносил приговор, она миловала.
***
Мастер и Маргарита притягивали к себе маловероятные события. Лёня Скакунов убеждался в этом неоднократно. Иногда это были катастрофы, а порой чудеса. В присутствии наставников люди исцелялись от неизлечимых болезней, или кто-то из учеников находил деньги на улице, причём крупную сумму. Иногда особо внимательные наблюдали в небе НЛО.
К числу маловероятных событий, Лёня относил и возвращение в Школу мерзавца – Кости Солнцева. Поэтому ждал момента, когда же это сработает, мечтал о возмездии. Чтобы верить в это приходилось прилагать большие усилия, так как столько зла в этом мире остается безнаказанным. И вот свершилось.
Сигнал старенького кнопочного телефона раздался в час Цзы. Они дегустировали кофе, сваренный по новому рецепту, с кардамоном. Мастер поднёс трубку к уху, а затем положил её на стол и включил громкую связь. Голос Ревы поздравил Мастера и Маргариту с китайским Новым Годом.
– Тебе тоже всего самого хорошего. Как план разверстки?
Чувствовалось по голосу, Рева деморализован. Ни разу не засмеялся. Чёрным поясам приходилось туго в Москве. Чтобы свести концы с концами они помногу работали, все их силы уходили на минимальное самообеспечение. Один лишь Марк Ладов, по общему мнению, хорошо устроился. Но он, кажется, нашел себе иной центр притяжения в джунглях шоу-бизнеса.
Близнецы разделились. Сева уехал ловить птицу удачи в Норвегию, Рева остался в Москве один и продолжил битву. Когда он заговаривал с кем-либо о Традиции, его не воспринимали всерьёз. Что же касается искусства кунг-фу, то здесь оно непопулярно. Бокс, самбо, рукопашка или система Кадочникова, вот что сейчас в тренде.
Мастер предложил Реве зайти с другой стороны.
– Москва как женщина в возрасте, она привлекательна связями и богатым опытом. Беда не в том, что ты мало имеешь, – продолжал Мастер, – беда в том, что ты не знаешь, как распорядиться тем, что имеешь.
– Что же я имею? – кручинился Рева.
– У тебя есть путь сердца. Всё получится.
– Сэнсэй, я тут случайно встретил кое-кого, – вспомнил Рева. – Костю Солнцева.
Лёня почувствовал, как прилив энергии захватывает его дыхание, ускоряет биение сердца.
– Мы зашли в кафе поговорили, – продолжал Рева. – Глаза у него шальные. Но он пахнет удачей. Говорит, тоскует по Школе.
– Что? Повтори, – попросил Эс-эН.
– Тоскует. Вы ему снитесь и продолжаете его наставлять. Говорит, вы лучше всех! Спрашивал ваш телефон. Дать ему?
Маргарита выкатила глаза.
– Как считаешь, Румата, – Мастер назвал Реву сущностным именем, что бывало редко, ибо тот не дотягивал до него. – Он человек-дверь или человек-замок?
– Думаю, человек -дверь, Эс-эН! – сказал Румата.
– Тогда добро.
Так Костя Солнцев вернулся в Школу.
За долгие годы обида Лёни на Костю стала сильнее, хотя он и утверждал, что её давно нет. И боли тоже нет, осталось только отвращение. А сейчас из-под всех слоёв проступила та самая первичная реакция, дева-обида, как её величала Марго.
Если к тридцати годам ты не обзавёлся врагами, значит, ты либо просветлённый, либо лицемер, любил повторять Мастер.
Леонид не был ни тем, ни другим.
Месть – это великая возможность войти в сердце мифа, учила Марго. Месть прекрасна! В ней сила мотивации, древняя энергетика подлинности. Её не случайно порицают контролёры. Красивые слова о милосердии и прощении не значат ничего! Когда месть необходима, её осуществляют. Но простой человек не имеет права мстить. Если бы за каждой подлостью следовал адекватный ответ, мир стал бы сейчас прекрасным местом.
Но Леонид заметил в себе ещё кое-что, помимо обиды. Ревность!
– Есть такой фильм, «Константин – повелитель тьмы» называется. Найди мне его в интернете, – попросил с задумчивым видом Мастер. – Там Кийану Ривз в главной роли.
Пока Лёня скачивал фильм, Мастер включил на телефоне одну из своих любимых песен – «Камилло» и, приложив указательный палец к губам – тс-с-с! – и закрыв глаза, наслаждался песней, чуть нахмурившись.
Rastaman Camillo!
Life make him feel low
so he’d sit and he’d start to smoke
his way of life is no joke
sit down he’d smoke his fire
smoke one more make him higher
Так Мастер колдовал ситуацию. Через песни и фильмы он проникал в магический мир, который назывался в Учении истинным миром, и концентрировал в нём своё намерение. Ведь по Закону Подобия, только истинные люди обладают способностями к волшебству. Получается, что чем больше ты совершаешь, правдивых, искренних действий и поступков, таких, как, например, месть, тем сильнее становится твоя магия.
Наконец Эс-эН сказал:
– Маэстро, ты должен кое-что осмыслить. Великое Дао устраивает непростые испытания. Костя Солнцев человек особый. Структура его энергетического тела такова, что он вроде живого талисмана, приносит удачу. Он не знает об этом, а мы знаем. Прошу тебя, наберись терпения. Всё образуется. Рано или поздно, ты получишь своё.
– Не думаю, – буркнул Лёня.
– Если бы в твоём распоряжении появился джин, какое бы желание ты загадал?
Марго вмешалась:
– Надо просить для тебя российский паспорт, Сашмунт. Только джину это по силам.
Лёна Скакунов рассмеялся. Она достала длинный мундштук, вставила в него тонкую сигарету и закурила. Эс-эН без улыбки проговорил:
– Знаешь, почему так мало истинных магов на Земле, Волк? Из-за неправильного отношения к Реальности. Паспорт это не что-то смешное, маэстро. Это предмет силы. Обладатели его и не подозревают, какой мощный инструмент им доступен. Это огромная милость, тот факт, что у вас он есть. Без него, ох, вы и нахлебаетесь…
– Сашмунт! – одёрнула его Марго.
– Прости, Риша. Сегодня я вредничаю.
***
После переезда в Москву, Волк сопровождал Мастера в поездках на Рублёвку.
Эс-эн говорил:
– Смотри, они производят впечатление слабых и мягкотелых. На самом деле, они монстры обыденности. Они порвут тебя на части, зажарят и съедят! Знаешь, чего они ищут? Религию, которая бы легитимизовала их людоедство. Войди в их дом, усыпи их бдительность, в сердцевине их забытья виртуозно разделай их откормленные и ухоженные тела заточенным ножом своего намерения, да так, чтобы они ничего не успели почувствовать. Вот мастерство!
– Угрюмый воин у вас за левым плечом имеет имя? – спросила Лея.
– Можете звать его Волк.
– Сурово.
– Мирское имя для воина, как эхо, всё еще звучит, но вот-вот затихнет. Ну, что это за имена такие: Вася, Лёня, Саша? В них силы нет. В самый раз для юнитов.
Дом Алекса и Леи был пуст. Комнаты, в которых гостю не к чему прислониться. Голые стены, высокие потолки, мебели почти нет. Породистая кошка не обращала на людей внимания, пока они не попадались у неё на пути, и тогда она внимательно смотрела на них снизу вверх своими агатовыми глазами и вынуждала уступить ей дорогу.
– В доме часто устраиваются собрания, поэтому ничего лишнего, – объяснил Голубь.
Эс-эН кивнул:
– В обществе ведут борьбу два типа сознания. Первый не терпит пустоты и заполняет жилое пространство вещами, стремясь защитить ими себя. А второй тип, наоборот, избавляется от всего лишнего, ценит свободу.
«Странно, – подумал Волк. – Столько денег и возможностей, а обустроиться нормально не могут».
Беседы велись на кухне за стойкой, именуемой кухонным островком. Здесь Лёня ощущал себя, как в производственном помещении.
Лея проводила чайную церемонию. Эс-эН сделал удивлённый вид, услышав, сколько стоит один блин пуэра – пять тысяч евро. Когда вышли с Волком покурить, поделился с ним своими мыслями на этот счёт:
– Китайцы издавна обманывают белых васьков. А Голубь – типичный васёк. Лучше качественного индийского чая ничего быть не может.
Когда вернулись на кухню, сказал Лее, прижав ладонь к сердцу:
– Прости, хозяйка, этот чай слишком хорош для меня. Может, найдется у вас что-нибудь попроще?
– У нас нет попроще, – напряжённо ответила Лея. – Хотя, погодите, у домработницы, кажется, есть в пакетиках. Будете?
Ему выдали кружку с кипятком и пакетик чая. Волк, конечно, тоже попросил кружку.
Чай оказался отвратный, с бергамотом. Но оно того стоило – противник был лишён артподготовки.
Голубь и Лея пили пуэр. Но волшебство чайной церемонии улетучилось.
Волк подумал: «Эта женщина, Лея, полагала, что знает искусство войны, но появился мастер войны, и теперь её самоуверенность тает на глазах».
Эс-эН выдал Алексу и Лее психоэнергетические паспорта, удостоверяющие их духовный статус. Нельзя было понять, что они переживали в этот момент, как будто что-то не так было с их лицами. Эс-эН шепнул на очередном перекуре:
– Если бы я вдруг вспрыгнул на стойку и насрал на ней, они бы никак не прореагировали.
Когда Лея открыла свой паспорт, Волк увидал её сущностное имя – Моль. Ага! Заочный привет от Марго. Ученик счёл бы за честь. А как отреагировала Лея? Шут её знает. Они оба какие-то отмороженные! Может, это и называется, нет души?
На утро Алекс рассказал о трудной, конфликтной ситуации с кем-то из своих партнёров. Эс-эН достал мешочек самоцветов, кинул камни на стойку, каждый размером с фалангу большого пальца, и, взглянув на то, как они легли, посоветовал «не действовать».
Через неделю Эс-эН вновь кинул камни.
– Твой личный камень, – сказал он Голубю, – попал на врата Ветра. Только что начался сезон Земли. Ветер стелется по Земле. Твой партнёр – Вода. Земля впитывает Воду, а Ветер иссушает её. Пора действовать.
Спустя ещё несколько дней Алекс сообщил о победе. Его лицо порозовело. Казалось даже, что с барельефа вот-вот сойдет заколдованный юноша.
– Сработало, Мастер, – сказал Голубь. – Он уступил почти по всем пунктам, и это совершенно на него не похоже.