- -
- 100%
- +
–Кира, какого черта ты меня так быстро потащила? Вон видишь – мужчине ногу оттоптала из-за тебя.
– Принцу,– едва слышно прошептала позеленевшая служанка.
Я обернулась:
– Да ладно? Вот этот доходяга с хрупкими костями – принц дракон? Слабак.
И я гордо поплыла вперед как фрегат по волнам, вцепившись в руку служанки.
– А расскажи- ка мне, почему ты так окаменела, когда слугу того симпатичного встретила. Он тебе нравиться?
Кира сжалась и жалобно сказала:
– Нет. Мне никто не нравиться.
– Ты же не замужем?
–Нет. И не судьба, наверное. Меня и к бабкам водили- бесполезно. Я как женихов видела- в статую превращалась. Девушка вжала голову в плечи и опять прибавила скорость.
Нет, так дело не пойдет, стоило мне завести разговор про мужчин – служанка, как зашоренная лошадь мчится вперед. Я сейчас всем встречным мужикам ноги оттопчу. Слягут болезные с больничным, а из кого мужа выбирать то бедной девушке?
– Пойдем в беседку отдохнем.
– Нет, там пауки. Я боюсь их! Пожалуйста.– взвизгнула Кира.
Я остановилась и внимательно вгляделась в перепуганное лицо служанки. Да, с девочкой работать и работать.
– Хорошо пойдем на скамейке – посидим. И расскажи мне про свою семью. Мужчины в ней есть?
– Нет, госпожа ,– она сникла,– только дядя. В гости приезжал.
Дядя говоришь.
Я мыском туфли разровняла слой пыли:
– Возьми палочку и нарисуй мне ребенка паучка.
Кира взглянула на меня удивленно, но послушалась. Она рисовала паучка мальчика, паучка девочку, паучиху, а потом как то незаметно и самого паука. Мы опять пошли гулять, и я заметив свисающей с веток паутину, отвлекла пустым вопросом внимание служанки и подвела прямо под неё. Когда Кира уже хотела испугаться и заорать, вдруг какое-то осмысления появилось в ее глазах, она заворожено подняла руку и дотронулась до паутины. Паучок на длинный ниточке закачался, и улетел, подхваченный ветром.
–Кира,– спросила я ее – что происходило когда приезжал дядя?
Она повернулась ко мне, ее губы искривились:
–Он меня щупал- выдавила Кира из себя,– и никто не знал.
У служанки градом полились слезы, и она вываливала на меня ворох грязного белья. Как все похоже и в нашем мире и в этом – все наши детские травмы приводят к проблемам во взрослом возрасте. Сейчас занырнем поглубже и начнем с техники «Горячего стула». Вначале эмоции выжжем лишнии, а дальше посмотрим. Главное чувство вины убрать.
.А на следующее утро ни свет ни заря меня разбудил радостный крик :
– госпожа Никафондора у вас получилось! Вы настоящей магичой стали!
– В каком смысле? спросила я продирая глаза. – Что получилось?
– Я перестала бояться мужчин ,представляете, я даже смогла с ним поговорить с… Ну с тем парнем который мне глазки все время строил
– Очень рада за тебя, а теперь дай мне поспать пожалуйста. И не вздумай кому рассказать про магию.
Может меня за это в темный подвал посадят. Лучше помолчим.
– Ой, конечно госпожа. Я же для вас теперь на все готова. Я же теперь могу и замуж, я же теперь их не боюсь. Спасибо вам большое госпожа, вы с меня, наверное, проклятье сняли.
С того памятного вечера мою служанку как подменили. Вечно пререкающаяся, ленивая деваха, недовольная жизнью, превратилась в преданную хранительницу моего тела.
Я стала для нее небожительница, на непонятные действия, которой и странные словечки стали смотреть снисходительно. У магов свои причуды.
Когда, через несколько часов после выплеска эмоций она заглянула ко мне в спальню, то на ее лице не дрогнуло не мускула – госпожа Никафондора теперь вне порицаний и осуждений.
А госпожа Никафондора пыхтя как паровоз, лежа в кровати, задирала ноги. Их тренировать надо всегда. Убежать можно, догнать кого надо и пинка дать если нужно. Незаменимая часть туловища. Лучше только попа откуда они растут.
– Раз, два, три, четыре!
Кто прекрасней в этом мире.
– Кира!
– Я тут госпожа.
– На кровать прыгай и на ноги мне садись.
Служанка беспрекословно вскочила и села мне на ноги.
И я помогая себе руками десять несчастных раз приподняла торс.
На лбу выступила испарина.
– Слезай. Госпожа вставать будет.
А теперь приседания. Ой ну этих пять хватит – итак ноги задрожали мелкой дрожью. Тело сопротивлялось, не хотело тренироваться и просилось в постельку. Так еще наклончики вперед, правда то что я демонстрировала – наклончиками трудно было назвать. И вбок – здесь мы будем делать талию.
Через полчаса мучений, мокрая, на дрожащих ногах я отправилась в купальню.
Встала в пустой бассейн, набралась духом и нажала на синюю кнопку. УУУУУУ – на меня полилась ледяная вода. Теперь красную – ААААА.
Кира с ужасом слушала мои музыкальные завывания, но не бросалась остановить самоистязание. Минут через десять, когда я приняла душ уже нормальной температуры, и закутавшись в простыню с тюрбаном на голове, села за стол – меня что там только не ожидало.
Я тяжело вздохнула, подперла пухлую щечку рукой и сказала Кире:
– С этого дня, на завтраке хочу чай, один, слышишь Кира, один бутерброд с сыром. Фрукт. И маленькую тарелку с творогом.
Служанка молча, без тени недовольства собрала все лишнее и унесла из комнаты.
А я принялась вкушать. Маленькими кусочками, делая промежутки я медленно поглощала завтрак, хотя держать себя в узде было не легко. Хотелось вскочить и запихнуть в рот все находящееся на столе.
Вернулась Кира, и я долго боролась с желанием отправить ее за добавкой, но взглянув в зеркало, быстро передумала. Как говорила Раневская: Хочешь похудеть – ешь голая перед зеркалом. Помогает на сто процентов.
Заценила свою тушку в простыне. Надо что-то придумать вроде тренировочного костюма. Пеньюар – штука для спорта ну очень неудобная. Посчитала свои подбородки, вроде на один уменьшился.
– Госпожа, по дворцовому этикету через час надо явиться с остальными фрейлинами к императрице и поздороваться.
Надо так надо. Времени вагон. Тогда займемся гардеробом.
– Кира, показывай, что у меня там с платьями.
– Ох, мать моя женщина- с тоской оглядела я наряды. Красное знакомо. В принципе более- менее.
Малиновое – выходное парадное, в декольте пуп можно увидеть, но потертое местами- Хоть заплатки пришивай.
Белое в рюшах – тоже парадное. Н-да. Я представила, как белым облаком вплывая в зал.
– Поверти его – скомандовала Кире.– Ооо. Оно еще и со шлейфом.
Зеленое – простенькое, на каждый день. Ну, в принципе , почему нет? Вау, к нему еще и плащик из такой же ткани полагается. Чудесно. Мы сделаем из него платье с завышенной талией, а подол нарастим. Надо бы еще пояс придумать. Кожаный широкий. Где взять кожу – это другой вопрос. С этим решили.
– Следующее давай.
Красивого насыщенного синего цвета платье, было сплошь обшито белыми кружевами. Я бы такого дизайнера удавила бы. Поднялась и внимательно осмотрела с изнанки.
–Хмм. Кира, ножницы ищи. Сейчас красоту творить будем.
Девушка метнулась к шкатулке, и через несколько минут я уже бодро отпарывала белые кружева. Через полчаса, вытащив лишние нитки, я облачилась в измененное платье, и взглянула в зеркало. Кира восхищенно-удивленно не сводила с меня глаз:
– Госпожа, как вам это удалось. Вы прям постройнели в нем.
– То ли еще будет, Кира. Помоги мне в косу заплести, да вокруг головы оберни.
Вот что – что, а волосы у Никафондоры были очень даже ничего. Светлые, густые, вьющиеся, длиной до попы, они волной окутывали плечи. Пусть пока убранные будут в прическе. Таким козырем мы зайдем потом, через годик, если правда дракон не съест.
– Ну что мой верный Санчо, указывай мне путь к императрице.
– А кто такой Санчо?– поинтересовалась Кира.
– Оруженосец такой был в давние времена. Мы же сейчас с тобой как на войне. Так что и жить будем по законам военного времени. Только пленных будем брать, точнее одного, чтоб потом женить под дулом волшебной палочки.
Пока шла, я искала в памяти дворцовый этикет.
Ага, понятно.
– Никуда не уходи – жди меня здесь, а то заблужусь еще ненароком.
– Госпожа,– уверила меня служанка- с места не сдвинусь.
– Ну, поехали!
И слуги с поклоном открыли мне дверь в комнату матери императрицы.
– Баронесса О Лог- объявил лакей и я вплыла в комнату. Народу здесь уже было достаточно и без меня. Матерь обступили со всех сторон такие же фрейлины, как и я. В разноцветных платьях они что-то щебеча, развлекали императрицу. Я пристроилась к этой кучке и украдкой стала осматриваться.
До Эрмитажа конечно далеко, но миленько. Стены были обтянуты шелком приятного бежевого оттенка, с мелкими темно-синими цветочками и птичками. Диванчики по стенкам небесно голубого цвета с муаровым эффектом гармонировали с бирюзовым позументом и кистями тяжелых штор. Вот в упор не помню что значило муаровый и позумент, но подруга-дизайнер так это красиво говорила, с придыханием, что я решила заучить выражение и использовать при случае и без. А там что? Неприметная дверь в стене вела скорее всего в кабинет.
– Баронесса,– раздался властный женский голос.
Все затихли и расступились. В кресле троне сидела маленькая женщина. Черноволосая с немного восточным типом лица, на коленях, которой вольготно расположилась мелкая псина.
– Слуги сообщили мне о вашей болезни.
– Благодарю за заботу- присела я в поклоне- сейчас уже все хорошо.
– Вы похудели – констатировала она.
– Мне это совсем не повредит, Ваше Величество.
Императрица уже потеряла ко мне интерес и о чем то спросила стоящую рядом грудастую брюнетку, как собачонка, породы типа чихуахуа, спрыгнула с колен и на тоненьких косолапых лапках зацокала ко мне. С детства не любила таких уродцев, с тех самых пор, как меня маленькую укусила питомица соседки.
– Люси, ты куда?– растерялась императрица.
Фрейлины хотели подхватить сбежавшую тваринку, но она злобно огрызаясь и цапая мелкими зубками особо рукастых двигалась ко мне.
– Что тебе надо, тварь из дикого леса?– спросила я мысленно, сама приподняла одну бровь и посмотрела вопросительно на собачонку. Та долго обнюхивала мое платье. Вот только пометь меня прилюдно – удавлю. Но псинка встала на задние лапки и стала проситься ко мне на руки.
Да ни за что. Я демонстративно убрала их за спину. Люси стала требовательно тявкать.
– Удивительно- медленно проговорила императрица.– Это второй человек, к которому Люси захотела на руки, ну кроме меня конечно.
– Его Высочество принц Джарлетт.
Широким шагом в залу вошел Чинга чук:
– Как я рад, матушка, ви…– споткнулся он об меня взглядом и недоуменно взглянул на собачонку .
– Что здесь происходит?
– Представляешь, Джарлетт, Люси вдруг полюбила Никафондору. Кстати, дорогой, леди Клара – кивнула она на грудастую- уверяла меня , что ты собираешься улететь охотится на границу. А как же прием?
– Леди Клара, я же вас правильно поняла?
Брюнетка стала оправдываться что-то лопоча, а я воспользовавшись что на меня никто не смотрит, отпихнула приставучую тварюшка ногой. Сбоку раздался мужской смешок. Все- таки на меня смотрели. Я сделала каменное выражение и скосила глаза, только когда сбоку донеслось:
– Пошла вон Люси. Мама скажите ей, чтобы он ко мне не лезла. Иди вон к толстухе своей.
Услышав это, я боком боком зашла в толпу фрейлин скорчила ему козью морду. Да, это было по-детски, но как он меня достал своим выпендрежом. Толстые девочки ему не нравиться. Вот пусть с собачонкой сам и мучается. А я рядом посмотрю.
Глава 3
– Мама я вообще по делу. Уделишь мне время?– расслаблено спросил принц, не забывая пробежаться масляным взглядом по девушкам. Меня просто перелистнули.
– Конечно.
Императрица поднялась с трона, забрала на руки наконец свою крыску и с принцем удалилась в кабинет. Мелкая, она до плеча ему даже не доставала, но чувствовалась в ней такая сила, и я была уверенна что такая женщина твердо держит в своих цепких ручках и гарем, и двор, и мужа. Ну, удачи вам ваше величество.
Стоило дверь в кабинете захлопнуться, как оранжерея превратилась в серпентарий. Резко сменив ангельский взгляд на презрительный ко мне двинулась брюнеточка. Дамочки отскочили от меня как от прокаженной, и я оказалась в середине круга. Брюнетка медленно обошла меня и спросила:
– Платьице новое прикупила? С каких грошей? На паперти постояла? Только такой свинке вряд ли бы кто подал. – она победно оглянулась. Группа поддержки дружно захихикала.
Я стояла молча, спокойно рассматривая главную обидчицу Никафондоры. Эта стервь – здесь дирижер. Человек пять подпевал, остальным просто наплевать, судя по равнодушным лица, но есть кто её и боится.
Дверь в кабинет императрицы резко открылась и оттуда выскочил раздраженный принц, шепча что-то себе под нос.
– Ваше сиятельство, – захлопала глазками у него на пути брюнетка, – Так вы не уедете сегодня и будете присутствовать на приеме?
Тот злобно на нее посмотрел:
– Учитесь леди язык за зубами держать.
Та опешила от такой отповеди и решила идти ва-банк:
– А правда вы скоро будете участвовать в скачках? Тогда я поставлю на вас свое сердце.
Принц заглянул туда, где оно может находиться. Настроение, судя по сальной ухмылочке у него резко поползло вверх. Кобель он, а не дракон! Что-то шепнул ей на ухо и быстрым шагом вышел из покоев.
А Клара эта зарумянившаяся, смотрю главная претендентка на его драконий хвост. Вперед с песней! Забирай Повелителя себе. Вот кем-кем, а Хюрем становится не хочу – не мое это.
Но бесправной баронессой оставаться не собираюсь. Мне нужна информация. А кто ее может предоставить? Кира, единственный человек, со вчерашнего дня преданный мне до мозга костей.
Императрица вышла тоже недовольная на весь мир, и когда Клара, хлопая карими глазками подкатила к ней с вопросами:
– Ваше величество, что омрачило вас?
Матерь дракона зыркнула на нее и процедила:
– Не надо лезть не в свои дела милочка. И вообще, девушки, вы можете меня покинуть. Я вас буду рада увидеть после обеда в парке.
Выдохнув, я первая понеслась к дверям, расталкивая попадавшихся на пути хлипких фрейлин. Что-то есть в этом лишнем весе. Никто не встанет на твоем пути. Это как у носорога, при его весе плохое зрение – не его проблема.
Верная Кира болтала о чем-то с другой служанкой.
– Кира, – свистнула я и показала глазами на место с собой.
– Смотри, дорогуша. Мне будет нужна вся информация о этих девушках – кивнула я на брюнетку Клару и ее свиту. – Все что узнаешь. Да и вообще все сплетни собери, будем искать среди них золотые вкрапления.
Кира, сощурив глаза проводила взглядом вереницу девушек.
– Справишься?
Кира, казалось, вытянулась в струнку, жадно пожирая меня глазами:
– В лепешку расшибусь, но сделаю.
– Вольно – милостиво улыбнулась я. – Пойдем. Пора десять тысяч шагов нам добирать.
– А чего это вольно? Вы госпожа так путано иногда говорите, что ничего не понятно мне – пожаловалась служанка.
– Расслабься, говорю. Мы с тобой Кира на самый верх этой пищевой цепочки конечно не попадем, но неплохо все равно устроимся. Это тебе я, госпожа Никафондора говорю. А теперь пойдем по парку погуляем. Погода чудесная.
Я начала получать удовольствие от этого мира. Есть правда хотелось, но этот момент мы переборем. Желудок болеть перестал, солнышко светило, птички пели, ну что еще надо для полного счастья? – Лишние килограммы скинуть для свободы движений и …Денег.
– Кира, а кто занимается моим поместьем.
– Ну как кто? – Управляющий.
– И как он тебе? – взглянула я на девушку.
– Вот если как на духу – дурак, думаю. Он вам постоянно письма жалостливые пишет, что фейхоа не продается, коровы не телятся – в общем денег нет. А вы бедненькая второй год в одних и тех же платьях гуляете – все смеются.
Я сорвала веточку и стала помахивать как хлыстиком.
– Письма сохранились.
– Ну да. В шкатулочке ленточкой розовенькой перевязаны.
– Придем, покажешь. А это что за помещение – показала я веточкой.
– Конюшня королевская.
– Да ты что.
Коней я любила. Очень. Ходила и на ипподромы, когда в другие страны выбиралась, и в конюшни покататься. Да и держалась в седле прилично. Что может прекрасней скакать на коне, волосы развиваются. Ну это я слукавила конечно. Стрижка в Москве у меня была – каре. Нечему там было развеваться.
С седлом в руках вышел рослый черноглазый парень лет двадцати пяти, поздоровался с Кирой и вопросительно приподняв брови показал на меня глазами. Та замялась.
– Кира, ничего не хочешь мне сказать.
– Ну, в общем так, – начала Кира от сотворения вселенной, – моя хорошая знакомая, рассказала про брата родного. А он и красивый, и видный, влюбился в девушку здешнюю и страдает себе, дальше поцелуев не складывается. А про меня она знала, что я парней боюсь, а тут увидела меня с одним – удивилась.
– И? – я склонила голову.
– Ну сказала я ей, что вы магичить чуток после болезни стали и сняли сглаз с меня. Так она в ноги бросилась, с вами просила поговорить – брата излечить, то ли от проклятия, то ли от сглаза.
– Этот что ли проклятый?
– Он – вздохнула девушка.
Я оглядела молодца, в самом деле видный.
– Есть здесь место в парке, где народ не ходит? Беседка какая? Мне с ним поговорить надо будет один на один. Ты же понимаешь, что в комнату нам его не стоит приглашать.
Кира задумалась, ее нежный лоб морщился, не находя решения.
– Может проклятый ведает о таком укромном уголочке?
Кира подошла к парню, они пошушукались и вернувшись, она объявила:
– Есть такая, в дальнем уголке за кустами. О ней даже мало кто знает.
– Чудесно. Мы через час туда придем. Пусть ожидает. А ты на шухере постоишь.
– Где я постою? – растерялась Кира.
Да, надо мне с иномирными словечками завязывать.
– На страже постоишь, а то невесть что подумают, застав меня с конюхом.
– Ааа, да конечно постою и на страже, и на шухере этом.
Когда мы вдоволь нагулялись по парку, накручивая желанных шесть километров и подошли к спрятанной в кустах миленькой беленькой беседке, конюх вовсю наворачивал вокруг нее круги. Припекло видать сердешного сильно.
– Кира, ты здесь. – оставила я служанку перед кустами.
– Как зовут тебя, сглаженный ты мог?
– Витир, госпожа магиня.
Магиня, так магиня. Мы прошли в беседку. Я с удовольствием вытянула ноги, конечно лучше было их вообще задрать, да полежать чуть, но не сейчас, неправильно поймут.
– С чем пришел Витир?
– Госпожа Никафондора, тут такое дело… у меня… – замялся парень.
– Ты же знаешь, что я магиня – поэтому не ври, когда спрашивать буду. Что у тебя с девушкой?
– Люблю ее – выдохнул парень, – цаловались уже, а дальше… – он потупил глаза, – она не против, а у меня как ступор. Выдумывать начинаю что дела какие и убегаю.
– Понятно. А раньше у тебя «дальше» с девушками вообще было?
Парень сник и стал нервно тереть руку о руку.
– Чо? Прям все рассказывать? Вы ж девушка!
– Я прежде всего магиня! Не стесняйся. Все сказанное тобой уйдет со мной в могилу.
Парень уважительно взглянул на меня и начал:
– Была у меня зазноба в деревне. Любофф у нас была. Тоже цаловались. Потом это…, в первый раз на сеновал пошли полюбовничать, ну уж и юбку ей задрал и с себя штаны стянул, а тут папаша ейный в сарай зашел на минутку, козам сена бросить. Так я так испугался что он сейчас к нам залезет, что он, – показал глазами на пах – маленьким опять стал, и никак больше не рос.
– А второй раз?
Парень чуть не плакал:
– А второй раз, ну все хорошо поначалу было, пообнимались, покрутились, и тут соломинка в заде застряла, хоть чо делай, чешется. И он опять маленький стал и никак.
– А зазноба?
Парень прямо сдулся:
– Бросила меня, нашла себе другого, еще и с подружками своими подсмеиваться стали. Я даже из деревни сюды переехал. А здесь влюбился, а дальше поцелуев ничего не могу.
– Понятно, все с тобой, жертва сеновала. Ложись на скамейку.
Парень испугался, даже вскочил, оглядывая мои телеса:
– Зачем это госпожа?
Я вздохнула, сдерживая смех.
– Не бойся, приставать не буду. Ложись, говорю, проклятье снимать буду.
Тот подозрительно на меня посматривая, все- таки послушался и лег на скамейку.
Я кряхтя поднялась. Как же у меня все мышцы заболели. Ой, не могу. Поприседать что ли? Скажу, что колдую так. Нее – не при конюхе.
Подошла к нему. И стала снимать с себя цепочку с подвеской. Кстати за украшения, я пока только эту безделицу наблюдала. Не забыть у Киры поинтересоваться, что у меня из лучших друзей девушек имеется.
– Ну, приступим. – Я стала раскачивать над лицом подвеску и замогильным голосом вещать. – Ты идешь по лесу. Птички поют, колокольчики звенят. Ты в безопасности, и тут тебе на встречу выскакивает табун лошадей. Ты в безопасности. Вдруг самый крутой конь, вожак подходит к тебе и смотрит тебе в глаза. Его глаза – это твои глаза. Его тело – твое тело. Его писун – твой писун. Огромный такой и, прикинь – твой! И стоит как железный! Вставай! Эй, проклятый! Заснул что ли?
Тот резко раскрыл глаза.
– Вставай говорю. Иди к своей кобылице. Тот поднялся и зигзагом пошел по дорожке.
Подошла Кира и задумчиво проводила его взглядом:
– Что это он так странно идет? Как будто ему что-то мешает в штанах.
Я хмыкнула. Судя по походке- помогло сглаженному нашему.
Вдалеке раздался два удара колокола.
– Кира, бегом. Мне ж на работу надо – и затрусила по дорожке, приподняв юбку. Бедные мои мышцы. Бедные мои ноги.
– Какую работу госпожа? – пристроилась Кира к бегущей мне
– Императрицу мать выгуливать. Прогуливать такие мероприятия нам нельзя, иначе за старого козла выдадут.
– Ой, такое нам не надо. Витиру то помогли?
– А это ты завтра узнаешь у него с утреца – и я подмигнула ей заговорщицки. Новости не забудь собрать. Да и про принца тоже. Кто владеет информацией – правит миром.
Кира хохотнула. Мы успели. Правда, я думала, что сейчас рухну прямо здесь же. Такие физические нагрузки мне явно пока противопоказаны. За женихами пока рано на охоту выходить.
Засунув, готовое выскочить из груди сердце обратно, как и почти выскочившие от забега объемные сиси в платье, я склонилась в поклоне.
Матерь только сошла с крыльца. Ее крыска радостно металась между юбок принюхиваясь то к одной, то к другой. Народа прибавилось. Кавалеры разных мастей крутились тут же. Правда, принцу они были не соперники, со своей брутальной индейской красотой Чунга Чанга был на сто шагов впереди. Но ничегошные тоже встречались.
У Никафондоры пухленькая губа была не дура, когда она глаз на принца положила. Но сегодня пока мне не до отбора. Я плелась тихо за толпой, думая, может как-то затеряться среди кустиков и дома покопаться в шкатулке с письмами. Стоило мне об этом только подумать, как ко мне подбежала виляющая задом Люси. О, нет, только не это.
Императрица, заметив исчезновение питомицы, замедлила шаг и стала оглядываться. Просмотрела на подползающую ко мне в пылу любви собачонку, подняла на меня ревниво прищуренные глаза.
Ну что мне оставалось делать. Тень старого козла нависла надо мной как дамоклов меч. Со слащавой улыбкой, кряхтя, я кое-как нагнулась и подхватила крыску на руки. Что тут началось. Она, встав передними лапами на мои груди, стала лизать мне щеки и губы. Меня сейчас вытошнит. Люська, фу. – прошептала я, тихонько хлопнув ей по заднице. Та тут же прекратила и устроившись у меня руках заснула, свесив язык набок.
Я молча попробовала протянуть собачонку императрице, но та качнула головой, и мне пришлось таскать ее всю нашу прогулку. Один раз Клара, сюсюкая, хотела ее забрать, но только протянула свои руки, Люси, открыв один глаз, оскалилась и зарычала. Вопрос был закрыт.
Когда наша прогулка закончилась и матерь взяла Люську на руки, собака с такой грустью посмотрела на мои мягкие руки и живот, что показалось – одинокая слеза скользнула из ее глаза и исчезла в собачьей шерсти. Я не поняла, она меня как ходячую перину выбрала?
Кира уже ждала меня неподалеку. Судя по кислому выражению лица – не особо то много и узнала. Мы дошли с ней до комнаты.
Одинокая миска с бульоном и кусочек хлеба жалобно смотрели на меня с огромного пустого стола. Я взяла маленькую ложку, оторвала крошку хлеба и скомандовала:
– Вещай, Алконост.
– Кто это – напряглась Кира.
– Птичка такая, счастье приносит.
– А ну ладно. Фрейлина Клара – вредина, замуж за принца хочет. Шансы, в отличие от вас у нее большие. Все таки графиня и богатая к тому же.
– Это я и без тебя знаю. Дальше.
– Принц брюнеток любит, скачки и охоту. Сегодня хотел улететь, но его заставили на приеме быть. Вам кстати тоже надо там присутствовать. Еще девушку нашли мертвую, говорят из окна скинули. Вторую уже.