- -
- 100%
- +
Пришлось спускаться и покорно следовать за ней в дом. Внутри пахло дымом, сушеными травами, чем-то кисловатым (наверное, квашеной капустой) и свежим хлебом. Было уютно, просто и… правильно. По стенам висели связки каких-то растений, в красном углу стоял грубо сколоченный стол и две скамьи, напротив – русская печка, та самая, из сказок, с заслонкой и чугунками. Я удивленно смотрела по сторонам, чувствуя себя героиней исторического фильма. Хозяйка усадила меня за стол и поставила передо мной глиняную миску с чем-то, что пахло просто божественно. На вид – тушеные овощи, вроде картошки, моркови и лука, но аромат был сложным, с дымком и пряностями, чем-то отдаленно напоминавшим мою любимую пиццу «Пепперони». Что за ГМО тут выращивают?! Но, честно признаться, мой желудок, пустой и измученный, не оставил мне выбора. Я набросилась на еду, забыв о всяких приличиях. Когда миска опустела, я заметила, что тот, кто привез меня, уже уехал. Мы остались один на один. Женщина села напротив меня, сложила на столе свои натруженные руки и пристально посмотрела мне в глаза. Ее взгляд был спокоен, но недружелюбный. Скорее, изучающий. Меня пронзила ледяная дрожь. Уж не съесть ли меня тут собираются? Вон как откармливают. Я нервно улыбнулась. Ну что за подстава, ни принца на белом коне, ни пса, читающего мысли. Одна бабулька, и та с прибабахом, похожая на ту самую, из избушки на курьих ножках, которая «встань ко мне передом…».
А бабулька тем временем что-то негромко зашептала на своем незнакомом языке. Ее пальцы совершали плавные пассы в воздухе. Затем она достала из-под стола небольшую керамическую мисочку, положила в нее несколько сухих травинок и подожгла их. По комнате поплыл густой, сладковатый дымок слегка желтоватого оттенка. Он пах полынью, медом и чем-то еще, неуловимо чужим. Несколько раз вдохнув его, я почувствовала, как сознание начинает затуманиваться, накатывает тяжелая, непреодолимая волна усталости. Что-то глубоко внутри, инстинкт самосохранения, просто вопил о том, что нужно срочно бежать, выпрыгнуть в окно, что угодно! Но воли не осталось. Странное колдовство, теплое и вязкое, как мед, взяло надо мной верх, и я уснула прямо за столом, положив голову на скрещенные руки.
Проснулась я от того, что кто-то гладил меня по волосам. Лежала я уже не за столом, а на узкой, но мягкой кровати, укрытая грубоватым, но чистым шерстяным одеялом. В голове стоял легкий туман, но он быстро рассеивался. У изголовья на табурете сидела та самая старушка и смотрела на меня с каким-то новым выражением – не изучающим, а скорее… понимающим?
– Ну вот, проспалась, детонька? – раздался ее голос.
Меня как будто током ударило. Она знает русский?! Так что ж мне тогда тут голову морочили, с их «ваалес дах мириис»?! Возмущение придало мне сил, и я тут же выпалила:
– Так вы по-русски говорите?! А этот ваш… как его там… чего тогда орал, как ненормальный?
– Спокойно, девочка, спокойно, – ее голос был ровным и умиротворяющим. – Я не говорила на твоем языке. Я вложила знание моего языка в твою голову, пока ты спала. На это и дым нужен был, чтобы сознание твое раскрылось и приняло дар. Я Тарисса, местная травница. Но немного могу и колдовать, старые заговоры знаю. А теперь скажи, как тебя зовут?
Я сидела, не в силах пошевелиться, и переваривала услышанное. Магия. Настоящая магия. Один пункт из трех есть. Окей. Выходим в лес, садимся, ждем принца. Кстати, мой собственный голос слегка хрипел – видимо, сказывался многолетний стаж курильщика, стресс и недавний крик.
– Алина, – прохрипела я.
– Ралина? – переспросила Тарисса, слегка склонив голову.
Видимо, с дикцией у меня все плохо. Ладно, Ралина, так Ралина. Вроде ничего так имечко, на мое похоже. Да и мало ли, может, я своим настоящим именем тут всех духов распугала бы. В ответ я просто кивнула.
– Откуда ж ты взялась, Ралина? – спросила травница, и в ее глазах читалось неподдельное любопытство. – Тейур, тот, что тебя привез, сказал, что в лесу тебя подобрал, ты под копыта его Зары бросилась. Говорит, вид у тебя нездешний, и одежда странная.
Я усмехнулась, чувствуя, как внутри все сжимается от нервного напряжения. Нечего было лошадку так гнать, я-то при чем?!
– Шла, упала, очнулась – гипс, – автоматически выдала я крылатую фразу.
Она недоуменно посмотрела на меня. Я мысленно поставила на мобильник – она явно подумала, что у меня не все дома.
– Ладно, шучу я. Слушайте, а… как называется этот мир? Эта страна?
– Детонька, – покачала головой Тарисса, – крепко же ты упала, коли даже этого не помнишь. Мир наш зовется Арелия. Королевство Аркания. Это каждый ребенок знает.
– Вот, похоже, я тот самый ребенок, который не знает,» – глубоко вздохнула я, собираясь с духом. Решение созрело мгновенно. Врать бесполезно, а правда звучит как бред сумасшедшего. Но иного выхода не было. – Я из другого мира.
Я приготовилась ко всему: к смеху, к недоверию, к страху. Но реакция Тариссы оказалась иной. На ее лицо не упало и тени сомнения. Напротив, ее глаза вспыхнули таким азартным, живым интересом, будто с небес спустились сразу все ангелы и устроили дискотеку прямо в ее огороде. Она не испугалась, не осудила – она ВОСХИТИЛАСЬ.
– Рассказывай! – потребовала она, придвигаясь ближе. – Все, как было!
И я рассказала. О своем мире, где нет магии, но есть наука, где люди летают по небу в железных птицах и разговаривают друг с другом на расстоянии. О городе, о школе, о заброшенном лагере, о подвале, обвале и… о кулоне. Я не стала его показывать, почуяв каким-то шестым чувством, что это пока лучше оставить при себе. Выслушав меня, Тарисса надолго задумалась, ее взгляд стал серьезным и суровым.
– Вот что, Ралина, – сказала она наконец. – Запри мои слова в своей светлой головушке. Никому, слышишь, НИКОМУ больше не рассказывай, откуда ты пришла. Ни про другой мир, ни про свои железные птицы. Скажешь, что из дальних краев, память от падения потеряла. Появится у людей интерес – живую не отпустят. Запрут в самой дальней башне ученые мужи короля и до самой твоей смерти будут пытать расспросами да опытами. Или того хуже – храмовники сожгут на костре как еретичку, насланную демонами.
Меня пробрала дрожь. Она говорила абсолютно серьезно. Ага. Где-то я об этом уже читала. Что дальше, к королю за охранкой, к эльфам за мудростью или к каким-нибудь крылатым чудикам за… Не знаю за чем, но вдруг что-то понадобится? План, как таковой, отсутствовал напрочь.
– Дочка моя, Аэлин, выросла давно, уехала в столицу жить с мужем, – перешла на более практические темы Тарисса. – Может, из её одежды, что здесь осталась, тебе что подойдет. Сумка заплечная у тебя больно странная, внимание привлекать будет, но другую дать не могу. Денег у тебя, как я понимаю, тоже нет.
Конечно, нет. Те, что я брала на сталк, тут явно не в обороте. Пожав плечами, я вытряхнула содержимое рюкзака на одеяло. Может, найдется что-то ценное или продаваемое. Фотоаппарат в красном корпусе и запасные батарейки к нему я сразу отложила в сторону, как и телефон. Толку от них тут мало, а сломают или украдут на раз-два. Тариссу, как я и предполагала, заинтересовал мой фонарик. Она взяла его в руки с благоговейным любопытством.
– Боюсь, из этого добра ты только этот железный факел продать сможешь, – заключила она, осмотрев аптечку, полистав паспорт и покопавшись в кошельке с пластиковыми картами и рублями. – Не могу понять, на какой он магии работает, столько света без огня и дыма… Ну да не важно. Такую штучку у тебя с руками оторвут. А эти странные штучки в шуршащей обертке, что это? – она ткнула пальцем в пачку обезболивающего.
– Наши лекарства. Понимаете, мой мир далеко продвинулся в науке, мало кто использует травы для лечения, всем намного проще выпить одну такую таблетку от болезни. Например, вот эти, в коричневом блистере, от зубной боли.
Она смотрела на меня так, будто я только что призналась, что мы едим камни на завтрак.
– Но как же… без трав? Без заговоров? Без молитв богам?
– Заговоры у нас давно не применяются. А некоторые лекарства, – я вспомнила уроки биологии, – делаются на основе трав, просто в концентрированном виде.
– Твой мир очень странный, Ралина, – покачала головой Тарисса. – Очень. Но думаю, ты сейчас хотела бы отдохнуть и осмотреться как следует. Сейчас уже ночь на дворе, я отведу тебя в баньку, а затем тебе лучше будет как следует выспаться. Завтра будет новый день, и думать будем, что с тобой делать.
Новый день в новом мире. От этой мысли стало одновременно страшно и щемяще-интересно. Моя старая жизнь с ЕГЭ, школой и сталкерами осталась где-то там, за гранью обвала. А здесь, в Арелии, только-только начиналась моя новая, непредсказуемая история. И почин ей положила добрая, но строгая травница, пачка обезболивающего и рыжая козочка во дворе.
Глава 3
Люди сами себе устраивают проблемы – никто не заставляет их выбирать скучные профессии, жениться не на тех людях или покупать неудобные туфли
У кого есть желание проснуться на рассвете от оглушительного, раздирающего уши крика петуха? Вот и у меня такового не имелось. А гадкая птица, устроившаяся где-то под самым моим окном, решила, что я непременно буду визжать от восторга и попрошу выйти на бис. Я зарылась лицом в подушку, пытаясь заглушить этот звук. Терпеть не могу, когда в каникулы меня кто-то будит с утра. Мозг, еще не до конца проснувшийся, попытался выстроить привычную цепочку: дом, кровать, мама на кухне… Но запах свежего хлеба был другим, не маминым, а травяным, древесным. Так, стоп. ПЕТУХ?!
Мысль, как удар током, пронзила остатки сна. Я мгновенно открыла глаза. Лучи утреннего солнца пробивались в маленькое окошко, освещая скромную комнату. Я не дома. Я в Аркании. У Тариссы. Вчерашние события обрушились на меня тяжелым, но уже более привычным грузом. Дотянувшись до рюкзака, я вытащила расческу с зеркальцем и начала приводить себя в порядок. Вчера мне довелось познакомиться со средствами местной гигиены, и я, к своему удивлению, осталась в приятном шоке. Никакой аллергической реакции на грубоватое, но натуральное мыло, пахнущее медом и травами. Волосы, несмотря на многолетнее издевательство краской, после местного шампуня стали на удивление послушными и блестящими. А после мази для депиляции, которую дала мне Тарисса, кожа осталась гладкой, без привычного раздражения и зуда. «После этого забудешь о растительности недель на три», – сказала она тогда. Я не могла поверить своему счастью. Сейчас я вся цвела и благоухала, как опрятный, ухоженный цветок. Уложив волосы в простую косу, я выглянула в окошко. Тарисса уже вовсю хлопотала по хозяйству, рассыпая что-то курам, потом скрывшись в сарае. Мне стало неловко валяться в постели, пока старушка трудится. Я спустилась вниз, предложив свою помощь. Хозяйка отказалась, мягко, но твердо сказав, что привыкла справляться сама, и что гостям тут не пристало работать. Меня это немного смутило. И что мне теперь делать? Сидеть сложа руки? В итоге, после моих настойчивых просьб, Тарисса доверила мне лишь подмести полы. Обычно я терпеть не могу это скучное занятие, но на этот раз вложила в него всю свою энергию и благодарность. Я вымела каждый уголок, так что деревянные половицы засияли, и по ним приятно было ходить босиком. Я даже ненадолго залюбовалась своей работой, чувствуя странное удовлетворение от простого, но хорошо выполненного дела.
– Ралина, иди завтракать, – позвала Тарисса, прерывая мои размышления.
Хозяйка уже расставляла на столе глиняные миски и кружки. От тарелок пахло чем-то удивительно знакомым: гречневой кашей, парным молоком и свежим, еще теплым хлебом. Эти простые, земные запахи тут же пробудили во мне зверский аппетит. Я с облегчением обнаружила, что мой нос меня не подвел. После вчерашних «ГМО», напоминавших пиццу, я с опаской относилась к местной кухне. Но эта еда была простой, сытной и… настоящей. Я ела быстро, по старой школьной привычке, попутно отвечая на вопросы Тариссы и вместе с ней окончательно оттачивая свою легенду. Из полезных умений у меня были только верховая езда (благодаря годам, проведенным на конюшне), оказание первой помощи (спасибо курсам и сталкерскому опыту) и начальные навыки фехтования, почерпнутые из тренировок с друзьями. О том, что ни о какой сложной технике тут и слыхом не слыхивали, я выяснила еще вчера. Решили, что лучше всего будет просто уходить от прямых расспросов, а если уж прижмут, говорить полуправду: мол, сирота, путешествую, ищу свое место в мире.
После завтрака, собравшись с духом, я показала хозяйке тот самый медальон из подвала.
– Может, вы что-то о нем знаете? – неуверенно спросила я.
Тарисса взяла его и едва взглянула, как буквально остолбенела. Она схватила кулон дрожащими пальцами, поднесла близко к глазам, стараясь не дышать на металл.
– Дитя мое… Да это же амулет мага! – выдохнула она, и в ее голосе прозвучало благоговейное удивление.
– Что? – не поняла я.
Я перевела взгляд на монетку и сама остолбенела. На ней, которых вчера не было и в помине, проступили четкие, искусные символы. На одной из сторон появился красивый, резной ободок, напоминающий языки пламени, а в самой его середине была выгравирована гордая голова волка, и в месте глаз сверкал маленький желтый камень, похожий на янтарь. У меня перехватило дыхание.
– Я… я точно помню, он был абсолютно гладкий! – прошептала я, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Я бы такую красоту не пропустила!
Тарисса внимательно посмотрела на меня, ее взгляд стал серьезным и проницательным.
– Либо ваш мир настолько далек от магии, что амулет там был неактивен… Либо кто-то проверял тебя на принадлежность к силе. Но скорее всего, дар в тебе просто спал и проснулся здесь. – Она снова взглянула на кулон, поднося его к свету. – Стихия огня. На это ясно указывает этот ободок. А вот насчет зверя… Не могу сказать точно. У меня есть предположение, но я не уверена…
– Какое? – нетерпеливо спросила я, чувствуя, как сердце забилось чаще.
– О волках нам слышать приходилось, хоть и вымерли они все, бедолаги. Давно это было.
– Как вымерли? – у меня внутри что-то сжалось. Волки… Я всегда безумно любила этих гордых, сильных и умных животных, восхищалась их преданностью стае. Мысль о том, что их здесь нет, была пугающей и грустной.
– Истребили. Еще во время Великой войны с дроу. На стороне наших врагов сражались ликаны. Древняя и могущественная раса, способная обращаться в волков. Некоторые из них, самые сильные, владели еще и стихийной магией. В той войне полегли они все, их боялись и ненавидели. А уж после, перестраховки ради, истребили и обычных зверей, чтобы и духа их не осталось. – Тарисса вздохнула, и в ее глазах мелькнула тень старой печали. – У моего прадеда, сказывают, был волчонок. Он его из леса принес, раненого, волчицу убили охотники. Долго его выдавали за собаку, да не вышло. Выдал себя, когда завыл на луну. Говорят, зверь был умный невероятно, преданный.
Я почувствовала, как в горле встал комок. Глупая, несправедливая жестокость. Истребить целый вид из-за страха и предрассудков. Слов не находилось, только горечь и щемящая жалость. Заметив мое состояние, Тарисса положила амулет мне в ладонь и сжала ее своими натруженными руками.
– Носи его на шее, под одеждой. И никому не показывай. Кто знает… Может, у тебя и впрямь есть эта сила. Вполне возможно, что ты – последний из ликан, кого унесли или спрятали в твоем мире. Такие амулеты маги надевают на своих детей, рисунок проявляется с ростом силы. – Она помолчала, а затем ее тон стал деловым. – А теперь о насущном. Тебе нужно в город, Ралина. Здесь тебе делать нечего, а если амулет не врет, то твое место не в глухой деревне. Ты должна найти свой путь.
Она встала, подошла к шкафу, достала из него и положила передо мной аккуратно сложенную стопку одежды.
–– Пока ты спала, я кое-что собрала для тебя в дорогу. И одежду свою смени, твоя слишком… заметная.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что мне достались кожаные штаны приятного светло-коричневого, почти бежевого цвета, мягкие и прочные на ощупь, тонкая льняная рубашка, стеганая безрукавка в тон штанам с шнуровкой спереди и длинный черный дорожный плащ с просторным капюшоном. На местное белье – длинные сорочки и панталоны – я даже смотреть не стала, мысленно поблагодарив Тариссу за тактичное невмешательство в этот вопрос. Примеряя все это, я с удивлением поймала себя на мысли, что ощущаю себя героиней из своих же любимых книг: штаны сидели как влитые, подчеркивая стройность ног, а жилетка, стянутая на талии, ловко скрыла небольшой животик и выгодно выделила грудь. Плащ, достававший почти до пят, с капюшоном, в котором можно было бы спрятать пол-лица, вызывал дикое желание эффектно взметнуть его при ходьбе. Я не удержалась и крутанулась перед небольшим зеркалом, представляя себя на обложке фэнтези-романа.
Тарисса оценивающе осмотрела меня.
– Маловато, дитя, но прости, других вещей нет. Доберешься до города, продашь свои диковинные штучки и купишь что-нибудь себе по размеру.
– Да все впору! – честно ответила я. – То, что надо. Спасибо вам огромное!
– Но в таком виде… – она покачала головой, – тебя могут принять за искательницу приключений, а то и за кого похуже. Это опасно.
– На мне же плащ, – успокоила я ее, – надеюсь, никто не станет раздевать меня посреди дороги.
Она проводила меня за ворота, указав направление. До ближайшего города, Данмара, по ее словам, было пару дней пешего пути. Снарядившись и наскоро попрощавшись, я отправилась в путь, стараясь идти бодро и уверенно, хотя внутри все сжималось от страха перед неизвестностью.
Первые сутки прошли на удивление спокойно и… одиноко. Я шла по широкой грунтовой дороге, но за весь день мне не встретилась ни одна живая душа. Лес по краям то смыкался густой стеной, то отступал, открывая виды на холмистые луга. На ночь я свернула в лес, отойдя подальше от дороги. Найти подходящую полянку было нетрудно – я просто рухнула на мягкий мох, едва добравшись до уединенного местечка. Не хватило сил даже на то, чтобы развести костер. Яблоко, припасенное с утра, и пара глотков минералки из старых запасов – вот и весь ужин. Я провалилась в тяжелый, беспокойный сон, подложив под голову рюкзак и укрывшись своим верным плащом. Ноги гудели и ныли невыносимо: за весь день я ни разу не останавливалась надолго. Что-то подсказывало, что лучше добраться до города как можно быстрее, а каблуки, на которых я когда-то чувствовала себя королевой, оказались отвратительным средством для пешего путешествия.
Проснуться на следующее утро пришлось еще до рассвета, но на этот раз меня подняли не птицы, а приглушенные, но гневные голоса. Они доносились из-за деревьев, в паре сотен метров от моего укрытия. Сердце заколотилось в тревожном ритме. Я осторожно подкралась поближе, стараясь не хрустнуть ни одной веткой. И мысленно поблагодарила все высшие силы, что не развела перед сном костер. Вокруг небольшого, уже прогорающего кострища сидели и громко, с матом, ругались пятеро мужчин. Одежда на них была поношенной, местами рваной и грязной, а на боках висело то, что без сомнения можно было назвать оружием – неказистые, но грозные на вид мечи и клинки. Разбойники. Внутри все похолодело. Я прижалась к стволу старого дерева, стараясь дышать тише. Поодаль, у самого края поляны, я заметила нескольких лошадей, привязанных к деревьям. И тут в моей голове, подстегиваемой отчаянием и адреналином, родился безумный, отчаянный план. Почему бы и нет? Они, судя по горячему спору о разделе добычи, явно не святые. уведут себе еще. А я… я слабенькая девочка, одна в этом мире, я не дойду до города, сдохну в дороге от усталости или столкнусь с кем-то похуже. Пока они кричали друг на друга, вот-вот переходя к драке, я, крадучись, как тень, стала подбираться к лошадям. К счастью, они стояли в стороне, и в пылу ссоры на них никто не смотрел.
И тут мой взгляд упал на одного из них, и у меня чуть не подкосились ноги. Среди прочих, более простых лошадок, стоял настоящий шедевр – высокий, выше меня в холке, вороной жеребец с тонкими, аристократичными ногами и умными, почти человечески осмысленными глазами. Он был великолепен. Но что-то в нём было… не так. Он стоял необычайно прямо и спокойно, его уши не беспокойно вращались, как у других лошадей, а были направлены прямо на меня, будто он не просто видел, а изучал меня. Моя мечта, воплощенная в гриве и копытах, но с какой-то тревожащей глубиной во взгляде. Седло, небрежно сброшенное, валялось рядом. Дрожащими от волнения руками я осторожно подняла его и водрузила на спину коня. Тот лишь внимательно повел ухом, следя за моими действиями, но не проявив ни страха, ни сопротивления. Взяв его под уздцы, я тихонько потянула за собой. «Только не шуми, прошу тебя», – мысленно умоляла я его. Конь, к моему изумлению, послушно сделал шаг, потом другой, его движения были поразительно плавными и тихими, будто он и сам понимал необходимость скрытности. Мягкая лесная подстилка заглушала звук его копыт, а разбойники, кажется, уже перешли от слов к делу. Петляя между деревьями, мы отошли на приличное расстояние, и только тогда я позволила себе остановиться, чтобы как следует затянуть подпругу. Ремень оказался тугим, и мне пришлось налечь на него всем весом.
– Ну хоть помог бы, бессовестный! – укоризненно прошептала я, уже не сдерживая эмоций. И, о чудо, конь словно вздохнул с пониманием и глубоко выдохнул, специально позволив затянуть подпругу до нужного отверстия. У меня от изумления дернулся глаз. Это было не просто везение. Это было странно. На удачу я предложила красавцу кусок хлеба, прихваченный у Тариссы. Он тут же деликатно взял угощение с ладони, а затем начал настойчиво, но без привычной для животных жадности, обнюхивать мои карманы.
– Ну и как тебя звать-то? – задумалась я, глядя в его не по-лошадиному пронзительные глаза. – Будешь Дьябло. Хотя я так собаку назвать хотела… Но ты же не обидишься?
Новая кличка, видимо, пришлась ему по душе – он издал тихий, одобрительный фырк и гарцевал на месте, тычась бархатистой мордой в мою шею и перебирая губами прядь моих волос с ласковым, почти нежным упорством. Это было трогательно, но в его поведении сквозила какая-то осознанность, смущавшая меня. Вскочив в седло, я легонько поддала пятками, направляя его обратно к дороге рысью. Дьябло словно читал мои мысли – он сразу же перешел в ровную, размашистую рысь, идеально подходящую для долгой дороги. Пока он бежал, в седельных сумках что-то мерно позванивало. Сердце екнуло. Неужели… Заведя руку назад, я на ощупь нашла ближайшую сумку. Да! На дне лежало несколько прохладных монет. Я вытащила одну. Золотая. Где тут можно купить лотерейный билет? Удача явно была на моей стороне. Или это была не просто удача? Что-то подсказывало, что эта встреча была предопределена.
К городу я подъехала к самому полудню. Данмарт предстал передо мной во всем своем величии: высокие каменные стены, оживленные ворота, через которые тек нескончаемый поток людей, телег и всадников. Мимо стражников у ворот я проехала без проблем, никто не остановил и не спросил пошлину. Уже радует. Дьябло еще на подъезде перешел на шаг и теперь уверенно вел себя в потоке, словно сам знал дорогу до ближайшей таверны. Я не стала ему мешать – вчера я даже не подумала его как следует накормить и напоить, а там, где его украли, вся трава вокруг была вытоптана. Искомое заведение – «Сивый мерин», судя по вывеске, – нашлось быстро. Но войти внутрь было страшновато. Даже с улицы доносились хриплые крики, звон разбиваемой посуды, пьяный смех и запах дешевого перегара, смешанный с ароматом жареного мяса и чего-то затхлого. Но делать нечего – мне нужно было где-то остановиться и поесть. Спрыгнув с коня, я бросила поводья подошедшему мальчишке-конюху, сунула ему в руку пару медяков и, глубоко вздохнув, зашла внутрь.
Атмосфера внутри была еще гуще и мрачнее. Воздух был спертым и пропитанным запахом пота, кислого пива и подгорелого жира. Меня, с моим крепким желудком, чуть не вывернуло. В полумраке у одного из столиков кто-то сладко похрапывал, обняв пустую бутылку, а под ним расползалась темная лужа. В углу двое здоровенных мужчин о чем-то яростно спорили, а у стойки официантка с уставшим видом пыталась отбиться от приставаний подвыпившего посетителя. Собрав волю в кулак, я пробилась к трактирщику – толстому, лысому мужчине с заправленным за пояс грязным фартуком.
– Мне нужна комната и еда. А еще место и корм для коня. – сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
– Два серебряных в день, крошка, – буркнул он, оценивающе оглядев меня с ног до головы.
Такое обращение мне не понравилось, но спорить не стала. «Надеюсь, хоть клопов в кровати нет», – про себя подумала я. Достав кошелек, я швырнула на стойку золотой.
– Задержусь на несколько дней. На сколько хватит. Если уеду раньше, сдачу не надо.