Легенды Саввары: Она поглотила Зарю

ЧАСТЬ 1.

– А бывали до этого в Горах Такура? – спрашивает торговец.

Торгаш – зверолюд. Худощавый, вроде бы не молодой, хотя Кирос в этом не был уверен. Морда песья. Серый мех моментами белеет, но это седина или естественный окрас – поди разбери. Его зовут Нит. Это, кажется, какое-то сокращение, но Киросу глубоко наплевать на имя торговца.

Кирос сидит рядом. Одежда мятая и не свежая. Сам же чувствует, что от него несет. В зубах самокрутка, которая наполовину уже истлела. В руке бутылка: откупорена, но еще увесистая.

Рога Кироса растут немногим выше глаз на лбу и тянутся вверх. Он среднего роста. Глаза серые. Короткие волосы неаккуратно обкромсаны. А лицо… Раньше его считали красивым, но сейчас оно изрядно осунулось от алкоголя, и он выглядит старше своих лет.

Кривит лицо в ответ на вопрос торгаша.

– Кто вообще в эти горы добровольно поедет?

– Я езжу вполне добровольно.

Кирос молчит. Не хочет язвить.

Горы Такура не слыли опасным местом. По крайней мере, до недавних пор. Просто считалось, что это холодный и бедный край, где живут странные мелкие уродцы.

Но, конечно, есть места похуже. Например, далеко на востоке Империи, где не унимаются группировки непокорных зверолюдов – словно опасные вредители: сколько их ни дави, они все равно умудряются выжить.

– Сами-то вы откуда?

Вопросы торгаша не раздражают. Кирос ведь сам решил добираться попутками.

– Где родился?

– Ага. Говорок-то не очень примечательный.

– Я из Рэнмы.

Зверолюд присвистывает.

– Столичный человек!

– Сам-то?

– Сейхал.

– Далеко занесло.

– Жить там не очень спокойно. Да и холод мне больше по душе.

– Будешь? – Кирос протягивает торговцу бутылку. Зверолюд поднимает руку, отрицательно качает головой.

– Не, не стоит. Я все-таки на работе.

Кирос пожимает плечами, делает глоток сам. Вино посредственное: без терпкости, без крепости, без сладости. Или Кирос уже просто не ощущает его вкус.

– Что о такура думаешь?

– А что о них думать-то?

– Ну… Говорят, что они опасные.

Торговец усмехается. Прям искренне так.

– Уж кто бы говорил. Вот уж вас, юлианцев, стоит опасаться, а такура – самые безобидные ребята, которых я знаю. Но нужно быть внимательным: обокрасть они могут.

– То есть тебе сложно представить, что такура могут убить юлианца?

– Ну… Воображение у меня хорошее. Представить можно все, что угодно. Да и, наверное, когда-нибудь подобное случалось, но… Да, это как-то совсем уж маловероятно.

– Они такие мирные?

– Я бы не сказал. Юлианцев опасаются, а вот друг друга легко могут убить.

– А что с дикими такура?

– «Дикие» будто не очень правильное слово.

– Правда? – с вполне искренним удивлением спрашивает Кирос.

– Они же не животные. Просто не признают Империю.

– Звучит так, будто ты контактировал с ними.

– Я – нет, а вот мой партнер пробовал.

– Да ладно?

Зверолюд усмехается.

– Никто не верит, когда я это рассказываю.

– Он живой?

– Живой. Встретился с кем-то. Его прогнали, но было это… Хм… Ну, намного лучше, чем я ожидал. Он вообще не заметил разницы между этими такура и теми, что подчиняются Империи.

Кирос вздыхает.

Вздыхает, потому что стремительно тает шанс найти быстрое и простое объяснение загадки, из-за которой его отправили в этот край. Возможно, конечно, местные уже все выяснили, но почему-то Кирос даже и не надеется на нечто подобное. За все время работы такая удача с ним случилась лишь раз.

Делами магов занимаются отряды карнифасов при Имперской Кустории.

Сперва из магического управления Гор Такура пришло анонимное письмо о том, что в этой местности действует опасная группировка магического толка.

Тогда глава управления Гор Такура лично прибыл в столицу, чтобы заверить, что это всего лишь наветы. А теперь, спустя пару недель, главу управления находят мертвым в горах.

Якобы его мертвое тело лежало в снегу, в кровище. В груди и животе раны, а голова валялась отдельно от тела. Так Кустория и решила направить карнифаса для расследования.

Вроде даже собирались набрать отряд, но кто-то сверху решил, что Горы Такура не требуют такого внимания.

Подумаешь, нашли труп в снегу, какая…

– Хм… Что-то снега не видно.

– Теплеет уже. В горах что-то еще есть, а тут… – зверолюд машет рукой. – Грязища одна.

Вид и правда довольно безрадостный.

Небо в серых облаках. Дождя нет – и то хорошо. Местность холмистая и довольно пустая. Вдалеке видно какие-то деревеньки, к которым тянутся дороги, уходящие с главного пути.

Вокруг витает этот запах влаги, которая уже несколько дней не может высохнуть. Земля покрыта зеленью, но это скорее покров мха, а не трава. У Кироса вообще нет желания рассматривать ближе.

Посреди этого серо-зеленого марева встречаются редкие голые деревья.

В столице Юлианской Империи настоящих холодов не бывает вообще. Неудивительно, что для многих служащих назначение в Горы Такура – ссылка. Киросу, впрочем, было попроще. Он родился в столице, но все-таки побывал в разных уголках Империи. Удивить его сложно.

«Горы Такура» – это не только горы. Официальное название всей провинции все-таки.

Уже вечерело, когда они приближались к Тассану, центру провинции. Город находился в низине, потому его можно было разглядеть с возвышенности, откуда хорошо были заметны и горы, до которых рукой подать – настоящая гряда.

Стало ощутимо холоднее. В городе и далее, ближе к горам, еще остался снег.

В глаза бросаются стены, которые, кажется, остались в качестве декорации или памятника, потому что город давно ушел за их пределы. А также Башня Акилона – главное магическое управление провинции, которое одновременно является и филиалом «Омни Скении», Палаты Знаний.

Башня оказалась куда больше, чем представлял Кирос. Она находится на самой окраине города и выглядит обособленно.

Особенно удивительно это из-за того, что «Горы Такура» считается провинцией с наименьшим числом магов и членов «Омни Скении» из всей Империи.

Людей мало, а резиденция колоссальная.

– Что-нибудь знаешь про эту башню? – Кирос кивает в сторону этого каменного колосса.

– Магическая башня или вроде того. Знал одного торгаша, который им всякую еду возил, но вроде перестал.

– М? Перестал?

– Что-то с их главным не поделил. Местные говорят, что лучше не иметь с ними дел.

– Правда? Почему?

Торгаш пожимает плечами.

– Я магов побаиваюсь, поэтому не лезу и не спрашиваю. Но вроде говорят, что их главный жадный и неприятный тип.

– Главный… Квинт Диус?

– Да не помню, как его зовут. Вроде бы.

Кирос усмехается. Интересно, что сказал бы зверолюд, если бы знал, что рядом с ним сидит не просто маг, а карнифас.

У карнифасов дурная репутация: охотники на магов и маги-мучители, которые проводят изощренные допросы и самые жестокие казни.

Зато звание карнифаса позволяло скрывать наличие магического дара и обходиться без амулетов и браслетов. Кирос этим активно пользовался. С обычным бродягой люди охотнее и честнее общаются, чем с агентом Кустории.

Они постепенно приближаются к городу. Становится темнее и почему-то кажется, что все вокруг мрачнеет и тускнеет.

Центры провинций часто большие и богатые города. Возможно, что Тассан тоже богатый город на фоне остальной провинции, но на фоне других подобных городов он выглядел… хм… неприглядно.

Есть высокая стена, которую хорошо видно отовсюду – действительно высокая. Памятник временам, когда тут был боевой форпост.

Возможно, эта стена сохранилась еще со временем войны с Краджаном – объединенными царствами зверолюдов. Хорошо видна Башня, а также пара высоких каменных построек.

В остальном же дома приземистые. Часть деревянная, часть саманная, а где-то и вовсе палатки, укрепленные палками и камнями. В таком-то климате?

Через город тянется дорога с брусчаткой. Видно еще несколько таких «укрепленных» дорог. Остальное утопает в грязи и лужах вперемешку с уже чернеющим снегом.

Где-то загораются редкие светокамни, которые тускло освещают улицу.

– Дальше пойду сам.

– Удачной дороги, – улыбается зверолюд.

Они пожимают друг другу руки. Кирос спрыгивает с телеги, хватая с собой сумку, обитую кожей, где всякая бюрократическая дребедень, без которой теперь никуда.

Оглядывается – больше телег не видно. Центр провинции, столица этого края, а повозки и путники настолько редкие. Людей на улице тоже мало, но в этом ничего удивительного: погода уж очень неприятная, да и солнце уже спряталось за горизонтом.

Ему нужно встретиться с Проконсулами провинции. Сейчас для этого поздно, а значит нужно идти в магическую башню.

К счастью, к Башне ведет мощеная дорога, пусть и довольно узкая, окруженная лужами и грязью.

Идти не очень удобно, но Киросу приходилось терпеть и большие неудобства, когда его посылали в совсем уж глухие места на охоту за ренегатами.

Он оглядывается по сторонам. Вокруг в основном такуры. Он видел их ранее. Прежде такуры могли выйти за пределы провинции только пройдя через бюрократический ад и получив специальное разрешение, но где-то пять лет назад ограничения сильно ослабли. Пусть эти изменения и произошли по довольно нелепой причине: Император когда-то удочерил девочку из народа такура. Кажется, это повлияло на политику в отношении этого странного народа.

Кирос не слышал, чтобы кто-то был против. Такуры считаются в целом безобидными, хотя сейчас он и ощущает какое-то даже беспокойство.

В тенях их полно. Они что-то делают, общаются между собой и, конечно, поглядывают на Кироса. Их глаза яркие, морды и тела кажутся звериными. Из-за этого есть какое-то ощущение, будто он идет по заброшенному городу, облюбованному стаей животных.

Самому даже стыдно за собственный страх.

– Господин!

Кирос поворачивает голову. Рядом – такура, ростом примерно по пояс Киросу. Чешуя бурая, глаза большие золотистые.

Он семенит, идя вровень с Киросом.

– Чего тебе?

– В Башню магов идете?

– Ага.

– Хотите купить какую-нибудь магическую штучку? – спрашивает такура.

– Разве такое там не продают?

– Вот именно! Не продают. Зато у меня есть первоклассные защитные обереги.

Он показывает внутреннюю сторону плаща, где висит куча камней и каких-то мелких штучек – в темноте не разобрать – на веревочках. Амулеты и браслеты.

– Давай вот этот, – сказал Кирос, указывая на один из них, и сунул такура монету.

Тот отдает ему зеленый камень на веревочке.

– И пусть хранят тебя высшие силы! – произносит многозначительно такура, воздевает руки вверх, будто он и правда колдун, а затем скрывается в подворотнях.

Веревка самодельная. Камень… Ну да, никаких украшательств. Просто камень. Кирос трет пальцами поверхность.

Твердая и шершавая… Ощущение, будто подкрасили обычный булыжник. Ничего особенно в этой штуке нет.

Зачем взял? Есть у них в управлении куча разных примет, одна из них: приносить обратно памятные вещи. Они не должны быть ценными, просто…

– Кольца! Это не простые кольца. Десять молодых дев нашептали туда свои заклинания! – говорит такура с темной чешуей, разбавленной бежевыми пятнами.

– Да что ему твои кольца! Вот! Вот, что вам нужно, такого нигде в Империи нет, – у второго такура с темно-зеленой чешуей коробка, в которую накиданы какие-то корни. – В кипяток кидаете и… Все сразу восстанавливает.

– Туники! Моя жена сама сшила. Подойдет на любой размер, – выкрикивает еще один такура.

Гомон только нарастает, так как другие тоже начинают суетиться вокруг него. Кирос уже понял, какую ошибку он совершил, когда что-то купил у того, первого.

Он идет вперед, стараясь их не замечать. Они тянутся к нему, но все-таки не трогают. Опасаются юлианцев? Или Кирос сам внушает им тревогу?

Дорогу не преграждают, потому он подходит к Башне. Она большая. Впрочем, «большая» – это слово, которое не передает, насколько Башня Акилона выглядит чужеродно.

Башня Акилона – монструозная. Говорят, что раньше диких такура почему-то рассматривали в качестве серьезной магической угрозы. Позже это сошло на нет, но монумент этой паранойи остался на месте.

Башню окружает высокий забор, у которого караулят стражники. Сейчас впереди двое зверолюдов с кошачьими мордами.

– А НУ РАЗОШЛИСЬ!

Орет один из зверолюдов, выходя вперед. У него бежевый мех и кисточки на высоких ушах.

Такура и правда разбегаются, хотя Киросу не кажется, что они действительно пугаются.

Стражник замечает зеленый камень в руке у Кироса.

– А… Все понятно.

Кирос усмехается и пожимает плечами.

– Кто такой? Чего надо? – спрашивает стражник.

Кирос лезет в сумку. Проще показать, чем объяснить.

– Можем к светокамню подойти? Текст мелкий.

Стражник даже не спорит. Они подходят к светокамню. Свет довольно тусклый. Будто сюда свезли самые дрянные осветители.

Или они, может, остались еще со времен войны с Краджаном.

Кирос протягивает одну из бумаг стражнику. Тот ее внимательно разглядывает. Бросает на Кироса хмурый взгляд.

– Карнифас?

– Карнифас.

– Как добрались?

– Бывало и хуже.

– Ага, точно. Сейчас позовем кого-нибудь.

– Вы можете просто впустить меня.

Стражники переглядываются.

Что-то думают. Кирос понимает: тут не нужно быть гениальным мыслителем. Они знают, что карнифасу, присланному Кусторией, нельзя просто так отказать. Но, кажется, было какое-то указание «сверху».

Кирос хмыкает. Не хочет издеваться. Примирительно поднимает руки.

– Ладно. Давайте, зовите кого нужно. Я подожду.

– Беги за Хин. Давай-давай.

Второй стражник убегает, а Кирос и зверолюд с кисточками на ушах остаются один на один.

– Я – Зах. Точнее Захтар, – произносит зверолюд.

– Кирос. Интересное у тебя имя, Зах.

Зверолюд пожимает плечами.

– Родители так назвали.

Кирос по роже видит, что Зах все понимает: его имя не юлианское. На севере и центре зверолюды редко дают такие имена. Выходит…

– Ты с юга.

– Да. Пошел в легион, а меня отправили сюда.

– Ты этим не очень доволен?

Зах плюет себе под ноги.

– Всегда мечтал служить в грязи и в грязе-снегу с этими… – он кивает куда-то в сторону. Явно на такура намекает.

– Знаешь что-нибудь про убийство Квинта?

– Что у него башка была отдельно от тела… Черт.

– Нервничаешь?

– Конечно, сука, нервничаю. Это все эти уроды, – он снова кивает куда-то в темноту.

Кирос понимает, к чему он клонит. Но все равно как-то машинально оборачивается. Позади темные проулки, слабо освещенные камнями.

– Говорят, вроде, что такура безобидные.

– Пф. Бредятина. У меня тут был друг, тоже такура. Его убили. Там… – он отмахивается, качает головой. -Там… жесть полная была. Части тела в разные стороны, голова – тоже отдельно от тела.

– За что его так?

– Повздорили с одной шишкой.

Кирос кивает, но пока все укладывается в привычную картинку. Такура режут друг друга, но эта резня особо не касается остальных.

Врата приоткрываются снова, там морда второго зверолюда.

– Пройдемте за мной.

Кирос кивает Заху.

– Увидимся еще, – мрачно бросает Зах. Видимо, он умудрился подпортить настроение самому себе.

Они заходят на территорию Башни. Кирос оглядывается: освещение тоже тусклое и слабое. Он видит голые деревья, какие-то столы со стульями. Тут уже ровный каменный пол, пусть и весь в лужах сейчас.

Идут к башне. На входе их ожидает девушка.

Кирос подходит ближе. Карнифас многое повидал, но это тот редкий случай, когда что-то смогло удивить даже его.

– Дальше я сама, – произносит девушка, обращаясь к стражнику. Тот кивает и уходит.

Девушка делает шаг навстречу. Протягивает руку Киросу.

– Хин Оир Нонит, – имя девушки… Да, ничего странного, учитывая, кто она такая.

– Кирос Нокс. Вы же…

– Да. Инсектоид. Или, как вы, юлианцы, говорите, арахнид.

Так называемый Арахнум – тоже одна из экзотических частей Империи. Удивительно то, что и Хин – необычная инсектоидка.

Один из видов инсектоидов – гуакай. Они выглядят как люди. Кироса учили, что это искусственная раса, выведенная когда-то инсектоидами для контакта с другими.

Что может выдать гуакай? Помимо не красной крови и совсем нечеловеческих внутренностей?

Иногда бывают какие-то мелкие отличия. Чаще всего это усики, подобные насекомым, которые тянутся откуда-то из головы. У Хин, например, они тянутся от висков. Длинные.

Но это еще не все. Юлианцы когда-то были обеспокоены тем, что гуакай могут скрываться и шпионить. Так и был придуман закон, согласно которому все гуакай обязаны иметь татуировку прямо на лице: окружность с линиями внутри, перекрещивающимися друг с другом.

Две линии означают, что гуакай принадлежит какому-то клану инсектоидов. Четыре – как будто два плюса, наложенных друг на друга – означают, что гуакай свободен.

У Хин четыре линии. Клеймо в виде заметной черно-черной татуировки находится так, что его центр приходится на лоб, точно между глаз. Окружность охватывает лоб, щеки и немного виски.

Кожа Хин бледная, из-за чего клеймо еще более заметное. Глаза зеленые, заметные из-за темных белков. Волосы арахнидки темные и редкие, собраны в хвост.

По лицу вообще непонятно, сколько ей лет. Черты довольно резкие. Нос острый, губы тонкие, скулы тоже угловатые и острые. Взгляд спокойный. Даже холодный.

Она одета достаточно тепло. На плечах какая-то цветастая накидка с узорами: желтый, земляной и оранжевый цвета. Наверное, что-то от такура.

Удивительна эта встреча еще из-за того, что гуакай не владеют магией.

Кирос кашляет в кулак. Черт.

– А вы здесь…

– Ассистент Роан Тит. Она сейчас исполняет обязанности руководителя этого места. Пройдемте.

Хин проходит к двери. Открывает ее, пропускает Кироса вперед. Склоняет голову.

Он оказывается внутри Башни. Просторная зала с разными выходами.

– Пройдем к Роан. Она сейчас в спешке готовится. Не думали, что вы приедете сегодня.

– Ждали позже?

– Раньше. Я думала, что вы прибудете день назад.

Хин говорит спокойно, но почему-то Киросу кажется, что тут был какой-то упрек. Чертовы инсектоиды.

Кто-то боится зверолюдов, кто-то такура, но Киросу именно эти существа казались самыми пугающими. И особенно гуакай. Странные и страшные создания, похожие на юлианцев только оболочкой. Черт, это же правда как-то… неправильно и неестественно.

– Много тут народу? – спрашивает Кирос.

– А вам это неизвестно?

Ее вопрос даже застигает врасплох.

Карнифасов принято бояться. И это совершенно заслуженно. И Кирос привык, что на подобных миссиях люди часто ведут себя с ним так, будто его прислали перебить всех.

Но Хин его не боится. Это видно и по взгляду, и по голосу.

– Не важно… – произносит Кирос. Не успевает договорить, как его резко обрывает Хин.

– Вы пьяны? Я чувствую запах.

– Немного выпил в дороге.

Хин бросает на него взгляд через плечо, в котором легко читается осуждение и даже отвращение. Кирос и сам кривится. Что эта подземная сука вообще себе позволяет?

– Гуакай ведь не умеют колдовать, – его цепкий разум тут же хватается за самую очевидную тему.

– Это вопрос?

– Знаю, что не умеют.

Хин резко разворачивается.

– И что это означает?

– Что гуакай не умеют колдовать, – Кирос даже улыбается, ощущая эту мелочную, но такую приятную…

– Я здесь не колдую, а работаю. Меня взяли на работу не здесь, а направили из Управления в Рэнму. Я – на своем месте, а вы…

– Что тут происходит?

Они оба оборачиваются.

Одна из дверей распахнута. На пороге стоит девушка. На вид ей лет двадцать пять. Скорее всего она старше, но точно ненамного.

Рога небольшие. Волосы светлые, русые, глаза ярко-голубые. Кожа бледная, из-за чего веснушки заметны даже издалека.

Она укутана в темные ткани. Неудивительно. Кирос одет тепло, но нос и щеки чувствуют, что в Башне прохладно и даже промозгло.

На руках крупные стальные браслеты – антимагические. Знак того, что девушка перед ним имеет очень большой магический потенциал и, скорее всего, большую разрушительную мощь, которую сложно контролировать.

– Роан Тит, верно? – произносит Кирос. Он знает имя девушки, которую Управление спешно утвердило в качестве исполняющей обязанности. Ну и арахнидка тоже его напомнила ненароком…

– Вы же… Карнифас? Простите, я не знаю вашего имени.

– Кирос Нокс.

Он протягивает руку, Роан отвечает тем же. Кирос жмет ее ладонь, как если бы Роан была мужчиной.

– Вам, наверное, стоит отдохнуть.

– Я чувствую себя неплохо, но если вы устали, то можем отложить разговор на завтра, – произносит Кирос.

Роан смотрит на него… Хм… Озадаченно. Да, Кирос понимает, о чем она думает. Пытается считать намек. Кажется, что Роан не мастерица кабинетных игр.

– Я тоже в порядке. Тогда проходите.

Роан пропускает Кироса.

– Хин, ты свободна, – обращается к инсектоидке светловолосая колдунья.

– Думаю, мне лучше побыть с вами, – голос Хин кажется даже командным. Да и сама Хин выпрямляется, будто она солдат в строю.

Роан не успевает ничего спросить, когда Хин произносит:

– Он пьян. Думаю, что…

– Хин… Все в порядке.

Хин смотрит в сторону. Кирос видит на ее лице даже какие-то эмоции. Что это? Замешательство? Ого.

Инсектоидка все-таки кивает.

– Хорошо, постою в коридоре.

Роан вздыхает.

– Со мной все будет в порядке. Иди отдохни.

Хин отвечает ей коротким кивком, после которого Роан закрывает дверь.

Эта комната – кабинет, причем, судя по всему, административный. Столы, стулья, полки, шкафы с бумагами, даже какой-то диван, укрытый меховыми шкурами.

Довольно светло: светокамни яркие, в отличие от тех, что в коридоре и на улице.

– Прошу, присаживайтесь, – Роан указывает на один из стульев, а сама проходит за стол.