Не венок сонетов. Пародийки, стишата и мыслята
Издательство:
Автор
- -
- 100%
- +
© Григорий Саркисов, 2025
ISBN 978-5-0068-0052-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Не венок сонетов
Пародии, стишата и мыслята
Пародиями на стихи разных поэтов я балуюсь уже лет тридцать. А поскольку пародировать можно только хорошие стихи – плохие сами по себе пародия, – то и поэтическая компания подобралась, что надо. Лермонтов, Бродский, Вознесенский и примкнувшие к ним другие настоящие поэты позволили мне, поэту ненастоящему, и даже вовсе не поэту, а обыкновенному окололитературному хулигану, приобщиться к их творчеству, и набраться ума-разума, ибо мудрости ту них – целый воз, на всех хватит. И на меня хватило. То есть, на мои пародии. К которым я имел нахальство пришпилить еще и стишат с мыслятами собственного изгоготовления. Увы, долго не получалось поселить всё под одной обложкой, и пародии со стишатами-мыслятами оказались разбросанными по разным книжкам, а что-то так и не было опубликовано. Но вот, собрался, – и собрал. А что получилось, судить вам, мои дорогие читатели. Если это кому-то поднимет настроение, – буду рад. А если мои пересмешки и рифмочки наведут еще и на мысли, – радости моей не будет предела.
Губерманки
Мироныча уважим за уменье
Вложить в две строчки мыслей Эверест,
За не ушедшее с годами вдохновенье,
А главное – за то, что он несёт свой крест.
Начнём с живого классика уже не только российского, но еще и израильского рифмованного юмора, – Игоря Губермана. Он не склочен, и не спесив, а стихи его – малой длины, и, блинами портвейн закусив, он шедевры печет – как блины. Губерман написал так много умного, что всякий уважающий себя пародист – а пародисты себя уважают! – мимо написанного Миронычем пройти не может. Автор этих пародий тоже мимо не прошёл. И как-то сами собой образовались целые циклы: «Испражнения в прекрасном», «Два Потопа, три Прихлопа», «Положи глаз», «Гурией – по фурии», «Кругом одни», «Слушать подано», «Summarum gradus», «Эники, беники ели?», «Как Добрана жевать» и трилогия «Журчи, Журча!». Сразу скажу: то, что здесь жирненькими буковками – губермановское. А то, что буковками худенькими – моё. Чтобы, не дай Бог, с классиком не перепутали! Ну, что, – поехали?
Вот человек, он всем доволен,И вдруг берёт его в тискиПотребность в горечи и боли,И жажда грусти и тоски.Всё хорошо. Хожу весь в белом,Хозяин жизни, вольный князь.Но иногда стремлюсь всем телом —Лицом в салат, душою – в грязь.Я – ураган, тайфун, цунами,Не избегаю жарких драк,И, если только между нами,Откушать водки – не дурак.Поэзии ценитель строгий,Я не люблю носить носки,Поскольку в них потеют ноги, —Уже причина для тоски!Азохен вэй! Я чист и волен,Куда хочу – туда лечу,И жизнью я вполне доволен,Хоть на неё порой ворчу.Недорого беру за строчку,Полнят метафоры карман,Ну, всё сказал. На этом – точка.Ваш скромный гений – Губерман.***
Переживя свободы шок,Россия вновь душой окрепла,Согрела серый порошок,И Феликс вмиг восстал из пепла.Переживя и то, и это,Бежа и вдоль, и поперек,Пиша стихи, я стал поэтом,И, допиша, успех предрёк.Пия несладкую настойку,Пельменью горечь закуся,Переплюя лишенья стойко,Я жизнь украсил, покрася.Маша недрогнувшей рукою,Волня в стакане портвешок,Ходя туда-сюда с тоскою,Я, сочиня такой стишок.Россия, порошки смешая,Железо в тигле воскреся,Последствий смеси не созная,Железный Феликс создася.Любуя новых поколений,Дальнейших пиков покоря,Боюся, – не воскрес бы Ленин,Великих планов претворя!***
За все на евреев найдется судья,За живость. За ум. За сутулость.За то, что еврейка стреляла в вождя.За то, что она промахнулась.За всё на евреев найдётся судья, —За Тору, форшмак и мацу,За засуху, и за излишки дождя,За то, что кипа – не к лицу.За Троцкого, Бродского и за Привоз,За то, что в глаза не глядят,За идиш, иврит, фалафель и Давос,За то, что свиней не едят.За Мёртвое море, за лапсердак,За Хайфу, хупу и сутулость,За то, что еврейка стреляла не так,(Поэтому, вишь, промахнулась),Евреям пеняют и песней «Гоп-стоп»,(Картавость – она неспроста!),В ответе они за Всемирный Потоп,За римлян, распявших Христа.За то, что из крана не льётся вода,За солнце и за туманы, —Евреи в ответе за всё и всегда,Но не за И. Губермана!***
Печально, что, живя в благополучии,Судьбы своей усердные старатели,Мы жизнь свою значительно улучшили,А смысл её – значительно утратили.Ты – жизни и судьбы копатель,Улучшил быт и о душе – забыл.Но как же смысл жизни ты утратил,Когда не знаешь, в чём тот смысл был?А жизни смысл прост, как старый веник,Он очевиден, как булыжник в лоб:Живём, чтоб заработать столько денег,Чтоб их хватило на удобный гроб.Как ни крути, – у всех одна дорога,Она нас всех к одной черте ведёт,Кто заработал максимально много,Тот с максимальными удобствами умрёт.***
Нас маразм не обращает в идиотов,А в склерозе много радости для духа.Каждый вечер – куча новых анекдотов,Каждой ночью – новая старуха.Пусть маразм нас обращает в идиотов,Я деменции не признаю коварства,Знаю – и на бородатых анекдотахМожно заработать на лекарства.Да! Маразм прославлю всей душою!Обожаю радости деменции,Каждый день – открытие большое,И с самим собой – аудиенция.В зеркало гляжу с немым вопросом:Кто там поселился, господа,С лысиной, морщинами и носом?Не встречал такого никогда!Или где-то видел эту морду?Две ноздри, усы, и левый глаз…Нет! Исключено! Я знаю твердо:Вижу эту личность первый раз.«Кто ты, обиталец зазеркальный?», —Смело незнакомца вопрошу. —Отзовись скорее, гость незваный,Я тебя, мон шер, не укушу».Он молчит, смешные рожи корчит,Я ответил тем же наглецу.Если издеваться не закончит,Не спущу, – ударю по лицу!Тут – старуха. Тоже незнакомка.Жизнь, видать, изрядно потрепала.Говорит: «Пора менять пеленку».Кто такая?! Как сюда попала?!Вот сюрприз! Я удивлен немало:«Эй, бабуля, как тут очутилась?Как к дверям ключи ты подобрала?Как случилось так, что так случилось?»А бабулечку, гляжу, на смех пробило,Веселится, вишь, теперь она.Говорит: «Кончай дурить, чудила!Ты мой муж, а я – твоя жена!».Ах, жена?! Узнали мы друг друга.Но сомнения никак не отцепляются:Если эта бабушка – моя супруга,Что за дед в постели с ней валяется?Я вскочил, и долго матерился,Оскорбленный до молекул духа,Но, увидев бабку, удивился:Кто ты, незнакомая старуха?!..О склерозе многое известно,Он бодрит и разгоняет кровь.И старухе тоже интересно, —Кто там рядом хнычет про любовь?Эй, поэт! Строкою бей маразм,Чтобы солнце разума не гасло!И тогда твой поэтический оргазмВыльется и в булочку, и в масло!***
Я стараюсь вставать очень рано,И с утра для душевной разминки,Сыплю соль на душевные раны,И творю по надежде поминки…На поминках с утра и до ночиЯ поклоны несчастиям бью,И печально, и тяжко мне очень,Оттого без закуски я пью.В этом что-то во мне от Толстого,И от Пушкина что-то во мне,Или – от Соловьёва-Седого…Серый дождик плюётся в окне.Соль на раны посыплю, и сахар,Истин свежих открою скрижаль,Поэтической нивы я пахарь,Мне и перца на сахар не жаль.Я стараюсь вставать очень рано,Для зарядки танцую «лезгинку»,Сыплю соль на душевные раны,По надежде справляю поминки.Чтоб поминкам всецело отдаться,Я готов всё на свете отдать.Не мешайте с утра напиваться!Мне ведь ночью ещё допивать.***
Я в гостевальные менюБывал включён, как угощение,Плёл несусветную х… йню,Чем сеял в дамах восхищение.Я сеял в дамах восхищенье,И в пожилых, и в инженю,Считался лучшим угощеньем,Плетя полнейшую фигню.Я был бифштексом и компотом,Я был фондю и фуагра,На стол ложился антрекотомПод кашею из топора.Я в дамах сеял восхищенье,И с ними был совсем не груб,Завидным числясь угощеньем,Я жиром капал с дамских губ.И кулинарным капризанамМогу я фору дать, друзья,Я был хамоном, пармезаном,И сайра в масле – тоже я!Но дамам пармезана малоИ я, всем телом трепеща,Был бешбармаком, пиццей, салом,Реинкарнацией борща.Омаром красным в пиве пенном,Горошком в винегрете плыл,Я был в ударе, несомненно,Когда азу в ткемали был.И, сменных блюд слуга бессменный,Весь в майонезе, в стиле ню,Я в дам входил попеременно,И плёл, естественно, фигню.А на десерт меня подали,Кокосом манго распушив,И дамы жадно поедалиБанан моей большой души.К желудкам шел дорогой верной,И, перцем разжигая пыл,Я в Петербурге был шавермойВ Москве я шаурмою был.Я в дамах сеял восхищенье,Шерше ля фам и се ля ви,Цена копейка угощеньюБез соли, перца и любви.Ах, такова судьба поэта:Сегодня ты – в героях дня,А завтра – старая котлета,И полная, пардон, фигня…***
Давно уже две жизни я живу,Одной внутри себя, другой – наружно.Какую я реальной назову,Не знаю. Мне порой в обеих чуждо.Давно уже две жизни я живу,В одной – поэт, натура романтичная,В другой – кошмар и ужас наяву,Тварь пьющая и в целом – неприличная.Внутри один, совсем другой – наружно,Природы-матери престранное творение,Кому, скажите, это было нужно, —Такое организма раздвоение?!Я подхожу к проблеме осторожно,Решая, что мне делать, как мне быть.И если первое ещё терпеть возможно,Второе хочется скорей забыть.В двух жизнях жить совсем я не мастак,И обе жизни – не мои, похоже.В одну войдёшь, – не то, не та, не так,И во второй, иттить её, – примерно то же.Нас два в одном. Мы – жертвы раздвоения,Не знаем, что теперь писать в анкете.На этом я, друзья, закрыл бы прения,Но к первым двум пристроился и третий.Теперь уже три жизни я живу:Теперь всегда – плохое настроение.Хорошей жизнью это я не назову,Расстроен, мазефака, растроением!Я существую с превышеньем квоты,Ни шатко, и ни валко жизнь идёт,А вдруг к трём прежним полуидиотамДобавится четвёртый – полный идиот?***
Как только жить нам надоест,И Бог не против,Он ускоряет нам разъездДуши и плоти.Ах, как нерадостен разъездДуши и плоти,Не выдаст Бог, – свинья не съест,Коль чёрт не против.Не надо плакать, господа,О том, что было,Что наши слёзы? Лишь вода.И то – забыли.Мне плоть нужна, да и душаКарман не тянет.И жизнь всемерно хороша,И гром не грянет.Ах, как нерадостен разъездДуши и плоти!Я ненавижу этот квест!Я буду против!***
Когда сидит говна мешок,И смачно сеет просвещение,Я нюхом чувствую душок,И покидаю помещение.Зашел я как-то в знаний храм,Великой мысли помещение,Увы и ах! Вдохнул я тамСовсем не воздух просвещения.Мне в храме встретился мешок,Большой, упитанный весьма,Росточком был мешок с вершок,Но запах издавал дерьма.Я, спрятав нервный смешок,Переборов своё смущение,Сказал: «Послушайте, мешок,Пора проветрить помещение!».Мешок молчал. Я осерчал,Критиковал за нерадение,И долго на мешок кричал,На нравов намекнув падение.Но, не добился ничего,Мешок всё так же возлежал.Я озверел и пнул его.Мешок порвался. Я бежал.Нагадил гадко гадский гад,Такое – требует отмщения!По носу бьют и вонь, и смрад.Так нынче пахнет просвещение.И если пахнет здесь не тем,Чем пахнут цитадели знания,Поведаю об этом всем,Пока в уме я и в сознании.Нет, не сдаюсь ни в коем разе,Мораль проста, как нос поэта:В храм знаний без противогазаНе приходи. Опасно это!***
Когда я спешу, суечусь и сную,То словно живу на вокзале,И жизнь проживаю совсем не свою,А чью-то, что мне навязали.Вот я суечусь, и бегу, и сную,И всё мне как будто бы мало.Бывает, в кошерную рыбу плюю,А ем – некошерное сало.***
Строки вяжутся в стишок,Море лижет сушу,Дети какают в горшок,А большие – в душу.Если долго какать в душу,Море вылезет на сушу,Если какать не в горшок,Выйдет из горшка стишок.И, покакав от души,Даже дети-малыши,Славят автора стишкаБез отрыва от горшка.***
В болезни есть одно из проявлений,Достойное ухмылки аналитика:Печаль моих интимных отправленийМне много интересней, чем политика.Я в унитазе открываю целый мир чудес,Опровергаю все сомненья нытиков:Моих интимных отправлений весНамного больше веса всех политиков!***
Любая философия согласна,Что в мире от евреев нет спасения,Науке только всё ещё не ясно,Как делают они землетрясения.В евреев вредность свято веря,Знаток расскажет про еврея,Что, получив от сионистов спецзадание,Еврей изменит все основы мироздания!Возьмет, и солнце сбросит с небосвода,Захочет – превратит горилку в воду,А если сильно вы его обидите,То звезд на небе больше не увидите.Вот так, живя в неведеньи опасном,Мы проживаем жизнь свою напрасно.А ведь на свете знающие люди есть.Их адрес: Кащенко, палата номер шесть.***
У женщин юбки всё короче,Коленных чашечек стриптизНапоминает ближе к ночи,Что существует весь сервиз.У женщин юбки все короче,Поэт – знаток деталей мелких,Не видя, – видит, между прочим,Все чашки, блюдца и тарелки!Пусть даже юбки всё длиннее,Но толк Поэт в сервизе смыслит,И оттого ему – виднее,А что не видно – он домыслит.***
Год приходит, и год уходит,Раздробляясь на брызги дней,Раньше не было нас в природе,А потом нас не будет в ней.Брызгам дней пропою я оду,Пусть исчезну. Авось, ничего.Долго буду любезен народуТем, что брызгал стихами в него.Такова уж Поэта природа,Я – полива людей гарант,Я – обрызгиватель народа,Освежитель и дезодорант.Пусть меня когда-то не будет,На исходе оставшихся дней,Брызну жизнью, меня не убудет,Даже если не будет в ней.***
Все споры вспыхнули опять,И вновь текут, кипя напрасно:Умом Россию не понять,А чем понять – пока не ясно.Россия, надо понимать,Так непонятно непонятна,Что можно голову сломать,А это очень неприятно.***
А ночью небо раскололось,И свод небес раскрылся весь,И я услышал дальний голос:– Не бойся смерти, пьют и здесь.Меня Тот Свет обеспокоил,Меня пугала тучек взвесь.Но добрый Ангел успокоил:– Окстись, дурашка! Пьют и здесь!А после Небо раскололось,И, перекрыв ветрила вой,Раздался Сверху чей-то голос:– Пиши, дурак, пока живой!Не мёрзли чтоб на Небе ушки,Тебе нальют и ром, и эль,Но помни: Там суровый Пушкин,Потащит сразу на дуэль!Он рифмоплетов ненавидит,Огнем он праведным пылает,Как рифмоплета он увидит,К чертям беднягу посылает.А там – большие сковородки,И вот уже на них ты бьёшься…Нет, брат, не пей при жизни водки,Пиши стихи. А Там – напьёшься!Теперь ничто не беспокоит,Стихи пишу в одном белье,А как помру, – меня напоитМой добрый Ангел-сомелье!***
Когда с тобой беседует дурак,То, кажется, что день уже потух,И свистнул на горе вареный рак,И в ж..у клюнул жареный петух.Я дар педагогический наследовал,Но, если с дураками в бары хаживал,Я с ними о высоком не беседовал,И зёрна Истины в мозги им не засаживал.Я исключил хвалу, хулу и критику,Я выбирал простейшую тематику,И избегал дискуссий о политике,Не трогал физику, а также математику.И цели ставил только примитивные,Понизив мозготворчества критерии,Но дурни попадались сплошь активные,Предпочитавшие высокие материи.И если вдруг хронический дурак,Раздухарится, о высоком рассуждая вслух,Останови его. Скажи, что к пиву красный ракНамного лучше, чем какой-нибудь петух.Лишь только так одержишь ты победу,И душу не задушит тухлой дури дух,Вареный рак тебя не клюнет в среду,В четверг не свистнет жареный петух.А кто рискнул в ненужный спор ввязаться,И разбудил чужих мозгов зверинец,Узнал мгновенно: дважды два – тринадцать,Прививки – вред, а Цезарь – украинец.Так, выпив с дураками три цистерны,Поэт пришёл к нерадостному выводу:От дурака и бункер не спасет отдельный,И бодигардов мускулистых выводок.Увы, мин херц, покой нам только снится,А дураки – в любое влезут дело.Мораль: лишь для ума имеются границы,Но для безумия – в природе нет предела.***
Мне в жизни крупно подфартилоНайти свою нору и кочку,И я не трусь в толпе актива,А выживаю в одиночку.Живу спокойно и не хило,Сижу в норе, стою на кочке,Активу крупно подфартило,Что я – пассивный одиночка.***
Пью водку, виски и вино я,Коньяк в утробу лью худую,Существование иноеЯ всем врагам рекомендую.Вино пей сам, и водку с пивом,И виски – через не могу,Запей всё это джином сивым,Но лимонад – отдай врагу!***
Поскольку жизнь, верша полет,Чуть воспарив – опять в навозе,Всерьез разумен только тот,Кто не избыточно серьезен.Я не избыточно серьезен,Парю себе, верша полет,Но, к сожалению, навозаНе избегу. Вот ёшкин кот!***
Текут рекой за ратью рать,Чтобы уткнуться в землю лицами;Как это глупо – умиратьЗа чей-то гонор и амбиции.Года и люди в хмари тают,Пожил – и всё, и был таков.Не меньшей глупостью считаюЖить за идеи дураков.Но если ты доволен лицами,Как и идеями иными,Чужие гонор и амбицииСтановятся почти родными.И пусть коварно окружили,Враги кругом, за ратью рать,Но за амбиции чужиеУже не страшно умирать.***
Какая глупая пропажа!И нет виновных никого.Деталь российского пейзажа,Я вдруг исчезну из него.Мной, как деталью, весь пейзаж гордится,Да, я – деталь! Но, вглядываясь вдаль,Скажу, что из пейзажа лучше испариться,Чем превратиться в лишнюю деталь.***
Я снова философствую про жизнь,С усмешкой вспоминая свою юность,Во мне с годами зреет пофигизм,И люди называют это мудрость.Рифмуя лихо «жизнь» и «пофигизм»,А «юность» – с «мудростью», а «угол» – с «призмой»,Ты зарифмуешь даже «катаклизм» с «катаклизмом»,Легко соединив словечко «ката» – с «клизмой»!Когда дофилософствуешь, мой друг,На рифмы падкий и в стихах неистов,Сходи на кладбище, и посмотри вокруг:Здесь истинных увидишь пофигистов.***
Сейчас полны гордыни те,Кто, ловко выбрав час и место,В российской затхлой духотеОднажды пукнул в знак протеста.Кто, переполненный гордыней,Протестно пукал на газеты,Скорей всего, объелся дыней,А после – не нашёл клозета.Пииты дыню на ночь не вкушают!Горох пииту – горе и слеза!И кто диеты сей не нарушает,Тот пукает, конечно, только «за»!***
Живешь, покоем дорожа,Путь безупречен, прям и прост…Под хвост попавшая вожжаПускает все коту под хвост.Из-под кошачьего хвостаВожжу печально достаю:Я точно знаю все места,Что усложняют жизнь мою!***
Когда уходит жить охота,И в горло пища не идет,Какое счастье знать, что кто-тоТебя на этом свете ждет.Когда уходит жить рыбалка,И водка в горло не идёт,Как хорошо, что хоть русалкаИз водки рифмы не прядёт.***
Забросив гнев, как мусор в урну,И выводя на сердце пятна,Я часто мыслю нецензурно,Но выражаюсь – деликатно.Когда сотрешь на сердце пятна,Условности забрось-ка в урну:Не выражайся деликатноКогда ты мыслишь – нецензурно.***
Непрестанно, то вслух, то тайком,Я твержу к этой жизни припев:Кто садится за стол с дураком,Тот со стула встаёт, поглупев.Разгадать тайну жизни сумел,Подглядев тайну стула тайком:Стул хорош – если с мудрым ты ел,Стул плохой – если ел с дураком.***
Я много прочитал отменных книг,А многие я просто пролистал,Однако от романов ни на мигНи хуже, и ни лучше я не стал.Романы нехотя читал,Иные – просто пролистал,Но так писал, что гордо всталМой бюст на мой же пьедестал.Я не простой какой-то хлюст,Но всё ж подвел меня Минюст.Не утвердил мой бюст Минюст,А бюст без визы – разве бюст?!***
Я понял вдруг, что правильно живу,Что чист, и, слава Богу, не бездарен,По чувству, что во сне и наяву,За всё, что происходит, благодарен.Я правильно живу и не бездарен,Я чист от малых и больших грехов,И дуракам премного благодарен,Подкидывающим темы для стихов.Талантлив страшно, и красив на фото,Стихи мои и пахнут, и цветут;Чу! чешутся лопатки отчего-то;Не исключаю, – это крылышки растут.***
В мутном российском времени,В каждой почти эпохе,Есть и завалы темени,И просветлений крохи.Во Времени подвалеСижу. Заели блохи.На темени – завалы,В кармане – только крохи…В российском мутном времени —Сплошные охи-вздохи,И шебуршат под теменемКрошки от эпохи…***
Я русской речью так повязан,Любя её ручьи и реки,Что я по трём порою фразамСудить могу о человеке.Люблю я русский, в пузо сук вам!Слова текут, как в море реки.Всего по трем известным буквамУзнаю всё о человеке!***
Забавно, что ведьма и фурияСперва были фея и гурия…Я ведьм и фурий не терплю,Мне феи-гурии милы категорически!Я за косички смело их треплю,Они меня – за дар мой поэтический!***
Так ловко стали пресмыкатьсяСейчас в чиновничьих кругах,Что могут с легкостью сморкатьсяПосредством пальцев на ногах.Опять закат. Опять, гляди, смеркается,Темнеет небо, дождик бьёт по морде,Опять людишки гибкие сморкаютсяНогами – по наиновейшей моде.А я смотрю на этот мир спокойно,Молчу. Уже давно я ни ку-ку и ни гу-гу.Живу достойно, тихо и пристойно,Увы, ногами я сморкаться не могу.***
Мерзавцу я желаю, чтобы он,В награду за подлянку и коварство,Однажды заработал миллион,И весь его потратил на лекарство.Мерзавца встретив, я его стыдилЗа сотни безобразнейших подлянок:– Желаю, чтоб в аптеку ты ходил,За тысячью лекарств в мильоне склянок!Потрать-ка на лекарства миллион,И сдохни от чумы и от подагры!– Э, нет! – коварно усмехнулся он,И – побежал за новой порцией виагры.***
Я пью, но не верю сиропу:В одну из удобных минут —За душу, за горло, за ж..уОпять нас однажды возьмут!Не пейте, товарищ, сиропа.Не мучайте попусту глотку,Спасающий душу и ж… пуПьёт исключительно водку!***