Рецепт: как вернуть любовь

Глава 1. Полина

– Ребята, время вышло. Подписываем листочки и сдаем их мне, – твердо произнесла Надежда Александровна, учитель математики, окинув взглядом класс.

Класс заполнил недовольный ропот.

– Ну-у-у… Дайте еще одну минутку! – выкрикнул Пашка с задней парты.

– Я не успел решить последнее уравнение, – следом проворчал его сосед Серега. Он явно не успел списать у того решение.

– Застрелите меня на месте … – ударилась лбом моя соседка по парте Катя. – Математика – хуже любой пытки.

– Ребята! – Надежда Александровна оставалась непреклонна. – Бегом принесли и положили листочки мне на стол! Вам еще нужно записать домашнее задание на завтра.

Ученики, тяжело вздохнув, начали собирать свои работы. Учительница встала из-за преподавательского стола и, взяв мел в руку, записывала на доске номера домашних заданий. Прозвенел звонок. Класс оживился. Кто-то на скорую руку закинул в рюкзак свои тетрадки, учебник и ручку, а кто-то фотографировал на телефон записанные на доске задания.

Последний год в школе пронесется с такой бешеной скоростью, что даже этого и не заметишь. Так, а дальше что? Куда поступать? Эти вопросы просто сверлили мой мозг, не давая покоя. Кем я хочу быть? Доктором? Нет, это точно не мое. Вид крови, да и больничные запахи вызывают скорее отвращение, чем интерес. Преподавать, как отец? Тоже не вариант. Уважение к его труду безмерное, но перспектива проводить дни, объясняя одно и то же, совсем не вдохновляет. Девчачьи профессии, эти ноготочки, реснички, бровки… Нет, это тоже не мое. Не то чтобы я считала это плохой профессией, тут скорее дело в том, что не смогу угодить всем клиентам. На завод идти? Да как-то не хочется.

Что же я хочу видеть в своем будущем? Пока не знаю наверняка. Но одно знаю точно: я хочу найти себя в таком деле, которое будет приносить мне удовольствие. Хочу просыпаться по утрам с радостью и предвкушением. Надеюсь, я найду то, что мне по душе.

Я не торопилась сбегать из кабинета, потому что боялась что-нибудь забыть на парте. Попрощавшись с учительницей, мы с Катей направились в школьную столовую. Сегодня я решила взять обычное картофельное пюре, котлетку и стакан компота, а вот подружка решила пополнить запасы энергии, помимо второго, сладкой сдобой. Сев за свободный стол, я задумалась. Через две недели у моей мамулечки будет день рождения. Это такой важный день! Но каждый раз я ломаю голову над тем, что же такого ей подарить.

Я всегда относилась к подаркам с особым трепетом. И это касалось не только моей мамы, но и всех остальных близких мне людей. Хотелось, чтобы мой подарок был не просто вещью, а выражением моей благодарности и любви. Хотелось, чтобы он напоминал обо мне. Но что же подарить маме? Что-то из кухонной техники, плед, любимые духи, книгу, сертификат… Что же?

Глубоко вздохнув, я поковырялась вилкой в своей тарелке. Катя заметила мою озадаченность на лице и, прожевав кусочек сдобы, спросила:

– Полин, ты чего такая загруженная сидишь?

Отодвинув от себя тарелку, я подперла одной рукой щеку, а другой барабанила пальцами по столу.

– У мамы днюха через неделю, а я не могу определиться, что такого оригинального ей подарить, – с груди сорвался еще один тяжелый вздох.

– Хм, ну тут надо подумать… – Катя отпила глоток чая. – Может, сертификат в спа? Билеты в театр? Цветы? Может, что-то связанное с ее увлечением?

– Увлечение, говоришь…

Стоп! В голове мелькнула мысль, и я перестала барабанить по столу. Вот оно! То, что надо! Как же я раньше не догадалась? Мама как-то делилась со мной, что еще в юности хотела научиться играть на гитаре. Может, попробовать подарить ей впечатление? Однозначно стоит! Я достала из рюкзака свой телефон и тут же начала гуглить репетиторов в нашем районе. Вариантов было предостаточно, и тогда я решила, что отложу изучение отзывов до вечера.

– Смотрю, ты уже определилась, что подаришь, – радостно проговорила Катя с набитым ртом.

– Да-а-а, теперь осталось найти хороший торт, чтобы скрасить праздник чем-нибудь сладеньким, – кладя телефон на стол, я придвинула тарелку с едой обратно к себе.

– Ммм, – промычала Катя, прожевывая очередной кусочек сладкой выпечки. – А чего тут думать? Моя мама заходила в новую кондитерскую… как ее там… – Подруга пощелкала пальцами. – А, вспомнила! «Мармеладный рассвет». Она приносила нам наполеон, он был таким вкусным! Просто пальчики оближешь!

– «Мармеладный рассвет»? Ого… – интересное название, подумала я. – А где она находится?

– На Красном проспекте, недалеко от Новата.

Прямо на хвост удачи наступила! Я живу почти рядом. Относительно, конечно. Отпив глоток компота, я мысленно проговорила название кондитерской. «Мармеладный рассвет». Название и правда запоминающееся. Интересно, почему именно такое название? Может, оно связано как-то с десертами, в которые входит мармелад? Или просто красивое сочетание слов? Нужно обязательно выделить время завтра и разведать обстановку. А еще можно отведать чего-нибудь там сразу и оценить качество десертов.

– Катюх, завтра же у нас выходной? – начала я издалека.

– Ну да, – быстро ответила подруга.

– Пошли завтра в эту кондитерскую вместе со мной? – мило улыбнулась ей.

– Да без проблем! – Катя разблокировала телефон и открыла заметки. – Во сколько встречаемся?

– Давай в три часа.

– В три, так в три.

Сделав себе заметку на завтра, она убрала телефон в сумку и залпом выпила чай. После обеда, оставив грязную посуду на подносе, мы с Катюхой направились к спортзалу. Следующим уроком по расписанию была физкультура. Проходя по коридору, я заметила скопление одиннадцатиклассников. В центре толпы стоял какой-то паренек. Стас, местный красавчик, фамильярно обхватил его за шею, явно издеваясь.

– Ну что, Белоснежка, помочь тебе избавиться от твоих локонов? – произнес насмешливо Стас, а его приятели дружно захохотали.

Парень промолчал, опустив голову, но по сжатым кулакам было видно, как он был напряжен и рассержен. Я повернулась к подруге и спросила:

– Кто это?

Бросив взгляд в сторону кучки этих придурков, она ответила:

– А-а-а, это наша школьная звезда, Стас Булатов. Полин, ты чего? Разве не знаешь его?

– Да не про Стаса я! Этого самовлюбленного придурка все знают! Кого он там держит?

– Ты про блондинчика, что ли? – Катя удивленно посмотрела на меня. – Пфф, это Никита Малышев. Вроде как он из 11 «Б». Тихий, необщительный, а еще говорят, что он неудачник.

В этот момент один из дружков Стаса выкрикнул:

– Эй, чудик! Чего молчишь? – дружок отвесил блондину подзатыльник.

От этой картины мне стало не по себе. Я, конечно, не героиня, но и смотреть на эту сцену было как-то неправильно.

– Полин, пошли, а то опоздаем, – потянула меня Катя за руку, привлекая к себе мое внимание.

Подруга всегда держалась от таких конфликтов как можно подальше. А я… стояла и колебалась. Помочь или нет? С одной стороны, Стас и его дружки, а с другой – Никита… Высвободив свою руку, я сказала Кате:

– Подожди минутку, – подруга закатила глаза.

Я сделала несколько шагов в сторону компашки одиннадцатиклассников. Сердце в груди учащенно забилось.

– Эй, идиоты! – окликнула я их уверенным голосом, стараясь скрыть свой страх.

Стас обернулся и, окинув меня оценивающим взглядом, отпустил Никиту. На его лице заиграла самодовольная улыбка.

– Полинка! Какая встреча? – Стас замурлыкал, как кот, подходя ко мне поближе, нагло обнимая меня за талию. – Детка, ты соскучилась?

Он облизнул свои губы, не отрывая своего взгляда от моей груди.

– Вот это бидоны! Не тяжело с такими ходить? – загоготали его дружки.

– Рот завалили! – рявкнул на них Стас.

Да уж… Ну, что сказать. Моделью мне точно не быть. Рост у меня так себе, всего-то метр шестьдесят три. Волосы золотисто-коричневые, а еще есть курносый носик и пухлые губки. Глаза у меня мамины. Цвет у них какой-то загадочный, сразу и не поймешь, то ли карие, то ли желтые, что-то среднее. Зато моя наследственность шла впереди моего имени. Грудь третьего размера – мое проклятье. Оценивающие взгляды по моей груди этих гамадрилов обжигали не хуже солнца в полдень. Я почувствовала, как кровь приливает к щекам. Ой, как не вовремя. Сейчас нельзя им показывать, как сильно меня задевают их слова. «Бидоны». Сколько раз я уже слышала это от разных придурков. И каждый раз это ранило меня, как будто впервые. Все только видели мои сиськи, а не человека. Это очень огорчало. А вообще, я обычная, но со своими особенностями.

Глубоко вздохнув, я отшатнулась от Стаса, сбрасывая его руку со своей талии.

– Оставьте парня в покое! – спокойно сказала им. – У нас сейчас физкультура, всем пора идти на урок.

– А с чего это я должен тебя слушать, детка? – усмехнулся Стас.

– Вы хуже мартышек, – укоризненно взглянула на них. – И это не смешно. Парень ничего вам не сделал.

Никита поднял свою голову, и я могла наконец-то разглядеть парня. Его пшеничные, почти золотистые волосы длиной до плеч закрывали часть лица, а длинная челка почти полностью скрывала глаза. Обычно я не фанат такого цвета волос, но Никите он идет. Поэтому я не поняла, какого цвета и разреза они были. Кожа светлая, острые скулы и сильный подбородок, острый нос и пухлые губы. Его щеки горели, судя по всему, от злости или от смущения. По телосложению он явно отличался от Стаса и его приятелей. Худощавый, но ростом он им не уступал. Наверное, метр семьдесят с копейками, а может, больше. Но выше меня, однозначно. Я со своим метром шестьдесят три ему в пуп дышу. Хи-хи. Он не выглядит хрупким, скорее всего гибкий, как тростинка на ветру. Белая рубашка сидела на нем мешковато, как будто она была ему на один размер больше. Поверх был одет жилет, добавляющий образу немного строгости, а черные брюки и кроссовки придавали небрежности, словно он только что выскочил из дома, не особо заморачиваясь о своем внешнем виде. Рядом с его ногами лежал на полу расстегнутый рюкзак, из которого выпало несколько тетрадей.

Интересно, какой у него голос? Грубый с хрипотцой или же высокий и мягкий? Но почему у меня такое ощущение, что Никита смотрит на меня с презрением, хоть я и не вижу его взгляда из-за челки.

Я ж помочь тебе хотела, глупый.

– Ла-а-адно, Белоснежка, сегодня тебе повезло, – сказал Стас и, взяв меня за руку, потянул за собой в сторону спортивного зала.

Я все еще наблюдала за Никитой, которого пихнул один из дружков Стаса плечом, оставляя его стоять в одиночестве. Его желваки на лице ходили ходуном, и это говорило о том, что он старался скрыть всю бурю эмоций в себе. Он резко опустился на колени, собирая свои рассыпавшиеся тетрадки с пола. Закинув рюкзак на плечо, Никита развернулся и пошел в противоположную от нас сторону. Со спины он казался широким, но по напряженным плечам можно было сказать, что Никита нес на них непосильную ношу.

Катя, наблюдая за ним, покрутила у виска, мол: «Ну и тип…». Вся наша компания двинулась к спортзалу, а я высвободилась из объятий Стаса и поплелась следом, погруженная в свои мысли. Слова Кати не выходили из моей головы: «Тихий и неудачник». Несмотря на ее пренебрежительный тон, у меня складывалось такое ощущение, что Никита Малышев не так прост, как кажется. Моя интуиция подсказывала, что за внешней неприметностью скрывалось нечто большее.

Хм, Никита…

Когда уроки были закончены, мы с Катей стояли возле гардероба и ждали своей очереди. Забрав свою куртку, я вышла из школы, вдохнув полной грудью свежий воздух. Шел мелкий дождь. Катя, переминаясь с ноги на ногу, залипла в телефон. Тут же вышел Пашка, наш одноклассник, который предложил довезти нас до дома. Отказываться от его любезности мы не стали. Тем более погода еще такая пасмурная. Пока Катя устраивалась на переднем сиденье, я закинула свой рюкзак на заднее. Пашка, повернув ключ в замке зажигания, завел машину. Салон наполнился знакомой песней Rob Thomas – Lonely no More. Взглянув в зеркало заднего вида, Пашка подмигнул мне, на что я фыркнула.

Выезжая с парковки, одноклассник резко нажал на газ, и машина, подпрыгнув, окатила грязной водой из лужи прохожего. Я успела заметить, как случайным прохожим оказался Никита. Он замер на месте и принялся яростно вытирать куртку рукой. Судя по его губам, он не стеснялся в выражениях.

– Пашка! Ты только что облил Никиту! – воскликнула я. – Ты это специально сделал?

Он обернулся, делая вид, что не понимает, о ком я говорю.

– А, ты про этого… чудика? Ну, что могу сказать, сам виноват. Нечего стоять где попало, – как ни в чем не бывало ответил мне Пашка.

– Ты отвратительный!

– Полин, ты чего взъелась-то? – Паша вскинул бровь в удивлении.

– Мог бы извиниться, – я нахмурилась.

Пашка с Катей переглянулись и улыбнулись друг другу.

– Да ладно тебе, Полин. Чего с ним церемониться?

Я чувствовала, как во мне закипает злость. Меня раздражала его манера говорить о людях, которые ему не нравились. Никита был хоть и странным, но он такой же человек, как и мы. И уж точно не заслуживал такого отношения к себе. Катя и Пашка начали бурно обсуждать предстоящие выходные, а я всю дорогу до дома сидела в молчании. Я смотрела в окно, наблюдая за серыми домами и мокрыми деревьями. Настроение было испорчено. Хотя, с одной стороны, почему я так расстроилась? Из-за Никиты Малышева? Или из-за идиотского поведения людей?

Да, мне было жаль Никиту, ведь он не заслужил такого отношения к себе. В голове представился образ этого странного паренька, который, придя домой, будет отстирывать грязь с куртки.

Почему же мир так несправедлив…

Глава 2. Никита

Достав из кармана куртки ключ от квартиры, я отпер замок и сбросил кроссовки прямо у порога. Стянув грязную куртку, прошел в ванную комнату и закинул ее в стиралку. На автомате потянулся к запястью, снял черную резинку и собрал волосы в тугой хвост.

Открыв кран с холодной водой, плеснул ее себе на лицо. Вода на секунду обожгла кожу, но немного стало легче. Взглянув на свое отражение, захотелось ударить по нему кулаком и разбить эту стекляшку, чтобы выплеснуть всю злость, накопившуюся за весь день, за всю неделю, за всю жизнь. Но не стал… Как обычно.

Это была давняя, проклятая привычка – держать все дерьмо внутри себя и копить, пока оно не начнет гнить, а потом чувствовать, как оно отравляет каждую клетку, как расползается по моим венам, сжирая меня изнутри. И я ничего не могу с этим поделать.

Пройдя в спальню, быстро переоделся в домашнюю одежду: черные спортивные штаны и синюю футболку. Завалившись на кровать, вспомнил о той девчонке, которая пыталась мне помочь. Ха! Тоже мне, спасительница нашлась! Как же она меня взбесила. Смешная такая, ей-богу! Маленькая, с двумя заплетенными косичками. Ее волосы были цвета теплого шоколада, но не простого. В каждом локоне играли золотистые искорки, придавая им объем и живое сияние. Выразительные карие глаза, не просто карие, а медового оттенка, словно в них застыл солнечный свет. Светлая кожа, как у старинной фарфоровой куклы. Курносый носик и пухлые губы, на которых поблескивал бальзам. Фигурка, конечно, у нее модельная! Грудь третьего размера, да и попа то, что надо. В общем, да, девчонка была красивая, но этот ее взгляд полный жалости, просто выводил из себя.

Почему она вообще обратила на меня внимание?! Я не в первый раз сталкиваюсь с насмешками одноклассников. Из-за своей внешности стал мишенью для всех кто хотел меня подколоть. Отрастил волосы, похудел…

Моя история началась банально. Я шел по улице после уроков и увидел, как кучка одноклассников, среди которых был Стас, наезжали на какого-то неформала. У него были длинные волосы, пирсинг, худощавое тело, да и в общем, вид, который не понравился нашим школьным звездам. Я не люблю, когда наезжают толпой на одного, поэтому и влез. Заступился. Позже, я узнал, что этот неформал перевелся в наш класс.

В итоге, сам и огреб. «Раз так печешься о таких, сам становись таким же», – бросил мне напоследок Стас. И я стал. Думал, меня на слабо, что ли, взять. Не то чтобы мне нравился такой стиль, но это был мой протест одноклассникам. Я выбрал такой способ показать, что не боюсь их.

Драться я умел, хоть и получал порой по моське. Тогда их было пятеро, поэтому пропустить удар тут было подобно смерти. Но мне не было страшно. Страшно было возвращаться домой. Отец, увидев мой фингал, разбитую губу и ссадины, начал орать как цепной пес: «Даешь себя бить, как баба! Слабак! Тряпка!». Объяснять ему что-то было бесполезно, да и в том возрасте я боялся перечить отцу. А потом я забил. Тот вечер стал переломным для меня.

По возвращении домой с синяками отец каждый раз взрывался. Ему не нравилось видеть меня таким, но вместо сочувствия я получал от него колкие замечания. Мать в то время пропадала на работе, готовилась к открытию своей кондитерской. Я помню, как одним вечером отец ворвался в мою комнату, вытащил меня с кровати силком и потащил в гостиную. Матери в тот вечер не было дома. Я стоял перед ним, опустив взгляд на ковер, и рассматривал пресловутые узоры.

– Бей! – его голос прозвучал как удар хлыста.

Я поднял глаза и увидел на лице лишь раздражение.

– Нет, – тихо ответил я.

– Я сказал, бей! – отец был в ярости.

– Я не буду бить! – выкрикнул я, глядя ему прямо в глаза.

И тогда отец ударил меня впервые. Я ожидал боли, но почувствовал лишь холод. Холод от осознания того, что человек, который должен был меня защищать, причинил мне боль.

– И теперь ты не дашь мне сдачи? – ухмыльнулся он.

– Нет, – прошептал я сквозь стиснутые зубы.

Внутри меня что-то сломалось. Я решил, что не буду играть по его правилам. Больше никаких драк. Ни для него, ни для кого-либо еще. Синяки, с которыми я возвращался, больше не вызывали во мне страх. Отец продолжал кричать, злиться, иногда он меня толкал, провоцируя к действиям, но бить перестал. Мать, занятая своей кондитерской, почти ничего не замечала. Она была поглощена своей мечтой, и я не хотел ее тревожить. Спрашивая про синяки, я отмахивался, говорил, что боролся с пацанами или просто упал. Она верила, ну или делала вид, что верит.

В школе меня продолжал задирать Стас и его прихвостни, но я не отвечал. Хотя кулаки сильно зудели, чтобы начистить каждому рожу, кто даже просто косо посмотрит в мою сторону. Но я держался и терпел унижения. Терплю до сих пор. Я просто прикидываюсь, играя свою роль неудачника и чудика.

Ненавижу…

Ненавижу всех вокруг!

Я снова закрыл глаза, пытаясь избавить себя от прошлых воспоминаний. Но образ этой девчонки не выходил из головы. Неужели она действительно хотела искренне помочь? Черт возьми! Нет, конечно! Мне не нужна ни чья помощь. Я сам справлюсь, как всегда. Как обычно.

Сделав все домашние задания наперед, я прошел на кухню и разогрел себе ужин. Я всегда стараюсь освободить свои выходные от других дел, потому что в эти дни помогаю своей маме в ее кондитерской. Да и лишние деньги никогда не помешают. Работая вместе, мы создаем не только вкусные десерты, но и уютную атмосферу в кондитерской. Послышалось, как захлопнулась входная дверь. Это значило, что домой вернулась мама.

Высокая блондинка в черном платье зашла на кухню и, накинувшись на меня, прижала мою голову к своей груди. Цветочный аромат духов ударил в нос.

– Никуся! – проговорила моя мама, но в ее голосе была слышна тревога. – Ты совсем худенький стал. Мало ешь. Ты заболел, сынок?

– Мам! Задушишь, – попытался ослабить ее хватку вокруг своей шеи. – Не болею я. Нормально ем, просто аппетита нет.

Она перебирала пальцами мои отросшие волосы, словно перебирала четки.

– Никит, ты бы подстригся, а то зарос как папуас, – прозвучал над головой мягкий голос матери.

– Я уже говорил, мой внешний вид не обсуждается, – проговорил сквозь зубы.

– Ты же у меня такой красавец, а прячешь свою красоту. И я не понимаю, зачем?

– Так надо, и не забивай себе голову. Спасибо за ужин, – буркнул я, отодвигая от себя тарелку.

Встав из-за стола, я поспешил в свою спальню. Упал на кровать, уставился в потолок, а потом перекатился на бок. Но стоило только закрыть глаза, как снова всплыла эта девчонка. Она была как назойливая муха. Ее имя, как заноза в заднице, сидело в моей голове, не давая покоя. Полина… Этот взгляд, полный непонимания, жалости и какой-то… заботы? Зачем ей это? Какое ей дело до моей безопасности?!

Как же это меня раздражает!

Солнечные лучи выдернули меня из сна. Подскочив с кровати, я отправился в ванную. Стоя под струйками воды, я воспользовался гелем для душа, пахнущим хвойным лесом. Затем я проснулся окончательно. Далее быстро почистил зубы, высушил волосы, которые я затянул в небрежный пучок, и пошел за утренней дозой кофе. Мама бегала из комнаты в комнату, собираясь на работу. Глотнув бодрящий напиток, я пошел одеваться. Сегодня выбор пал на серые джинсы, черное худи, а сверху накинул куртку, которую еще вчера постирал и высушил.

Схватив ключи с комода, я ждал маму. Да, у меня была машина – подарок отца. Но я пользовался ею редко, после нашего конфликта. Да и к чему мне лишнее внимание от одноклассников. В школе я тщательно поддерживал имидж тихого чудика и неудачника. Мама, собрав документы и сумку, вышла в коридор. На ней было строгое бордовое платье, черные колготки и ботильоны в тон. Аккуратное каре блондинистых волос обрамляло лицо, на губах – нежная розовая помада, а голубые глаза подкрашены тушью. Внешностью я походил больше на нее, нежели на отца. И это меня очень радовало. В ее чертах лица я видел что-то родное, что хотелось в себе сохранить. Кстати, моя мама не знает, что ее сын и муж не ладят друг с другом. Когда мы собираемся все вместе, то оба натягиваем на себя маски дружелюбия. Не хотелось огорчать единственного дорогого мне человека. Мама чуть ли не пылинки не сдувала с отца, и она всегда гордилась нашей дружной семьей. Мне не хотелось снимать с нее розовые очки. Я боялся, что это для неё окажется большим ударом. Поэтому молчал. Вместе мы покинули квартиру, направляясь в кондитерскую.

Пробки на дорогах стали неотъемлемой частью городского пейзажа, и, казалось, куда бы я ни отправился, они всегда меня поджидали. Особенно это ощущалось, когда едешь по главной артерии города – по Красному проспекту. Живу я, кстати говоря, в Новосибирске – городе, который никогда не спит. Когда стоишь в пробке, можно заметить детали, которые обычно ускользают от твоего внимания: уютные кофейни, музеи, театры, парки, старинные здания с лепниной, спешащих прохожих. Сидя на водительском кресле и сжимая кожаный руль, я понимал, что город просыпался и начинал жить своей жизнью, пульсировал энергией. Вот только моя жизнь, в отличие от города, стоит на одном месте еще с шестого класса…

Припарковав машину, мама уже выпорхнула из нее и открывала кондитерскую. Войдя в помещение, я приступил к подготовке открытия. Сначала убрал стулья со столов, а затем поднял жалюзи, впуская утренний свет. Вынес грифельную доску, на которой уже красовались названия тортов и скидка на неделю, написанные мелом. Проверил холодильники, убедившись, что пирожные, торты и другие сладости в порядке, обновил ассортимент.

Включил компьютер, запустил плейлист с музыкой, чтобы создать атмосферу. Вскоре на пороге кондитерской стояла моя напарница. Маша, студентка журфака. Она была ответственна за кассу. Маша, как обычно, с улыбкой на лице подбежала ко мне и обняла, приветствуя:

– Никитос! Доброе утро! Ну что, сегодня тоже хмурый?

– Привет, Маш, – отстранившись от объятий, сделал шаг назад. – Ты стоишь слишком близко.

– И, как всегда, ты такой же неприступный… Что с тобой происходит, Никит? – Маша сняла куртку и надела сверху фартук. – Знаешь же, я всегда выслушаю тебя.

– Знаю, но со мной всё норм.

Я прошел на небольшую кухню, где мог сосредоточиться на любимом деле – приготовлении десертов для посетителей. С детства мне нравилось возиться с тортами, помогая маме, делая крема и декор. Вдохнув воздух, почувствовал легкий аромат ванили, который витал от вчерашней выпечки. Оглядев помещение, приметил блестящие от чистоты нержавеющие столы, ряд духовок, которые были готовы к работе, стеллажи с аккуратно расставленными ингредиентами по моим правилам.

Сегодня в планах сделать шоколадный торт с вишней и несколько порций эклеров с кокосовой начинкой. Я начал с бисквита. Отмерил муку, какао-порошок, сахар, добавляя к ним молоко и яйца, а затем тщательно вымешивал тесто до однородного состояния. Духовка за это время уже разогрелась, и, вылив тесто в форму, отправил выпекаться бисквит. Далее занялся кремом. Взбивал сливки с сахаром и ванилью, добавляя к массе растопленный шоколад. Вскоре звук таймера заполнил кухню, и, вытащив из духовки форму, кухню наполнил восхитительный запах бисквита. Когда бисквит полностью остыл, я разрезал его на несколько коржей. Каждый корж пропитывал вишневым сиропом, потом наносил щедрый слой крема, а в конце украсил свежей вишней. Шоколадный торт получился высоким, красивым и, уверенно могу сказать, вкусным.