Сборник стихов "Два сердца одного мира"
Зачем, едва открыв глаза для света
Зачем, едва открыв глаза для света,
Мы гонимся за призрачным "успехом"?
Пришли из ничего, уйдем туда же, где-то,
С собой не унеся ни звонкого смеха,
Ни золота, ни власти, ни признанья.
Женщины красят лица, словно маски,
Мужчины дарят им цветы вниманья,
В надежде сорвать запретные завязки.
Зачем стремиться нравиться кому-то?
Зачем завидовать чужому счастью?
Зачем плести интриги, словно путы,
И сеять злобу, ненависть и ненастье?
Неужто так сложно просто жить, дышать,
Любить закаты, слушать птичьи трели?
Забыть про глупости, про жажду обладать,
И видеть мир в его простой акварели?
А цель? Быть может, в том, чтоб просто быть,
Вдыхать жизнь полной грудью, без остатка,
И каждый миг, как дар, благодарить,
Не требуя взамен ни злата, ни достатка.
Бывает, братцы, всякое в природе
Бывает, братцы, всякое в природе:
Уж если руки выросли не там,
То хоть работать можно в огороде,
Или чесать, допустим, барабан.
Но хуже, если, вопреки законам,
И здравому, замечу, смыслу враз,
Мозги растут ну, скажем, не в нейронах,
А там, где солнце светит в первый раз.
И вот тогда, держись, моя Россия!
Начнутся речи, планы, прожекты
Идея гениальная, мессия!
А в результате – только лишь кранты.
Ведь если мысли бродят в столь пикантном,
Простите, месте, где обычно – стыд,
То жди решений, мягко говоря, странных,
И инноваций, что народ смешит.
Так что, друзья, давайте будем бдительны,
И помнить, где у нас мозги должны расти.
А то ведь, знаете, последствия обидны,
Когда из жопы лезут креативности.
Она прошла, как свет сквозь мокрый сад
Она прошла, как свет сквозь мокрый сад,
В осеннем городе, где фонари дрожали.
И в сумраке, где лица так молчат,
Ее лицо мне что-то рассказало.
Не плачет – нет. Но в глубине зрачков,
За пеленой усталости и дыма,
Я видел боль, как отблеск облаков,
Над крышами, где жизнь неумолима.
В ней тишина, как в парке после гроз,
Когда листва, умытая дождями,
Хранит в себе и радость, и вопрос,
И память о несбывшемся свидании.
Не знаю я, что сердце ей томит,
Какие тени в нем нашли приют.
Но этот взгляд, как будто говорит:
"Я здесь, я есть. И я еще спою."
И город, серый, в сумерках погряз,
Вдруг стал светлей от этого виденья.
Как будто кто-то, в этот поздний час,
Включил внутри меня стихотворенье.
И когда в песчинке малой, бренной
И когда в песчинке малой, бренной,
Увидишь мир, что полон тайн и див,
И в полевом цветке, совсем смиренном,
Заметишь отблеск райских перспектив,
Тогда поймешь, что жизнь – игра большая,
Где каждый миг – бесценный, яркий клад.
И мелочь, что порой не замечаем,
Сокровищем окажется стократ.
Я долго жил, глазами мир ощупал,
Искал величье в золоте дворцов,
Но истину лишь в простоте нащупал,
В дыхании ветра, шепоте лесов.
Не в грозных битвах слава обретается,
Не в звоне кубков, полных до краев.
А в том, как сердце миру открывается,
Как видишь Бога в капле из ручьев.
Так пусть же каждый день, как дар небесный,
Наполнится любовью и добром.
И в каждом малом, самом неизвестном,
Узришь ты мир, что полон волшебством.
Как будто мир застыл в предчувствии беды
Как будто мир застыл в предчувствии беды,
И воздух сперт, и травы прилегли.
Вдали, над лесом, сумрачные гряды
Вздымают в небо черные столбы.
И тишина… такая, что звенит,
И каждый шорох кажется грозой.
В ней ожиданье мукою томит,
И сердце бьется трепетной лозой.
Но вот прорвалось! Первый, дерзкий луч
Разрезал тьму, как лезвием клинка.
И гром за ним, раскатистый и жгуч,
Встревожил спящие доселе облака.
И хлынул дождь! Смывая пыль и зной,
Он землю жадно напоил до дна.
И в этой буре, яростной, шальной,
Душа ликует, словно рождена.
И после – свежесть, чистота и свет,
И радуга над мокрою землей.
Как будто мир, очищенный от бед,
Вновь дышит жизнью, юной и живой.
В тени чужих успехов, словно моль
В тени чужих успехов, словно моль,
Сидят завистники, в душе тая злость.
Их яд шипит, как старая лишь соль,
На тех, кто смеет в небо строить мост.
Они шепчут: "Бездарь! Рифмы – просто хлам!
Куда тебе тягаться с мастерами?"
Но ты, поэт, не верь их злым словам!
Гори огнем, рожденным между нами!
Пусть их сердца сжимает едкий гнев,
Когда твой стих взлетает, словно птица.
Их зависть – лишь ничтожный, жалкий блеф,
Она не сможет творчеству разбиться.
Пиши! Твори! Не слушай этот вой!
Пусть каждая строка – как вызов смелый!
Их злоба – лишь бензин в костер живой,
Что разгорится песней менестреля!
Пусть знают все: поэзия – река,
В ней место есть для каждого теченья.
И зависть их – лишь жалкая строка,
В твоей великой книге вдохновенья!
Я развязываю узел
Я развязываю узел. Твой корабль,
Поймав рассветный ветер в паруса,
Растает вдали, как призрачный мой облик,
Что больше не коснется берега
Твоей души. Не буду больше тенью,
Лишь отголоском грусти, слабым сном,
Растворюсь в утреннем тумане, без следа.
Пусть ваша жизнь наполнится теплом,
Где солнце греет, не обжигая болью.
Любовь, что вам судьбой теперь дана,
Пусть будет чужда зависти и злобе,
И станет глубже, чем моя была.
Я отпускаю. Счастья вам… и сил.
Она ступает – и воздух словно мёд
Она ступает – и воздух словно мёд,
В нём платья шёлк, как вздох едва уловим.
В глазах не солнце – лучик золотой,
Что новый день рождает, неповторим.
На щеках – клюквы цветочь акварель,
В походке – дождь, танцующий по плитам.
Она не просто красота – секрет,
Что мир вокруг преображает дивным.
В её молчании – омута покой,
Где тайны спят, как жемчуг в глубине.
И если дарит радость – всей душой,
Как ветер травам, шепчущим в тишине.
Башкирский мой родной язык
Башкирский мой родной язык –
Как степь, что вольно вдаль бежит.
В нем ветра свист, коня лихой набег,
И гордый дух, что предков оберег.
Он – песня матери, что в колыбель лилась,
Он – сказка бабушки, что в сердце улеглась.
Он – первый луч, что мир мне озарил,
И радость жизни в нем я ощутил.
Он – эхо предков, что в веках звучит,
Он – сила духа, что в крови кипит.
Он – связь времен, что рваться не должна,
Моя Башкирия, ты им полна!
Язык отцов – моя святая нить,
Что с прошлым крепко суждено мне жить.
И пусть твердят, что мир глобален стал,
Я свой язык вовек я не предам!
В нем мудрость гор, и шепот трав степных,