000
ОтложитьЧитал
Марк Юрьевич Салимов
Низковольтовые руны высокого напряжения
(псевдонаучно-фантастический бояро-попаданческий роман на производственную тему)
Светлой памяти моего школьного учителя физики, заслуженного учителя Казахской ССР и советского педагога-новатора Георге Виктора Николаевича, а также памяти лучших в мире советских учителей: действительно лучших, хороших и просто, быть может, нами так и непонятых, посвящается…
Книга первая, часть первая
Вроде ещё не Рио, но точно уже не Канзас
Пока что ещё маловразумительная авторская аннотация
В середине 20 века один англосаксонский))) учёный свёл всё существующее многообразие параллельных миров к единой системе физических констант и математических уравнений, из которых вывел четырёхуровневую классификацию этих миров.
К первому уровню он отнёс миры с привычными законами, ко второму – миры с другими физическими константами, к третьему – возникающие в рамках многомировой квантовой интерпретации, а к четвёртому – миры с иными законами бытия.
Предлагаемый вниманию читателя мир образовался ещё в петровскую эпоху как результат пересечения миров третьего и четвёртого уровней, когда в слегка отличный от нашего мир пришла во всех смыслах невероятная вероятностная магия.
С тех пор здесь проявляются и эффекты «намоленности» изображений, включая не только лики местного бога подозрительного происхождения, но и руны или, к примеру, условные
изображения электрических элементов, чем пользуются попавшие сюда друзья – простой советский электрик и недоучившийся инженер электронной техники…
Несколько вразумляющий пояснительный фрагмент из четвёртой главы
– Намоленность, говорите? – лихорадочно бормотал Марк, зачем-то просматривая лист со схемой на просвет и переворачивая его так и сяк, – Миллионы инженеров, студентов и учащихся по всему миру, не говоря уже об учёных, преподавателях и простых любителях! Да только в нашем НЭТИ было более десятка тысяч студентов и преподавателей, часть из которых ежегодно пополняла многомиллионную армию этих замоленных специалистов!
А перед внутренним взором проносились годы детского увлечения в технических кружках и секциях, разницу между которыми он так до сих пор и не осознал, бессонные ночи перед экзаменами и зачётами в институте, постоянно перемежаемые работой на кафедре родных электронных приборов, и, наконец, организованный неугомонным Виталием бесконечный конвейер принимаемой им на ремонт бытовой и производственной аппаратуры.
Но самое главное – схемы, схемы и ещё раз электрические принципиальные схемы, такие же бесконечные, как и тот доставший конвейер. Сотни и тысячи принципиальных схем из учебников, техсправочников и техпаспортов, журналов и радиолюбительской литературы.
И всего лишь пара-другая десятков условных обозначений для наиболее употребительных элементов на всех этих принципиальных электрических схемах: сопротивление, которое к тому же ещё и резистор; конденсатор, именуемый технарями просто кондёром; катушки, с сердечниками или без; всякие ионно-электронные лампы и транзисторы вместе с прочими полупроводниками, а также куча прочих акустических и коммутационных приблуд…
А с учётом схожести условных обозначений таковых элементов во всём оставленном мире и многочисленности армии его как уже подготовленных, так и готовящихся специалистов, равно как и просто любителей электронной техники, намоленность условных обозначений на этих схемах, «равная общей сумме отдельных произведений среднего времени моления каждого верующего, помноженного на такую же усреднённую интенсивность его молений и Всеобщую Единую постоянную», должна тогда просто неимоверно зашкаливать!
В общем, просто дух захватывало от разворачивавшихся в тренированном фантастической макулатурой воображении технических, а если быть точным, то конечно, технологических перспектив, поскольку ни волшебную палочку, ни сопоставимый с гиперболоидом Гарина мощный углекислотный лазер одними лишь гостовскими обозначениями не нарисуешь…
Самое распоследнее авторское предупреждение
Всё изложенное в этом произведении является фантазией автора, все образы действующих лиц являются собирательными, все их личные данные являются вымышленными, а любые найденные совпадения автор намерен считать непреднамеренными и случайными.
При этом, автор оставляет за собой право разделять или не разделять мнения персонажей, включая высказанные от первого лица, а их высказывания могут содержать неодобряемую автором ненормативную лексику (но конечно не мат) на любых языках.
Автор произведения имеет башкирское происхождение, его постоянный идейный соавтор считает себя русским, друзья и родные обоих находят в себе корни самых разных народов, а все они вместе относятся друг к другу с искренним уважением и просят других не искать в произведении признаков какой бы то ни было национальной дискриминации.
Всё имеющее хоть какое-то отношение к религии, религиозным верованиям и воззрениям, описанным в рамках данного произведения, относится исключительно к альтернативному миру и не имеет отношения к вполне уважаемым автором верованиям нашего мира.
Потребление алкогольных напитков, табачных изделий и наркотических веществ, которое может упоминаться в отдельных эпизодах данного произведения, не является пропагандой этих вредных для здоровья привычек, поскольку обусловлено лишь особенностями образа действующих лиц, общей логикой повествования и также осуждается автором.
И наконец, будучи написанным в развлекательных целях, произведение не может являться учебным пособием по каким бы то ни было научно-техническим дисциплинам, а его автор оставляет за собою право на ляпы, замечания по коим им с благодарностью принимаются.
Все права на данное произведение и его отдельные части защищены законами Российской Империи об авторском праве и на основании соответствующих параграфов Гражданского Уложения от 1911 года принадлежат его автору или другим законным правообладателям.
Всяческое использование данного произведения либо же каких-либо его отдельных частей в коммерческих целях, равно как и некоммерческое распространение текста произведения либо его отдельных частей на любых носителях или в публичных сетях без выраженного в письменной форме согласия автора, категорически возбранено.
Рекомендовано для чтения особами обоего пола, из числа достигших 18-летнего возраста.
Крайне необходимое авторское предисловие
Путь в тысячу вёрст начинается «на посошок», а всякая непонятно кем и на кой наваянная книга в ещё большее количество знаков должна, по моему скромному мнению, начинаться с такого вот авторского предисловия, в котором автор, как честный человек, просто обязан принести свои извинения хотя бы той части обманутой в лучших ожиданиях читательской аудитории, которая не найдёт в этой книге то, что так долго и упорно искала.
Мысль изречённая есть ложь, как необыкновенно ёмко и точно для поэта отметил классик, и никакая короткая аннотация или, прости боже Единый, синопсис не дадут читателю того ясного понимания авторского замысла, каким его может представить читателю только сам автор вот такого вот, с позволения сказать, литературного произведения и только в рамках вот такого вот нудноватого авторского предисловия.
А потому спешу просить прощения читателя за всё то время, которое он, быть может даже напрасно, потратят на прочтение всей этой околонаучной, но несомненно фантастической галиматьи, во-первых, и объяснить для чего, почему и о чём вся эта галиматья, собственно говоря, была тогда мною написана, во-вторых.
Так вот, что касается этого «во-вторых», основным побудительным мотивом к написанию данной книги стала многолетняя и безотрадная тоска по любимой моей радиоэлектронике, которой мне пришлось наиподлым образом изменить в пользу маркетинговой аналитики и периодически поставляемой ею чечевичной похлёбки по тридцать сребреников за каждую миску после начала перестройки и «святых» девяностых в нашей стране.
Нет, в сравнении с многотысячной армией не изменивших своему призванию технических специалистов и научных работников, по причине ликвидации большинства отечественных промышленных предприятий и научных подразделений вынужденных осваивать смежные или же какие-то ещё другие, но достаточно близкие им профессии, по тем временам я жил вполне себе очень даже неплохо.
Я вкусно, разнообразно и досыта ел, хоть изредка и стеная от алкогольных интоксикаций; основательно расслаблялся, хотя, признаться, особо и не напрягался; поглощал сериями не менее излюбленную научно-фантастическую литературу; дисциплинированно выплачивал за квартиру по ипотеке в не мною построенном доме, да и ни одного дерева, правда, за эти годы, к сожалению, тоже не посадил, но зато породил сына и воспитал дочь…
– Чего ж тебе тогда ещё надобно, старче? – ожидаемо спросит меня пытливый читатель.
– Тяжек воздух нам земли! – отвечу я пытливому читателю в духе того же незабвенного Александра нашего Пушкина за всех тех, кто и спустя много-много лет до сих пор помнит тепло хорошо прогретого паяльника и хвойный запах дымящейся канифоли, фотокювету с хлорным железом и розовые дорожки протравленной текстолитовой платы, басовитый гул силовых трансформаторов и загадочные огоньки разгорающихся электронных ламп…
И тяжек нам воздух планеты вовсе даже не потому, что давит на нас его сотня не так уж и лёгких килопаскалей, а потому, что к этому в общем-то привычному грузу добавилась ещё и тяжкая ноша никем не востребованных специфичных знаний, нигде не использованного практического опыта, но, самое главное, так и не реализованного творческого потенциала.
– Так сделай это своим увлечением, что ли, – продолжит изгаляться пытливый читатель.
Ох уж этот кочующий из произведения в произведение какой-то среднестатистический, но анекдотически яркий читающий пытатель! Не понимает сей товарищ, что даже во времена того же исторического материализма семейному человеку было трудно разорваться между чтением журнала «Радио» и сказки ребёнку, поиском деталей по свалкам да барахолкам и копкой картохи на участке у тёщи долбёжкой дырочки в печатной плате и [ц е н з у р а]…
А уж в нынешние-то напряжённо-динамические времена, когда свободного времени у нас, работающих женатиков, нет, как говорится, от слова «совсем», а оставшегося времени нам едва ли хватает на самое необходимое; когда бытовая техника нередко обходится нам на иной распродаже дешевле использованных при изготовлении деталей, а наши гениальные технические задумки устаревают быстрее травления дорожек на той же печатной плате?
Конечно, несмотря на все эти, быть может только надуманные мною, трудности, и сегодня остаются ещё как у нас в стране, так и за её пределами, настоящие энтузиасты паяльника и печатной платы, которые наперекор неумолимому времени и жизненным обстоятельствам показывают со страниц интернета свои немудрёные самоделки из деталей от разобранных советско-буржуйских девайсов, а нам только и остаётся что грустно завидовать им.
Более того, естественным образом откликаясь на появившиеся потребности, со временем в мире развилась и целая индустрия по их удовлетворению: от продажи старых деталей и до травления печатных плат, намотки трансформаторов и всяких прочих им подобных услуг.
Но ведь опять же, как нам известно, все эти наидостойнейшие исключения только лишний раз подтверждают правило, с одной стороны, и, сказать откровенно, зачастую напоминают больше какую-то реконструкторскую субкультуру, с другой стороны.
В общем, вот так вот ворчливо брюзжа, болезненно ностальгируя и самоутешаясь, и жил я все эти не самые простые годы в истории моей жизни и нашей страны, пока наконец-то не наткнулся в сети на один из симуляторов электронных схем, позволяющий легко и быстро моделировать их работу в режиме реального времени, в результате чего и возникла у меня сумасбродная идея с написанием данной книги.
Перефразируя датского физика и философа Нильса Бора, буду надеяться, что идея эта моя оказалась достаточно сумасбродна, чтобы стать интересной и моему читателю, ведь ежели она не окажется таковой, то, по словам всё того же учёного, от неё тогда не будет и толку, А по словам англосаксонской женской писательницы-романистки Элизабет Гилберт, идея может оказаться и столь безумной, что, глядишь, вполне может и сработать.
Сама же идея, собственно говоря, заключается в существовании такого мира, для которого магия представляет собой всего лишь не нарушающий закона сохранения энергии процесс перераспределения вероятности случайных событий и использование свойств намоленных некими божествами или их многочисленными адептами изображений.
Причём «намоленными» в этом мире оказываются не только лики местного божка пока не совсем ясного происхождения, но и ниспосланные некогда сим божеством 256 магических рун, равно как и любые другие достаточно заряженные ментальной энергией изображения любого другого мира, в том числе, и условные графические изображения принципиальных электрических схем, чем всё более активно и более творчески пользуются попавшие сюда друзья – простой советский электрик и недоучившийся инженер электронной техники…
Ну а что, сформулировал же Артур Кларк в далёкие и весёлые семидесятые один из самых известных законов своего же имени, гласящий, что всякая достаточно развитая технология в принципе неотличима от магии? Да к тому же и другой закон Кларка призывает нас всех отважиться и сделать шаг в невозможное, чтобы только найти пределы возможного…
– Какая же это магия? – снова влезет пытливый читатель, – Это, как его, гиперболизм!
В моём предисловии я попросил бы не выражаться, ибо какое же это преувеличение, когда настоящая магия и есть?! Ведь «творчество» происходит от глагола «творить», то есть оно уподобляет нас богу не столько по образу и подобию, сколько по действию, и техническое творчество здесь завсегда было вне какой бы то ни было конкуренции!
Какие мои доказательства? – это я уже предвосхищаю вопрос всё того же читателя, коего так и не смог соблазнить кокаин… тьфу ты, канифолью и хорошо прогретым паяльником.
Согласен, ароматный дымок канифоли и жар хорошо прогретого паяльника, ощущаемый в вашей руке, а не в какой-то другой части тела – это конечно же ещё не магия, но разве не магией является сама передача электроэнергии на расстояние, её хранение и последующее преобразование в другие виды энергии? Да хотя бы и в ту же самую тепловую!
Ну а разве не чудесная магия превращает груду собранных по всяким там свалкам, то есть по сути техническим кладбищам, а потому и до того заведомо мёртвых радиоэлектронных внутренностей в оживающие на глазах артефакты: поющие разными голосами приёмники, говорящие голосами далёких друзей радиопередатчики, телевизоры с живыми картинками и даже способные на всё уже перечисленное компьютеры?
– И в самом деле, настоящая магия! – будет вынужден наконец согласиться со мною всё тот же пытливый читатель, не преминув добавить при этом с лёгкой ехидцей, – Правда, в крайних примерах магия ваша получается с откровенным душком некромантии, но так уж и быть, спишем это на особую специфику техномагического производства!
Что же, вот тут-то как раз я с читателем спорить даже не собираюсь, поскольку нынешний наш не в меру пытливый диванный читатель разбирается в магии вообще и в некромантии в частности гораздо лучше и намного глубже, чем какой-то бывший инженер электронной техники в электричестве вообще и в своей электронике в частности. Главное, что по этому поводу разногласий у нас теперь, вроде, нет.
Вполне предсказуемые коллизии у нас могли бы возникнуть при обсуждении допущений с теорией вероятностей и эффектом так называемой намоленности культовых изображений, однако этого весьма сомнительного удовольствия придётся лишить даже самых пытливых читателей, ибо в этой теории вероятностей часто путались и самые известные математики, а так называемая намоленность официально не признана даже самой Церковью…
Ладно, коль скоро с главными идеями повествования мы понемногу разобрались, хотелось бы тут добавить ещё и несколько слов о его главных героях, реальными прототипами коих стали два друга детства: собственно, автор представленного произведения – электронщик по первому образованию и его друг, товарищ и разве что только не брат – электромонтёр по жизни и один из доблестных участников строительства Крымско-Керченскогого моста.
Впрочем, по поводу того, что он мне не брат, несмотря на все наши внешние и внутренние различия, включая разрез наших глаз, меня уж давно и прочно терзают смутные сомнения,
связанные с нашим поистине мистическим жизненным сходством, издревле наблюдаемым разве что у разлучённых повивальными бабками однояйцевых близнецов.
Начать хотя бы с того, что оба, пусть даже и очень ревниво следуя друг за другом, прошли одни и те же детские увлечения, начиная с чтения вдохновившей обоих на все следующие жизненные шаги научной фантастики и заканчивая, но не ограничиваясь, прочей прозой и лирикой, физикой и химией, астрономией и электроникой, фотографией и…
Что? Порнографией? Нет, всякой эротикой вообще и её самыми крайними проявлениями в виде порнографии в частности каждый из нас в пубертатный период, ясное дело, как и все прочие пацаны интересовался, но как-то постольку-поскольку, не делая из этого какого бы то ни было патологически постоянного увлечения.
Однако, если даже и практически одновременные мальчишечьи опыты с самыми первыми затяжечками вредной, как говорили сами курящие взрослые, сигареты, не менее вредными первыми глотками вина из бутылки и первыми поцелуями вредных девчонок на дискотеке ещё как-то могли сойти за последствия общей компании, возраста и мест проживания, то следующие годы на удалении без сведений о товарище только усилили это сходство.
Оба, как оказалось при встрече, независимо друг от друга покинули казахстанскую целину и, хотя и в разное время, но всё ж вернулись в Россию, причём оба выбрали для поселения Рязанскую область, где у обоих уже проживали их непутёвые шуряки, то есть братья жён, причём у обоих уже от второго и, дай боже Единый, последнего брака.
У обоих, и так к сожаленью бывает, с первыми жёнами остались их сыновья, а со вторыми появились дочки с именами, начинающимися на две одинаковые первые буквы, в то время как жёны во вторых браках насчитывают одинаковую численность букв в своих именах, и обе (хотя и по разным причинам) остались на своих девичьих фамилиях.
Ко всем перечисленным совпадениям можно добавить и то, что прототипы обоих главных героев в настоящее время проживают со своими одинаково молодыми жёнами в квартирах с одинаковым количеством комнат, оба, но опять же, по совершенно различным причинам не имеют сейчас личных автомобилей, но зато и практически не имеют вредных привычек вроде курения, крайней степени алкоголизма и явно выраженного старческого маразма…
– Куда ж ты завёл нас, рязанский старик? – вновь разволнуется наш пытливый читатель.
Куда, куда… Куда надо, туда и завёл. А завёл я вас в это болото словесное исключительно ради того, чтобы максимально правдоподобно обосновать правомерность одновременного переноса личностно-информационных матриц главных героев в непутёвые головы чем-то схожих с ними разнояйцевых близнецов. Ну пожалел я их переносить в, гм, однояйцевых!
Здесь, пожалуй, было бы совсем не лишним заметить, что в этом параллельном переносе в параллельный же мир невольно просматриваются и чёткие непреднамеренные параллели с реально сложившимися жизненными ситуациями прототипов этих главных героев, потому как не бытие определяет у них сознание, а сознание определяет их бытие.
Будучи типичным интровертом и ежечасно рефлексирующим техническим интеллигентом довольно родовитых башкирских корней, первый герой, которого до описываемых в книге событий все звали Маликом (с ударением на первом слоге), после квантового переноса его сознания в параллельную вселенную поневоле становится Марком, что произошло и с его прототипом по возвращении в родную Россию из оставшегося не чужим Казахстана.
Точно так же, живя и работая в самом что ни на есть параллельном мире современной нам постсоветской Рязани, он до сих пор путается в двух своих одинаково родных ему именах, в двух своих культурно-исторических и этнических ипостасях, считая родными одинаково близкие ему башкирский и русский народы, что выразилось не только в матримониальных его предпочтениях, но и в серии использованных в первой главе статей.
Со вторым, но не менее главным героем всё гораздо проще и как-то ещё параллельнее, что ли, ибо ему всё всегда и везде в любом из миров параллельно, а потому ему проще на этом и том свете жить. Прямой как натянутая меж не ошкуренных столбов проводка и такой же электрозанозистый, в крайнем случае он, если надо, согнётся, но не сломается, прогибаясь под соответствующим для жизненных обстоятельств углом.
Похоже, всё ж таки настала пора наконец пояснить, что использование в качестве главных героев себя и своего друга детства в этом случае не стоит принимать за попытку какого-то откровенно нескромного личного прославления, поскольку подобный приём всего-навсего позволяет не задумываться об образах и характерах этих самых героев, наделяя их хорошо известными автору психологически выверенными чертами.
Самокритично оценивая, а временами даже заново переоценивая эти отнюдь не случайные (по Блоку) черты, автор не только сдерживает себя в никому не нужных попытках слепить на их не самой жестяной основе образы каких-то непобедимых и всезнающих суперменов, но и наделяет их обладателей не столь выдающимися, зато реальными возможностями как физического, так и интеллектуального планов.
В том смысле, что когда-то увлечённый, однако же ни дня не проработавший по «родной» специальности электронщик не прыгает выше полулюбительского уровня своей головы, а его брат-электрик остаётся всего-навсего квалифицированным электромонтёром.
Более того, за редким исключением некоторых отдельных моментов, при создании данной книги автор честно пытался пользоваться только своей достаточно хорошей, но отнюдь не феноменальной памятью так и не состоявшегося электронщика и также честно старался не пользоваться ресурсами интернета для повышения технической грамотности своих героев, а потому с благодарностью примет любую конструктивную критику их технических ляпов от более опытных и профессиональных, но так и не состоявшихся коллег.
И раз уж тут наконец-то зашла речь о благодарностях, то в первую очередь автор хотел бы выразить таковую прототипу второго, а то, быть может, и первого (это как ещё посчитать) героя, то есть электромонтёру больших и малых академических, э-э, мостов, другу детства Виталию Князеву за его плодотворные идеи по месту и времени завязки описанных в этой книге событий, а также ряду других и не менее интересных идей.
Ни в коем случае не во вторую и даже не в предварительно первую очередь, а, скажем так, вне какого бы то ни было конкурса хотелось бы выразить публичную благодарность своей любимой супруге Оле, бывшей стюардессе советских международных авиалиний, которая тоже до сих пор тоскует по небу и без ангельского долготерпения и понимания со стороны которой эта книга просто никогда не была бы написана.
Ну и, как полагается, напоследок хотел бы выразить самую искреннюю признательность и горячую благодарность своему любимому писателю Антону Павловичу Чехову и не менее любимому и непонятому поэту Игорю Северянину, чьи замечательные произведения в той или иной, но дозволенной действующим законодательством степени были использованы в этом, с повторного позволения сказать, литературном произведении.
Скажу даже больше: пролог в этой книге так и вообще в довольно значительной степени и совершенно намеренно скомпилирован на основе известных чеховских произведений, что позволяет использовать его ещё и в качестве своеобразного литературного теста на знание этих самых произведений, включающих не только рассказы, повести и пьесы Чехова, но и его записные книжки, а также опубликованную личную переписку.
Так что, приятного чтения, дорогие мои читатели, которых, как я искренне очень надеюсь, данное авторское предисловие только ещё больше запутало и, которые наконец-то плюнут на всё, отринуть в сторону томительную суету повседневной рутины и разберутся во всём навороченном здесь фантастическом безобразии самостоятельно!
