Степан Разин. Вольному – воля. Историческая повесть в стихах. Часть 3

© Анатолий Савин, 2019

ISBN 978-5-4493-4613-1 (т. 3)

ISBN 978-5-4493-4612-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВОЛЬНОМУ – ВОЛЯ

Глава 1 В Коломенском

К полудню каретаПодкатила к дворцуЖарко – разгар летаПот струится по лицуРазболелась поясницаНо, что делать, если надоГлаве стрелецкому явитсяК царю для доклада

Князь вышел из каретыПока царь на охотеИ бродит по лугам где – тоСамо время размяться плотиОн любуется дворцом– Сбываются пророчестваПрослыть ему образцомДеревянного зодчества —Еще во всю работа кипитЗвенят пилы, стучат топорыНо ждать недолго до той порыКогда обретет дивный видЗа морем уже и газетыНе жалея красного словцаЧуть ли, ни восьмым чудом светаНазывают ансамбль дворцаВ самом деле – низкий теремЧто лишь для охоты годилсяВдруг, как ни трудно поверитьВ чудный замок превратилсяУпираясь поначалуВозводить на задворках дворецЦарь, как уж ни раз, бывалоНа то решается, наконецЛес с Севера повезлиГде трактом, где чисто – полемБыла и царская воляДабы гнать из той далиИз Европы мебель шлаИ цветные витражиМоре бронзы и стеклаНаводнило этажиПомещениям дворцаИ большим, и малымВключая и залыКазалось, не было концаДля услады очейОт отделки стен и половДо росписи потолковВсе учтено до мелочейИ убранство, и интерьерЗдесь на западный манерИ как высокое искусствоВзывают к лучшим чувствамСтены трапезных и покоевКроме росписи цветамиА где орнаментамиУкрашаются коврамиПоверх кожаных обоевОдна роспись на потолкеИзображая небосводВ современном толкеВсякому, кто войдетНедвусмысленно даетНе только насладитьсяНо и удивитьсяУподобленью царя солнцуДетей – звездам, луне – царицуДабы не забывалиОб их вселенском началеДворец, как бы делитсяНа два крыла – почти равныхЖенское – где живет царицаИ мужское – главноеГде царевы половицыПо стародавней традицииНравы общения крутыСам царь навещает царицуВ случае крайней нуждыА из женского крылаВовсе никому нет ходуГреховной сродуДаже мысль о том былаВо всех покоях иконыИ молельный залИ за царским трономВисят образаА подле самого тронаС каждой стороныПо льву золоченуИ оба заведеныЛьвы мотают головамиИздавая звук рычащийЕще сверкают очамиКак настоящиеЦарь любит механикуДа так, что уже ни разГостей вгоняет в паникуИскрами из львиных глазНа Руси для многих вновеСатанинские главыИ не вмещается в головеПринять такое за забавуК слову сказать, и златаСколь пошло на этих львовМогло вполне хватить на вратаИ осталось бы на засовНо царь резвился, как дитяКогда игрушку «оживлял»И бояре ворчали шутя– Государь – то, в детство впал —Еще во дворце есть баниИх мыльней называлиЕе готовили заранеКогда царя ожидалиЕсли из театра придетИли из спальни царицыЦарю надлежало мытьсяЧтоб снять греховный налетИ так всегда бывалоНикто не дивитсяНо, в прошлом годе, не сталоЕго любимой царицыИ двух сыновей не сталоАлексея и СимеонаТак что теперь пустовалоГнездо семейного лонаНо вот и всадникиНа вороном сам царьС ним сокольникиПозади собаки и псарьЦарь доволен – младой кречетКого впервые выпускалСедни доброго зайца взялЗа то похвалой отмечен– А мой ловчий, значитОшибался и на сей разУверяя, что кречетК охоте не готов сейчасВыходит, царское чутьеХолопьего – то вернейПоднаторел бы с моеБыл бы мудрейДа, прежний сокольничийДядька Родион СтрешневБыл и в речах корочеИ в оценках безгрешней —Хованского завидевПодскакал – Здраве буде, князьНадеюсь, на мя ни в обидеЧто заставил месить грязь —Князь низко склонился– Здраве буде, мой государьЕхал вот, торопилсяПуть, чай, не близок, как ни «жарь» —Обменявшись словамиЦарь к крыльцу поскакалГде уже с конюхамиДворецкий поджидалКрыльцо широченноеПодпирают его сводВвысь устремленныеДо двухсаженных высотДивные, резные колонныКак скульптуры точеныКрасное крыльцо особоеОслушаться запретаИ подъехать – ничья каретаНи смела и пробоватьДаже заморского послаНе пропустят сродуИ он тащит свои чреслаДо крыльца пешим ходомПосла у въездных воротЛибо окольничий встречалЛибо боярин подойдетЕсли сам царь привечалНа царе, кроме кафтанаИз тонкого сукнаШапка с соболямиСапожки с желтого сафьянаС гнутыми мыскамиИ еще один пустякИз златой парчи – кушакНадо сказать, что и иныеОдеждой мало уступалиИбо требованья такиеВсем обязательны сталиИ сокольники, и псарьОбряжались по канонуКой утвердил сам царьИ возвел в ранг законаИ их охотничье платьеРоскошью удивлялоНе уступая нарядом знатиЧто за царем скакалаПочти час Хованский ждалБеседуя с дворецкимНаконец, царь его принялБез помпы, по – простецкиПровел в свой кабинетС огромными окнамиВысокими потолкамиКоих и в Кремле – то нетЦарь бодр – охота удаласьС молодым кречетомНа плечах легкая ферязьС золотым шитьемИ чудным жемчугомПережив за год три утратыЦарь потучнел, раздалсяНо еще оставалсяВполне молодцеватымСтав в сорок лет вдовцомС марта прошлого годаИ подвижностью, и лицомОн был еще хоть кудаТеперь должно время пройтиДабы решиться, наконецЗабыть одну и повестиДругую жену под венецТак с царем и былоЧерез пару лет, ни далеРусь получилаУже царицу НаталиюСели за стол – князь напротивУстремив на него взорНа спокойной нотеЦарь повел разговор– Князь Иван, как дорогаЗдравы ли боярыня, дети? —– Государь, слава богуОсилил путь, чай, в каретеА дома все здравыТокмо о тебе вот печемсяСколь без царицы правоПо сию пору остаемся —– Чаво поделать, князь ИванБог дал, бог и взялКаждому свой срок данКому велик – кому малМы душа в душу с нейБоле двадцати лет жилиПо божьей милости детейВон сколь народилиШестнадцать осилилиЧто сказывать, свет в окнеЛюбимая соколицаВот кто была мнеМоя Марья – царицаЛадно, буде, кажи где смутьянКуда подался – вверх, вниз? —– Вниз в Царицыне атаманТуда и запорожцы подалисьЯвились невесть откуда —– А много с Днепра – то пришло? —– Дьячок один пишет – покудаС полтыщи – невелико числоБудто о том сговорилисьЕщо не пала зима —– Во, как бы, все не заявилисьИх, чай, за Днепром тьмаНе могу ведать княжеКаковы мысли у РазиВедь до чаво Дон дожилНа дыбы встать без боязиДа, на Москву – их кормильцаОсмелиться руку поднять?А дьяков, царева жильцаПрилюдно смерти предать? —– Государь, это пол – бедыНо и Лопатина, Разя разбилУ стольника отряд крепким слылИз обученных и молодыхСколь стрельцов с ним сгиблиНи один не вернулсяКак в омут канулиА злодей и не поперхнулсяДа как дельце обделалКомар носа ни подточитДесять стругов средь дня белаУвел целехонько с сечи —– Как зарвались нечестивцыВозомнили бог знать что! —– Государь, с ним и башкирцыИ ещо невесть ктоЯзык не повернетсяНазвать всех инородцев —– Да, княже, никак разверзласьЗемная твердь под ногамиС того и поползла мерзостьЗмеиными клубкамиА что ещо отписал дьячок? —– Государь, пишет – приказныхКто с города ни утекРазя топит с камнем у ногПрилюдно у врат городскихА Тургенева – воеводуПрямо из постели взялИ в исподнем народуКак преступника казалОпосля ставил на колениИ держал так с час, не менеНо и этого малоКогда князь стоять изнемогОн ему голову кинжаломНа глазах у всех отсек —Царь с князем окстилисьПоглядев на образа– Княже, до чаво докатилисьВор по рукам, ногам связалУже поперек Волги всталПо всей Европе, небосьСие эхом разнеслосьКака у нас на Руси страстьИшь, как бесится ДонЧто и царская властьОтныне ему ни закон —– Государь, сказываютИ ляхи оживилисьИ ордынцы возгордилисьСвои мечты связываютКои у них не сбылисьВ великую смутуТаперь с Разей почему – то?Оторопь берет от мысли однойА что, как Дон отобьетсяОднажды от наших рукИ повернет к Москве спиной? —– Да князь, дали промахПустили Стеньку на ДонВсе мекали, может домаРазбогатев, утешится онПомню, как Ордын – НащокинНастоял пропустить донцовИ вот, провидца урокиКои – в конце концовПодвело Афанасия чутьеА я ему доверялТаперь доверие моеОн надолго потерял —– Государь, так ужель сразуОн буде смещен с постаГлавы Посольского приказа? —– Не знаю, но промашка таЗачеркивает начистоВсе заслуги егоЧто были до тогоПроглядел смуту бояринКазак вокруг пальца обвелИ, вот почитай, как татаринСам на Русь – матушку пошелПошто злоба – то такаяСколь крещеных душГубит не переставаяВерно, третий год ужКнязь, есть и моя вина тутЯик – то ему простилМекал – опосля Персии плутГде себя так озолотилУймет разбойный зудАн, нет, токмо шибче возбудилНо Царицын, ни вся ВолгаВыше, что ни град, то бастион —– Государь, истинно так, не долгоПо ней разгуляется онДа и куда вор пойдетНа Яик по тропе старой?Так Прозоровский учен, и ждетНа развилке у Черна ЯраДругой раз ни пронырнет —– А, как мекаешь, княжеНи сподобится ли ворВ запальном ражеНа Астрахань кинуть взор? —– Государь боже, упасиЧай вор, завсегда ворЕму нужны просторы, весиПошто класть голову под топорУ неприступной крепостиОтколь ноги не унести —– И то верно, княжеОрдынцы зубы обломалиА персы не суются дажеТо ж Астрахань зауважалиКак бастионы увидалиЧай, и Стеньку вразумилиПоди, глянул в прошлом годеВ какой она силеПри грозном – то воеводеНе токмо войско, но и флотУ Прозоровского под рукойОдин фрегат «Орел» отобьетВраз охоту на разбойНо буде о делах, князь ИванПора идти к обеднеВладыкой из монастыря званХор певчих на седниИх пение послушаешьИ как заново народилсяТак и тянутся душиВвысь, где господь поселилсяЗабывается все мирскоеЧем обременен человекИ как – то, само собоюДаже время замедляет бег —Обедали так же вместеВ трапезной палатеКнязю от такой честиНи сидится на местеТого и гляди – удар хватит

Царь, конечно, не зналС Хованским обедаяЧто ко всем прочим бедамРазин уже Астрахань взялНо пока еще эти вестиГонец не успел подвезтиИ вот, на царском рундукеКуда никому нет ходаС царем накороткеКнязь вкушает мед и блюдаТакого еще ни бывалоС ним и в поминеИ князя распиралоОт радости и гордыниА ведь когда гонецС вестью примчалсяГнать к царю во дворецКнязь шибко испугалсяЗнал, что он, как и весь приказВиновен был – видит богВ том, что в нужный часЛопатину не помогЕще в мае указалиКнязю, как главе приказаЧтоб стрельцы время не терялиА сверху и снизу сразуСговорясь – выступалиА что получилось?Князь с выходом опоздалИ Прозоровский прозевалМомент, когда Разин напалВот задумка и провалиласьНо, слава богу, пронеслоЦарь не ищет причиныПочему это произошлоА, значит, долой кручинуИ омраченное челоВстревоженное былоНаконец, сгладило морщиныОтобедав, и с гостем простясьЦарь удалился отдохнутьТогда уже наш князьСтал собираться в путьГосударь нынче усталОхота да разговорИ потому почивалДольше, чем до сих порВерно, не всякий знаетЧто когда царь почиваетТо на подушках возлежитПолусидя – так он и спитПо семейной традицииКогда чело не спешитКровотоком насладитьсяТо ли из суеверьяТо ли по заветам старымНо бытует поверьеЧто это хранит от удараНо вот государь встаетЕго не спеша одеваютИ он на вечерню идетГде все уже ожидают

Глава 2 Упоение победой

До полудня было тихоГород взят – вкруг пир горойНикто не чует близость лихаНи пономарь, ни приказной

Не пошло еще гулятьОно с косой и в маскеУрожай свой собиратьВ кровавой пляскеЕще можно встретить дьякаОзираясь, тот спешитСкрыться где – нибудь в тишиОт пьяного забиякиЕще некому делитьГорожан на тех и этихКому не жить, а кому житьПоживать на белом светеЭто время не насталоИ пока что нова властьБочки выкатив, гулялаОт души и всластьВ том же сладком опьяненьеПребывает и толпаМечась в раже, возбужденьеОт столпа и до столпаОт двора и до двораОт костра и до костраОт бочки и до бочкиНачиная с ночкиНикто не может поверитьКак сие могло случитьсяИ повержена столицаСтанет шагом к новой эреЧто давно в сердца стучитсяА зовется – вольницаИ теперь молва пойдетОтсель с крепостных высотВверх, как круги по водеВестью будоражить народСклонять к батькиной правдеНести по бескрайним весямЛюдям пищу для умаКак можно жить без ярмаНе токмо там, на небесиВ неком загробном раеНо и здесь, в родном краеЕсли спихнуть со своей шеиЗарвавшихся богатеевНо вот атаман очнулсяИ тут к избе приказнойКак к храму потянулсяЗа словом люд честнойСтоят, шапки в руках мнутКто трезвый, кто хмельнойНо все восторженно ждутСладостной минуты тойКогда выйдет их геройИ мужики, и жонкиМастеровой, торговый людСвой, и из дальней сторонкиКого всегда немало тутМонахи и мирянеКрещеные, басурманеВездесущие купцыИ, конечно же, стрельцыПокидав наземь бердышиНынче служивые отцыСловно камень, сняв с душиДейству рады как юнцыДвор полон, стоят впритыкВсе ждут – даже шепот исчезА чтоб разглядеть батьки ликКое – кто и на забор влезНаконец, выходит онИ народ завороженКак его точеной статьюТак и заморским платьемВ узорчатом кафтанеВысокий, козырной воротКушак на молодецком станеОбернут без складок, спороЧто притягивает взорыПереливом парчовой тканиНе хуже радуги сиянийЗа кушаком, как и положеноИ сабля, и нож в ножнахНа ногах сапогиИз алого, что кровь сафьянаТут сомневаться не могиВсе видят атаманаНа затылке подчеркнутоЛихо, молодцеватоШапка набекрень сбитаА поверх сукном обшитаТого ж, как сапоги цветаАтаман на крыльце всталВзором толпу охватилИ, переждав, приветствий шквалНаконец, заговорил– Други мои, астраханцыЛюд честной, жильцыСлавной, торговой столицыИ вы, служивые стрельцыНизко кланяюсь вам до земи! —И он, как встарь, взмахнув рукойСклонился в пояс пред всеми– От чистого сердца поклон мойЗа то, что сколь ни стращалиА вы, как один стенойЗа волю, за правду встали!Не убоясь, ни воеводыНи иноземного сбродаЧто «по Европам» собиралиСих немцев, свейцев и иныхКоим щедро дают чиныПосулы и медалиЗабудем же, как страшный сонКабальные колодыЧем люд честной отягощенВсе туже год от годаЗа то, что нищего он родаЗабудем дьяков, воеводИ прочу алчную своруНикто таперь к вам не придетС рукою за поборомЧто наработал сам хребтомТы в вольном полюшке сохойИль как мужик мастеровойВ своей артели цеховойСмекалкой и, вестимо, потомТаперь твое, и ни одинКаков бы ни был господинНе стребует, грозя тюрьмойС тебя полушки ни одной!Отныне буде воцаренТут праведный законЗакон вольного братстваКазак знавал сей испоконОн есмъ с древнейших временНаша сила и богатствоА так ж надежный заслонОт лихоимства боярстваОтныне вам ни гнуть спиныПред князем – воеводойПравить учнут старшиныИзбранные народом!Всяк городской кварталДаст десятников, сотниковИз коих вече иль хуралКак бы его ни величалВыберет себе тыщниковА они, избрав старшинуТак же, что и на ДонуС атаманом вместеБудут аки в старинуЗдесь править, честь по честиДруги мои, со мною богИ дело мое божье!Кто, как ни он мне помогБез боя занять подножьеЗаячьего буграА ведь велика эскадраПод рукой у воеводыИ князь знает сии водыНо господь загнал его флотОднако ж в протокуВ малую – то рекуМелью загородив «Орлу» ходГде тот и застрял, без толкуКак пень, ни взад – ни впередА кто выкатил ярило?В кромешну – то непогодуЧто всем и возвестилоО часе моего приходаРазве это ни чудо?Вот сила моя откудаТак что вставайте смелоЗа наше правое делоТогда без божьей помогиИ вам не остаться други! —Слышны крики – Мы с тобойБатька мы с тобойА воеводу долойПопил не мене, чем татаринНашей кровушки боярин! —Лица людей сиялиКак на праздник престольныйОни теперь люд вольныйПотому и шапки взмывалиЧуть ли ни до колокольниКогда народ поостылАтаман продолжил– А таперь всем зачищать градОт погани, нечистой силыКто в ваших бедах виноватВсех вздеть на вилыТак же ищите, ловитеИ сподручных – одно семяКончилось их времяБезжалостно рвитеПаучьи вековые нитиЧто рядятся под узорыА на самом деле сетиТого ж боярина – вораКому не живется на светеБез угнетенья и побораИбо трудом – то праведнымНе нажить палат каменныхА когда спихнете за тынИх последнего дьячкаВам и буде моя отмашкаВ граде ставить старшинНо уже, ни с кондачкаА расчетливо, не торопясьКак подбирал себе служак князь —Толпа чуя, что насталоВремя для расправыМайдан спешно покидалаРастекаясь гневной лавойКто налево, кто направоИ все, что пришлось повидатьВ Камышине, ЦарицынеТолпа кинулась повторятьС тем же азартом в лицахВспомнив слово Львову данноеБатька тут же приказалКазакам взять под охрануТерем, где тот проживалВ это время, как разВ мятежном ражеТолпа к князю подаласьНо наткнулась на стражуУдивившись казакамОхранявшим ЛьвоваИ, опешив, слегка тамГлядя на их лица суровыТем, что князь ни по зубамТолпа развернулась вскореИ, ведомая, чутьемЧто с властью не спорятПодалась в соседний домГде уже трещат запорыСлышны вопли, крики, стонЭто дьяка, словно вораОблепив со всех сторонПотащили на суд скорыйНо пока тянули телоГлавой вниз, и проклиналиДуша дьяка отлетелаВ небесные далиИ главному воеводеТой участи не избежатьСначала не знали вродеДаже где его искатьБегали туда – сюдаНигде нет – вот ведь бедаТо в Троицкий храмТо домой в теремЧто неподалеку тамПока не объявился самКнязя схватили, конечноПоволокли на колокольнюОткуда вольно ли, невольноОн и свалился сердешныйВот так главный воеводаИ закончил свои годыНо этого толпе малоИ найдя старшего сынаВ постели под одеяломПотащила его к тыну– За ребро – слышны крики– За ребро сажай на крюкНеча с ним мешкать тут! —И, подняв, с боков на пикиКоль уж зело не досугСтрельцам вешать подаютА вот подьячего ведутЕго поп сопровождаетНа ходу грехи отпускаетНи до церемоний и тутПодвели – плачет, икаетСредних лет, по пояс голЭтого поджидаетСвежеструганный кол– Ироды – вопиет поп– Секите главу изуверыНи мучился чтобЧай, православной веры —Голос – Поп, буде верещатьГляньте, заступник койИ те кола ни миноватьЕщо придем за тобой! —Поп подняв полы рясыПрипустился бежать прочь– Это днем – то распоясалисьА чаво буде в ночь —Только часа через триБатька на место казней пришелВезде куда ни смотриРубят главы, сажают на колВешают – кого на частоколА кого на фонариВопли, крики, стонНесутся со всех сторонОкровавленную плотьСкладывают на телегиИ везут на брегиОкрашивать речную водьВ местах, где глушеПопы, угрозы презревОтпевают нараспевТела, отдавших богу душиЕще и ходят с кадиломКому мужества хватилоНо вот толпа завопилаОт восторга – Ба! Попался плутПрозоровского – брата ведутСамого князя Михаила —Без кафтана – рубахаСзади дыбится на ветруУже готова и плахаСтрелец тянется к топоруОстается чуть до взмахаНо, князь, в ту ж минутуАтамана увидал– Вот, кто жизнь его так крутоВ одночасье поломалКто покрыл его позоромНа всю волжску сторонуОбъявив когда – то воромПосягнувшим на княжнуПеред ним тот смерд – воительВзявший верх по воле случаяИ таперь, как победительМожет миловать и мучить —И тогда, в мгновенье окаСпрыгнув вниз, в победном кличеОн с ножом летит как соколНа желанную добычуАтаман не ожидаетНо чутье быть начекуИ на этот раз спасаетЖизнь как прежде казакуВперед выставив кулакОн закрыл путь местиЛишь едва задел тесакРуку выше кистиСбив на землю МихаилаЧто взбешенную овцуОн швырнул его к настилуОжидавшему стрельцуИ когда блеснул топорУ того над ухомПерестал дышать с тех порМолодой князь – ухарь

Солнце клонится на вечерУжель бойней град ни сыт?Запах крови человечьейСтойко в воздухе виситСледы расправы во дворахНа улицах и переулкахЧто, конечно, эхом гулкимСрикошетивши от плахТолько множат липкий страхЗаползающий под воротИ кафтанов, и рубахТем кто, сидя в погребахНе успел покинуть городЗаработала машинаЗлость и ненависть – моторИ на плахах рубят чинноИногда и без причиныВсех кого берет топорНе затупившись до сих порЛишь за то, что их личинаПодошла под уговорИ кого уж люд честнойПростер ниц перед собойВ это время из воротВ клобуке и черной рясеК месту лобному идетСам митрополит ИосифВ руке посох, шаг короткийНоги еле волочитВзор поникший, вялый, кроткийО смиренье говоритЗа ним, словно изваяньяС мраморными ликамиИ тоской в очах великойТоже в скромных одеяньяхСвятые шефствуют отцыИз Успения и ТроицыИх с десяток и не болеОстальные без затейПопрятались в подпольеДожидаться лучших днейРасступаясь у настилаМногие в толпе ворчат– Небось, князя МихаилаОтпевать спешат? —И ведь, верно, угадалиЦель высокого визитаДолго, явно нарочитоОтделив от всех убитыхПопы князя отпевалиМожет быть, и потомуЧто брата не успелиЗаодно, знать, и томуВ небесные купелиТеперь псалмы летелиЕдва успели их отпетьК владыке идет атаман– Святой отец, аль тошно зретьНа расхристанный майдан?Аль народ в том виноватЧто боярские сыныБеззаконие творятГрабя всех и вся подрядЧтоб набить себе мошны?Аль мало кровушкиПопили на векуГде преклонить головушкуКабальному мужику?По рукам, ногам повязанКуды бечь, где те законыЧто образумят князяС алчностью бездоннойГде суды праведны, владыкаКто защитит бедняка?Везде боярин натыкалСвоих – от писарька до дьячкаПовсюду его рукаТак что ни взыщиИ виноватых ни ищиИбо зришь ты, владыкаЗдесь стихию великуЧто зовется, народна местьА слышишь, крик души, как естьБоярин хватит, изыдиСколь жить в вековой обиде?Вот, токмо так, святой отецНа сие и надо взиратьГлянь, здесь – простой люд, стрелецВсе вышли Астрахань зачищатьОт вековой плесени, гнилиЧем воистину наследилиЛюдишки барского родаИз той зарвавшейся нечистиЧто, будучи не в честиУ простого народаНо по воле бояринаЗлодея хлеще татаринаПосажены здесь на годыЧтоб, отгородясь от всех глухойНепробиваемой стенойБесправья, мздоимства, блудаГнуть свое дело – год за годомГнобить где сумой, где тюрьмойВсе тот же люд честной! —Архипастырь молчитОн устал, и уж по горло сытИ тем, что повидал в ночиКогда стрельцы как бесыЗапрыгнув на кровавый пирНе выпуская из квартирРезали аки ягнятВсех иноземцев подрядИ рейтаров, и солдатПри свете факелов, свечейМелькали злобных лиц гримасыСтрельцов, а ныне палачейКто, наконец, дождался часаОткрыть охоту на людейА когда еще услышалКак сотник в раже прокричал– Стрельцы, наш час насталСеките рейтаров с плечаБейте, свейца и немчинаАйда, под батьку – атаманаСколь мириться нам с кручинойБыть под пятою у поганых? —Тогда владыка и понялЧто у стрельцов все решеноИ те, в заложниках давноКого долг на стены гонитА сейчас порублен стонетПонял, как бывал наивенКогда думал, что казнаСтрельцов сделает счастливейВраз на долги временаНо монастырская медьЧто шла от чистого сердцаЕдва успев отзвенетьСгодилась лишь кровь разогретьДа обозлить стрельцаРазгадав сие по лицамЩедро сдобренным зельемМитрополит ушел молитьсяТогда в тихую кельюГде святой отчеВ великом смирениеИ провел остаток ночиВстав на колениНо пока владыка молчалА атаман восклицалК ним «под хмельком», казакиГурьбой подошлиВозбуждены их лики– Батька, а пошто как паукиПопы в щели заползлиДнем с огнем, окромя этихПо церквам не встретитьПобросали алтариПочитай, что с зариГлянь, все разбежались ведьТогда ты команду давайОхочих – то венчают пущайСколь же можа нам говеть? —Атаман спохватился– А, что, верно, святой отецЯ обещал, кто истомилсяИ ещо ни обженилсяВсех спровадить под венецБудь то казак или стрелецДа и вдовых жонок, подиТаперь хоть пруд – пруди —Тут уж владыка вскипелТак гнев его обуялЧто даже посох поднял– Ишь, чаво захотелАтаман – буянПобойся бога человечеСделай передыхИль мало людей изувечил?Так вот вздумал калечитьДуши женок честныхЕщо не остыли телаТех, кто был им муж иль отецА, ты хошь, чтоб она шлаС убивцем под венецНи девять, ни сорок денЕщо господь ни отмерилЧай, сам крещенНе уподобляйся зверю! —– Нет уж, по – твоему ни бытьНе уговоришь, святой отецЗавтра же всю боярску сытьИх жонок, дев – всех под венецСамолично буду женитьИ чтобы соборыЦеркви и часовниУтром открылись спороОтныне мы все ровняТак что ступайте, святы отцыПокуда гнев людской не настигА завтра с утрецыЧтоб были на местах как штык —Голос – Батька, не отпущай ихА вдруг забьются в щелиА свадьба без отцов святыхВсе одно, что мед без хмеля! —– И то, верно, владыкаТы ступай, стар и немощенА у этих крепки мощиВижу по лощеным ликамВот их в часовню отвестиСвятого КириллаИ там до утра блюстиДабы, как всех, ни сморилаВдруг нечистая сила! —Священники оторопелиНо делать нечегоИ как зело ни хотелиПочивать в своей постелиБлаго дело шло к вечеруПошли, чуть ли ни с воемПод казачьим конвоемВсю ночь велись казниГоловы рубилиВешали, сажали на колА чтоб по разнообразнейБыло – еще и топилиОтводя несчастных на молК утру согласно приказамЧто от батьки исходилиОчистили и отмылиОт останков и крови сразуЧтоб не разносить заразуВсе помосты и настилыГде это происходилоИ с утренней молитвыЗаметить, в храмах успевДворянских жонок и девИх, словно к полю битвыТащат силком на майданКак указал атаманГде велено духовенствуПочитай, с раньяПриступать к действуМассового венчаньяТут на самом людном местеУ храма святой ТроицыКаждая станет невестойКазака или стрельцаПо задумке атаманаЛюбая дева или жонкаЕсли кому желаннаОтводилась в сторонкуЕе же согласья никтоНе думает и спрашивать– Неча обиды вынашиватьКоль батьки воля на то! —Затем под руки касаньеРасходились по церквямГде приняв обряд венчаньяРаздавались новым мужьямВраз площадь запестрелаДиковинными парамиПотянулись на действо смелоМолодые со старымиВот стрелец, вьюнош озорнойГодовальник никакИдет под руку с женойА вчера еще вдовойСгинул отец ее детей – дьякТак и не узнал беднягаГде и чем прогневил богаИ за что с ним сталось такЕй, сердешной, уже под сорокИ до свадьбы ли?Но грозя позоромНасильно сюда привелиТак вдове и сказалиЗа отказ под венец идтиЕе бы наказалиДвадцатью плетьмиДолго их протопопНе хотел венчатьНо как тут поступатьКоль пистоль нацелен в лоб?А, таких, кто с гордыньюИ насильно не венчалВ сих храмах отнынеНикто боле не встречалДа и в граде не видалЦелый день как пчелкиОт зари и до зариТрудились без умолкаСвященники и алтариЗадействованы все храмыВедь пар – то ни перечестьИ соборные самыеИ часовни, какие естьВсе отданы по их честьКолоколов перезвоныИ Бела града, и КремляДруг другу внемляСкликаются упоенноИ горожане дивятсяОткуда сей пожарВраз спохватилась венчатьсяДа ни одна сотня парИ только архиерейЗакрывшись в кельеМолясь под перезвон церквейПричитал с болью– О! боже, так доколеСносить нам окаянну долю?Ишь, чаво удумал злодейСгубив достойнейших мужейЕщо и щедро сыпет сольюНа раны их жен и детей —Господь с небесных высейНаверно, ему внималНо вряд ли совета давал?С утра, крутясь как заводнойБатька сейчас в приказнойЗашел поесть, нужны силыРядом с ним Лазарь и УсВходит Данила Билый– Батька, боюсьПустое затеяли дилоКак – то ни по – божьиЕщо ни все в могилахДа и у попов рожиБудто перекосило —– Ничаво, ДанилаПеребьются, никакЗато люд честной, беднякЧует, какая мы силаХватит святым отцамПод бояр стелитьсяА сей грех бог простит намПущай народ веселитсяИбо наш сиюминутныйНи сравним, ни с коих порС вековой, беспутнойГреховностью боярских сворВот, где грех, так грехА что церковный клирУвещевал кого из техКто под себя подмял весь мир?Заставил ли кого – нибудьНи помню сего от векаНа простолюдина взглянутьНи как на чернь, чтоб пнутьА как на человека?Вот так, Данила, а твоиСподобились венчаться? —– Нет, батька, казаки моиДомой хотят податьсяИ кони, чай, заждалисьОни же на том берегуТак бедняги и осталисьМы тогда распрягалисьПочитай, что на бегуКак ты глядишь на это?Чем могли – помоглиГде делом, где советомДо моря бок обок шли —– Добре Данила, ни неволюМожешь ворочатьсяНо допрежь, чем прощатьсяПолучишь свою долю —– Каку долю, батька – атаман!Мы не корысти радиГнали к тебе сквозь дождь, туманНи на что не глядяА рвались помочь в борьбеСвоим братьям по кровиЧто ни мне, ни тебеДавно не внове! —– Верно, кажешь ДанилаЧую, и по сей часЗемля ещо ни взрастилаНам братьев надежней васПосему, как брат с братомПровожая отряд удалойЯ серебром и златомВсе ж поделюсь с тобойВот разберем сундукиБутлера, свейцев и прочихЧто притащили казакиЕщо прошлой ночьюЭто и буде братской казнеКой ни кой, а посыл от насИбо и в вашей сторонеНесладко сейчас —– Добре, батька, так и бытьКоль идет от сердцаКак ни взять – казну укрепитьИ нам само время сгодится! —– Тогда ступай ДанилаОповести своихНебось, душа просилаДавно об этом ихА завтра до полудняНа стругах, взяв разбегС помогою господнейУйдете на тот брег —Данила вышел толькоКак Лазарь произнес– Батька, а знаешь Бутлер сколькоОдин в казну принесНе знал и я, покудаЕго сундук вез в лодкеА взвесил самородкиТак злато в них, с пол – пудаДа златые монетыЧто в железной банкеИх штук с пятьсот где – тоИ все царской чеканкиА уж сребра – ни меряноИ в слитках, и монетахВишь, как царь платил меринуВ адмиральских эполетахИ за что ведь, атаман?Голландец ни разу с «Орла»Ни пальнул даже в туманВот такие брат дела —– А в других сундукахМного ль ещо добра? —– Батька, все в наших рукахРазберем до утра —Выпив по чаре винаАтаман с Усом ушлиА Лазарю команда данаВсе описать, что принеслиОни вышли на майданК монастырю св. ТроицыСнуют толпы горожанУ всех радостные лицаТут казаки и стрельцыКто сам пришел женитьсяА кто на свадьбу званИ не только славянеНо и индусы, басурманеИ прочие инородцыКого сюда торговля манитКремлевской крепости зубцыА так же и дворцыБелокаменных строенийХрамов Троицы и УспенияПосадские прут, конечноС ворот ПречистенкихСлободские – половцы, татарыПо привычке старойПрут из ворот внешнихВот бы глянуть на этоС небесной высотыПтичьего полетаЗнавала ли Астрахань, тыТаких толп водовороты?Пережив за две ночиСтоль казней, что ни сосчитатьТеперь город мира хочетПростым чувствам волю датьВсе ворота нараспашкуОт кого теперь их бдитьПречистенские, КрасныеБатька сам дает отмашку– И Никольские открытьСлава богу, денек ясныйВ Кремле дух бы обновить —И ведь, верно, ветерокПодувший с КутумаБыстро развеять смогСледы кровавого бумаВсе, как водится, проходитИ, позабыв, былой испугЛюд радуются свободеНакатившейся вдругДа и как же иначеТакого не видывал светНи дьяков тебе, ни подьячихНи воевод боле нетА есть батька – атаманЗаступник народныйЕдин для крещеных славянИ для всех басурманВолжских, прочих – каких угодноИ потому распираетОт гордости басурманина– Батька – то, равно привечаетИ своего, и татаринаИ калмыка, и половцаИ лезгина, и башкирца —И где батька – там толпаЛикует до беспамятстваВсе хотят постоять у столпаИ воли, и равенстваМог ли какой воеводаКоих было ни сосчитатьО такой любви народаКогда – нибудь даже мечтать?Ни к батьке ли кой годИз заволжских лесов, болотДремучих и непролазныхСхронов, речушек разныхВалит народ – идет, плыветЗабираясь в лодки, на плот?Заболев, как чумой заразнойСлухом как – о, боже, правыйЛегко он волюшку раздаетВсем налево и направо– И что батька ни дразнитОбещая вечный праздникНе в высях – черни и голиКак учат с амвонаСо времен онаА на земле вкупе с волейРазве это ни чудо?И все сбывается покудаНи на промысел ли божийВзятие Астрахани похоже?И теперь на победной волнеОн тем боле – им свет в окне —Но вернемся на майданПоходив от врат до вратПослушав, что говорятУс и атаманВидят – успокоился градПринял переменыПро казни забылиИбо все бренныА тех, кого казнилиВерно, ни зело и чтилиУбедившись еще разЧто святые отцы при делеИ исполняют приказВенчать всех – кои захотелиБатька долго бродить ни сталИ вернулся к приказнойОшеломленный толпойИ от криков восторга уставА Усу дал заданиеЧтоб к Львову заглянулИ со всем стараниемПроверил там караулЛазарь заканчивал описьСодержимого сундуков– Батька, ужель ЕвропеНе достает самородков?Не токмо у капитанаУ любого сундук откройИ, хоть малый, с тараканаНо есть самородок златойУжель слитки скупалиИноземцы здесь где – тоВедь жалованье получалиОни токмо монетой —– Похоже так, ЛазарьПокамест царю служилиВерно, их черти носилиПо весям, тропам да лазамЛадно, какого рожнаГадать, кого и где носилоГлавное, что наша казнаНе тает, а берет силуА Прозоровского сундукПомнишь – был кой огромный?Даже наш отборный жемчугЧто он проглотил, как мздуПал там подачкой скромной —– А как же, батька помню!Я тогда с тобой былТокмо пока никто мнеЕго не приносил —– Погодь, ещо принесутНе нашли – всяко, может бытьЖаль вот не успел судНад ним учинитьКак – то ни до того былоАстрахань, чай, громаднаКогда толпа князя тащилаПрозевал я, а досадноХотелось бы спроситьЗа мздоимство с воеводыДа и сундук свой утаитьПри мне не посмел бы сроду —В это время входит Ус– Батька, все честь по честиКараул на местеЖдет приказа из твоих уст —– А что в тереме князьКак здрав ли он? —– Вроде видали вчерасьГлядел из окон —– Надо бы к нему сходитьВот проводим ДанилуИ учнем люд тормошитьВыбирать властную силуИз самой народной гущиСперва – сотников, тыщниковА после, и куда пущеСтаршин – из тех избранниковО чем ни мекали сродуЗдесь ни славяне, ни прочиеМожет в том князь – воеводаНам и помочь захочет —– Ты чаво батька! – вспылил УсАль забыл, что люду волю далНе поймут тебя, боюсьОт кого же их спасал?Или князь Львов испеченИз другого тестаЧто ты его, как невестуОбхаживаешь со всех сторон? —– Добре Ус, уговорилКнязь нам ни помогаНо стрельцов он приструнилКогда надо – слава богуИ тем, град взять подсобилЯ все помню, и ты давайЭтого не забывай —– Да батька, казать забылКогда стал ворочатьсяВидал, как сотник тащилВоеводшу силком венчатьсяЧасы, как раз, семь пробилиБоярыня упиралась зелоКудахтала, кика слетелаЧуется – баба в силеМашет рукамиКолотит его по темениДобре, ещо был со стрельцамиИ, надо казать, ко времениХотя церковь опустелаПротопоп вернулся обратИ когда чуть присмирелаВсе – таки завершил обрядТак что батька – попыТвою волю свято чтутА уж радостей толпыИ ни пересказать тут —Наконец, в разговорЛазарь захотел вступить– Батька, а был ли уговорКогда Билому уходить?Боюсь, отпущать его раноНиз наш, но выше враг таитсяА с ним уйдет и охранаЧерна Яра и Царицына —– Буде Лазарь, чаво боятьсяМы сильны, как никогдаКто станет сюда соватьсяГлянь, каки у нас судаОдин «Орел» скольких стоитДесять стругов враз «умоет»Можно казать без трудаА по сроку нет уговораЗапорожцы шли помочьИ были бы до упораСражаясь и день, и ночьНо с божьей помогойАстрахань палаИ неча гневить богаДержать под своим порогомУ них дома хлопот немалоТокмо от одних отобьютсяКак тут же турки, ляхиДа татарва вновь на их шляхеКак осы вьютсяВсе кровушки ни напьютсяВертаются пущайЯ крепко на Волге всталТак что злато отдайКак и обещалПошто нам деньгу копитьЧай, ни купцыБудем волей и правдой житьАки деды и отцы —Утром, чуть забрезжил светЗапорожцев провожалиГорожане набежалиКого здесь только нетИ русоволосы славянеИ черные африканцыИ индусы, и армянеИ персы, и бухарцыИ китайцы, и малайцыИ прочие инородцыВсех ростов и возрастовИ молодые, и старцыПока отплывалиЗапорожцы с удивленьемСо стругов наблюдалиЗа невиданным явленьемЧто доселе не знавалиКак многоязычныйРазноликий, торговый градК переменам необычнымРазвернуться всем сердцем радПотому так провожаютЧто нову – то власть чтутГде атаман обещаетОтныне никому тутНе ведать кабальных путИ уже к большим ИсадамПотянулись подводыРынок ожил – ведь не надоЗа возы в кои – то годыТеперь давать ни мздыВоротным стрельцамНи посулов в угодуДьякам и воеводамИ иного чина лицамАж у Данилы запалаВ сердце щемящая тоскаКакой давно не бывало– Вот времечко насталоСбылось то у вожакаО чем Кравчина мечталаВо все времена от века —Только запорожцы отбылиВраз погода повеселелаТучи на север уплылиСолнце выкатилось смелоА ветры южные подулиИз заморской стороныИ пора – хотя б в июлеМожно скинуть зипуныА кому и шушуныАтаман по той причинеПриказал ставить шатерНадоело на перинеПочивать тут с неких пор– Это дьякам да подьячимМожет быть и благодатьА пошто чреслам казачьимК сим манерам привыкать —Шатер поставили емуГде и был давно загадПоближе к КутумуНапротив Красных вратЛазарь остался с нимОни всегда – «ни разлей вода»Кто еще щитом живымЗащитит – случись бедаИ себе он этот промахЕще долго ни проститКогда местью князь ведомыйЕдва батьку ни настигТак впервые за все времяК атаману не поспелДо сих пор его пред всемиСтыд терзал, что прогляделПравда рана затихаетИ вот – вот уж заживетТолько Лазарь все страдаетИ обида сердце жжетНо теперь ему наукаЧтоб и дале батьку бдитьМало в схватках набить рукуГлаз наметан должен бытьЧтоб врага опередитьЕдва поставили шатерКак повалил городской людНачать с батькой разговорО переменах, что их ждутТеперь у всех он на видуОткрыт для каждогоСколь же можно на ходуУтолять общенья жаждуА за ними к атамануЗа городской тынПотянулись «капитаны»Заморских торговых общинКого здесь только нетПочитай, весь белый светИ индийские «раджи»И египетски «фараоны»Пусть самозванцы, но онымВ чужом краю надлежитИ торговать, и житьПо общинным законамВот в халатах длинныхКитайцы – «мандарины»Вершат миссию своюВерно, не мене благочинноЧем у себя в родном краюИ прочие – князьки, царькиКто, прибыв из такой далиСтавят здесь ряды, ларькиПодогнав свои навыкиПод русские реалииИ, хотя, они лишь подобияВластителей далеких странНо их «благородиям»Льстит и этот санТолпясь гурьбой у входаВ национальных одеяньяхОни и тут глас народаС его чаяниямиКто – то с толмачамиА кто русский языкНи в одном поколенье постигИ знает, как мы с вамиНо вот выходит ЛазарьТолпа затихает, ждетОн зрит, сколь хватает глазаКолонну от шатра до ворот– Вот соскучиться не успелиКак казаков провожалиА, гляди, опять набежалиБудто ни виделись неделю —Лазарь буркнул – Впрямь, жажда —И, одернув полог, спросил– Батька, народ повалилА хватит ли у тя силПотолковать с каждым? —– Что делать Лазарь – на все идуЖивое слово до людейДоносит нашу правдуКуда скорей, чем слых о нейИ потом, одно делоЗазывать толпу к крыльцуА другое – по душам смелоТолковать лицо к лицуО чем наболело —– Да, батька, те ни откажешьВ уменье убеждать народПомню, как сам Иосиф дажеЗаслушивался, открыв рот —– Ладно Лазарь, впущай людейСызнова буду объяснятьКак им жизнь начинатьНову, вольну – без князейДа господских козней —И все встало «на круги своя»Пока ни пали наземь росыНа батьку сыпались вопросыО праведности бытияЧто задумал и почемуОн хочет мир перекроить– И, правда ли, господь емуПортным тем доверяет быть? —И батька им до самой темиВсе толковал и толковалО том, что кончилось тех времяКто люд веками мордовал– И что боярин ни от богаКоль сел на шею мужикуНи зря господь забил тревогуДабы уже на их векуСнять с бедняцкого горбаВ овечьей шкуре волкаА Иерихонская трубаНе буде чай, без толкуТрубить надрывно, и так долгоУ власть, держащего столпаТак что основы их хоромНе вечны – токмо пниИ свалятся под натискомБог даст, за считанные дни —И люди истово молилисьНа батькины иконкиЧто подле разместилисьНа столике в сторонкеОн всегда их брал с собойКогда сходил со стругаЧто спасало от недугаИ от пули заговорнойРавно, как и от шальнойИ лишь «раджи» да «фараоны»Что, верно, со времен онаЗдесь значатся годамиСвоих общин столпамиКачают головамиИ потому хотят узнать– А их не будет изгонять? —Когда до батьки доводилиЗаморские тревогиОн кивал – Живите, как жилиПокуда и ваши богиНе встанут так же за убогих —И те, качая головойСтремясь постичь, что сие значитЕще долго потом судачатС тревогой меж собой– Да, удивительна странаИх приютила когда – тоНи токмо сказочно богатаНо и вольнодумства полна —С тех пор, так и заселоВ иноземных умахЧто батькам сим не ведом страхИбо, как боги, сильны зелоРасходились все поздноНо как, ни темен часА надо исполнять приказАтамана грозного– Чтоб до полудня, авральноВ спешном порядкеРазделиться поквартальноНа сотни и десяткиА сотников переписатьПоименно к вечеруДабы потом утверждатьНародным сходом иль вече —Зачем такая спешкаНикто спросить не смеетНо коль ставит сии вешкиЗначит, батьке виднееЧуть свет забрезжил, а на ногахУже весь вольный городСобытие, что грядет скороНи вмещается в умахТеперь, как батька указалРешает все народный сходКому он вече, кому – хуралНо отныне простой народСам в граде власть беретБатька долго ни мудрилИ прообразом правленьяВыбрал круг, что сердцу милЕму был с рожденьяНо на волне счастливойПопадут в круг без затейИ славяне, что ни дивоИ басурмане всех мастейА, значит, их «царьки»«Фараоны» и прочиеС легкой батьки рукиСтанут еще везучееНикогда с начала векаТакого здесь ни бывалоЧтоб чужого человекаАстрахань так привечалаЧто и во власть избиралаА, значит, прошлое всеПо задумке атаманаСкоро отживет своеИ град очистится от клановА пока еще в кварталахСобирается народВыбрать сотников сначалаНа общегородской сходСамое первое звеноВо властной цепочкеНо, как видно, и оноЗатянулось до ночкиПомешала суетаЛюдская страсть кипелаДа и старая власть – тоКлановая хунтаОткрытости ни терпелаИ новизны ни хотелаНо это еще не бедаИ на местах дали сотниковТут пришло время, когдаНадо избрать тыщниковА сие часто, не по силамДля одного кварталаИ тут, как ни раз, бывалоКоса на камень находилаЧто, конечно, и доводилоГорожан до настоящих дракДа по несколько днейНо можно понять забиякВедь старается – то всякКак лучше для общины своейПотому и бушуют страстиВ басурманских кварталахВ круг – венец здешней властиПопасть желающих немалоШла вторая неделяА круг, так и не избралиТакой канителиВ шатре не ожидали– Но что поделать – молвит Лазарь– Батька, нельзя их неволитьА кто вот так, сразуПривыкает к воле?Да и где видано этоЧтоб люд разных религийСо всех концов светаСам кроил власти вериги?Ясно дело, такой сыр – борНе пройдет без драк и ссор —– Батька, балуем их – встрял УсИ так воли ни переваритьКак бы басурманин, боюсьНа равных не захотел бытьЗри, как бы сие ни удумалНо круг – им, ни хурал, ни вечеНи городская думаИ ставить их вровень нечаКруг – был и есть казачий сходВ нем донской дух должон бытьА разноплеменный сбродГодится токмо подсобитьАль, не видишь, боле неделиЧто рыбы в сетях бьютсяА тыщников, как хотелиВ граде не дождутсяА там и старшин надоСколь подыскивать будем?Боюсь – с ними нет сладуСатанеют от воли люди —– Ладно Василий, ни каркайА то от тя веет погостомЛегко, чай, махать киркойА править градом не простоИ, верно, Лазарь заметилПосле неволи вековойЛюди ушли, как малы детиВ нову жизнь с головойТак что, нехай учатсяСоборному бытиюИ все у них получитсяК нашему отплытию —– Батька, а когда уходим? —– Да хотелось бы ни тянутьНо покамест вродеНам рановато в путьВот отдохнем, залечим раныИзберем старшин, кругА потом и атаманаПройдет и восторг, и испугЧто бередит души равноИ уйдем отсель славноИ тогда учнет народЗабыв дрязги, распри, казниУже без всякой боязниНовой, вольной жизни отсчетЧто буде всем, как праздник —– Твоими устами пить бы медАль, забыл, что боярска МоскваНас, как ворон крови ждетИ готовит адски жерноваЧтоб зараз перемолотьНашу вольну казачью плотьНет, батька, ни с того начал тыЗасосут тя, как болотоТвои вселенские мечтыДать волю всем и с летаПошто, пока идет войнаНам здесь старшины и круг?Власть атаманская нужнаИ пять сотен пар казачьих рукУ кого крепок донской духГде один идет за двухА сильна ли казачья рать?Что басурманской шелухойУже начала обрастатьКак ракушками струг боевойАль забыл – Астрахань, ЦарицынЕщо далеко ни вся ВолгаИ почивать тут не годитсяВпереди – то путь долгийТы же сам бачил ни разЧто время дороже денегЧаво ждать – долой все с глазНе до сих забот сейчасНазначь кого – любой бездельникЗаймется тем после насИ так потеряли неделюСтавь атамана и пошлиНам далеко ещо до целиИ по воде, и по пыли —Тут уж и Лазарь встрял– Батька, и впрямь, время не ждетИ что есаул казалПраво – ни в бровь, а в глаз бьетНельзя люд неволить с кругомНо и сиднем сидеть нечаТем паче, что уйма вечеУже созданы в округеНадо к Саратову идтиИ дале на Средню ВолгуА то мы тут, как взапертиВсерьез и надолгоВ сих хлопотах, да делахПутаемся, что в шелках! —Батька хмур, ссутулив плечиМолчит, как воды набрал в рот– Ишь, научились толкать речиА ни он ли учитель тот?Но в ответ казать нечегоДа он терпеливо ждетКогда сподобиться народСам себе избрать вечеБез чьей либо подачиПошто Ус в толк ни возьметЧто токмо тогда люд и учнетВолю воспринимать иначеЛадно, Ус – на него похожеНо, как Лазарь не пойметСколь и батьку сиденье гложетТо раздражает, то тревожитТо вмешаться зоветДаже вина в рот ни беретВ кои – то веки он ни пьет —И ничто им не подскажетЧто все это неспростаНи каприз, ни прихоть дажеА заветная мечтаДать такую волю людуЧтоб никто ни смел мешатьВ градах и весях – всюдуПо душе власть выбиратьПосему с таким терпеньемСловно божью благодатьОн и буде появленьяПервой ласточки той ждать —И батька, сжав покрепче скулыОбидный проглотив укорТем и закончил разговорСо своими есауламиУс ушел, оба молчатКаждый думает о своемСлышно, как петухи кричатЖизнь в граде бьет ключом– Ладно Лазарь, давай гульнемПослухаем обеднюДа и к князю зайдемЧаво – то снился седниА как, ещо охранаБдит у терема врата? —– Бдит, тобой же ставленаТобой и должна быть снята —– Добре, сниму стражу туЗастоялась не тоТаперь уж вряд ли ктоПосягнет на княжью чету —Надев новые кафтаныОбернув себе заправскиЯркие кушакиВокруг стройных становЗаткнув по – молодецкиШаровары в сапогиИз персидского сафьянаОни двинулись напрямкиК вратам – Красными званымУ Лазаря нож за кушакомС акульей рукоятьюУ атамана с ножомЕще и сабля к платьюОт ворот с толпой скороМиновав св. ТроицуОни вышли к крыльцуУспенского собораВеличественный храмВ византийском стилеВоздвигнут ближе к вратамПречистенским, что тамКак раз проходными былиНасквозь к восточным стенамВесь в камне – пятипрестольныйГраду почти ровесникСтоит вровень с колокольнейСамой высокой в этом местеВо всем виден размах, просторШироки и мостовыеКупола храм ввысь простерЦвета небес – голубыеКресты о четырех концахКак в ВизантииМедные, но в солнца лучахБлестят что золотыеВторой этаж – светлый, большойОтвели для службы летомА, первый, пользовали зимойНе жалея свечного светаВезде фрески, стены расписныеВ библейских сюжетахНастоль искусныеЧто св. угодники в этомВитают как живыеСразу за храмом подворьеЗнатное АрхирейскоеА подале на взгорьеХоромы житейскиеЖилье княжескоеТут в тереме и живетКнязь Львов, второй воеводаКуда после храма и пойдетАтаман пешим ходомНо они опоздалиКак ни ускоряли стопыПевчие допевалиБередящие душу псалмы– Батька, жаль, что не успелиНа настоящий антифонКогда попеременно пелиХоры с двух сторон —– Лазарь, тут таков просторЧто на « Господи помолимся»«Господи помилуй» – любой хорНи хужей спеть бы сподобился —– Не знаю, может и такТокмо слыхал – здесь добрый хорТакому позавидует всякДаже московский собор —Когда к терему подошлиКнязя там не засталиЛишь казаки службу неслиИ у ворот стоялиОказалось, князь на обеднеНо в соборе св. ТроицыКуда ходит все эти дниИ жарко молитсяПослав за ними гонцаБатька с Лазарем ждутРаскурив трубки у крыльцаКогда хозяева придутЗаодно, как и обещалБатька распускает казаковГрозный час миновалНе стало у князя и врагов– Лазарь, а ведь и года нетКак мы впервой сюда явились —– Да, явились, не запылилисьИ враз с выходом в свет —– Вот именно, как есть – с летаУж ни грозный ли мой ликНавеял на князя охотуИскать с нами общий языкТогда, верно, князь и почуялКакой мы стали силойИ что, за казной кочуяНи зря нас по свету носило —Наконец, и княжья четаПоспешает – благая вестьСам атаман им запростоОказал такую честьКнязь в турецком кафтанеДлиннополом, почти до пятАлмазны пуговицы на станеТак и притягивают взглядНа богатый, сановный нарядБархатный, мышиного цветаБез перехвата и кушакаОн мягко скрывает при этомПредательский овал брюшкаОна в алом шушуне, кикеПо бархату златые стежкиА на благородном ликеГорят из лалов сережкиКнягиня раскраснеласьОт быстрой ходьбыВидимо, зело хотелосьЧтоб вершителям их судьбыОдним долго не сиделосьПодошли улыбаясьКак старым друзьям, молвит князь– Здраве буде, атаманСтепан Тимофеич РазинИ ты есаул – какая стать!Не помню токмо как зватьНо храбрый воин – ни так разве?Пожалуйте в княжий теремУже как повелителиИ наши спасителиКому верили и верим —– И вам княжья четаЗдравствовать долги летаИбо за дело благоеВстали с открытой душою! —Поднявшись по лестницеБатька с Лазарем попалиОпять в ту же светлицуГде годом ране бывалиИ память освежилаИ тот вечер, и княжнуИ как она пленилаУлыбкой кроткой, милойПротивную сторонуИ взоры восхищенныеК ней всех, кто в зале былБатька, конечно, не забылОсобо те влюбленныеЧто слал князь МихаилА он перехватилИ как переплеталисьТогда в нем гнев и робостьКак в грудь шипом впивалисьИ за сердце цеплялисьОбидой за зазнобуОднако он покорноСмолчав – там все сносилПометив меткой чернойКто всех наглее былСносил и знал – для дракиНаступят временаИ где «зимуют раки»Спознает князь сполнаИ тот момент случилсяВедь шельму метит богКогда князь заявилсяБез спроса на порогТогда он отлежалсяСошло с рук молодцуНо через год попалсяВсе ж под топор стрельцуВсе это промелькнулоВ уме за один мигНо времечко минулоИ он вершин достигО коих ведь доселеНе мог даже мечтатьТеперь в такой он силеЧто Львову сам под статьИ сев за стол вальяжноБыть может посемуВновь вспомнил как тревожноТогда было ему– При виде укрепленийСтен града, башен, флотаКому была охотаИскать здесь приключений?Откуда и та робостьЧто батьку поразилаГлядеть пришлося «в оба»За тем, у кого силаТаперь другое делоВсе так переменилосьЧаво душа хотелаПо воле божьей сбылось —И он, вдруг спохватившисьЧто в мыслях далекоВернулся в явь окстившисьПривычно и легкоПред ними тот же кравчийСлуга не молодойИ так же гордо рябчикНесет перед собойВ посуде золотойИ батька усмехнулся– Гляди, прием какойНа сребре ел, ни поперхнулсяНи поперхнусь – на золотой —И стало грустно и смешноГлядеть на поданное блюдо– Ужель боярам ни грешноИз злата лить посуду?Ужель не видят, как кругомТакие ж божьи твариКрещеные одним крестомДовольствуются чугункомИ варят в нем, и парятТу пищу, что насущным днемС благословенья богаДобудут собственным горбомУйдя чуть свет с порога —Батька сжимает кулаки– Сколь люду жить в обиде?О! Как он люто ненавиделВсех, кто божьей воле вопрекиСвой зоб за счет других насытил —Но стол накрыт – вино налитоСтесненье прежнее забытоУселась княжая четаИ можно есть, и пить досытаКак со своими запростоТут полилось вино рекойНаверно, батька позабылПро эту слабость за собойА, потому, в охотку пилКак только Лазарь ни толкалАтамана в бокНо тот его, ни замечалИ, как медведь, на мед налегКогда же батьку мед ни бралНаливали водкиДаже кравчий ни видалНигде луженей глоткиТак за чарой, вновь шла чараНаливали – пилиКак с цепи спустилиИ дивилась княжья параМолодецкой силеДа и как ни удивитсяГлядя на его глотокТак весь княжий погребокМожет вовсе осушитьсяНаконец, рука усталаЧарою частитьВот тогда пора насталаИ поговоритьЛазарь радостно вздохнул– Дал, слава богу, укоротЗначит, край почуял тотКогда потянет ко сну —Успокоился и князьВсе сошло с гостямиИ беседа началасьКак между друзьямиНа вопрос – какие планыЧто собрались делать тутВстанут ли здесь вольным станомИли снова вверх уйдут? —К удивленью своемуКнязь ответ не получилНи оттого, что хмель сморилА, похоже, потомуЧто и батьке самомуПлан еще ни ясен былВ самом деле – круга, вечеХоть и надо бы дождатьсяНо, ни это тянет плечиСколь груз дум – на что решатьсяЕще недавно хотел онКак осилит цитадельИ повернет сим ход временБрать Москву уже за цельИ вот крепость та взятаАстрахань лежит у ногА на сердце маятаИ душа ведь, неспростаСкулит и ноет, как щенокБоясь выйти за порогИ кто знает напередЧего выше батьку ждетВ переходе долгомПо матушке – Волге?Только как это сказатьКнязю в двух словахНе хотелось бы и вратьЧтоб ни принял, то за страхЧто ни в силах сам понятьНо и князь, отнюдь не простЗадавая сей вопросМудрый, опытный вельможаХочет знать заранееКак быть ему – остаться тожеИль податься в скитаниеАтаман ему как щитНощно и по белу днюА уйдет, тогда ищиГде – то новую бронюГрад огромный, и враговУ князя здесь немалоА на простых казаковБез батьки надежд малоТолковали и о вечеКое будет зваться кругомКнязь дивлен задумке другаНо делать нечегоУже всполошили округуИ люди, расправив плечиВовсю тузят друг другаКак водится – от души и всластьПока не поделят властьУ Львова растеклись мыслиО многом хотелось спроситьНо батьку в сон стало клонитьИ вопросы князя завислиНа уме, где и должны бытьПродолжая душу бередитьХотя князю покудаСпешить – то некуда– Свой терем, чай, ни острогИ он, конечно, подождетКогда атаман зайдетЕщо разок на огонек —Дошел бы батька до шатра самОстается только гадатьНо вскоре он был уже тамПро Лазаря нельзя забыватьПравда, потом атаман запилБеспросветно, кромешноИз шатра ни выходилНи денно, ни нощноПил и молчал, пил и молчалОжидая сбора кругаДаже старого другаУса, и то к себе ни звалТолько Лазаря привечалПринял как – то разИз Царицына гонцаДа, и то, обругал «в сердцах»Что явился в поздний часТерский пишет – Кругом тихоО боярах не слыхатьТокмо мучит одно лихоЛюди прут – ни сосчитатьОсобливо инородцыЖрут от пуза – иродыЗа неделю и колодцыОстаются без водыСлава богу, вот рекаВыручает нас покаХорошо, что ты заначилТогда целые стадаНи прокормить бы иначеСтолько войска никогдаТак что батька, как ни крутиА отсель неча выступатьЧтоб невесть куда идтиПокамест тишь да гладьДавай мхом здесь обрастатьДа стены града укреплять —Когда Лазарь предложилНаписать ответ ТерскомуБатька слова ни проронилБудто писано ни емуИ опять ушел в запойНе прикасаясь к едеПриближаясь к роковойВ таких случаях бедеВот ведь как бываетВроде и железо горячоИ силушки хватаетИ раззуделось так плечоЧто рука ковать желаетНо в челе засел сверчокИ в кузню не пускаетА журча, как ручеекДает мыслям новый токПостичь, чего раньше не смогА пока атаман «отдыхал»И не мешал никомуОбходя шатер как чумуУс весь град к рукам прибралКак молвят – без пыли и шумуРассудив по – своемуОн и выборы придержалИ пока – «суд да дело»Скрытно без лишних словСам себе назначил смелоСтаршин из донских казаковБудет ли в граде круг?Очнется ли батька от сих чар?Но теперь с ним десять парЗорких глаз и надежных рукПотом обзавелся жонкойОвдовевшей, как разИ поселился в сторонкеВдали от любопытных глазТерем не богатыйНо и бедным, ни назватьВидать, пленило Уса ни златоА ее красота и статьВремя бежит, и вот – вотАвгуст – месяц канет в летуВновь Терский весточку шлет– Батька, люд выше по ВолгеПо слухам – с колен встаетОчнувшись от спячки долгойИ уже тыщные отрядыАрзамасской девыБьют бояр – и нет с ней сладуНа брегах – что правом, что левомА из лесных чащ, схроновИз непролазных болотИ иных мест потаенныхГде леший – то тропы не найдетОтовсюду тянется, идетОдолевая топь, завалМужик и баба – стар и малКто дубье, кто вилы несетА кто рогатину иль тесакСловом полыхнуло такОт Казани до СамарыЧто уж ни отличить никакГде зарницы, а где пожары —Не успел отбыть гонецКак оглушенный сим слухомСловно ударом обухаБатька очнулся, наконецВстал, отряхнулся как петухОт хмельного наважденьяИ поправив опереньеПозабыл про свой недугВновь в очах, где огнь погасПромелькнула искраЧто вернула его быстроВ грешный мир, кой сам потрясУзнав про Усовы проделкиТут же кличет на коверНо скорей на посиделкиЧем поставить их в укор– Да и о чем разговор?В граде сами виноватыЧто, пойдя брат на братаКруг не избран до сих порНи тузили бы друг другаНи вертались бы спинойТаперь были бы и с кругомИ, верно, со старшиной —Ус шел к батьке не боясьЧто получит трепкуОн всегда был не из робкихИ ни будет им сейчасЗаявился, как огурчикСвеж и бодр – взор озорнойВидно, холеный женойСам ведь, сколь ни хлопочиНе углядишь так за собойКафтан новый из парчиС перехватом, становойКушак с нитью золотойЧтоб видали, каков чинИз персидского сафьянаПо ноге и сапогиС узким мысом, что ладьиКак – никак, за атаманаПочти месяц слыл, подиИ еще в глаза бросалосьВ ухе новая серьга– Может старая сломаласьИль уже не дорога?Здесь алмаз, и толще златоНо разве гоже казакуВешать в ухо на щекуСтоль кольцо богато? —Только батька вслух ни сталМолвить про серьгу богатуОн и прежде подмечалТягу Уса к злату– Но, таков он, ни одинОдолеем ворогаВот тогда и поглядимТак ли злато дорогоВсе зло исходит от боярА как изгоним оныхТо и людям злата жарПерестанет быть иконойНе станет богатых и нищихРаскрепостится человекА вольный труд всегда даст пищуПокой душе – семье жилищеИ, значит, счастье всем вовекЗачем тогда каменья, златоРаспаляют токмо плоть?Даже брат идет на братаНи в силах алчность побороть —Тут батька мысли осадилЧто угоняют его вдальИ, смахнув, с чела печальК разговору приступилНачав, не моргнув глазомСо слов, как отрезал– Браты, всем из града выступатьХватит уж, бока отлежалиБудем взоры устремлятьВ московские далиКоль полыхнуло до КазаниИ земь под ворогом горитТо, с какими же глазамиАтаман тут сиднем сидитЧто подумает ЕленаБесстрашная соколица?Вот пред кем склонить коленоПо сей день он не боитсяНи пред батюшкой – царемКто в заступники рядитсяА, пред ней, как алтаремЗахотелось повинитсяПошто цел – месяц разменялНа сущую безделицуА ветряную мельницуЗа ворога принялПошто глав безвинных посшибалДа, столь, что и не веритсяА круга, так и не собралСловом, есть за что клонитьсяМне пред нашей соколицейРазве не понятно сейчасЧто устав нас ждать в верховьеДева, ни поведя бровьюБояр крушить сама взялась?Тесня ворога отчаянноОна, вгоняя его в страхТем расчищает и нам шляхК московским окраинамИ, чем? Дубьем да виламиОна дерется геройскиС главными силамиБоярского войскаБраты, от нас зависитТаперь девы судьбаНе поспеем, зависнемНа ухабе, аки арбаСгибнет она – божья рабаА с ней и ее голытьбаДаю два дня на сборыБоле дать бог не велитПуть долгий предстоитПо Волге вверх – шутка лиЛазарю готовить флотА тебе Ус – эскадроны«Орел» с нами не пойдетВолодеть им не ученыПридет время – спознаемВсе эти премудростиА покуда стругов хватаетДа нашей сметки и храбростиСтруги не шибко грузитьХарч возьмем в ЦарицынеА то вдруг без ветра плытьВсяко может случиться —Тут вопрошает Ус– Батька, а где искать ЕленуВолжски гати широченныРазминемся, боюсь? —– А деву искать не надоОна повсюду бояр бьетПоди, у Казани – градаСама нас найдет —На том и порешилиВ два дня лагерь свернутьИ без всякой канителиЧуть свет – выходить в путьБыл у Уса еще вопросКого в атаманы метит?Но спросить не довелосьА может и расхотелось– Нехай буде в секрете —На душе кошки скребутТоска его обуяла– Ведь не успел обжиться тутА все начинай сначалаБросай богатый стольный градК чему прикипел сердцемГде открыты все дверцыИ всяк тебя видеть радИбо здесь ты есть хозяинС позволенья народаЗначит, до самых – до окраинУважаем как воеводаИ вот, брось жонку, дом и мчисьПо реке, а куда ни знаяОпять шальная жизньНет ей конца и краяРусь – то матушка великаНи оглядишь с бугоркаИ пошто атаманНе оставил мя в градеА тянет с собой – чаво радиОн же видит, что я таранПротивник звать общиныНа выборы старшиныА, тем паче, пускать в кругЧто ему втемяшилось вдругОдному богу известноПошто хочет повсеместноТам, где люду дает волюВнедрять свои порядкиКому они будут сладки?Астрахань, ни пример что ли? —Подумав так, Ус окстилсяИ в терем заторопилсяГде его давно ждут– Ещо есть два дняГлядишь, бог услышит меняИ поможет остаться тут? —Как быстро Ус позабылЧто еще совсем недавноНа крыльях победы славнойОн в небесах парилОт желанья поспешать тудаВверх по Волге, где ждут городаКоих пока не освободилДва дня пролетелиВ заботах и суетеУлицы опустелиЛюди из окон глядели– Неужто уйдут все?Волюшку – то далиА круг так и ни собралиАки обещалиВидать, ни до нас сталоИх батьке – атамануЧаво – то ему помешалоВоплотить свои планы? —И рассудив такУспокоились люди– Главное, воевод не будеА все остальное пустякКого – то же должен оставитьОн в Астрахани править? —На удивленье многихБыли и жонки в градеКто пребывал в тревогеУзнав о скором уходеКак ни странно, это теКто по батькиной «доброте»Боясь свадьбы, как черт ладанаУпираясь, силком в храм шлиДа вдруг нежданно – негаданноМужей по душе обрелиТут уж, как говоритсяИ, впрямь, нет худо без добраЖаль расставаться пораС медового – то месяцаНакануне отхода, когдаВ тереме гостей ни ждалиВдруг загремела щеколдаИ к Усу постучалиОн поспешил во двор– Кого ещо черт несет?Ба! Батька, ужель разговорНа ночь глядя грядет? —– Небось, ни ждал ВасилийХочу глянуть хоть глазкомКаки хоромы осилилНи разу ни махнув топоркомИ вижу – терем ладныйНе хватает лишь цепных псовЧтобы было неповадноБеспокоить важных жильцов —– Буде батька, я ж ни князьА хоромы женушкиНе вини – судьба так сошласьУ буйной головушки —– Ладно Ус, сказом мя не надоНа ночь – то потчеватьДуша болит о судьбе градаО ней и будем горевать —Они прошли в горницуХозяйка красива, молодаИ сарафан ей к лицуИ, статью, хоть кудаВстречает батьку с поклономПравда, без хлеба и солиВидно, что этикету ученаНо его явно, ни ждалиПо нраву батьке и косаРусая, длинная до пятИ очи сини, как небесаТого и гляди – страстью опалятВ доме светло, хотя вечерУже раскрыл объятья мглеПовсюду горят свечиИ в образах, и на столеОкстившись пятерней всейАтаман тяжело селНа широкую лавкуИ положив рядом шапкуОблокотился на столКачнувшись, осветилоПламя свечи их лицаБудто чует – за столом силаЧто сам хозяин боитсяХозяйка тут же смекнулаГрядет важный разговорИ быстренько нырнулаНакинув шаль во двор– Ус, мекал я многоДопрежь придти сюдаВпереди дальняя дорогаЧерез веси и городаВолгой – матушкой да шляхомЕщо невесть куды брестиЧай, до Москвы одним махомВряд ли получиться дойтиСо мной все может случитьсяРазве заране угадать?Один господь способен знатьГде моя смертушка таитсяПосему из ума нейдетА что, как голову сложуИ все, чем так дорожуВдруг прахом пойдетИ желанной воли росткиДавшие тут первые всходыКанут в лету навекиНа самом пороге свободыЧуешь ли это ВасилийРазумеешь, к чему клонюБудешь есаул в силеИсполнить волю мою? —– Батька, чем встревожен тыЧаво удумал такое? —– Ус, думы – то мои простыНо вот, ни дают покоя —Больно зреть как боярски перстыЧестной люд, что коровку доятДа так, что могилок крестыМчаться галопом по РусиБез устали множа погостыЛюбого мужика спросиВсе стонут от лиха и гнетаОт жития без просветаТак вот хочу головойПосадить тя в градеАтаманом – но сказ мойБуде тебе Ус такойЗело прошу Христа радиНе приказываю, а прошуНи на что не глядяИсполнить, вложив всю душуТри главных моих условияПерво – собрать городской кругГде должны быть все сословьяОкромя господ и их слугПриказного поголовьяВторое – избрать старшинИ ни токмо из казаковНо и оседлых жильцовА так же от больших общинС тобой им учинять судыВ случае, какой нуждыТретье – не забижать князя ЛьвоваНе чинить ему кознейШкуру спущу с любогоУзнав хоть о малой угрозеУс, клянись на сем местеГлядя в образа господниЧто исполнишь честь по честиВсе чаво прошу седни —Ус тронул свой крестикИ глядя в образаОкстившись, громко сказал– Клянусь казачьей честьюИсполнить все, что приказал! —А таперь Ус, о делеВсех забираю отселеОкромя трех сотен казаковДа полтыщи стрельцовДа трех тыщ инородцевКалмыков, мордвы, башкирПоволжских батыров иныхНехай стерегут в граде мирГде ещо страсти накаленыИ десяток стругов бериНе считая фрегатаТак что в оба зриХватает вкруг супостатовСловом, храни АстраханьПервый стольный, вольный градИ помни, ты тут ни ханА ставленый мной атаманЧестному люду отец и братБудь он наш или азиат —Расставались у воротНикто ведать не мог тогдаЧто уже боле никогдаСудьба их вместе не сведетИ что, после расставаньяЕдва струг батьки отойдетУс, позабыв про обещаньяПо – своему править начнетКак бог на душу положитИбо по – иному не можетИ что, батьки мечтыСобрать круг, какой желалРазобьются как плотыВ море о «девятый вал»Уходили рано утромГород с ночи на ногахЗорька нежным перламутромОзаряет волжский шляхНаконец, тепло насталоСколь же хладу лето красть?Людей столько у причалаНегде яблоку упастьИ кого здесь только нетКазаки и стрельцыИ заморские купцыОбошедшие весь светДети, жонки, мужикиЖмут нательные крестикиЧтоб вернулись казакиА ни царя наместникиДаже Львов, вельможный князьИ царский воеводаЗагляделся на проводыНевиданные отродясьЕго повергает в шокТо ликованье народаЧем ни один царь никогдаНа Руси похвастаться не мог