- -
- 100%
- +
Двери покоев Мариссы распахнулись с неожиданным грохотом – словно их хотели не открыть, а снести с петель. В комнату, подобно вихрю, ворвались её фрейлины – подруги детства, неизменно забывавшие о приличиях, как только дело касалось визитов к ней.
– Марисса, вы ещё не готовы?! – раздался с порога громкий голос Кассии.
Высокая, стройная, с безупречной осанкой, Кассия казалась воплощением юной грации. Её тёмные волосы, как всегда, были собраны в сложную причёску – искусно сплетённые пряди, украшенные тонкими лентами и маленькими камнями. В нежных чертах её лица угадывался непростой характер, а в глазах – вечная решимость командовать даже там, где это не требовалось.
Марисса удивлённо вскинула брови, обернувшись на резкое вторжение, но уже через мгновение в комнату влетела вторая фигура – совсем иная по духу.
– Сегодня ужин… – напомнила скромным, чуть взволнованным голосом Серисса. – В честь прибытия вашей матушки. И… наши родители тоже хотят с вами познакомиться…
Серисса выглядела рядом с Кассией почти девочкой – ей только исполнилось пятнадцать. Худенькая, невысокая, с аккуратным носиком и светло-русыми волосами, заплетёнными в две изящные косы, уложенные венком вокруг головы, она производила впечатление хрупкой фарфоровой статуэтки. Говорила она редко, всегда с мягкой вежливостью, будто извиняясь за само своё присутствие.
– Спасибо, девушки, – сдержанно улыбнулась Марисса, медленно поднимаясь со своего кресла у камина. – Спускайтесь пока в зал, я переоденусь и скоро присоединюсь к вам.
Кассия уже была готова выдать очередную реплику, но ограничилась снисходительным кивком и жестом призвала остальных. Подруги, переговариваясь и посмеиваясь, шумной волной покинули покои.
Лишь одна из них задержалась. Лианна – спокойная, надёжная, всегда готовая прийти на помощь. Девушка подошла ближе, на ходу закатывая рукава лёгкой накидки.
– Я останусь, – сказала она тихо, но уверенно. – Помогу с платьем.
Марисса бросила на неё благодарный взгляд. Присутствие Лианны действовало умиротворяюще, словно прохладная тень в летний полдень. Когда двери за остальными закрылись, в комнате снова воцарилась тишина – нарушаемая лишь ровным потрескиванием огня в камине и лёгким шелестом тканей, когда Лианна начала перебирать наряды на ширме.
– Лианна, а твои родственники тоже приехали? – спросила Марисса, держась за резной край ширмы, за которой стояла, пока подруга аккуратно завязывала корсет.
Пальцы Лианны двигались уверенно, привычно, но бережно – она всегда обращалась с одеждой Мариссы так, будто одевала не принцессу, а родную сестру.
– Вот так подойдёт? – уточнила она, слегка потянув за последний шнур.
Марисса прислушалась к ощущениям, нахмурилась и, на мгновение задержав дыхание, покачала головой:
– Кажется, немного туговато… Ослабь чуть-чуть. Я никогда не любила эти… корсеты.
– Конечно, – с лёгкой улыбкой ответила Лианна, уже ослабляя натяжение шнуров. – Но вы же знаете – этикет требует. Я и сама не в восторге от них… Особенно летом, когда невозможно дышать.
Марисса тихо рассмеялась, глядя в большое зеркало, перед которым уже виднелся силуэт её вечернего платья.
– Ты права. Но иногда мне хочется, чтобы этикет подождал за дверью, – вздохнула она.
– Было бы неплохо, – подмигнула Лианна, и, немного помолчав, добавила мягко, почти невзначай: – Из нашей семьи приехал только мой старший брат. Вы же помните… родители погибли, когда я была совсем малышкой.
Она говорила это спокойно, без горечи, как о чём-то уже пережитом, но в её голосе звучала тонкая, лёгкая грусть. Марисса обернулась и мягко коснулась её руки.
– Прости… Я забыла.
Лианна покачала головой, улыбаясь:
– Не стоит. Это было давно. Брат – мой единственный родной человек, и я обязательно вас познакомлю. Он не слишком общительный, но добрый. Думаю, он будет рад.
Марисса ответила искренне:
– Я буду очень рада с ним познакомиться.
На мгновение между ними повисла тёплая, спокойная тишина. Огонь в камине продолжал мерно потрескивать, отражаясь в зеркале и делая золото ткани на платье Мариссы почти живым.
– Ну что ж, – сказала она наконец, откинув с плеч тонкую прядь волос и расправив складки юбки, – пойдём к остальным, а то Кассия взорвётся от нетерпения.
Обе девушки тихо рассмеялись, и, оставив позади уединение покоев, направились к выходу – туда, где их уже ждали вечер, гости… и, возможно, начало чего-то нового.
Глава 9
Спустившись по мраморной лестнице в большой зал, Марисса и Лианна остановились на верхней площадке, невольно залюбовавшись открывшейся картиной. Вечер только начался, но зал уже жил своей жизнью – высокий, сводчатый, он был наполнен звуками музыки, шелестом шелков, приглушённым смехом и светом сотен свечей, плывущих в воздухе на заколдованных подносах.
Вдоль стен стояли длинные столы, уставленные блюдами. Каждый мог подойти и выбрать себе угощение – жареное мясо, маринованные овощи, фруктовые корзины, сладости с золотистыми корочками. Однако, как сразу заметила Марисса, мало кто действительно ел. Гости предпочитали кружить по залу, беседовать, смеяться, а больше всего – танцевать. Музыка была лёгкой, живой, и пары – одна за другой – выходили в центр зала, закручиваясь в вихре танца.
– Знаешь… – тихо сказала Марисса, склонившись к Лианне, – я, пожалуй, не буду ужинать. Здесь как-то… некомфортно. Слишком шумно.
Она окинула зал взглядом, полный королевского достоинства и одновременно лёгкой усталости.
– Может, позже? Закажем ужин в мои покои.
Лианна тут же кивнула, словно только и ждала этого.
– С радостью. А пока… – она улыбнулась, – разрешите мне ненадолго отлучиться? Я хотела бы представить вам моего брата.
– Конечно, – ответила Марисса, мягко улыбаясь. – Я буду здесь.
Лианна поспешно скрылась в толпе, а Марисса осталась у края зала, наблюдая за гостями. Однако недолго ей удалось побыть одной – раздался голос, звучащий с вежливым нажимом:
– Ваше Величество…
Марисса обернулась. Перед ней стояла Кассия в сопровождении высокого мужчины в расшитом бархатном камзоле тёмно-синего цвета. Его седые волосы были убраны в аккуратный хвост, а в холодных чертах лица читалась требовательность человека, привыкшего командовать.
– Позвольте представить вам моего отца, графа МакКиннона, – произнесла Кассия, сделав элегантный реверанс.
Граф МакКиннон слегка склонил голову, почтительно и без излишней горячности:
– Ваше Величество. Для меня честь быть представленным вам.
– Очень приятно, – ответила Марисса с мягкой улыбкой. – У вас замечательная дочь, милорд. Уверена, вы гордитесь ею.
– Несомненно, – сухо, но с достоинством произнёс граф.
После короткого обмена дежурными фразами Кассия и её отец отошли в сторону, и Марисса снова осталась одна… ненадолго.
– Вот вы где, – раздался сзади знакомый голос.
Марисса обернулась. За её спиной стоял Севарион.
Высокий, сдержанный, он почти сливался с полутенью зала, но его серебристо-серые глаза поблёскивали – то ли от отражения свечей, то ли от чего-то иного, глубинного. Марисса не могла отделаться от ощущения, что в эти глаза иногда заглядывает не человек, а тот, кто спит внутри него… Дракон.
– Севарион… – произнесла она, с теплотой и лёгким удивлением. – Я рада вас видеть. Мне так и не представился случай поблагодарить вас за утреннюю прогулку.
Он улыбнулся, чуть склонив голову.
– Мы можем превратить эту прогулку в утренний обычай, – предложил он. – Каждое утро – в саду. Только вы и я. Тишина. Свежий воздух.
Марисса засмеялась. Его серьёзный тон в сочетании с последней фразой оказался неожиданно забавным.
– Это будет выглядеть… странно, – сказала она, всё ещё улыбаясь.
– Тогда нам останется только гулять втайне, – спокойно ответил он, но в его взгляде сверкнула искра. – Я умею хранить тайны.
Марисса взглянула на него чуть внимательнее. В этом человеке было что-то загадочное. Что-то притягательное и опасное, как лёд под тонким слоем воды. И именно это заставляло её сердце биться чуть быстрее.
Она слабо улыбнулась, глядя на Севариона. Его спокойствие, как всегда, действовало на неё убаюкивающе, словно тихий лесной ветер после грозы. В этом шумном зале, полном чужих взглядов и ожидаемых слов, он оставался единственным, кто никогда не пытался на неё давить. Рядом с ним она чувствовала себя собой – не королевой, не фигурой на шахматной доске, а просто девушкой.
Но вдруг в его лице что-то изменилось. Его взгляд стал настороженным, чуть напряжённым. Марисса едва заметно нахмурилась и обернулась.
К ним уверенной, чуть поспешной походкой направлялся Дэльтран.
Его наряд был безупречен, движения – точны, взгляд – прям. На губах играла вежливая, но слегка натянутая улыбка.
– Я вас повсюду искал, Ваше Величество, – сказал он, остановившись перед ней, слегка кивнув в знак почтения. Затем его взгляд скользнул к Севариону. – А вы, брат, как вижу, нашли способ быть в нужное время в нужном месте.
Слова звучали учтиво, но в голосе чувствовалась колючая ирония.
– Дэльтран, – Марисса улыбнулась с достоинством. – В зале столько гостей, и так легко потеряться. Севарион любезно предложил составить мне компанию. Мы как раз собирались пройтись по залу… в поисках вас.
– Правда? – вежливо переспросил Дэльтран, но смотрел при этом только на брата.
– Да, – спокойно подтвердил Севарион, ни на мгновение не опуская взгляда.
Между ними повисло невысказанное – густое, как туман перед бурей. Тишина длилась лишь мгновение, но в ней было больше слов, чем в целой речи.
Затем Севарион чуть склонил голову, сдержанно и грациозно, как подобает придворному, а не наследнику.
– Раз уж вы здесь, я оставлю вас. В зале, как мне кажется, достаточно тех, кто нуждается в моём внимании.
Он перевёл взгляд на Мариссу и, чуть понизив голос, добавил:
– Благодарю за приятный разговор, моя королева.
Марисса кивнула ему с лёгкой, тёплой улыбкой. Севарион поклонился и удалился, растворяясь в толпе столь же бесшумно, как и появился. Казалось, даже свечи за его спиной пылали чуть тише.
Оставшись наедине с Дэльтраном, Марисса почувствовала, как напряжение тонкой тенью скользнуло в её плечи. Прямо перед ней стоял мужчина, с которым её судьба была почти решена… и который явно чувствовал себя неудобно в роли второго.
– Марисса, – голос Дэльтрана был приглушённым, но в нём слышалась недвусмысленная жёсткость. – Вам не стоит так открыто появляться среди гостей – ни одной, ни в компании моего брата. Или любого другого мужчины.
Он сделал паузу и посмотрел на неё пристально. – Вы же понимаете, вы можете быть скомпрометированы. Двор не прощает слабости и не терпит ошибок. Особенно от королевы.
Марисса медленно повернула к нему голову, и её взгляд стал холоднее. Она чувствовала, как внутри поднимается волна ледяного достоинства.
– Наш союз зыбок, – продолжил Дэльтран, – и всё может пойти не так, как… как мы оба хотим.
Он запнулся. Слово выскользнуло раньше, чем он успел его обдумать.
Марисса чуть приподняла подбородок.
– Мы оба хотим? – спросила она спокойно. – А чего, по-вашему, мы хотим?
Он не успел ответить.
– Моя королева! – с лёгким порывом к ним подбежала Лианна, сияя. – Наконец-то я вас нашла!
Она на секунду задержала взгляд на Дэльтране и, изящно присев в реверансе, обратилась уже только к Мариссе.
– Позвольте представить вам моего старшего брата. Он недавно вернулся с путешествий. Он побывал почти во всех уголках света.
За ней стоял мужчина лет тридцати, с открытым лицом и умными глазами. В его чертах легко угадывались родственные линии с Лианной – та же линия подбородка, те же внимательные глаза. Но в нём было что-то ещё – лёгкость, уверенность и чуть насмешливая живость, как у человека, познавшего мир и не слишком склонного к придворным условностям.
– Очень приятно, – сказала Марисса с лёгкой улыбкой.
– Антуан, – представился он, кланяясь с непринуждённым обаянием. – Поверьте, когда я вернусь в Скалденн и скажу, что беседовал вот так – просто, лицом к лицу – с самой королевой, мне никто не поверит.
Марисса улыбнулась, сдержанно, но тепло.
Лианна, заметив, что брат слишком увлёкся, осторожно дёрнула его за рукав.
Антуан, словно вспомнив о чём-то, поднял два кубка, один из которых держал в руке.
– Не сочтите за дерзость… – он сделал паузу, подавая ей один из кубков. – Но позвольте выпить с вами за знакомство. Это будет честью для меня.
Он без колебаний осушил свой кубок.
Марисса приняла поднесённый бокал, коснулась губами, но пить не стала. Она не любила алкоголь на публике, особенно под пристальными взглядами. А взгляд, который она чувствовала сейчас на себе, жёг сильнее любого вина.
Дэльтран.
Он стоял чуть поодаль, напряжённый, как натянутая тетива. Его глаза были прикованы к ней и Антуану. И в этом взгляде не было ничего нейтрального.
– Ну что ж, – весело сказала Лианна, схватив брата за руку, – мы с вами ещё обязательно поговорим, но сейчас вас явно ждут.
Антуан, поклонившись, удалился вслед за сестрой, и как только они исчезли в толпе, Марисса медленно повернулась к Дэльтрану. Не глядя, протянула ему кубок.
– Как интересно… – произнесла она тихо. – У нас, оказывается, принято вот так – без спроса – подносить королеве вино. Или вы думаете иначе?
Дэльтран взял кубок у неё из рук, не сводя с неё взгляда. Его губы чуть дрогнули в едва заметной усмешке.
– Мне кажется, или вы ревнуете? – добавила она уже более открыто, всматриваясь в его лицо.
Он, не сказав ни слова, резко поднял кубок и залпом выпил.
– Ничуть, – бросил он. – Просто наблюдаю.
– Знаете, – тихо сказала Марисса, чуть повернувшись к Дэльтрану, – я, пожалуй, пойду в свои покои. Шумные сборы – не совсем то, что я люблю.
В её голосе не было упрёка, но вежливое отстранение звучало отчётливо.
Дэльтран едва заметно вздохнул, опуская взгляд на пол, а потом снова посмотрел на неё.
– Если позволите… я провожу вас.
Марисса кивнула.
– Хорошо.
Они молча вышли из зала, оставив позади музыку, смех и золото свечей. Коридор, по которому они шли, был прохладен и почти безлюден. Их шаги отдавались в каменных стенах ровным, спокойным эхом.
Дэльтран шёл немного позади неё, будто не решаясь идти рядом. Его мысли гудели, словно ветер в грозовую ночь.
Что вообще со мной происходит? Почему я сказал всё это? Почему позволил себе этот тон? – он сжал пальцы в кулак, незаметно для неё.
Воспоминания о недавнем разговоре метались в голове, как потревоженные птицы. Он вспоминал, как смотрел на неё, как хотел предупредить, предостеречь… но вместо этого – упрёки. И глупое раздражение.
Почему меня злит каждый, кто к ней приближается? Почему я с трудом сдерживаю себя, когда вижу, как она улыбается другому? Это ревность? – он резко выдохнул. Нет. Не может быть. Мы – политический союз. Всё остальное – иллюзия.
Но эта иллюзия начинала обретать плоть и кровь.
Они остановились у дверей в её покои. Марисса обернулась. Её лицо было спокойным, взгляд – прямым и ясным. В этот момент она вновь была королевой. Уверенной, собранной, и одновременно – далёкой.
– Спасибо, – сказала она мягко. – И спокойной ночи, Дэльтран.
Он чуть склонил голову, собираясь ответить, но она уже развернулась и, не торопясь, открыла дверь.
И прежде чем он успел сказать хоть слово, Марисса скрылась за тяжёлой створкой и закрыла её. С глухим щелчком повернулся ключ.
Дэльтран остался стоять в коридоре. Несколько долгих секунд он смотрел на закрытую дверь, затем медленно выпрямился, будто стряхивая с себя всё ненужное, и ушёл прочь, шаг за шагом возвращаясь в привычную роль наследного принца. Но внутренний голос всё ещё шептал:
Ты злишься, потому что хочешь её. Потому что она уже не просто союз. Она – опасность для твоей холодной логики.
Щелчок замка прозвучал в тишине как окончательная точка. Марисса на мгновение прижалась лбом к холодному дереву двери, закрыв глаза. Потом выпрямилась, сделала несколько шагов вглубь покоев и остановилась, позволяя себе наконец выдохнуть.
Тишина. Только потрескивание огня в камине. Только пульс в висках, чуть учащённый.
Она сняла кольцо с руки, положила на мраморную тумбу и подошла к окну. Шторы были распахнуты, снаружи темнело. Дворец был погружён в полумрак, где-то вдали слышался звук копыт и звонкий смех фрейлин.
Почему он вдруг начал так говорить со мной? Почему этот тон? – Марисса прикусила губу, уставившись в черноту за стеклом. – Он прав, конечно. Двор действительно не прощает слабости. Но с каких пор я – слабость? Для него? Для двора?
Дэльтран был всегда рядом. С детства. Противоречивый, гордый, порой жесткий. И в то же время – надёжный.
Но сейчас… в его взгляде, в словах, было что-то другое. Что-то напряжённое. Почти болезненное.
Марисса прикоснулась пальцами к губам – не от воспоминания, а от мысли, что этот человек, с которым её хотят связать браком, сам ещё не понимает, что происходит внутри него. Или боится признать.
И Севарион… Его взгляд был мягким, тёплым, почти заботливым. Рядом с ним она чувствовала себя иначе. Спокойнее. Свободнее.
Я не принадлежу никому, – подумала она. – Я – королева. И сама буду решать, с кем говорить, кому доверять, кого любить.
Сняв украшения и расстегнув корсет, Марисса села на край кровати. Огонь в камине отбрасывал на стены длинные тени, и комната наполнялась покоем. Но внутри неё покоя не было. Только мысль, что утро снова всё изменит.
И с кем бы ни пришлось играть в эту игру власти, я не позволю никому лишить меня моего голоса.
Она легла, не зажигая свечей, и позволила себе лишь одно – закрыть глаза и на мгновение представить, что рядом не шумный двор, не политика, не ожидания матери и не напряжённые взгляды мужчин. А просто тишина. И сердце, которое бьётся только в ритме её собственной воли.
Марисса даже не заметила, как провалилась в сон. Последняя мысль растворилась в темноте, как пламя свечи, погружая её в глубокую, тяжёлую дрему. Ночь выдалась удивительно тихой – за окнами не шумел ветер, не скрипели ставни, не слышалось даже шагов стражи в коридоре. Всё казалось застывшим.
И вдруг…
Что-то изменилось.
Словно холодный воздух коснулся кожи.
Словно кто-то был рядом.
Марисса резко проснулась, но её разум ещё плыл где-то между сном и явью. На неё давило какое-то странное ощущение: тяжесть, тревога, инстинктивный страх. Она распахнула глаза – и сердце сжалось.
Над ней, прямо на её постели, склонился мужчина. На нём не было рубашки. Его лицо было скрыто в полумраке, но хватка рук – крепкая, уверенная – не оставляла сомнений: он не призрак. Он был реален. Один его локоть упирался в матрас, другой рукой он уже тянулся к завязкам её сорочки.
– Нет! – выдохнула она, захрипев, как будто горло не слушалось. Её голос был слаб, сдавлен страхом.
Мужчина резко зажал ей рот рукой.
– Тише, Ваше Величество, тише… – зашептал он судорожно. – Не бойтесь… Простите… Мне… мне приказали. Я не хочу, но я должен. Прошу, не сопротивляйтесь…
Его голос дрожал, и в нём слышалась паника. Но она не слышала слов – только глухой гул ужаса в голове. Марисса изо всех сил пыталась вырваться, колотила кулаками в его грудь, брыкалась, пока наконец его рука не ослабла на её лице.
И тогда она закричала.
– СТРАЖА! НА ПОМОЩЬ! – её голос, наконец, прорвался, звеня по камню, как клинок.
Послышались глухие, тяжёлые шаги в коридоре, звон оружия, крик.
Мужчина отпрянул в панике, соскользнул с кровати, явно намереваясь скрыться, но было поздно. В дверь вломились сразу трое гвардейцев. Их мечи блеснули в полумраке, один стражник метнулся вперёд, другой – перекрыл выход.
– На землю! – рявкнул капитан охраны.
Незнакомец успел только повернуться к Мариссе и выкрикнуть:
– Простите! Меня заставили!
Его лицо вспыхнуло от ужаса. Он и сам дрожал от страха, когда двое солдат повалили его на пол и связали.
Марисса, дрожа, прижимала к себе простыню, сердце колотилось, как у пойманной птицы. Губы побелели. Её дыхание сбилось.
– Уведите его! – приказал капитан.
Солдаты вытащили мужчину прочь, а в покои вбежала фрейлина Лианна, с лицом бледным, как мрамор. За ней – ещё одна служанка.
– Марисса! Моя королева! Вы не ранены? Вы в порядке?! – Лианна бросилась к ней, охватывая руками.
Марисса только кивнула, с трудом сдерживая слёзы.
– Со мной всё… Но… кто это был?.. – её голос дрожал.
И в этот момент она поняла: ночь, казавшаяся спокойной, оказалась самой опасной с тех пор, как она взошла на трон.
Тяжёлая, глухо скрипнувшая дверь вновь открылась. За стражей, словно воплощённая власть и холод, в покои вошла Королева. Свет от камина отбрасывал на её лицо колеблющиеся тени, придавая его чертам суровость. Платье цвета тёмного граната шуршало по полу, словно шелест осенних листьев.
– Надеюсь, с вами всё в порядке, Ваше Величество, – произнесла она спокойно, почти отстранённо, глядя на Мариссу. – Этот человек… не причинил вам вреда?
Марисса молча покачала головой. Слова застревали в горле. Руки всё ещё дрожали, простыня в пальцах была скомкана так крепко, что костяшки побелели. Её взгляд был расфокусирован – она словно всё ещё не могла до конца осознать произошедшее.
– Хорошо, – кивнула Королева. – Но утром вас осмотрит придворный лекарь. Это необходимо. Для протокола. Чтобы все были уверены, что… ничего не произошло.
Она повернулась, делая шаг к двери, но вдруг остановилась, бросив через плечо почти обыденно:
– Ваше чрезмерное веселье на балу, по-видимому, дало кому-то ложную надежду.
С этими словами она вышла, оставив после себя ощущение холода, как будто в покои ворвался сквозняк.
Марисса сидела, неподвижная, почти застывшая. Лианна, всё это время стоявшая в тени, шагнула ближе. Её лицо было испуганным, глаза – наполнены слезами.
– Марисса… моя королева… – прошептала она, голос дрожал. – Мой брат… Антуан… он… он не такой. Он никогда бы… он уважает вас. Вы должны поверить… тут что-то не так.
Слова оборвались, когда Марисса резко поднялась с постели. В её взгляде вспыхнула ярость, боль, оскорблённое достоинство.
– Лианна! – голос её прозвучал жёстко, как звон меча. – Как ты смеешь?! Как ты смеешь защищать его, даже зная, что он сделал?!
Она сделала шаг ближе, глаза сверкали.
– Он пытался меня… – голос дрогнул, но она собралась с силами. – Он пытался меня изнасиловать. В моей постели.
Лианна опустилась на край кровати, сжалась, словно от удара. Слёзы хлынули по щекам. Она прикрыла рот рукой, чтобы не всхлипнуть вслух.
– Что теперь будет… – прошептала она.
Марисса отвернулась, тяжело дыша. Её плечи вздымались от сдерживаемых эмоций, но голос, когда она снова заговорила, был ледяным:
– Теперь будет правда. И справедливость.
Ночь тянулась бесконечно. Ни Марисса, ни её фрейлины не сомкнули глаз. Тишина, будто натянутая струна, дрожала в воздухе, прорезаемая лишь звоном случайных шагов стражи в коридоре. Казалось, даже рассвет не спешил – будто сам день не желал начинаться после случившегося.
Когда первые, бледные лучи солнца скользнули по мраморному полу, дверь в покои распахнулась без стука.
Вошла Королева.
На её лице, как всегда, читалась уверенность, хранящая в себе ледяную строгость. За ней – мужчина в тёмной мантии с вышитым серебром воротником. Его возраст сложно было определить: лицо почти без морщин, но взгляд – уставший, как у того, кто видел слишком многое. Это был придворный лекарь, мастер Аэлен, известный не только своим знанием целительства, но и умением различать ложь с первого взгляда.
– Девушки, – сказала Королева, бросив холодный взгляд на фрейлин, – оставьте нас.
Фрейлины поспешно поднялись. Лианна, единственная, задержалась на секунду, бросив на Мариссу умоляющий взгляд – как будто всё ещё надеялась, что правда окажется другой. Королева, уловив это, прищурилась, но промолчала.
Дверь закрылась.
– Приступайте, – холодно бросила Королева лекарю. – И помните: чтобы вы ни обнаружили, это должно остаться в этой комнате.
– Разумеется, Ваше Величество, – тихо ответил Аэлен и подошёл к Мариссе.
– Ложитесь и расслабьтесь, – мягко сказал он, – не бойтесь, это не больно.
Марисса молча легла на кровать. Она всё ещё чувствовала себя чужой в собственном теле, будто ночь оставила на ней не только страх, но и холод, проникший под кожу.
Лекарь закрыл глаза и провёл руками в воздухе над её телом. Между его ладонями вспыхнул мягкий голубоватый свет – тепло, неяркое, словно дыхание луны. Его движения были точными, почти как танец: он водил ладонями, как будто слышал, чувствовал что-то недоступное другим. Наконец, он замер.