Кадук

Глава 13

Марина уже знала, чего ожидать после очередного приступа потери сознания, поэтому, очнувшись, не поддалась панике. Несколько глубоких вдохов – холодный, сухой воздух камеры обжигал лёгкие, отдавая металлическим привкусом. Девушка медленно выдохнула, стараясь вернуть чёткость восприятия. Перед глазами всё ещё плавали тени, словно пространство дрожало от остаточных видений. Постепенно стены приобрели прежние очертания, неровный свет лампы перестал пульсировать.

Она взглянула на свежую рану на плече – тонкая, чуть покрасневшая линия, будто кто-то едва коснулся кожи лезвием. Память возвращала обрывки – голос Зеленцева, запах пыли, ржавые крики ворон над полем. Всё это теперь казалось не сном, а воспоминанием из другой, слишком реальной жизни.

– Дима, ты меня слышишь? – тихо позвала она. – Я опять отключилась.

– Слышу, – немедленно ответил он, голос звучал тревожно, но сдержанно. – Ты вдруг перестала реагировать. Что-то ещё вспомнила?

Марина провела рукой по лицу, будто стирая остатки морока.

– Да, совсем немного. Полковник, мой знакомый, рассказывал историю из девяностых… – она пересказала Дмитрию всё, что поведал ей полковник.

Он некоторое время молчал, переваривая услышанное. Слова Марины будто застряли у него в голове, расползаясь медленно, как густой дым.

– Странное совпадение, – наконец сказал Дима. – Этот Игорь, похоже, тоже столкнулся с тем, с чем и мы. Его, вероятно, тоже накачали какой-то гадостью. Только вот почему у него крыша съехала? Мы ведь, вроде, остались в здравом уме.

– Это ещё вопрос, – слабо усмехнулась Марина. – Если бы мы рассказали кому-нибудь нашу историю, нас бы и самих в психушку отправили. – Она облокотилась на холодную стену и закрыла глаза. – Не понимаю одного: прошло больше двадцати лет. Неужели всё это время кто-то продолжал эти мерзкие ритуалы – и никто ничего не заметил? Ни слухов, ни расследований… Пустота.

– Вопросов всё больше, – согласился Дима. – А чем закончилась история с этим стажёром, Игорем?

– Попробую разузнать при следующей отключке, – невесело улыбнулась Марина. – Но это не просто сновидения. Это как будто параллельная жизнь, которую я проживаю вновь, только уже понимая, что происходит.

Дима молчал. В тишине слышалось только его неровное дыхание.

Марина тем временем медленно оглядела камеру – взгляд скользил по стенам, по цепям, по щелям в досках. Она словно пыталась глазами нащупать хоть малейшую возможность выбраться наружу. Но вокруг – только влажное дерево, ржавый металл и запах старого дыма.

– Слушай, я тут вспомнил одну деталь из заметок фон Майзера. Возможно, это напрямую связано с тем, что с нами происходит. – Голос Дмитрия стал собраннее, будто он снова вошёл в привычный научный режим. – В архивах описывалось оружие, над которым работали в подразделении фон Майзера. Не просто химическое или биологическое – психотропное. Оно должно было искажать сознание противника. Представь: тебе не нужно воевать, достаточно внушить врагу, что его союзник – враг, и они уничтожают друг друга.

– То есть ты хочешь сказать, что они создавали оружие на основе внушения? – уточнила Марина, нахмурившись.

– Именно. И если учесть, что фон Майзер занимался оккультными экспериментами, то его методы далеко выходили за рамки науки. Они пытались найти способ воздействовать не только на мозг, но и на душу, если можно так выразиться. – Он на секунду замолчал, потом добавил: – Я уверен, они наткнулись на упоминание некоего духа, сущности, способной управлять сознанием и искажать восприятие реальности. Фон Майзер решил использовать это в своих целях.

Марина нахмурилась.

– Получается, всё это не просто бред сумасшедших мистиков, а часть конкретной военной программы. Если они действительно пытались подчинить… кого ты сказал?

– Кадука, – ответил Дима. – Так называли этого духа. Если ритуал проведён правильно, можно было, по легенде, подчинить его волю. Фон Майзер верил, что через него можно получить власть над реальностью – не только над людьми, но и над целыми измерениями.

– Измерениями? – переспросила Марина. – Ты хочешь сказать, они собирались покорять не один мир?

– Да. Мир духов, параллельные слои бытия, как угодно это назови. Всё, что находится «по ту сторону». Возможно, именно это пространство мы и ощущаем во время отключек.

Она медленно потерла виски. – Звучит как плохое фэнтези.

– Понимаю твой скепсис, – мягко сказал Дима. – Но помнишь старика, которого ты видела?

– Домового? Забавный был, в лаптях и с белой бородой. Тогда я решила, что у меня галлюцинации.

– А зря. Домовой – это не просто сказочный персонаж. Это дух-хранитель, связанный с человеческим миром. Он один из тех, кто противостоит Кадуку. По старым поверьям, если падёт человеческий мир, рухнет и мир духов. Домовые живут рядом с людьми, питаются нашей энергией, теплом очага. Им дорог наш порядок, привычная жизнь. А фанатики демона хотят превратить всё в кровавую бойню.

Марина приподняла бровь.

– Значит, выходит, домовой спас меня, передав карту?

– Вероятно, – сказал Дима. – И ты видела его в том облике, в каком духи обычно предстают перед людьми: старик в лаптях, борода, добродушие. Духи всегда принимают форму, знакомую культуре, к которой обращаются.

– Ну, мог бы хоть костюм сменить, – буркнула она. – В таком виде он смотрелся как музейный экспонат.

– Для него время не существует, – пояснил Дима. – Они вне пространства, вне линейности. Он может быть в тысяче домов сразу и всё же оставаться самим собой. Как христианский Бог – един, но многолик.

Марина усмехнулась, хотя в глубине души почувствовала тревогу.

– Хорошо, допустим, он передал карту. Но что дальше? – Она нахмурилась, закрыла глаза, пытаясь вспомнить. – Я должна была найти артефакт… но зачем? Что я с ним сделала? Или не успела?.. – Она схватилась за голову, боль пронзила виски.

– Может, тебе стёрли память, – предположил Дима. – Чтобы скрыть то, что ты сделала… или, наоборот, чтобы защитить тебя.

Слова его прозвучали глухо, как сквозь воду. Пространство снова начало искажаться – стены дрогнули, лампа вспыхнула тускло и потухла. Марина почувствовала, как боль в голове превращается в гул, похожий на отдалённый вой ветра.

Мир вокруг стал таять, словно кто-то стирал реальность невидимой рукой. Последнее, что она услышала, был искажённый голос Дмитрия:

– Марина… не… отключайся…

А потом – тьма.

Глава 14

Белов, ошарашенный ответом хозяина дома, не сразу поверил своим ушам. Несколько секунд он просто смотрел на Михася, потом перевёл взгляд на Янину – девушка стояла у печи, теребя подол льняной рубахи, явно избегая его глаз.

– Несколько столетий до двадцать первого века? – наконец выдохнул Денис. – Это, простите, шутка такая? – голос дрогнул. – Я, значит, навидался всякой чертовщины, а теперь ещё и в прошлое угодил? Отлично. Просто замечательно.

Майор резко поднялся с кровати, будто его окликнули. Некоторое время он стоял, не двигаясь, потом начал мерить шагами низкую избу – медленно, с задумчивым видом, то и дело задевая плечом стены. Половицы жалобно скрипели под тяжёлыми шагами, в печи потрескивали поленья, а за мутным оконцем мерцал тусклый свет – будто за домом стояла сама ночь, вязкая и густая.

– Этого не может быть! – выдохнул он. – Вчера я вышел из электрички, встретил старика, прошёл через лес… и что? Попал в дыру во времени?! Чёрт побери, я не подписывался на такое!

– Не волнуйся так, всё в порядке, – спокойно произнёс Михась, стараясь говорить мягко, почти по-отечески. – Главное, ты жив-здоров. В лесу выжил – и то счастье.

– Пожалуй, это действительно единственное, что радует, – с горькой усмешкой бросил Денис. – Но если всё продолжится в том же духе, меня скоро точно можно будет отвезти в психушку.

Он снова опустился на кровать, тяжело дыша. Несколько минут просто сидел, глядя в одну точку, пытаясь осознать – что с ним происходит. Всё это казалось не просто нелепым, а невозможным. Мысли путались, перескакивали, и каждый раз, когда он пытался найти хоть какое-то рациональное объяснение, в голове вспыхивала одна и та же пустота – глухая, липкая, как сон на грани бреда. Ладони сжались в кулаки. В висках пульсировало, будто кто-то стучал изнутри.

– Я ж говорил, добрый человек, – снова заговорил Михась, – тебе с волхвом повидаться надо. Он многое знает, поможет разобраться. Янинка, сбегай, поищи кудесника, скажи – наш гость пришёл в себя.

Девушка кивнула и, не проронив ни слова, выскочила во двор. Скрипнула дверь, в хату ворвался прохладный утренний воздух с запахом сырой земли и дыма.

Михась подошёл к деревянной бадье, зачерпнул ковшик и протянул Белову.

– Пей, остудись.

Ледяная вода оказалась неожиданно чистой, будто только что взята из родника. Денис пил медленно, глоток за глотком, пытаясь собрать мысли.

«Так, спокойно, – размышлял он. – Ты – офицер, а не впечатлительная девица. Видел призраков, демонов, чертей… Значит, и во времени прыгнуть мог. Не логично? Да хоть сто раз не логично – это факт. Эти люди не похожи на сумасшедших актёров. Они искренни. Значит, и правда всё это реально».

Он отставил ковшик и посмотрел на Михася.

– Скажи честно, – произнёс он, – какой сейчас год?

– По теперешнему летосчислению – шесть тысяч семьсот девяносто восьмой от сотворения мира, – ответил тот без тени сомнения.

Белов машинально усмехнулся, но улыбка тут же сошла с лица – по глазам хозяина он понял, что это не шутка.

В этот момент дверь тихо скрипнула, и в хату вошёл высокий мужчина. Он будто вырос из тьмы – в длинном тёмном одеянии, с тяжёлым посохом в руках. Капюшон скрывал голову, но под ним сверкнули внимательные глаза. Лицо было изрезано морщинами, но борода – густая, чёрная, блестела, как вороново крыло.

Воздух в избе сразу изменился – стал плотнее, холоднее. Даже огонь в печи словно затих.

– Вот он, кудесник, – шепнул Михась и почтительно поклонился. – Волхв Ведагор.

Старец кивнул, поблагодарил хозяев и тихо попросил оставить их наедине. Михась и Янина беспрекословно вышли, плотно прикрыв за собой дверь.

Волхв стоял у входа, опираясь на посох, затем медленно повернулся к Белову.

– Я знаю, кто ты, и знаю, откуда пришёл, – сказал он негромко. Голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась сила, древняя, тяжёлая, как горная порода. – Ты можешь помочь мне, а я попробую помочь тебе.

Белов прищурился.

– Помочь в чём?

Ведагор подошёл ближе и сел напротив. Теперь его лицо было видно яснее: морщины не скрывали живости взгляда, в глазах светилась уверенность человека, видевшего больше, чем способен постичь разум.

– Я Ведагор, один из последних волхвов на этой земле. Мы, чародеи и кудесники, храним баланс между мирами, защищаем людской род от того, что скрывается за гранью. Но сейчас равновесие нарушено. Зло вырвалось на свободу, и этот мир гибнет. – Он медленно провёл ладонью над огнём, и пламя, будто послушное зверьё, на миг склонилось. – Я стар, сил моих мало. Мне нужен тот, кто сможет помочь восстановить порядок.

Он посмотрел прямо в глаза Денису.

– У тебя есть выбор. Поможешь – я найду способ вернуть тебя в твоё время. Откажешься – останешься здесь навсегда.

Белов вздрогнул.

– Навсегда?

– Да. И умрёшь здесь. Ты уже видел Белую Бабу – вестницу смерти. Она приходит лишь к тем, чья судьба на краю. Но я вижу: ты способен изменить предначертанное. Только действие спасёт тебя.

Денис нервно усмехнулся.

– Помоги или умри. Отличный лозунг, – бросил он с привычным сарказмом.

– Это не лозунг, – спокойно ответил Ведагор. – Это выбор, который делает каждый, кто видит правду.

Белов поднял глаза, с трудом удерживая прямой взгляд волхва.

– И почему, позволь спросить, именно я? Что во мне особенного? Почему не твои… собратья?

Старец чуть улыбнулся.

– Потому что ты оказался в нужное время и в нужном месте. И потому что в тебе есть сила воли и разум, способность принимать важные решения, что не каждому дано. Твой путь – не случайность, Денис Белов.

– Значит, моё появление связано с делом о пропавшей экспедиции? – уточнил майор, настороженно.

– Скажем так, всё связано. Всё – узел одной нити, – тихо произнёс волхв. – Но сейчас не время для объяснений. Если решишь помочь – следуй за мной. Если нет – оставайся. Но когда я выйду из этого дома, пути назад уже не будет.

Он поднялся, опираясь на посох, и медленно направился к двери.

Белов сидел, не двигаясь, чувствуя, как в груди нарастает тяжесть. «Чёрт, – подумал он. – Сколько можно попадать во всё это дерьмо?» Но что-то в голосе старика звучало слишком убедительно, слишком реально.

Когда Ведагор коснулся дверной ручки, майор вскочил.

– Эх, была не была! Раз влип, так будем расхлёбывать. Не впервой. Может, и правда заработаю своё полцарства… с принцессой прилагающейся.

Ведагор коротко кивнул, и на мгновение угол его губ дрогнул – то ли в одобрении, то ли в иронии. Они вышли из хаты.

Снаружи воздух был плотный, как дым. Над деревней тянулись серые тучи, запах влажной земли смешивался с ароматом полевых трав. Вдалеке бродил туман, и где-то за ним медленно вырисовывался силуэт древнего святилища.

– Пойдём, Денис, – произнёс волхв. – Наш путь только начинается.

Белов вздохнул, натянул куртку и шагнул вслед за ним – в сторону, где прошлое и будущее переплетались в одну тёмную дорогу.

Глава 15

Марина внезапно почувствовала резкую боль в висках – будто кто-то сжал её голову изнутри. На мгновение всё потемнело, и дорога перед глазами поплыла. Она инстинктивно сбросила скорость.

Зеленцев настороженно посмотрел на неё, но промолчал.

Марина глубоко вдохнула, стараясь не выдать растерянности.

– Всё нормально, – тихо сказала она, будто больше себе, чем ему, и, вернув ладонь на руль, снова плавно прибавила газ.

Машина мягко пошла вперёд, фары разрезали темноту, а боль, казалось, растворилась – но где-то внутри остался тонкий, звенящий след, похожий на отголосок чужого голоса.

Марина припарковалась неподалёку от дома Зеленцева. Воздух был свеж, но с ноткой сырости – по асфальту тихо перекатывался вечерний ветер, таща за собой запах листвы и мокрого железа. Фонари вдоль улицы едва теплились, будто не желали освещать наступающую ночь.

Полковник вышел из машины, накинул куртку и на мгновение застыл, глядя в темнеющее небо. Лоб его прорезала глубокая складка.

– Нам надо подготовиться, – произнёс он, задумчиво теребя в пальцах зажигалку. – Взять с собой оружие, еду, фонарь… Но вот когда лучше ехать? Завтра? Или, как современные смельчаки, что ни во что не верят, рискнём наведаться туда прямо сейчас, на ночь глядя?

Марина стояла рядом, скрестив руки, – ветер трепал её волосы, и в тусклом свете фонаря она казалась тенью самой себя.

– Ждать до завтра не хотелось бы… – тихо сказала она.

– Может, всё-таки двинемся на рассвете? – предложил он, но голос звучал без особой уверенности.

– Есть у меня предчувствие, что откладывать не стоит. – Марина посмотрела в сторону леса, чёрная линия которого уже сливалась с горизонтом. – К тому же, Белов вернётся завтра. Если мы что-то найдём, я смогу передать ему материалы по делу.

Полковник усмехнулся, бросил взгляд на свою машину – массивный чёрный внедорожник блестел в свете фонаря, будто хищник, готовый к прыжку.

– Ну что ж, на том и порешим. Ласточка моя вон там стоит, – махнул он рукой. – Ты пока глянь, как нам быстрее добраться, а я мигом вещи соберу и вернусь.

Марина взяла у него ключи, чувствуя в пальцах тяжесть металлической связки, и направилась к джипу. Машина приветливо моргнула фарами. В салоне стоял запах кожи и табака. Она включила навигатор, разложила на коленях бумажную карту и, нахмурившись, стала сопоставлять маршруты – на электронных картах дорога терялась, словно растворялась в зелёном массиве.

На секунду девушка задумалась, глядя на мерцающий экран. Где-то внутри зародилось неприятное чувство – предчувствие, что этой ночью лучше бы сидеть дома. Но работа есть работа.

Телефон Белова был в не зоны действия сети. Марина нахмурилась, в очередной раз сбросила вызов.

– А вот и я, как и обещал – недолго, – послышался за спиной голос Зеленцева. Он заглянул в окно и, чуть запыхавшись, показал рюкзак. – Собрал самое необходимое: немного еды, воды, фонарь, спички, ну и по мелочи… мало ли что.

Он открыл заднюю дверь и швырнул рюкзак на сиденье с тяжёлым глухим стуком, затем сел за руль.

– Майор всё ещё недоступен, – сказала Марина, пряча телефон в карман. – Надеюсь, с ним всё в порядке.

– Ну что ты, будто Дениса не знаешь, – усмехнулся полковник, проверяя зеркала. – Он же за город поехал. Деревня, самогон, местные девки… Тут не то что недоступен – хорошо, если к концу недели объявится.

Марина смерила его строгим взглядом:

– Когда он на задании, то не загуливает.

– Разве ж это загул? – ухмыльнулся Зеленцев, включая фары. – Я, помню, по молодости…

Он осёкся, заметив, как лейтенант молча повернулась к окну, и смущённо кашлянул.

– Ладно, ты права. В том, что касается работы, он спуску никому не даёт. И себе – тем более.

Машина тронулась, плавно выехав на трассу. Свет фар полоснул по редким деревьям и дорожным знакам. За окном тянулась бесконечная полоса темноты, над которой висел тусклый месяц.

– Владимир Петрович, – нарушила молчание Марина, – а чем закончилось то странное дело с вашим стажёром и людоедами?

Полковник посмотрел на неё из-под бровей и, криво усмехнувшись, покачал головой:

– Да что ты всё о грустном. И без того сидишь, как на похоронах. Давай лучше расскажу про другого демона, – подмигнул он.

Марина слабо улыбнулась:

– Только не про служебного, ладно?

– Нет уж, этот – из жизни, – ухмыльнулся Зеленцев и, прибавив скорости, начал:

– Позвонил мне как-то приятель, в голосе паника. Говорит: «Помоги, беда! У меня на балконе осы гнездо свили!» Живёт он на первом этаже, летом диван туда вынес – мол, отдыхать удобно. А осы облюбовали его так, что теперь к балкону не подойти. Я обещал заехать, но, как водится, задержали на службе. Приезжаю часа через два.

Он на миг прикрыл глаза, будто вновь проживая ту сцену. На лице мелькнула лёгкая, почти незаметная улыбка.

– Подъезжаю, значит, а у подъезда – крик, гам, бабки орут, крестятся, а мой друг стоит, невинно улыбается, рядом под балконом валяется диван. Картина маслом!

Марина повернула к нему голову, губы тронула улыбка.

– Я, естественно, спрашиваю, что случилось. А они – наперебой! Мол, этот бесов сын Васильевну чуть до смерти не довёл! Бабку, значит, «скорая» увезла. Чуть ли не линчевать парня собрались, судом грозят. Я их разнимаю, а приятель мой бледный, как мел.

Он сделал глоток воды из металлического термоса, продолжая:

– Оказалось, не дождавшись меня, решил сам диван выбросить. Надел куртку, перчатки, а чтобы осы не покусали, прихватил маску сына – ту, что для Хэллоуина. Страшная, зелёная, глаза горят, клыки торчат. В общем, весь комплект. Выходит он на балкон в этом виде, поднимает диван, тянет, пыхтит – и тут мимо идёт бабка. Смотрит вверх, а там демон стоит, диван с балкона швыряет. Ну, сердце у старушки и не выдержало – хлоп!

Марина уже откровенно смеялась, прикрывая рот рукой.

– Приятель, видя, что бабка рухнула, сам через перила спрыгивает, чтобы помочь. Подбегает, трясёт её, по щекам хлопает, зовёт – а маску-то снять забыл! Она глаза открывает, а над ней – рожа с клыками! Тут и второй обморок.

Полковник рассмеялся, чуть сбавив скорость.

– Подружки бабки прибежали, крестами машут, молитвы читают. Хорошо, что он маску успел сорвать, а то устроили бы ему обряд изгнания нечисти прямо во дворе.

Марина вытирала слёзы смеха.

– Ну, теперь понятно, почему вы сказали «про демона».

– А то! – ухмыльнулся Зеленцев. – Демоны разные бывают, Марина Сергеевна. Одни в аду, другие – в подъезде с диваном.

Он на мгновение замолчал, глядя на дорогу.

– Но знаешь, – добавил он уже тише, – иногда самые опасные – не те, у кого клыки.

Марина посмотрела на него. В голосе прозвучала странная, тяжёлая интонация, будто за шуткой скрывалось что-то личное. Машина мчалась дальше, и где-то впереди, за чернеющим лесом, начиналась ночь.

Лейтенант слабо улыбнулась. За окнами машины вечер уже клонялся к сумеркам – небо, окрашенное в тускло-золотистые и сиреневые тона, медленно темнело, будто кто-то закрывал шторы между мирами. Судя по навигатору, они приближались к цели, но усталость давала о себе знать: глаза сами слипались, тело просило отдыха. Марина чуть опустила спинку сиденья, скрестила руки на груди и прикрыла глаза, позволяя ровному гулу мотора убаюкать себя.