Городок “Солнечный” застыл в тишине, будто заснул на десятилетия. Его главная улица – “Первомайская” – казалась декорацией из прошлого века: двухэтажные кирпичные дома с облупившейся голубой краской, деревянные ставни, скрипящие на ветру, и тротуар, поросший мхом между треснувшими плитками. На углу, как и прежде, стояла «Кофейня у Маргариты» – когда-то шумное место с ароматом свежей выпечки, а теперь – заброшенное кафе с вывеской, где от слова «Маргарита» остались только буквы «…арит…». Витрины затянуты пылью, а внутри, за стеклом, угадывались силуэты опрокинутых стульев, будто посетители в спешке покинули их.
Напротив кафе раскинулся парк «Золотой клён» – гордость городка в 80-х. Теперь его аллеи напоминали лабиринт: скамейки с отколотыми досками, ржавая карусель, которая скрипела даже в безветрие, и фонтан в форме солнца, где вместо воды лежала груда опавших листьев. В центре парка возвышался дуб-долгожитель, его корни прорвали асфальт, словно пытались сбежать отсюда.
Лена вышла из автомобиля, со злостью хлопнув дверцей и звук эхом разнесся по пустым улицам. Машина заглохла и никак не хотела заводиться. Лена приехала сюда не ностальгировать. Ее брат, Артем, пропал неделю назад. Последний звонок от него был странным: он говорил о каком-то «проекте», который «должен всех удивить», голос дрожал, а на фоне слышался металлический скрежет, будто кто-то волочил цепь по камням. Полиция предположила, что он уехал «в запой», как в те времена, когда их отец был жив. Но Лена знала: Артем не пил уже пять лет.
Она подошла к кафе, где они в детстве покупали вафельные стаканчики с мороженым. Внутри пахло плесенью и старой древесиной. На стойке, засыпанной пылью, стояла чашка с засохшим кофе, а рядом… лежал ключ-брелок в форме скрипичного ключа – точная копия того, что Артем всегда носил с собой.
Лена подняла ключ-брелок, и холод металла заставил её вздрогнуть. «Артем… где ты?» – прошептала она, сжимая находку в ладони. За спиной послышался хруст гравия. Обернувшись, она увидела пожилого мужчину в клетчатой рубашке и с седой щетиной. Он медленно толкал велосипед с авоськой, набитой пустыми бутылками.