Наследница Джасада
- -
- 100%
- +
– Значит, действуй, идиот!
Солдат сделал выпад, описав в воздухе мощную дугу концом меча. Это было впечатляюще, ведь если бы его меч приземлился на мою шею, то совершенно точно отрубил бы мне голову. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз сражалась ради выживания, но мои инстинкты остались при мне. Преодолев разделявшее нас расстояние за один шаг, я схватила солдата за руку, в которой он держал меч, и ударила ею по своему колену. Его пальцы свело судорогой, но прежде чем он выронил меч – он дернул рукой, и удар пришелся мне в живот, что заставило меня отшатнуться. Опершись на дерево, я закашлялась. Черт бы его побрал! Он не собирался облегчать мне задачу, а времени прийти в себя у меня уже не было. Всего в нескольких дюймах от моего уха просвистел меч, почти попав по плечу, но мне удалось увернуться в последнюю секунду, и меч застрял в коре дерева. Не теряя времени, я вытащила свой кинжал.
В порыве мести я двигалась со скоростью осы, уклоняясь от его смертоносных ударов. Каждый раз, когда мне удавалось приблизиться, солдат уже уклонялся от меня. Наши движения были похожи на танец, который слишком затянулся. Я либо подходила слишком близко к солдату, чтобы метнуть кинжал, либо находилась слишком далеко, чтобы вонзить в него лезвие. Внезапно его меч зацепил край моей туники, разрезав рукав, и мы тяжело выдохнули.
– Почему ты не используешь магию? – прорычал он. – У вашего вида есть преимущество, но ты растрачиваешь его впустую. Я не сочту тебя добродетельной за то, что ты ее скрываешь.
– Будь уверен, я бы с удовольствием воспользовалась своей магией, чтобы содрать с тебя плоть и сварить твои глаза. Добродетельной? Ха! У меня много слабостей, но добродетели среди них нет.
Обхватив рукоять меча обеими руками, солдат вновь замахнулся, а я, от неожиданности перенесшая свой вес в сторону, приземлилась на колено. Прежде чем я успела встать, меч оказался у моего горла. Солдат схватил меня за волосы и дернул так сильно, что на моих глазах выступили слезы. Его горячее дыхание коснулось моей щеки.
– Как долго ты бы еще прожила в этой отвратительной маленькой деревушке, обманывая всех вокруг, заставляя поверить в то, что ты всего лишь подмастерье, если бы я не увидел в тебе грязное пятно твоей магии? То, что ваш вид продолжает существовать, является свидетельством того, насколько коварно вы проникли в наше общество. Род джасади – это гниль в наших рядах.
Браслеты на моих запястьях неожиданно будто затянулись, потому что иногда они реагировали на определенные оскорбления или эмоции, испытываемые мной. Эти ситуации были слишком случайными и разными, чтобы я могла понять их закономерность. Но в таких случаях я вспоминала о том, что моя магия существовала. Она просто таилась под поверхностью моей кожи, оставаясь недоступной в обыденной жизни. Если бы у меня был выбор и я могла бы вытянуть из себя магию, то я бы не сидела здесь, чувствуя, как лезвие меча прижимается к моему горлу.
– Тогда я предлагаю тебе сражаться лучше! – сказала я и вцепилась зубами в руку, держащую меч.
– Ауч! – Вырвав свою руку, он отшвырнул меня в сторону, и я, вскочив на ноги, увидела, что с его кулака свисали пряди моих волос.
Встав, я посмотрела на небо. Примерно через два часа на горизонте должна была появиться полоска рассвета. Махэр проснется для нового дня, и на смену вечернему патрулю придут другие солдаты Низала. Если этот солдат не появится – на деревню обрушится хаос.
Я не готова умереть.
Эта предательская мысль наполнила мое горло пеплом. Я специально запасалась едой, пряча ее в вонючем ущелье, чтобы подготовиться к подобной ситуации. Сомнения были роскошью, которую я редко себе позволяла. Я знала, что Махэр не мог стать постоянным местом моего обитания. Пять лет назад я бежала из этих лесов с окровавленными руками, с одной ясной целью: больше никогда не попадать в такую ловушку. Но этот солдат не достоин такой чести, он не может выгнать меня из деревни.
Я ударила сильно и быстро, попав по сгибу его руки. Он взвыл, когда я сломала ему кость и меч выпал из его рук. Солдат попытался нанести мне удар сбоку по голове, но я была готова и смогла увернуться. Я рванула вперед и вонзила свой кинжал глубоко в низ его живота. Несмотря на то что угол удара был неудачный, я надавила на лезвие, преодолевая сопротивление его кожи и мышц, и вспорола его живот от бедра до бедра. Меньшее ранение в живот заставило бы его корчиться в агонии в течение нескольких часов, а я не могла себе этого позволить.
Мужчина пошатнулся, и его крик превратился в бульканье, смешавшись с кровью, стекающей по его губам. Он потянулся к красной струе крови, текущей из его раны, и рухнул на колени.
– Будь благодарен за то, что после твоей смерти никто не попытается продать твои кости на сытный бульон.
Я скривилась, вытащив из тела солдата окровавленный кинжал. Давненько он не впитывал в себя столько крови.
– Они… найдут мое… тело. – Он сплюнул кровь мне на ботинок. – Ты не избежишь суда.
Мои глаза защипало, и я их закрыла. Даже корчась в предсмертных муках, этот солдат считал, что он превосходит меня только потому, что у него не было магии. Потому что он родился в семье Низала, а я в семье джасади?
Если бы только он знал правду. Если бы он только был способен в нее поверить.
– Скольких еще ты… убила? Сколько? – прохрипел он.
Мой секрет застрял у меня между зубами, готовый сорваться с языка.
Я вытерла свой кинжал куском рукава, который он оторвал своим мечом, и засунула его обратно в сапог.
– Не так много, как ты думаешь. Считаешь, я боюсь суда Низала? – Я шагнула к солдату, смотря на его слабые попытки удержать меня.
Мои руки легли на его щеки по обе стороны лица, будто убаюкивая.
– Ваши солдаты не могут отвезти меня в ваше королевство и предать суду, потому что я не существую. Согласно вашим учебникам истории я умерла почти одиннадцать лет назад, сгорев заживо вместе со своими бабушкой, дедушкой и дюжиной других людей. Полагаю, что мою корону забрали твои люди для демонстрации на военном памятнике. Скажи мне, как мертвые могут предстать перед судом для живых?
Он непонимающе уставился на меня, а затем, когда начал осознавать, что я только что сказала, кровь отхлынула от его лица.
– Это невозможно! Ты лжешь!
– Регулярно, – невесело улыбнулась я.
– Наследница Джасада погибла на Кровавом пире. Все видели, как пламя поглотило ее вместе с Маликой[6] и Маликом. Ты не можешь быть ею. Она сгорела.
– Ты прав, солдат, – ответила я. – Наследница Джасада действительно сгорела на Кровавом пире. Она была лучшей из людей, не лишенная чести и добродетели. Она бы попыталась спасти свой вид и защитить их от таких, как ты. Даже если это привело бы ее к собственной смерти. Но ваш Верховный убил ее. – Я провела пальцем по щеке солдата. – И ее место заняла Сильвия. Я никого не защищаю и никем не правлю.
Я сжала руки на лице солдата и повернула его голову. Хруст сломанной шеи эхом пронесся по безмолвному лесу.
– И в отличие от нее я отлично умею оставаться в живых.
Солдат упал вперед, и его тело с глухим стуком ударилось о землю. Я же стояла над ним столько времени, сколько потребовалось, чтобы успокоить мое дыхание.
Этот мужчина не разоблачит меня, потому что я убила.
Оскверненная гробница Равиала, я убила солдата Низала!
Посмотрев в небо, я чуть было не закричала, но у меня в запасе оставалось максимум полтора часа, прежде чем меня перестанет защищать покров темноты.
На спину безжизненного солдата сыпались сухие листья, а я думала о том, что у меня с собой не было подходящих инструментов и времени, чтобы вырыть могилу. Я не могла оставить его здесь, ведь солдаты Низала прочешут каждую деревню в Омале в поисках его убийцы. Даже мое ущелье, каким бы скрытным оно ни было, будет скомпрометировано. Поэтому я придумала другой способ помешать солдатам обрушиться на нас подобно рою смерти.
Схватив солдата за плечо, я перевернула его на спину.
– Прошлой ночью ты выпил слишком много эля! Ты забрел далеко в лес и наткнулся на реку. Все знают, что берега рек требуют от людей осторожности, но ты был слишком пьян, чтобы ее соблюдать. Всего один неверный шаг, и ты уже в воде. Вероятно, твое тело найдут на валунах во время прилива, недалеко от южного побережья.
Не самый лучший план, но и не самый худший. Я присела на корточки и поджала губы. Мне нужно было время, чтобы замаскировать его раны и оттащить к реке, но от ближайшего берега реки меня отделяло по меньшей мере две мили. Даже если бы мне удалось каким-то образом уложить его на камни до смены солдат, я бы не успела вернуться в Махэр вовремя. Они поймают меня за линией деревьев с воронами и бросят в ближайшую повозку, направляющуюся в Низал. Мой желудок скрутило от страха, ведь я понимала, что не смогу завершить начатое в одиночку. Мне нужна была помощь.
Накинув плащ на плечи и взяв в руки корзину, я бросила взгляд на тело.
– Я вернусь, – сказала я и побежала.
Я бежала быстрее, чем когда-либо за последние пять лет. Да, я жила в этих лесах, но жила я здесь не одна. Со мной жила женщина, спасшая меня после Кровавого пира и научившая меня выживать. Я жила с кайидой[7], которая возглавляла армию Джасада в бесчисленных битвах, прежде чем была изгнана из королевства. Если бы она знала, на какой риск я сейчас иду, Ханым добавила бы мне на спину дюжину новых шрамов.
Петляя между деревьев, я с трудом выдыхала носом воздух, и на этот раз я не потрудилась обойти главную дорогу. Только не тогда, когда фортуна явно решила плюнуть на все мои усилия. Я взбежала на холм к замку и обогнула его.
Пожалуйста, хоть бы Марек оставил свое окно открытым.
Обычно ему было трудно заснуть без ветерка, но сегодняшняя ночь выдалась не по сезону холодной. Окно было открыто всего на дюйм и закреплено крючком. Не останавливаясь и даже не осознавая своего облегчения, я распахнула окно до конца и пролезла в него настолько бесшумно, насколько это было возможно. Оставляя грязные следы на коврике из кабаньей шкуры, я подошла к кровати Марека и обнаружила, что на ней спит Сэфа, а сам Марек заснул на стопке пальто. Я молча обрадовалась этому обстоятельству, поскольку попытка разбудить Сэфу и не разбудить других девочек, живущих в ее комнате, привела бы к поседению моих волос. Трясущимися руками я отставила корзину в сторону, и мое сердце ушло в пятки, пока я разглядывала спящие фигуры. Моя дружба с двумя этими людьми возникла против моей воли, ведь я упорно трудилась, чтобы не допустить возникновения в своей душе какой-либо привязанности, которую нельзя было бы разорвать в любой момент.
Эта ночь должна все изменить. Я собиралась довериться им, и если бы я ошиблась, то Махэр был бы потерян для меня раз и навсегда.
Я выдернула подушку из-под головы Сэфы, и ее испуганные карие глаза распахнулись. Она расслабилась только после того, как увидела мое прикрытое капюшоном лицо. После удара по лодыжке Марека передо мной предстали растерянные сонные зрители, состоящие из двух человек.
– Как быстро вы можете бегать?
Глава 3
По запекшейся крови на подбородке и теле солдата, на которого уставились Марек и Сэфа, ползали муравьи.
Первой заговорила Сэфа:
– Твоя работа кинжалом превосходна.
– Сэфа! – рявкнул Марек.
– А что? Так и есть. Ты работаешь на скотобойне и знаешь, как трудно так глубоко проникнуть в подбрюшье, а Сильвия сделала это, когда на нее напали. Это впечатляет.
– Так и было? – обратился ко мне Марек, золотистые волосы которого торчали во все стороны после бега. – Он напал на тебя?
Они не задавали вопросы, когда я вытащила их из постели и заставила бежать со всех ног за мной в лес. Даже когда мы миновали линию деревьев, отмеченных воронами, они не колеблясь бросились за мной. Я была обязана рассказать им хоть какую-то часть правды. По крайней мере, те кусочки, которые могла.
– Да. Он убил бы меня, если бы я его не опередила. Я нарушила линию деревьев, отмеченных вороном, потому что я забыла собрать для Рори кое-какие ингредиенты, но этот солдат решил не принимать моих объяснений. – Я указала на его упавший меч. – Они отдадут меня под суд, если я не замаскирую его убийство как случайное падение в Хирун.
Жестокость солдат Низала не требовала пояснений. Каждый из наших знакомых в какой-то момент жизни ощутил на себе их ужасную силу. Чего моим друзьям, не являющимся джасади, не нужно было знать, так это того, что он обвинил меня не только в незаконном проникновении на чужую территорию. Они могли бы испытать больше сочувствия к солдату, если бы знали, что его сразила рука джасади.
Я наскоро описала им свой план, напоминая о нашей гонке против рассвета. Каждая клеточка моего тела восставала против того, чтобы позволить им помогать мне. Если мы допустим ошибку – это будет моя вина, но командная работа была необходимым злом, чтобы успеть довести события этой ночи до конца.
– Дальше нам предстоит очень неприятное занятие, поэтому, если вы сомневаетесь в своей стойкости, можете подождать за этими деревьями. Мне нужна ваша помощь, только чтобы донести его тело до реки.
– Это дурное предзнаменование! Очень дурное предзнаменование! До Алкаллы осталось всего семь недель, разве она не должна принести нам удачу и процветание?
Сэфа, казалось, была ошеломлена неестественным наклоном шеи солдата.
– Что, если это означает, что Авалины стали ближе к пробуждению ото сна?
– Не будь дурой! – Марек по впечатляющей предусмотрительности собрал ветки, чтобы разбросать их на пропитанную кровью землю. – Сон Авалинов постоянен. Если бы такой кровавый турнир, как Алкалла, мог повлиять на Авалинов, то они бы выбрались из своих могил и убили нас столетие назад.
Марек стал разбрасывать ветки, прилагая к этому больше силы, чем было необходимо. Должно быть, упоминание об Алкалле задело его. А до этой ночи я часто думала над тем, присоединялся ли Марек когда-нибудь к легионом конкурентов, соперничающих за звание чемпиона своего королевства.
– Подумай хорошенько, Сэфа, если бы Алкалла или ее чемпионы обладали силой приносить удачу – Верховный назвал бы это магией и уничтожил бы их. А то, что мы наблюдаем здесь, является результатом высокомерия солдата Низала.
Сэфа вздрогнула, но, скорее всего, не от ужаса. В спешке они с Мареком покинули замок, не прихватив с собой даже плащей, и теперь находились без какой-либо защиты от ветра. Девушка выглядела маленькой, замерзшей и очень несчастной.
Так не пойдет! Она нужна мне в состоянии боевой готовности, поэтому я протянула ей свой плащ.
– Постарайся не испачкать его в крови.
Едва я успела сделать шаг к солдату, как чья-то рука вытянулась вперед, преграждая мне путь.
– Сильвия, ты же не думаешь, что у тебя хватит силы сломать спину этому человеку, – скрестил руки на груди Марек. – Я видел, с каким трудом ты поднимаешь ящики с яблоками.
Я чуть было не подавилась смехом, ведь в том, чтобы выиграть игру, в которую играла лишь одна сторона, не было никакого спорта.
– Ты увидел то, что я хотела, чтобы ты видел. Сэфа, пожалуйста, найди столько маленьких зазубренных камешков, сколько сможешь уместить в карманах плаща.
– Позволь, я сделаю это, – заспорил Марек.
Я сделала глубокий вдох, но напомнила себе, что он всего лишь пытается помочь.
– Я могу с этим справиться сама.
Перевернув тело лицом вниз, я схватила его за руки и подняла. При виде этой картины Сэфа позеленела, но я не могла ее в этом винить. Тело солдата стояло на коленях, оттянутое за руки назад. Его изуродованный и перепачканный грязью и кровью торс был направлен в ее сторону, и надо сказать, представлял собой жуткое зрелище.
– По крайней мере, мы не планируем его есть, – проворчала я себе под нос, и Марек бросил на меня недоуменный взгляд.
Крепко держа тело за руки, я уперлась ботинком в его поясницу, а Сэфа юркнула за деревья, затыкая уши. Марек наблюдал за происходящим скептически нахмурившись, а в моем сознании внезапно пробудился зловещий голос, который за считаные минуты мог разрушить личность, на создание которой я потратила годы.
– Ты не можешь защитить даже собственную жалкую, бессмысленную жизнь, – прошептала мне на ухо Ханым.
Мои самые мрачные мысли всегда высказывались ее голосом. Прошли годы с тех пор, как я слышала голос своей похитительницы-спасительницы в последний раз, и то, что я услышала ее сейчас, не могло означать ничего хорошего.
Я снова потянула за руки солдата. Сломать спину взрослому мужчине под таким углом требовало значительного усилия. Ханым описала бы эти усилия так: «Притворись, что пытаешься протолкнуть сквозь этого человека свою ногу». Руки солдата нужно было отвести далеко назад и держать очень крепко. В противном случае сломались бы его плечи, а спина осталась неповрежденной.
Я ударила ботинком по его спине, и от раздавшегося оглушительного треска брови Марека поползли вверх. Удовлетворенная проделанной работой, я опустила тело со сломанными костями на землю и указала на глубокую рану на животе солдата.
– Эта рана слишком ровная. Мне нужно, чтобы все было представлено так, будто он пострадал от валунов в Хируне.
Марек принял мой кинжал с медленной улыбкой.
– Значит, ты думаешь, что я не могу сломать спину взрослому мужчине, но могу сделать рану более серьезной?
Я оставила его сидеть на корточках рядом с солдатом и пошла искать Сэфу. Найдя ее, я стала свидетельницей того, как она извинялась перед колонией муравьев за то, что украла их камень, за которыми они прятались.
– Я почти закончила, – сказала она.
Подозрение кирпичом легло на мою грудь. Если не считать приступов суеверной паранойи, Сэфа казалась мне такой же беспечной, как и Марек. Я вытащила их из деревни посреди ночи, чтобы они помогли мне расчленить труп солдата и отнести его к реке, но они с большим ужасом отреагировали на то, что я забываю регулярно поливать свое фиговое дерево.
Я присела на корточки и поморщилась при виде того, как мой плащ на Сэфе волочится по земле. Он был слишком велик для маленького тельца Сэфы.
– Говори прямо, почему ты делаешь это для меня?
Ничуть не смущенная моим резким тоном, она легонько подула на камни в своей ладони, стряхивая с них рассыпавшиеся осколки.
– Несмотря на твое сильное сопротивление следующему утверждению – мы друзья.
– У дружбы есть свои пределы.
– Возможно.
– Я бы не стала этого делать ни для тебя, ни для Марека.
Уголок ее рта приподнялся, будто я сказала что-то забавное.
– Я знаю.
– Если меня поймают – меня казнят, а вы будете отданы на милость низальского трибунала за то, что помогли мне.
– Если ты надеешься разжечь во мне страх – ты опоздала. Он был зажжен давным-давно. – Сэфа рассовала камни по карманам. – Будь спокойна, Сильвия, прежде чем дело дойдет до суда, я немедля последую за тобой на смерть.
Сэфа и я встали одновременно. Только джасади мог дать такую клятву, но в Мареке и Сэфе не было ни следа магии. Живя с ними бок о бок, я бы обязательно увидела ее проявление. Тогда какая у них была причина бояться Низала?
– Что ты мне недоговариваешь? – спрашиваю я, оценивая Сэфу так, словно вижу ее впервые.
– Что ж, Сильвия, мою преданность ты получила безвозмездно. – В ее карман посыпались остальные камешки. – Но мои секреты ты должна заслужить.
Она улыбнулась белоснежной улыбкой, которая резко контрастировала с цветом ее темной кожи.
У меня перехватило дыхание, когда меня пронзила догадка. Это была сама собой вытекающая вещь из того, что, как мне казалось, я знала о Сэфе и Мареке. По моим наблюдениям, когда Марек был в гневе, он всегда делал акцент на буквы «а» и «л». Он постоянно жаловался на погоду в Махэре, будто климат остальных частей Омала отличался от нашего.
– Марек назвал помидор неправильно, – внезапно озвучила я свое воспоминание. – Через неделю после того, как я приехала в замок, я увидела вас двоих на кухне, он попросил тебе передать ему ооту, а омалийцы называют помидоры «таматим». Мне это показалось странным, и я внимательно следила за его речью в течение месяца. Я слышала, как он называет множество овощей другими названиями. Как их называют лукубцы, орбанцы и назальцы. Он сказал мне, что это Юлий заставлял его тренироваться в произношении этих названий для посетителей, которые приезжают в базарные дни из других королевств, но он просто пытался скрыть свой самый первый промах. Не так ли?
Сэфа молча стряхнула пыль со своих ладоней, а по ее лицу ничего нельзя было прочесть.
– Нести труп будет сложнее после того, как он окоченеет. Нам пора идти.
– Ты была так поглощена собственными секретами, что не потрудилась заметить их секреты, – пробормотала Ханым. – Ты жалкая.
Мне хотелось оттащить Сэфу в сторону и трясти до тех пор, пока она не откроет мне всю правду. Если то, что я подозревала, было правдой… но я не могла и не стану об этом спрашивать. По негласному правилу, жизнь, которую мы вели до того, как попали в замок Райи, не обсуждалась. Я не должна расспрашивать их о секретах, если они не причиняют мне вреда, а любопытство всегда вознаграждалось любопытством.
Когда мы вернулись, я заметила, что Марек проделал работу, достойную похвалы. Он сделал линии раны неровными, и нам оставалось перенести тело и забросать камнями открытые его части, надеясь, что к тому времени, как его найдут, рыба уже расправится с обнажившимся кожаным лоскутом.
Путь до реки казался вечным. Я несла тело со стороны головы, в то время как Марек и Сэфа поддерживали нижнюю часть. Деревья нетерпеливо смыкались вокруг нас, а земля с каждой дюжиной наших шагов опускалась ниже. Я заметила, что чем глубже мы устремлялись в Эссам, тем чаще Марек вздрагивал. Нам казалось, что вокруг нас смыкаются зубы зверя, слишком огромного, чтобы это можно было постичь. За всю дорогу мы останавливались всего дважды, чтобы перевести дыхание, вдыхая свежий утренний ветерок и наблюдая за уже розовеющим небом.
Когда Сэфа начала петь, ее голос перекрывал хлюпанье наших шагов.
На пустую землю почти незаметно пришли Авалины.– Пожалуйста, – простонал Марек.
Видимо, в отличие от меня, он явно узнал мелодию.
Капастра возложила корону на западе, там, где холмы и долины. Укротительница синих зверей, мать Омала, изобилуй!– Она не остановится, – предупредила я Марека.
Когда я оступилась, мой ботинок прошел сквозь сгнившие бревно, и, перепрыгивая через мою ногу, из своего укрытия вылетели сверчки. Их возмущенное щебетание присоединилось к непрекращающейся мелодии Сэфы. Марек поддержал ее ровным голосом:
Луч красоты ярче рубина, Байра, Байра, Байра! Принесла Лукубу свой свет изобилия, Байра, Байра! В костях Дании разгорелась битва, Байра, Байра. Она пела в Орбане свою кровавую песнь, Байра, Байра, Байра!На щеку трупа запрыгнул сверчок, и, молча наблюдая, как он заползает ему в нос, я поморщилась. Я могла бы предсказать, какой сюжет у песни Марека и Сэфы и каких событий в ней не будет.
Когда-то давно в мире существовало четыре королевства, полные магии: Лукуб, Омал, Орбан и Джасад. После погребения Авалинов появилось пятое королевство – Низал, созданное для установления и поддержания мира между остальными четырьмя королевствами. Но проходили столетия, каждое из которых уносило с собой немного магии, пока магия не осталась только в Джасаде. Армия Низала росла, и это очень пугало не только Лукуб с Омалом, но и жаждущий сражений Орбан. Но даже у армии Низала не было ни единого шанса против неприступной крепости Джасада. По крайней мере, так должно было быть.
К моему удивлению, песня Сэфы продолжалась, хотя звучала она более мягко и сдержанно.
Крики Джасада услыхал Ровиал и отдал свою душу, Чтобы тот процветал, процвета…– Тихо. – Я остановилась и прислушалась.
Вот она, лучшая песня из всех возможных сейчас. Шум Хируна, прорвавшийся к моим ушам сквозь деревья.
Мы резко остановились на краю берега реки.
– О! – выдохнула Сэфа. – Я никогда не видела, чтобы берега Хируна были так далеки друг от друга.
Хирун извивался по всем королевствам, подобно могучей змее, поддерживая жизнь во всей стране. В некоторых районах Эссама река была не шире ствола дерева, здесь же до противоположного берега Хируна была по меньшей мере полумиля. Отражение полной луны рябило на темной поверхности воды.
– Дайте его мне. – Марек отстранил нас от тела и покатил его вниз по берегу, не забывая о следах на влажной земле, оставленных весом солдата.
Пока Марек таскал валуны, чтобы разместить их вокруг тела и под ним, он кряхтел от усталости.