Зависть

***

Рыжий луч заходящего солнца озорно промчался по корпусу белоснежной яхты, когда та показалась на горизонте. Под тяжестью мнимого достоинства вальяжного судна матовая слизь реки прогнулась и сморщилась. Хозяин яхты, Богатая Душа, пустился в плаванье по реке "Зависть" так давно, что, и сам уже не вспомнит, когда началось его путешествие. С тех пор Богатая Душа не причалил ни к одном порту, все казались ему недостойными. Дни на роскошной яхте мелькали как страницы, серые грубые пустые, без надежды на изменение сюжета. Они складывались в однообразные книги, книги – в тома, тома – в библиотеки, библиотеки – в бесконечность, и с таким нелегким грузом яхта продолжала свой скорбный вояж.

Обычно Богатая Душа просыпался в скверном настроении, так поздно, что уже не помнил, как выглядит божий свет. Слуга приносил костюм хозяина из иголок и репейника, острые и длинные колючки торчали как наружу, так и внутрь одежды. Костюм причинял мучения, но Богатая Душа неизменно выбирал только щетинистые ткани. Богатая Душа одевался, морщившись, жаловался слуге на отвратительный сон. Учтивый слуга сочувственно кивал, не проронив ни слова. Затем Богатая Душа располагался на высоком кресле перед низким журнальном столиком. Завтракать в таком положении было неудобно, но столик был наследством от бабушки Богатой Души, а стул был редчайшим антиквариатом, который однажды проиграл в кости Богатой Душе его Конкурент. Богатая Душа не мыслил себя без этих вещей, и каждый день до боли в пояснице тянулся к кофейнику, из тонкого носика которого с шипением лилась в чашку Богатой Души мутная грусть. Перекусив омлетом с ломтиками самовлюбленности, Богатая Душа брался за чтение газетных сводок, а затем, ворча на политиков, футбол и погоду, брался надиктовывать телеграммы: "Людка из третьего поезда – шлюха", "Виталька существует только на деньги папашки", "Манька – кривоногая коза", "Ирка поправилась, а Валька опять на сносях", "Игорь Матвеевич неправильно сына воспитывает", "Старому хмырю опять везет, ему незаслуженно привалило богатствошко". Слуга записывал, и с каждым новым предложением, скрючивался от сильных резей в желудке, скрежетал зубами, мрачнел, но писал, а Богатая Душа старался не обращать внимания на мучения слуги.

Богатая Душа трудился усердно, с тревогой в сердце и отчаяньем в разуме. Он знал, что только он один все понимает, а недалекий мир не слышит его. Поэтому Богатая Душа и обиделся, и плывет от этого Мира к Блаженному Берегу из остервенелых земель. При всей несправедливости, Богатая Душа проявлял мудрость и благородство, он старался дать миру шанс одуматься и строчил, строчил телеграммы к нему. Но вместо благодарности мир возвращал ему прохладу, от которой усыхал Богатая Душа.

У Богатой Души была страсть, которой он предавался после утомительного рабочего дня, он играл на бильярде. Каждый день он старался закатить шары из тверди счастья и гармонии – в лузы, которые были чуть ли не вдвое меньше шаров. Так и носились они хаотично по зеленому сукну, отскакивая от бортов, не найдя своего дома. В тот момент, когда один из шаров вылетел за пределы стола, и Богатая Душа потянулся поднять его, в комнату вошел слуга, он почтенно доложил, что яхта приближается к владениям дочери Богатой Души.

– Плывем мимо, не останавливаемся, – мрачно распоряжался Богатая Душа, теребя в руках бильярдный шар.

Слуга не уходил, тревожно подняв брови, он смотрел на Богатую Душу с немым вопросом.

– Мы не остановимся, я не хочу видеть неблагодарность за все мои труды, – резко чеканил Богатая Душа.

Слуга, скруглив плечи, заскулил, как побитый пес.

– Я сказал нет, глупый Совесть, я не остановлюсь, я хочу добраться до Блаженного Берега, как можно быстрее, я не буду тратить время зря.

Совесть глубоко вздохнул и тягучим голосом возразил:

– Может, Блаженный Берег это там, где любящие люди, а ниже по течению "Зависти" их нет.

– Пшел вон, мерзавец, ты не смеешь мне перечить, – заорал Богатая Душа и швырнул в Совесть бильярдный шар.

Шар угодил в переносицу доброго старика. От удара Совесть мотнул головой назад и упал на пол. По его лицу растекалась густая кровь. С ревом Совесть уполз из комнаты. Богатая Душа вытер шар от крови, швырнул его на стол к остальным и ушел к себе…

***

На следующий день Богатая Душа, проснувшись, открыл глаза и въелся неподвижным жгучим взглядом в потолок. Он ждал, когда Совесть принесет ему одежду, чтобы пожаловаться ему на плохой сон и непременно отругать его за вчерашнее. "Надо же, каков наглец!" – думал Богатая Душа, распыляя свое негодования и злость. Когда ожидание перевоплотилось в бешенство, Богатая Душа вскочил и понесся искать Совесть, однако его нигде не было. Богатая Душа истошно орал и распахивал все двери на своей яхте, даже те, за которыми никогда не бывал, и злился еще больше, от того, что попадал в неприглядную рабочую обстановку тесных технических помещений. Судорожные метания по яхте чуть уняли пыл Богатой Души, и он решил нацепить на себя великодушное спокойствие и подождать, когда мерзавец Совесть выползет просить у него прощения. Он полубоком взгромоздился в кресло и прикрыл глаза. Богатая Душа думал, что часы издеваются над ним, они, казалось, замедлили ход своих стрелок и сама жизнь замедлилась.

– Где мой завтрак? – крикнул Богатая Душа.

Нет ответа.

– Я хочу есть, – визжал Богатая Душа, как капризный ребенок.

Нет ответа.

"Может, Совесть ушел навсегда", – вдруг подумалось Богатой Душе. Но он лишь отмахнулся от этой мысли. Монотонно соскальзывали в прошлое минуты, за минутами часы, а Совесть не появлялся. Богатая Душа был зажат между злостью и отчаяньем. Понуро передвигаясь по яхте, он то швырял в стену попавшийся под руку предмет, то забивался в угол и хватал себя за голову, как будто стараясь выдавить из нее ответ на вопрос: "Что же теперь делать?". Истеричный страх ворвался в Богатую Душу на палубе, мгновенно обострив восприятие. Сначала Богатая душа почувствовал, а потом и заметил, яхта не движется, она крепко стояла на мели. В этот момент, Богатя Душа осознал, что он теперь одинокий пленник грязных вод реки "Зависть".

От удушающей жалости к себе, он заплакал. Богатая душа заперся в своей спальне, закутался в одеяло и стал бояться, производя страх своей волей. Он вскоре потерял способность воспринимать реальность, ему не хотелось спать, не хотелось есть, не хотелось задавать себе вопросы. Спустя несколько дней, бесноватые видения стали посещать Богатую Душу. Они приходили, как гнойный туман, рождая из него вид крови, запах разложений, мимолетные образы в черных мантиях и белых остроносых масках. Образы хватали Богатую Душу, обматывали им покойника, выбрасывали их вместе и поджигали. Пламенные мучения охватывали Богатую Душу, он стонал и извивался, жаждал смерти, но пламя гасло, а он оставался служить чумной ветошью черным мантиям. Впитав в себя столько крови, что невозможно было вынести, Богатая душа прохрипел: "Господи, прости меня". Гнилой туман отступил, забирая с собой образы в черных мантиях. Богатая Душа закатил глаза, протяжно выдохнул и замер…

Вдруг, тело Богатой Души подпрыгнуло, а рот скривился в жуткой гримасе. Частые конвульсии, как будто выбивали из утробы Богатой Души животный рев, который постепенно превращался в смех, сначала подавленный с хрипотцой, а после – добродушный, раскатистый, а в конце – по-мальчишески задорный. Богатая Душа смеялся до слезы, которая большой грязной каплей набухала на веке, и когда Богатая Душа сморгнул ее, смех сменился воплем. Слеза катилась по щеке и, как яд, прожигала плоть. Слеза упала. Богатая Душа, едва касаясь, промокнул рану на щеке от крови. На минуту он закрыл глаза. Богатая Душа знакомился со своим, теперь постоянным спутником, Болью. Болью от осознания того, как он проживал свою жизнь. Богатая Душа дружески похлопал Боль по плечу и позвал его с собой искать топор.

Богатая Душа и Боль, отрубили ножки у бильярдного стола, расположили на сукне бочки, приспособив ножки как распорки, закрепили их веревками и скинули плот на воду. Богатая Душа оторвал пластиковую обшивку с борта яхты, для того чтобы использовать ее как весло. Молодой Боль расположился на краешке плота, сложив ноги по-турецки, и подставил нос закату. Богатая Душа оттолкнулся куском обшивки от яхты и вывел плот в свободные воды реки. Он взял курс вверх по течению, туда, где он обидел Совесть. Богатая Душа, тонкий и изможденный, греб методично и настойчиво, и с каждым гребком креп и утверждался в верности своего пути.

Едкий бриз беспокоил шрам на щеке, тело ломило от постоянной необходимости грести против течения, молодой Боль с усмешкой посматривал на Богатую Душу. А Богатая Душа смотрел в даль, работал веслом и на каждом гребке задевал рукой оттопыренный карман. Покидая яхту Богатая Душа успел сунуть в карман бильярдный шар с пятнами крови. Он вез его домой, где бы он мог отмыть его и расположить с другими шарами… из тверди счастья и гармонии.