Женитьба по-кавказски

Глава 1

Огромные мужские лапищи легли мне на грудь.

Обхватили снизу полностью, приподняли привычную мне тяжесть. Дернули меня чуть назад и прижали к крепкому большому телу. А я от неожиданности смогла только воздуха хватануть раскрытым ртом.

– О, какой размерчик хороший! – довольно пророкотал мне в ухо Тимур. – Мне нравится!

Я распахнула глазищи. Он окончательно уже совесть потерял, что ли? И так не знаю, куда от него прятаться уже! Я ведь даже не услышала, как он подошел!

Губка для мытья посуды в моих руках как раз была полна мыльной пены и горячей воды.

– Ах ты, гад! – крутанувшись в загребущих руках, я впечатала ее в нахальное лицо.

Попыталась.

Постоялец-офицер, что жил в мамином гостевом доме уже половину лета, ловко увернулся. Тренированный какой, поглядите! Губка с мылом и водой улетела куда-то за его плечо, а меня притиснули к раковине с грязной посудой, но уже спиной.

– И горячая! Ну, просто бомба! – военный моментально переложил свои ладони на мою задницу и вдавил в себя. – Каринэ, зайка моя жаркая, пойдем, а? А то я уже дымлюсь от тебя, реально.

Я чувствовала.

Всем телом чувствовала, что он действительно пышет жаром. То, что уперлось мне между бедер, не просто намекало, оно кричало об этом!

– Я тебе не зайка! – я уперлась мокрыми ладонями в крепкий обнаженный торс. – Отпусти, гад, а то закричу!

– Так я ж еще не начал ничего, – удивился он. – Кричать в спальне надо, тут-то какой смысл?

– Отпусти! Мама увидит!

– А когда мама уйдет, ты, значит, согласна будешь?

Я даже глотком воздуха захлебнулась.

Он на что намекает, извращенец?! Да я… Честнее меня во всем поселке девушки нет! Я нащупала за спиной грязную сковороду и выхватила ее из раковины. Ну, я тебе сейчас!

Горячие капли разлетелись веером, залили и мое платье, и его обнаженную кожу.

– Милая, ай!

– Сейчас я тебе покажу, как я согласна буду! – я замахнулась на отскочившего в секунду мужчину, но, конечно не попала. Облила его еще сильнее только, забрызгала жиром и мыльной водой. – Сейчас я тебе покажу, как я кричать умею! Гад!

– Каринэ, погоди, – он отскакивал все дальше, заливаясь диким хохотом. – Милая, мы еще даже не женаты! Ни разу ни динь-динь! А ты уже за сковородку хватаешься!

– Щас я тебе устрою динь-динь! Нечем динькать будет, понял меня?! – я практически рычала от злости.

Негодяй!

Я приехала домой всего три дня назад, а он мне проходу не дает! Куда я – туда и он. Это наказание какое-то! Но сегодня – он просто все границы перешел! И я этого так не оставлю!

– Каринэ, солнце мое, – Тимур вдруг пошел на меня. – Убери эту хрень, а?

– Не подходи! – я замахнулась, но ручка сковороды неожиданно исчезла из ладони. Испарилась! – А…

Тимур показательно пренебрежительно отбросил посудину снова в мойку.

– Солнышко, я, конечно, душка и лапочка, но когда на меня замахиваются, у меня могут сработать рефлексы. Не хочу сделать моей девочке больно.

– Я тебе не девочка!

– Даже так? – он хитро прищурился. – Все уже умеешь?

Аааа! Ты на что намекаешь, мерзавец накачанный?

Я закипела. Кровь ударила волной в голову, топя здравый смысл.

Нет, Каринэ, стой!

Успокойся, девочка. Он тебя специально провоцирует. Специально выводит, чтобы ты нервничала. Просто буллинг какой-то! Значит, тебе нужно делать все с точностью до наоборот.

Посмотрим, кто из нас станет жертвой, Тимур, посмо-отрим…

Ты еще с такими, как я, точно не связывался.

– Я, – я одернула на себе испачканное платье и выпрямилась гордо. – Девушка кавказская, порядочная. И ты свои лапы держи при себе, понял? Если мои братья узнают, что ты ко мне пристаешь…

– Что, – усмехнулся нахал. – Зарэ-эжут меня?

– Скорее, отрежут.

– Всегда любил острые ощущения, – доверительно признался он. – А если у них не выйдет, можно мне то же самое с ними сделать? Око за око.

Я растерянно хлопнула ресницами.

А ведь он может. Он ведь ого-го какой! А братья у меня, как бы это помягче сказать, чтоб родню не обидеть… Ну, никакие… Пирожочки теткины с бородами.

Желание бежать и жаловаться сразу как-то пропало.

Не защитники у меня, а позор сплошной. Но я ж ему об этом не скажу?

– Куда тебе против кавказцев? – как можно естественнее хмыкнула я. – Ты только и умеешь, что со своими пукалками по нашим горам лазать да за грудь сразу хватать. А наши мужчины, они…

Я показательно и издевательски закатила глаза.

– Значит, я тебе в качестве мужа не подхожу, да? – Тимур расправил плечи, перекатил мышцы на груди, упираясь кулаками в бедра. – Недостаточно хорош?

– Да куда тебе, Всевышний.

Я дернула плечом и отвернулась.

Зажмурилась крепко-крепко и тихонько выдохнула. Красивый он, гад, до невозможности! Просто идеальный весь какой-то! Обнял меня так, что кости захрустели. Это моим братьям до него как до Луны!

– Ла-адно, – он кивнул коротко, по-военному стриженой головой. – Хочешь по-кавказски, будет тебе по-кавказски.

– Что будет? – я распахнула глаза.

– Жениться будем, Каринэ. Так, как тебе хочется! Моя девочка будет удовлетворенной по всем фронтам и флангам.

– Я за тебя не выйду! Ты что?!

Тимур прищурился.

Дотянулся до своей футболки на лавке, стер ею капли воды со своей груди и живота. Забросил ее на плечо.

– А кто тебя спросит? На Кавказе ведь так, мнение женщины не учитывается? Я тебя украду и увезу. А ты лучше не сопротивляйся, солнце. Получай удовольствие!

Глава 2

Я воровато выглянула из-за двери.

Всевышний, какой кошмар! Я уже в собственном доме боюсь по двору пройти! Когда такое было? Но готовить-то нужно, мама предупреждала, что завтра утром заедут новые постояльцы на отдых. Самой ее дома нет, уехала на поминание к дальним родственникам еще утром.

Значит, все заготовки – противня два люля, фаршированные перцы, разделка курицы – все на мне. И этот приставучий красавчик – тоже.

Тимура нигде не было видно.

Я выскользнула из дома и пробежала под навес. После нашей стычки, если можно так ее назвать, я приняла душ, закрутила влажные волосы на макушке и переоделась в чистое платье. В раковине все так же лежали остатки недомытой посуды.

Вот нахал!

У меня и так времени мало, а тут еще приходится его терять из-за него. Я включила воду и взялась за губку для посуды снова. Ох… Прикосновение его рук я помнила.

Сильных. Горячих.

Широких ладоней, в которые мой четвертый размер уместился почти полностью. Фу, Каринэ! О чем ты думаешь, бесстыдная?! Где твоя скромность?

Я фыркнула тихонько, намыливая ту самую сковороду.

Знал бы дядька, что тут произошло час назад – проклял бы перед всей семьей. После смерти отца, он стал старшим в роду. И очень этим гордился. Препротивный был мужичонка, мелкий и заносчивый. Прости Всевышний, что так о старшем говорю, но…

Он только и делал, что постоянно меня критиковал, высказывал матери за все: за то, что я уехала получать образование в город, за то, что училась там практически одна, без присмотра. За то, что платья ношу яркие и подолом землю не подметаю. Да еще и в глаза осмеливаюсь смотреть без всякого стыда!

Тоже мне, воспитатель.

Лучше бы своих сыночков воспитывал, как положено. А то они у него только чаи умеют гонять на веранде дома. Теперь даже защиты попросить не у кого.

За спиной громко хлопнула дверь дома.

Я замерла.

Это что, снова он?

Я обернулась едва-едва. На полголовы. Вспотела даже за секундочку от напряжения. Он…

Тимур, уже полностью одетый в форму, шел к калитке и на меня даже не смотрел. Не заметил? Да быть такого не может! Он же как зверь чуткий, я замечала не раз уже. Значит, специально проигнорировал?

Вот мерзавец!

Я тут о нем думаю, уже почти всю голову выжгла стыдом, а ему хоть бы хны! Облапал и дальше пошел!

– Шайтан! – я топнула ногой, шипя от злости. – Ну, погоди! Придешь ты на ужин! Я тебя так накормлю!

Я остервенело заскребла по сковороде губкой.

Мама рассказывала, что его прислали сюда в командировку. Его и нескольких других военных. Расселили по гостевым домам принудительно. Нам, к несчастью, достался вот Тимур. Нет бы, приличного какого дали жильца.

Я вздохнула.

Ну, ладно. Я еще тут пару недель посижу, чтобы маму не расстраивать и уеду. Немножко потерпеть осталось. Город манил своим шумом, бурной жизнью. Да и на работу уже пригласили. Тут, в приморском поселке мне было отчаянно скучно!

Я быстренько домыла посуду, разложила ее по полкам, чтобы вода стекла и достала огромную кастрюлю с готовым фаршем. Готовить я любила. И умела.

Кушать тоже любила.

Поэтому никогда стройной и звонкой и не была. Была фигуристой и женственной, как мама утверждала. Желанная невестка для любой семьи.

Для рождения крепких детей и работы, конечно же.

Я фыркнула в голос.

Просто предел мечтаний! А как же любовь? Я ведь еще даже и не знаю, что это такое. Даже первой любви у меня не случилось, мальчишки в школе казались мне нескладными и смешными. А в консерватории и того хуже: все были патлатыми и как будто не от мира сего. Музыканты!

На краю стола весело и громко заверещал звонком телефон.

– Вот шайтан, – я с досадой вытерла руки от мяса. – Да, мама!

– Дочка, мне только позвонили, беги на рынок. Там сейчас дядя Муслим привезет барашка. Я договорилась ножку взять. Деньги я ему сама отдам, ты ее забери просто, ладно?

– Мама, как я баранью ногу понесу? – я даже на лавку упала от такой просьбы. – Она же тяжелая!

– А тебе сын дядя Муслима и поможет.

Ах вот оно что!

Я стиснула зубы, заставила себя промолчать. Мама за свои старые делишки взялась. Каждые каникулы, когда я приезжала домой, она пыталась меня свести с каким-нибудь «хорошим» парнем.

Теперь вот, новенький какой-то.

– Ладно, мама, – сквозь зубы ответила я. – Но ты должна мне пообещать, что это в последний раз!

– Что в последний раз? Что в последний раз? – завелась она с полоборота. – Тебе двадцать три! Уже диплом имеешь! Я внуков дождусь когда-нибудь? Или ты меня и дальше позорить будешь?

– Я пошла на рынок. Пока, мама.

Бросать трубку не хотелось. Я маму любила. Но вот это ее сводничество доводило меня до бешенства. Неужели я не в состоянии разобраться сама с этим вопросом?

Конечно, ей это дядька напел!

Я же у него как соломина в глазу! Просто идея навязчивая отдать меня замуж как можно выгоднее. Тьфу ты…

Телефон снова пиликнул.

«Надень то красное платье, что я тебе купила»

Мама! Я почти взвыла от досады. Красное платье было обалденным! И я его не надевала специально. Хранила до особого случая. Когда он мог наступить – кто знает? Но для какого-то сыночка неизвестного мне дядьки надевать такую вещь…

Я почти заревела от обиды.

И ведь ослушаться я не могу! Никогда так не делала! Мама для меня все. Она меня вырастила, всегда поддерживала, защищала от нападок дядьки даже в некоторых вопросах.

Как я могу?

Я запихнула фарш обратно в холодильник. Вымыла руки. Скрепя сердце, переоделась в то самое платье. И вдруг поддалась порыву. Распустила еще влажные волосы, расправила кудри, разбросала их по плечам.

Краситься не буду, жарко, да и не перед кем.

Закрыв дом на ключ, я вышла за калитку. Прямо перед воротами стояла машина. Здоровенный пикап защитного цвета. Навалившись на борт, возле него стоял Тимур.

Как будто ждал кого-то.

Я отпрянула назад во двор. Мамочки мои, он что, действительно собрался меня воровать?!

Глава 3. Тимур

– А т-ты…

Моя зайка кавказская от страха даже заикаться начала.

Тыкала в меня пальчиком, а сама назад пятилась. Не понял… Я, конечно, не модель из журнальчиков, морда бульдожья, но не настолько ж!

Твою мать…

– Ааа, ты этого испугалась? – я взял с капота тачки автомат.

Крошечка моя, какая ты у меня нежная. Мне, солдату суровому, даже в голову не пришло, что девочки могут оружия пугаться.

Я обошел машину и запихнул ствол в багажник.

– Это служебный, солнце. Не бойся. Я же офицер, при исполнении, мне положено.

– А-а-а, – она смотрела на меня как испуганная птаха. – А ты тут… Чего?

– Да вот, стою, товарищей жду, – я вдруг присмотрелся к ней. И чутка подохренел. – А ты куда это, скромная девушка кавказская?

– А что?

– В таком виде?!

Да она совесть потеряла, что ли?

Сисечки на голе! Мои сисечки! Я их только вот ощупал! Талия узенькая платьем обтянута, а после нее такие бедра начинаются, что воздух в грудаке колом встает. И не только он колом встает!

Все остальное тоже!

Я вовремя вспомнил, что передо мной девица невинная. И руку от паха, что потянулась вставший дыбом член поправить, убрал.

Рано.

– Пойди, переоденься! – рявкнул я на половину улицы.

Нахалка только головой встряхнула.

Локоны свои шелковые на спину перебросила, и нос в безоблачное небо воткнула.

– Вот еще! Ты мне не старший, чтоб указывать, как одеваться!

– Солнце, до греха не доводи, а? – я покачал головой.

– А ты что, боишься нагрешить?

Ох, блядь…

Ну, вот нахрена ты дракона за мошонку дергаешь, а? Зачем на проблемы нарываешься? Я же ревнивый, собственник до последней капли в яйцах.

Сказал – моя будешь, значит будешь.

– Либо ты переодеваешься, либо сидишь дома, – я ласково, как гиена, улыбнулся.

– А если нет? – она выставила грудь вперед.

– Тогда я тебя сам…раздену. И не факт, что одену обратно. Могу и не сдержаться. Ты настолько быстро за меня замуж хочешь выйти?

– Только попробуй! – она отскочила, прижимая хозяйственную сумку к груди. – Мой дядька тебя на лоскуты с братьями порежет, так и знай!

– Ага, конечно.

Видали мы этих дядек.

Я хмыкнул. Каринэ так усердно пугала меня родней, что становилось ясно как день: родня там пшик!

Я оттолкнулся от машины и подошел к ней ближе.

– Значит, так, красота моя. Либо ты переодеваешься, либо никуда не идешь. Я в последний раз предупредил. На руках занесу и стащу с тебя это платье, поняла меня?

– Мне, – она вжалась спиной в забор дома. Глаза забегали, куда угодно смотрела, только не на меня. – Это не я! Мне мама велела его надеть. Я не могу против сделать. Она приказала на рынок сходить!

Сука…

Я знал, что как тут на Кавказе устроено. Против воли родителей редко кто ходит. И уж точно это не моя Каринэ. Она девочка послушная, я уже заметил. Наблюдал за ней три дня с самого момента, как она вернулась домой.

Ни слова против матери не сказала.

Ни единого.

Я провел ладонью по волосам, уперся снова кулаками в бедра. Ладно. Я к такому особо не привык, но ломать вековые традиции не стану. Побалую свою малышку, но по своему, разумеется.

Пусть успокоится за матушку.

– В машину садись.

– Чего? – она вскинула голову. В темно-карих глазах снова вспыхнул страх. – Зачем?

– Со мной на рынок поедешь. Одна ты в таком виде шляться по поселку не будешь, ясно?

– Я с тобой не поеду никуда!

Она почти взвизгнула.

Красивый грудной голос взлетел до ультразвуковых высот. Упругая пышная грудь вздрогнула, заволновалась красиво в декольте. И я аж слюну сглотнул невольно. Вот бы тебя сейчас, правда, раздеть…

И лицом в эту прелесть зарыться.

Зацеловать ее до красных отметин, смять руками, сдавить сосочки до сладкого женского стона. Ладони зачесались нещадно. Да у меня по ходу уже фетиш тебя трогать, солнце!

– Ладушки, – я шагнул к ней.

Она заверещала.

Задергалась в моих руках, охнула, упав животом на мое плечо. Ммм, а ножки-то какие! Я не удержался, огладил упругую ягодицу, сжал легонько.

– Руки убери свои! Ааа!

– Солнце, какой у тебя голос, – я нагло гладил ее по ножкам. – Просто песня! Ты тренируйся колыбельные петь уже, ага? Мы это быстро замутим.

– Я тебя ненавижу, – она почти плакала, пока я дверь машины открывал и сгружал ее прямо на сиденье.

– Это пройдет, маленькая! Убегать не думай, все равно догоню и обратно посажу.

Я захлопнул дверь и обошел машину. Сам забрался за руль, вынимая из кармана телефон. Надо предупредить мужиков, чтоб без меня на базу ехали сегодня.

У меня семейные обстоятельства, епта!

– Але, Ник, давайте, без меня шагайте сразу. Не, не поеду, я со своей на рынок погнал. Да, прикинь! Жениться буду, скоро свадьба.

Как вздернулась Каринэ, я заметил боковым зрением. Улыбнулся на молнии, которыми она меня истыкала за секунду.

– Все, на связи, – я отбил звонок и выкрутил руль, чтобы развернуться прямо от ворот. – Солнце, да ты по мне палишь из всех стволов, мне аж жарко стало!

– Что ты говоришь? – она фыркала как морской котик в воде. – Зачем ты так говоришь людям? Позор какой! Как не стыдно тебе, а? Я все равно за тебя не выйду! Мне нельзя!

– Я скажу, и сразу станет можно.

Пикап заревел мотором, прыгая вперед по узкой улице.

Отпугнул какую-то мелкую соседскую собачонку и понес нас в центральную часть поселка.

– А тебе на рынок зачем? – я перекинул рычаг скоростей и снова утопил педаль газа до коврика.

– На свидание!

Я резко ударил по другой педали. Пикап завизжал колодками, вставая колом посреди дороги.

Из-под крыльев машины взлетел белесый дымок, а Каринэ вскрикнула, упираясь ладошками в панель машины. Выронила сумку, засыпалась распущенными волосами. Ага, пристегивать ее надо самостоятельно, сама не умеет.

Запомню.

– Ты с ума сошел?!

– Солнце, не знал, что ты у меня такая кровожадная, – я развернулся к ней всем корпусом. – Удивила, признаю. Поехали!

– Да куда?

– Как куда? – я снова выжал газ. – Твоего ухажера щас кастратиком делать буду.

Глава 4

– Идем!

Я смотрела на Тимура круглыми глазами и вжималась в спинку сиденья еще сильнее.

Он шутит?

Это у него шутки такие, да? Кого он собрался мужского достоинства лишать? За что? Парень даже не в курсе, я просто так ляпнула, от злости!

– Каринэ, выходи, – Тимур открыл мою дверь.

– Не-е-э, – я замотала головой, отодвигаясь от него как можно дальше. – Я никуда не пойду!

– А, точно, – он посмотрел себе под ноги. – Не надо тебе туфельки пачкать, грязища тут. Я тебя сам унесу!

– Не сме-ей!

Сильные ручищи подхватили и просто вытащили из машины. Тимур прижал меня к груди, пинком закрывая дверь машины.

Мамочка моя!

Земля-я, где земля?! А-а-а!

– Пожалуйста, отпусти! – я в ужасе зажмурилась. – Здесь же людей куча, ты меня опозоришь, потом хоть в петлю лезь!

– Не в петлю, а в обручальное кольцо. Я помогу, солнц.

– Тимур, пожалуйста! – я почти заревела от отчаяния.

– Поцелуешь, отпущу, – он замедлил шаг.

– Что, прямо здесь? – я выгнулась в его руках струной. – Ни за что!

– Ладно, можно позже.

Смилостивился, мой повелитель!

Вот спасибо тебе! Моя благодарность не будет иметь границ, разуме-е-ется!

Ноги коснулись земли, и я кое-как выдохнула. А вот спокойствие ко мне так и не вернулось. Поцелую я тебя, ага, как же! Так поцелую, что ты вовек не забудешь!

– Ты ненормальный!

– Стерпится – слюбится, – мой локоть он так и не выпустил. – Показывай, где тут инвалид будущий тусуется. Сейчас я ему объясню, как на чужих жен заглядываться.

– Тимур!

– Шагай, Каринэ, – надавил он голосом.

Я и пошагала.

Ладно, как всегда говорил папа, будем решать проблемы по мере их поступления. По крайней мере, Тимур поможет мне избавиться от потенциального сыночка дяди Муслима. А уж как избавиться от самого Тимура, я придумаю чуть-чуть попозже.

Иначе я взорвусь сейчас!

Будет тут по рынку много маленьких разорванных Каринок бегать.

– Здравствуй, дочка, – из-за прилавка в мясном ряду выступил смутно знакомый дядька. – Нана прислала тебя?

– Здравствуйте, дядя, – я почтительно склонила голову перед старшим. – Да, мама сказала, что нужно ножку забрать.

– Ага, а ты, сынок? – он вопросительно посмотрел на Тимура, который встал рядом со мной.

– Тимур, – здоровенная ладонь сдавила руку дяди Муслима так, что тот скривился. И не выпустила. – Солнце, я не въехал. Тебя что, за старика выдать хотят?

– Ты что? – я с ужасом смотрела, как дядя Муслим кривится и пытается выдернуть свои пальцы из захвата. – Отпусти его немедленно!

– Я задал вопрос, Каринэ.

– Нет, конечно! За его сына! – я закрыла лицо от позора.

– Ага, – Тимур кивнул. – Так, значит, ты мое солнышко своему отпрыску захотел?

– Ты кто-о? – дядька уже отчаянно кривился от боли, хоть и пытался это скрыть.

– Муж ее будущий. А сыночка твой где? Поболтать с ним хочу.

– Нет его! – дядька поднялся на ноги через силу и замахал свободной рукой у Тимура перед лицом. – Нет его, сынок! Ушел он. Он не хочет ничего, ты не так все понял!

– Да-а?

– Конечно! Зачем ему эта девушка? Она же бесстыдница, сразу видно! В таком виде в люди вышла!

– Слышь ты!

Я успела увидеть только, как напряглось плечо Тимура.

Только оно. Сам Тимур даже положения тела не изменил, только зубы сжал бешено. А вот дядя Муслим заорал во все горло. Его ноги совсем подогнулись, но упасть на колени ему Тимур не позволял.

Не стал ронять достоинство мужчины совсем уж низко при посторонних.

– Еще хоть слово худое ляпнешь в сторону моей женщины, я тебя размажу, – Тимур склонился над ним. – Не посмотрю, что в отцы годишься. Как же ты в таком возрасте можешь женщин унижать, а? Стыд! Передай всем тут, чтобы ни твой сынок, ни кто-то другой, даже не смотрели в сторону моей Каринэ. Это понятно?

– Да, да, – тихо провыл дядька.

– Вот и молодец. Видишь, Каринэ, – Тимур повернулся ко мне. – Очень хороший человек, все понимает. Дядька, да ты вставай, чего уж ты так!

Я вообще не могла смотреть вокруг.

Спрятала лицо в ладони и тихонько скулила от ужаса.

Люди! Люди пялились на эту ужасную сцену и шептались. Это кошмар! Это позор! Мне теперь хоть вообще не выходи из дома. А что скажет мама?!

Тимур вздернул дядьку Муслима за шиворот и заботливо отряхнул ему брюки.

– Во, нормас. Давай, дядька, что тут теща у тебя забрать хотела?

– Нога, – мужчина баюкал побелевшие от стального рукопожатия пальцы и охал. – Нога вот! Барашек.

– Ты это хотела сама тащить домой? – Тимур посмотрел на меня с изумлением. – Солнышко, ты же девочка! Нельзя тяжести поднимать, у тебя же есть я!

Я почти умерла.

Назвать меня при всех своей! Худшего придумать невозможно для девичьей чести. Можно время засекать, через сколько примчится домой мама.

И скорее всего, вместе с дядькой.

Что они со мной сделают, что скажут – я даже представлять не хочу! А во всем виноват вот этот огромный и нахальный чурбан!

– Что мы тебе должны, дядька? – Тимур достал бумажник из кармана и раскрыл его.

– Ничего! – махнул тот. Отползал за свой прилавок, отворачиваясь. – Забирайте и уходите!

– Не, дядь, так не делается, – Тимур впихнул ему в руку пятитысячную купюру. – Мне чужого не надо, я человек честный.

А можно убежать?

Лицо от стыда жгло так, что я чувствовала себя помидором. Сгораю! Ты меня сжигаешь, бесстыдник! Уже сжег!

– Солнце, идем, – Тимур обернул куском упаковочной бумаги баранью косточку и взял меня за руку. – Хорошее мясцо! На ужин мне сделаешь?

Я кое-как переставляла за ним ноги.

Все.

Мне точно конец. То орет на весь рынок, что я его жена, то за руку меня тащит через все ряды. И главное – не видит в этом ничего страшного!

– Садись, – он забросил мясо в багажник машины, а потом открыл мне дверь. И закрыть уже не дал.

Встал во весь проем, расставил ноги широко по привычке.

Загородил меня собой от всего рынка.

– Что? – я едва подняла на него глаза, полумертвая от позора.

– Должок, солнце, – он хищно улыбнулся. – Ты мне должна поцелуй, помнишь?

Глава 5. Тимур

Вообще-то я очень хороший.

Мне батя так всегда и говорил: «Ты, конечно, мой сын, Тим, но такой хороший…». А, он, по ходу, что-то другое имел в виду. Там продолжение было не очень приличное обычно.

И каждый раз разное.

Но я ведь реально хороший! И женщин никогда не принуждал ни к чему. Объяснить, что Каринэ меня уже любит, просто не осознала этого, это ж не принуждение, верно?

Это помощь!

Я оперся руками о края сиденья и наклонился к ней.

– Давай. Я готов!

Темные глазищи в окружении черных длиннющих ресниц диаметром стали как противотанковая мина. Были б зрачки зеленые – хер бы отличил, честное слово.