Загадка чужих сокровищ
- -
- 100%
- +
Глава 1
– Тася! Шурик! Папа ждет, давайте быстрее.
– Идем! – послышалось на лестнице одновременно с пугающе громким топотом, и из подъездной двери на улицу выскочили двое: невысокий мальчик с кудрявыми каштановыми волосами, которые то и дело падали ему на лицо, и худая девочка с очень длинными ногами и двумя аккуратными косичками по обе стороны востроносого лица.
– Эй, я сижу за водительским местом, я же выиграл! – обиженно прогнусавил мальчик, пытаясь отодвинуть сестру от дверцы автомобиля.
– Кто первый, того и место! – девочка оттеснила соперника от машины и быстро забралась в салон.
– Глиста в скафандре! Тогда планшет мой!
С этими словами мальчуган выхватил планшет из рук сестры и вцепился в него мертвой хваткой.
– Мамаааа! – вытирая с щек слезы, взывала девочка. – Шурик вонючка!
– Тася! – красивая женщина со светлыми волнистыми волосами подошла к машине и заглянула в салон через опущенное окно. – Что у вас там опять?
– Шурик планшет у меня отобрал! – девочка всхлипнула. – Свинтус! – добавила она, повернувшись к брату.
– Ну-ка прекрати обзываться. Ты же старше на целый год, уступи.
– Почему я должна вечно уступать этой инфузории? – возмутилась Тася и всхлипнула.
– Потому что я младше, – Шурик скривил лицо таким образом, чтобы на нем образовалось выражение ангельской невинности.
– Мамаааа, почему вы не могли родить сначала его, а потом меня? Тогда ему было бы двенадцать и он бы мне уступал! – в голос зарыдала Тася.
– Шурик, ну, будь мужчиной, уступи сестре. Она поиграет, потом тебе планшет отдаст.
– Нет! Она и так сидит на лучшем месте. Пусть тогда меняется со мной местами. – Шурик надул губы и прижал планшет к груди.
Мама вздохнула и тяжело опустилась на пассажирское кресло.
– Андрей, я сдаюсь, – сказала она севшему на водительское место симпатичному мужчине в очках в тонкой золотой оправе и с тщательно расчесанными на пробор волосами.
– В чем суть конфликта? – с улыбкой поинтересовался мужчина, поворачиваясь к детям.
Они наперебой принялись объяснять, показывая друг на друга пальцами и хватаясь за вожделенный планшет. Андрей Борисович быстро заморгал.
– Как говорит один мой знакомый, ничего непонятно, но очень интересно. Планшет сдаем, на сегодня игр хватит.
– Но паааап! – разом завопили Тася и Шурик.
– Не можете сами договориться, значит, никто планшет не получит.
Шурик бросил быстрый взгляд на сестру.
– Все, мы договорились, честное слово, – быстро ответила Тася.
– Да, честно, мы уже помирились и все решили, – подтвердил Шурик.
Андрей Борисович улыбнулся, включил зажигание, и автомобиль тронулся с места.
Тася и Шурик были вполне обычными детьми из вполне обычной семьи. И, как и многие их ровесники, лето проводили в деревне у бабушки с дедушкой.
Ехать в деревню к бабе Гане и деду Афоне Тасю и Шурика долго уговаривать не приходилось – они обожали летние каникулы. Хотя покажите мне хоть одного человека, кто их не любит? В деревне у бабушки с дедушкой было полно друзей, речка, тарзанка, лес с потрясными трамплинами для великов и куча чего еще.
Нужно сказать еще пару слов про наших героев. Анастасия стала Тасей неожиданно и совершенно случайно. «Анастасия» слишком длинное имя для ежедневного использования, Настя слишком предсказуемо, и нередко бывало, что Шурик обращался в людном месте к сестре, а оборачивались сразу две или три девочки. Совершенно неудобно. А называть ее глистой в скафандре на публике он не решался – сестра все-таки. Вот и получилось, что сначала Анастасия была для краткости Стасей, а потом в какой-то момент незаметно стала Тасей. С Шуриком все понятно: все Александры зовутся Шуриками. Это аксиома и в разъяснениях не нуждается.
Пробок, если верить навигатору, еще не было, и дорога не должна была занять много времени. Доехали более-менее без приключений, если не считать еще одного крохотного инцидента, произошедшего, опять же, по вине гаджета. Тася уже заканчивала уровень в игре, когда Шурик, вредно хихикнув, вырубил девайс.
– Дурррак! – со слезами в голосе заверещала Тася и уже протянула руку, чтобы схватить шкодливого братца за ухо, как вмешалась мама и потребовала прекратить потасовку. Но Тася все-таки изловчилась и ущипнула брата, после чего великодушно его простила.
Мир был восстановлен, и оставшуюся часть пути дети провели, весело обсуждая грандиозные планы на летние каникулы.
Деревенька Гапоновка была не то чтобы большая, но вполне приличная, домов на двадцать. К деревушке со всех сторон прилепились дачные участки и даже одно садовое товарищество. Из местной молодежи в Гапоновке уже никого не осталось: младшее поколение перебралось в город и так же по проверенной схеме привозило уже своих детей на каникулы. Ну а дачные участки – те и вовсе становились обитаемыми только в летний сезон.
– Тася! Шурик! Бегите к бабушке за ключами от ворот, – скомандовал Андрей Борисович, притормаживая у больших железных створок, возведенных дачниками для обозначения своей территории. А к деревенским домишкам с этой стороны пройти и проехать можно было только через дачи.
Дети послушно выскочили из машины и галопом, поддразнивая и подзадоривая друг друга, помчались за ключами.
– Куда? Куда несетесь, оголтелые? – с притворной суровостью прикрикнула на внуков баба Ганя, когда те, не дожидаясь, когда им откроют калитку, оба перемахнули через забор. Забор, на совесть отстроенный собственными руками дедушки Афони, мог бы выдержать и двух слонят, не то что внуков, но внушительная высота и острый частокол внушали опасения бабе Гане за жизнь и здоровье малолетних озорников.
– Ключи! – обнимая бабушку, требовали дети. – Мама с папой у ворот ждут.
Взбудораженный прибытием гостей, им навстречу медленно ковылял, размахивая хвостом, пес Тубус – толстый и неповоротливый бассет-хаунд. Тася и Шурик дружно набросились на пса, чуть не задушили его в объятиях, потом схватили ключи и помчались обратно к воротам. Тубус изо всех сил перебирал своими коротенькими лапками, и когда машина уже заезжала на участок, как раз успел доковылять до калитки.
На радостный переполох из недр дома вышел дедушка Афанасий. Он был недоволен тем, что нарушили его отдых, – каждый день он завтракал в строго установленное время, точно в восемь тридцать, и потом любил «покемарить» в тишине и прохладном уюте комнаты. По раз и навсегда установленному порядку в эти часы отдыха бабушке запрещалось заниматься теми домашними делами, которые производили больше децибел, чем была способна задержать каменная стена и межкомнатная дверь. Однако через пару минут дед Афоня поддался общему радостному возбуждению и перенес свой отдых на послеобеденное время.
Машину – небольшой серебристый форд – разгружали всей семьей. Большие дорожные сумки с одеждой Таси и Шурика, пустые банки для варений и солений бабе Гане, заказанный дедом Афанасием новый столик на веранду, новый велосипед Шурика и Тасин самокат, две огромные сумки с едой и печеньями, конфетами и чем-то еще, жутко вкусным и не очень полезным, к чаю, а также новый бидон для молока и хозяйственная сумка на колесиках, чтобы ходить на рынок за свежими овощами и парным молоком.
Под конец разгрузочной процедуры Андрей Борисович извлек из багажника старый телевизор, люстру для гостиной, ковер и четыре диванных подушки. Все это великолепие в городе некуда было деть, выбрасывать жалко, а здесь (кто знает?) авось, и сгодится на что-нибудь.
Все это добро большой кучей сложили в одной из комнат на первом этаже – разбирать будут потом, сначала с дороги всех непременно нужно накормить горячими блинчиками с вареньем и напоить травяным чаем. Чай готовился по старинному секретному рецепту, который баба Ганя хранила от соседок строже, чем Кощей Бессмертный сундук с иголкой.
– Баба Ганя, а Степа уже приехал? А Милаша? – перекрикивая и перебивая друг друга, приставали к бабушке Тася и Шурик.
– Не знаю, пострелята. Видела только Михаила из дома напротив, того, что с белыми колоннами.
Дом с колоннами был местной достопримечательностью. И хоть крыльцо этого летнего домика под видом колонн украшали всего лишь два выкрашенных белой краской бревна, прозвище за ним закрепилось, и теперь иначе, как «дом с колоннами» местные жители о нем не говорили. Дом выступал и удобным маршрутным ориентиром, поскольку располагался у поворота на магазин и колодец, и культурным примером из-за своего необычного архитектурного решения.
– Идите посмотрите сами, – добавила баба Ганя.
– Ой, нет, мы с ним не хотим дружить, – деловым тоном проинформировал Шурик. – Он когда на велике катается с нами, всегда старается по луже проехать и нас грязью окатить.
– А давай ему сегодня войну объявим, – тихо сказала брату Тася и взглядом указала на длинный водяной шланг для полива сада и огорода. Дети переглянулись и весело засмеялись, вспоминая озорные проделки прошлого лета. Ох и досталось им тогда от бабы Гани: вся улица была в лужах и грязевых ваннах, а два соседних огорода были политы на месяц вперед. Благодаря дачникам, в деревеньке тоже появился водопровод, и детвора с радостью воспользовалась благами цивилизации в своих целях.
Баба Ганя была непревзойденная мастерица по части кулинарии, и с дороги голодных гостей встречала целая гора румяненьких кругленьких пышненьких оладушек, окруженная вазочками с вареньем и сгущенным молоком. От запахов у всех слегка кружилась голова и текли слюнки.
Шурик, не долго думая, прилепил один оладий себе на лоб и пытался сбросить его со лба сразу в рот. Но оладушек упрямо пролетел мимо рта и плюхнулся на тарелку.
– Шурик, прекрати баловаться! – Тася страдальчески закатила глаза и прицокнула языком, выражая полнейшее неодобрение манер младшего брата.
– Дети, ведите себя прилично! – строго потребовала мама.
– Но я… – начала было Тася, однако мамин суровый взгляд остановил ее на полуслове.
Шурик показал сестре язык, за что тут же получил носком кроссовки по коленке.
Между блинами и полноценным обедом перерыв намечался примерно в час, и Шурик с Тасей решили употребить его с пользой. Сначала они прогулялись до участка Милаши – лучшей подруги Таси, а потом до Степана – товарища Шурика. Бабушка Милаши ковырялась в огороде и словоохотливо разъяснила, что внучку привезут только через неделю. А Степан был из дачных, и их домик еще пустовал, так что даже спрашивать было не у кого.
Погоревав пару минут, новоприбывшие сделали кружок по деревеньке, добежали до дачного товарищества, оценили обстановку и, к своему огорчению, должны были резюмировать, что Мишка, похоже, единственная доступная компания на ближайшие несколько дней. Задира и пижон, да еще и младше Таси на целый месяц, – такое себе удовольствие с ним общаться, конечно. Но делать нечего. Брат с сестрой не могли долго быть наедине друг с другом, и если между ними не возникал кто-то третий, то мир рушился из-за любой мелочи буквально в считанные секунды.
Причиной конфликта могло стать что угодно – от тарелки с корабликом, завалявшейся в буфете со стародавних времен (есть из этой тарелки по непонятным причинам считалось особой привилегией) до старой сломанной игрушки, которая никому не была нужна ровно до тех пор, пока Тасе и Шурику от нечего делать не захочется повоевать.
Они спорили, кто будет гулять с Тубусом, хотя Тубус предпочитал прогулки на очень небольшие расстояния, всегда в зоне видимости родного крыльца; то выясняли, кто больше любит бабу Ганю. В порывах альтруизма они наперегонки бросались помогать бабушке, но уже через пару минут переходили на выяснение отношений, а акция помощи, с таким воодушевлением запланированная, так и прекращалась, едва начавшись.
Дети вернулись домой. Остаток дня прошел без приключений, если не считать потасовки из-за кровати (оба хотели спать на той, что слева) и неприятности с разбитой чашкой. К счастью, чашка была не из любимых и горевать об ее утрате долго никто не стал.
Тася и Шурик в этом году единогласно приняли решение обосноваться на первом этаже, в одной из боковых «гостевых» комнат. Несмотря на свою любовь ко второму этажу, где так уютно пахло деревом и старым лаком, в этот раз у них был дерзкий план: еще в городе они договорились «гулять» по ночам, то есть вылезать из дома, когда все лягут спать, и бродить по участку, а второй этаж для реализации этого смелого замысла не очень подходил.
Кутерьма с обычными приготовлениями ко сну длилась на удивление недолго. Утомленные переездом и счастливые, дети заснули практически мгновенно. И уже сквозь дрему Шурик услышал слова бабы Гани:
– Лида завтра Алису привезет. Даже не знаю, где ее лучше разместить.
– Во второй гостевой, может быть? – это был голос мамы.
– Там вещи зимние не разобрали еще.
– Ну Алиса девочка взрослая, приедут и вместе все разберем.
«Крыса-Алиса, ябеда-подлиза», – успел подумать Шурик, прежде чем сила сновидения овладела им и превратила симпатичное девическое лицо в мордочку зубастого грызуна.
Глава 2
На следующий день все обитатели дома пробудились от разных причин, но в одно и то же время. Дед Афанасий имел обыкновение просыпаться в восемь часов и производить все утренние процедуры и занятости в строго установленной последовательности. К столу он садился в половине девятого, всегда сидел во главе стола и имел право обслуживаться вне очереди. Детей в это утро разбудила воркотня птиц на вишне перед окном. Оба, как по команде, открыли глаза и бросились к окну. Тася отдернула штору, и они замерли в недоумении: на окне, нарушая все их грандиозные планы на ночные гуляния, красовались новенькие решетки.
– Ладно, что-нибудь придумаем, – успокоил сестру Шурик.
Родителей, ночевавших в угловой, третьей по счету «гостевой», комнате, разбудил организм, не привыкший к употреблению на ночь перед сном всяких травяных отваров.
В половине девятого все собрались за общим столом. Баба Ганя напекла новую гору блинчиков, оладушек и два вида яичницы – глазунью и свою фирменную, с томатами, базиликом и сыром. От доносившихся от стола ароматов судорогой сводило желудок. Все дружно набросились на угощение, жевали и одновременно обсуждали планы на день. Дел было много: срубить сухую ветку вишни, которая перегородила путь к сарайке, поменять две прогнивших доски в будке Тубуса, наносить воды из колодца для чая и приготовления пищи, заменить фильтр в кране на улице и еще множество тому подобных хозяйственных мелочей, которые так щедро порой скрашивают досуг отдыхающего дачника.
Вдруг входная дверь медленно со скрипом отворилась, и на пороге показалась девица лет четырнадцати, блондинка с модной розовой челкой. Гостья озиралась по сторонам и активно работала челюстями, пережевывая жвачку.
– Алиса! – первой опомнилась баба Ганя и встала из-за стола, чтобы заняться новой гостьей.
– Всем здрасьте! – звонко поздоровалась вновь прибывшая. – Там мама просит ворота открыть, мы заехать не можем.
Все сидевшие за столом сразу засуетились. Андрей Борисович вскочил со своего места и с бабой Ганей пошел в комнату за ключами, Надежда Афанасьевна в предвкушении встречи с сестрой бросилась к раковине мыть использованную посуду, Тася с Шуриком спешили проглотить до нашествия родственников те блины и оладьи, которые успели переместить на свои тарелки и обильно полить сгущенным молоком. И только дед Афанасий продолжал безмятежно и размеренно подносить к губам огромную чашку с чаем и так же неспешно отправлять в рот румяные блинчики.
Лидия Афанасьевна совершенно неожиданно показалась в дверях. Это была тучная женщина с короткими темными волосами, щеткой торчавшими в разные стороны, большим квадратным ртом и несоразмерно лицу маленьким аккуратным носиком, которым его обладательница справедливо гордилась. Она ввалилась в отворенную дверь, и от этого в гостиной и столовой по совместительству сразу стало тесно.
Дети перестали жевать. Тетю Лиду они знали плохо, потому что их мама пребывала с родной сестрой в постоянном конфликте, причину которого даже сами враждующие стороны вряд ли смогли бы внятно объяснить. Что-то там связанное с имущественным вопросом.
– Я привезла вам еды, – заявила тетя Лида с порога таким тоном, как будто спасала голодающих от неминуемой смерти, – и шмякнула огромную сумищу на пол рядом со стулом Шурика.
– Да зачем, Лида? Мы вчера столько еды привезли. И еще сегодня хотим … – несмело попыталась вмешаться Надежда Афанасьевна, но сестра не дала ей договорить.
– Знаю я вашу еду из магазинов, химия одна, а я на рынок заехала и все свежее купила, с огородов.
С этими словами Лидия Афанасьевна начала выгружать привезенную провизию прямо на стол, чуть ли не на стоявшие там тарелки. Шурик с Тасей судорожно проглотили то, что жевали, и поспешили убраться подальше, прихватив с собой посуду. На стол тем временем водрузилась огромная свиная голова («На холодец!» – деловито прокомментировала Лидия Афанасьевна), три окорочка, две индюшки целиком, полторы куриных тушки, трехлитровая банка какого-то жира, кусок сала размером с табуретку, брикет сливочного масла такого же размера и бидон домашней сметаны.
– На неделю, в следующий раз еще привезу, – резюмировала Лидия Афанасьевна.
Тут даже невозмутимый до сего момента дед Афанасий не выдержал. Крякнув, он поднялся из-за стола и, покачав головой, пошел к себе на второй этаж.
Алиса тем временем успела подкрасться к Тасе и Шурику и прошипела, больно ущипнув мальчика за локоть:
– Так, малышня, я не думала, что вы тоже здесь будете. Поэтому сразу предупреждаю: ко мне не соваться.
– Мы и не собирались, – буркнул Шурик, потирая локоть.
– Вот и славно.
На этом Алиса посчитала приветствие состоявшимся и удалилась в другой угол, поскольку центр комнаты все еще был занят внушительной фигурой ее родительницы.
– Надо обсудить, – прошептала Тася брату, и он согласно кивнул: перед лицом общего врага брат с сестрой всегда забывали о любых разногласиях.
Час спустя картина несколько изменилась. Баба Ганя занялась обедом, папа Андрей Борисович принялся за сухую ветку у сарайки, дед Афанасий отдыхал в своей комнате, мама Надежда Афанасьевна пыталась распределить в холодильнике и морозильной камере привезенную сестрой провизию, Алиса отправилась гулять, а тетя Лида развалилась в шезлонге и принимала солнечные ванны, поскольку была с дороги и отчаянно нуждалась в отдыхе.
Тася с Шуриком залезли на вишню за домом, где у них была штаб-квартира, и в полголоса обсуждали сложившуюся ситуацию и план дальнейших действий.
– Что нам делать теперь? Алиска будет ябедничать бабе Гане опять, – ковыряя ногтем кору ствола, вздохнула Тася.
– Да уж, прошлым летом все время возле нас крутилась и ябедничала. Баба Ганя нас из-за нее сколько раз наказывала?
– Восемь.
– Жуткость, – прокомментировал Шурик.
Неожиданно для юных конспираторов у калитки показалась вернувшаяся с прогулки Алиса. Она пробыла дома минут пять, успела за это время распустить волосы и переодеться в синий топ, чересчур открытый, по мнению Таси, и рваные джинсы, после чего снова юркнула за калитку.
– Давай за ней проследим? – предложила девочка брату, и они в два счета спустились с дерева.
Улица, ведущая к их дому, была довольно широкая, и вдоль соседских заборов местами просматривалась густая растительность: отличное укрытие для юных шпионов. Впереди маячила фигурка быстро удаляющейся Алисы.
– За мной! – скомандовал Шурик, и они с Тасей кинулись к ближайшим кустам.
– Ай! Ой! Тише! – ойкали дети и шикали друг на друга, потому что куст оказался колючей акацией.
За акацией был свободный от зелени кусок дороги, потом снова были кусты, теперь уже шиповника. Дети мужественно преодолели все препятствия и незаметно притаились в сирени, как раз напротив дома с колоннами. Алиса зашла в дом, и через минуту вышла с каким-то парнем. В окне первого этажа тем временем мелькнула физиономия Мишки.
Алиса и незнакомый парень прогулочным шагом двинулись в сторону параллельной улицы. Алиса несколько странно себя вела: то и дело громко смеялась, закидывая голову, взмахивала волосами, срывала у дороги травинки и то теребила их пальцами, то пыталась оторвать зубами. У куста сирени она сорвала веточку и упорно пыталась заткнуть ее за ухо.
– Что это с ней? – удивленно спросил Шурик у Таси.
– А, не бери в голову, – отмахнулась она. – Флиртует.
Шурик сочувственно покачал головой, словно речь шла о каком-нибудь непонятном заболевании, которому подвержены одни только девчонки. То, что девчонки – существа в некоторых вопросах странные и непонятные, он уже немного усвоил, поэтому удивляться особо не стал.
Дети выбрались из своего укрытия и последовали за Алисой и ее спутником. Четверка не свернула на параллельную улицу, а продолжила свой путь прямо.
– К пруду идут, – констатировала Тася и не ошиблась.
Здесь пришлось немного поотстать от парочки – открытый участок дороги, высока вероятность быть обнаруженными. Через несколько минут все оказались у озера. Алиса и незнакомый парень выбрали место на берегу, уселись на травке и продолжили о чем-то болтать, теперь тихо и как-то даже доверительно.
– Как бы нам поближе подобраться? – задумчиво проговорила Тася.
– Давай в те кусты у озера, предложил Шурик.
– Заметят, – засомневалась она, но Шурик уже мелкими перебежками от пеньков к кустам отправился к намеченному месту.
– Тихо, не шурши, – шикнула Тася на Шурика.
– Я на пакет наступил, – отозвался Шурик. – Что за дурацкая привычка бросать мусор где попало, – пробурчал он.
В новом укрытии было прекрасно слышно весь разговор Алисы и парня, и к тому же можно было очень удобно устроиться на пеньках, а не сидеть, скрючившись в три погибели.
– Такая тоска в этой школе, – парень провел рукой по густым темным волосам. – У нас есть одна училла, русичка, которая нам каждую неделю контроши устраивает. У меня из-за нее весь журнал в единицах. А родаков вообще раз в месяц стабильно вызывают, – пожаловался он.
Алиса звонко рассмеялась, от чего Тася и Шурик вздрогнули.
– А здесь ты надолго? – спросила она парня.
– На все лето. Думал, что здесь будет тоска смертная, но рад, что ты тоже здесь, – он приподнял до середины верхнюю губу, что должно было означать улыбку, и как будто ближе придвинулся к Алисе. Шурик поморщился и высунул язык.
Алиса снова рассмеялась, но в этот раз не так громко и пронзительно. Шурик с Тасей переглянулись. Парочка несколько минут сидела молча. Парень жевал соломинку, которую извлек из соседнего пня, а девочка задумчиво смотрела вдаль. Шурик зевнул. Пока что результатом слежки стало только одно точно установленное обстоятельство: у Алисы здесь будет интересная компания, а значит, донимать их своими доносами она не станет.
– Пойдем, ну их, – шепотом предложил Шурик.
Наблюдатели на четвереньках выползли из кустов, подальше от того места, где остались Алиса и ее новый друг. Шурик тащил за собой найденный в кустах пакет.
– В воде вон еще один, – Тася потянула брата за рукав.
– Нас заметят, место слишком открытое.
– Не заметят, я из куста дотянусь.
Тася взяла в руки длинную ветку и потянулась за пакетом. Подцепив салафан, она осторожно вытащила его на берег. Несколько лет назад баба Ганя читала внукам перед сном рассказ из журнала про то, как в пакеты и пластиковые бутылки, разбросанные в лесах и у водоемов, попадаются мелкие животные и могут погибнуть. В рассказе в пакет попался утенок, и, если бы не добрый мальчик Витя, утенок непременно бы погиб. С тех пор ни Тася, ни Шурик не могут равнодушно смотреть на разбросанный мусор.
– Что будем теперь делать? – спросила Тася, когда они с братом отошли на безопасное расстояние. – Скучно.
– Надо бы у Мишки узнать, что это за парень у них живет.
– Брат какой-нибудь, – пожала плечами Тася.
Шурик пнул камешек, и тот отлетел в забор. Залаяла собака.
– О, и эти приехали уже, с Борисом, – быстро провела Тася анализ модным у детективов методом дедукции. Суть этого метода была в наблюдательности и логических выводах. – Пойдем скорее, а то сейчас пристанут с расспросами: «Как школа? Как учеба? Сколько пятерок получили?» Замучают.
Возвращаться домой короткой дорогой не хотелось, и дети решили сделать круг по соседским территориям.
– Может, к Водяному?
Как же они повеселились прошлым летом! Шурик немного оживился, вспоминая прошлогодние развлечения. Водяным они прозвали соседа, который любил поливать свой сад и делал это чуть ли не каждый день. Таким транжирством он повергал в шок всех соседей. Тася с Шуриком прятались в кустах у ворот для машины, где обычно лежал в открытом доступе кусок садового шланга, из которого и осуществлялась процедура полива растений, пережимали камнем шланг, вода переставала поступать, сосед озабоченно заглядывал в раструб, и неизменно принимал незапланированный душ. Детей не особенно мучила совесть за их проказы: их внутренний датчик справедливости уверял, что они совершенно правы. Все-таки ресурсы воды были не бесконечны, пусть и с водопроводом. Остальные дачники и деревенские устанавливали бочки и собирали дождевую воду для полива, а этот товарищ явно шиковал.