Женитьба по-кавказски
- -
- 100%
- +
Будущая женушка вжалась в спинку сиденья и замотала головой.
– Не буду я!
– Почему?
– Я… Мне…
– Каринэ, у нас был договор! – напомнил я ей. – Я тебя отпустил, а ты меня за это обещала поцеловать. Так?
Она медленно и ярко заливалась румянцем.
Прелесть просто. Наивнячок мой невинный. Ну, кто ж военному такие вещи обещает? Подписалась – исполняй. Я же не отстану в любом случае.
– Я жду, – я подставил ей скулу. – Нас никто не видит, если что, тачка тонированная в хлам. Если только на мой филей кто-то любуется сейчас.
Она покраснела еще сильнее.
Бляха…
А что, такое вообще возможно? У меня морда горит только в бане, если час просидеть. А у нее как-то само собой выходит.
– Я жду.
Девушка вдруг крепко зажмурилась.
Выдохнула резко, как будто в воду прыгать собралась. Вытянула губы трубочкой и потянулась вперед. Я отклонился. Ну, какая красотка!
Губки алые, пухлые!
Щечки розовые, кожа как персик в саду ее матери. И сладкая она настолько же, я уверен. Ресницы Каринэ дрогнули, и я понял, что за любованием могу и пропустить вспышку.
Обхватил ее голову ладонями, коснулся ее губ своими.
Она обман раскусила сразу.
Забилась в моих руках, замычала. Заколотила меня по плечам. Но уже было бесполезно. Я уже попробовал. Поддавил ей скулы пальцами и солнышко сразу же раскрылась. Впустила в себя мой язык, ахая.
Кто там грехи отпускает у них?
Я потом извинюсь за знание болевых точек. Прям вот от души!
Каринэ была адски классной! Целоваться не умела совершенно. Толкалась мне навстречу языком, сопротивлялась. И только еще сильнее делилась своим вкусом. Давала себя распробовать всю, без всяких капризов и жеманства.
– Тигрица моя, – я оторвался от нее с восхищением.
Она хапнула воздуха с отчаянным стоном.
Выбившиеся прядки волос упали поверх моих пальцев на ее щеки. А в глазах-то что, ух!
– Ты с ума сошел?!
– Вот так всегда со мной и делай, ладно? Ты охуенная просто, моя прелесть!
– Ты! – она задохнулась от гнева, но щеки снова залились краской.
Я с сожалением отпустил ее.
Эх, черт, дева реально огонь! Хоть прямо здесь ее раскладывай. Но, нет. Я хочу растянуть это удовольствие. Ее уламывать тоже кайфово. Потом буду внукам рассказывать, как их бабка стеснялась поцелуйчиков с классным дедом.
– Ты меня опозорил! Перед всеми! – Каринэ закрыла лицо ладошками.
Ну, звиздец…
От положения рук ее локти зажали пышную грудь между собой. Еще больше выставили мне на обозрение. Аппетитные розовые округлости, от которых слюна текла ручьем, а член рвал форменные штаны до дыр.
– Ты меня не слышишь, что ли?!
– А? – я кое-как оторвал взгляд от сисечек, что подталкивали пересмотреть свои принципы прямо здесь и сейчас и перестать быть хорошим.
– Хам! – Каринэ поняла, куда я смотрю, и прикрыла грудь руками. – Отвернись сейчас же!
Я удивленно посмотрел на нее.
Она что, в своей жизни только имбецилов встречала? Какой нормальный мужик отвернется от такого сокровища? Я не такой! Я в адеквате! У меня и справка есть. На службе дали.
– Отвези меня домой, – Каринэ кусала губы. – А еще лучше, выпусти, я сама дойду!
– Чтоб на мои сисечки все пялились? – охренел я.
– На что? – она еще плотнее обхватила грудь руками.
– Оу, прошу пардону, барышня. На ваш великолепный бюст, я хотел сказать, – мне хотелось заржать, но обидится ж. – Каринэ, ты прекращай херню нести, ладно? Никуда ты одна не пойдешь, я сказал уже. Щас доедем до дома, все будет нормально.
– Да не буде-ет! – в ее голосе вдруг прорезался плач.
– Будет, будет.
Я закрыл пассажирскую дверь и пошел к водительскому месту.
Ох, нихера себе!
На тачку реально пялились. Я привык, что местные и так на нас косились, мы ж по форме всегда ходим во избежание. Но такое внимание любопытных носов явно сегодня не из-за моей прекрасной персоны.
Вернее, не только из-за нее.
Я нахмурился. Видимо, Каринэ не зря переживала. Будут обсуждать. Я дернул на себя дверь. А пусть! Какая уже разница, я эту малышку не выпущу из своих загребущих рук, все равно за меня пойдет.
Так что, какая разница, в общем-то?
– Да, мама, – убитым голосом спросило мое солнце, прижимая телефон к уху.
О.
Теща.
Доложили?
– Мама, не ругайся, – со слезами в голосе попросила Каринэ. – Я сейчас приеду, да. Ладно, не приеду! Приду пешком! Одна! Да бегу я, бегу!
Я с удивлением посмотрел на нее.
Нихера себе заявочки! Да они совсем тут, заставлять девчонку тащить этого барана пешком, лишь бы только соблюсти какие-то неведомые приличия? Кому они упали?
Я со злостью завел машину.
Выжал сцепление, перекидывая передачу. Ща я объясню тут всем, с какой ноги шагать в строю положено, а кому на их правила покладено.
– Тимур! – Каринэ схватила меня за руку. Ойкнула тут же и отпустила. – Тимур, мне нужно идти одной. Выпусти меня, пожалуйста.
– Нет, – я выкрутил руль, чтобы не зацепить стальным отбойником пикапа впереди стоящую четверку Жигулей.
– Тимур, ты не понимаешь!
– Не понимаю, – я повернулся к ней. – Не понимаю, какого хрена ты должна шагать с этим сраным мясом одна пешком через половину поселка.
– Потому что ты меня сюда привез, – мое солнце опять жалобно скривилась, готовясь зареветь. – Потому что все видели, что ты устроил.
– А что я устроил? Защитил тебя от слов старого пердуна? Показал всем, что ты теперь моя?
– Да не могу я быть твоей, пойми! Ты русский! – взмолилась она, складывая ладошки. – А я нет. Мы разные!
– Зато дети будут красивые, – я нажал на педаль, посылая машину вперед.
– Ыыы, – Каринэ захлюпала носом.
Я долетел до гостевого дома в темпе. Злость гнала. Припарковался вплотную к воротам и распахнул дверь Каринэ:
– Пойдем!
– Куда?
Бля, дежавю по-кавказски.
– С родней твоей разговаривать буду. Свататься, бля, будем!
Глава 6
Я уже все прикинула в голове, пока ехали.
Если мама выгонит меня из дома, то я вернусь в город и выйду на работу. Займу денег у университетских девчонок и на месяц съема комнаты в общежитии мне хватит. А там – зарплата.
С голоду не умру.
Похудею, может, зато.
А вот если прибьет… Тут сложнее. Зато похоронят красиво, может быть, даже в этом самом платье. Чтобы в ад сразу попала за свое поведение. Там, наверху, разберутся точно, куда меня определить.
Тимур сжал мою ладошку и потащил по двору в дом.
Но туда войти не пришлось. Они сидели под навесом. И мама, с выражением дичайшего ужаса в глазах, и… Дядька. Да не один! Даже брата старшего с собой притащил.
Мне вдруг стало дико зло.
Ну, просто целая делегация по мою заблудшую позорную душу!
– Каринэ, – выдохнула мама, глядя на мою руку, что плотно лежала в ладони Тимура. – Это что?
Я опустила голову.
– Здравствуйте, мама, – а вот моему нежданному жениху на все было наплевать. Он вообще непробиваемый, судя по всему. – И ты, отец, здравствуй.
– Я тебе не отец!
– На нет и суда нет, – пожал плечами Тимур. – И туда тоже нет.
– Чего? – не понял дядька.
– Того. Жену мою будущую не обижай, говорю. А то я когда сердитый, могу и сломать чего ненароком. Нос там, руки, ноги. Возможно даже ребро.
– Ай! – мама вскинула ладони, закрыла лицо от стыда. – Дочка, да как же ты? Да разве я для тебя для такого позора воспитывала?
– Мама-а, – завыла я тихонько, безуспешно пытаясь выдернуть свои пальцы из железного захвата. – Мама, прости!
– Значит, так! – дядька вдруг встал, грузно опираясь на стол, что я утром отмывала. – Каринэ! Пошла в дом!
Я бросилась в сторону, но Тимур не отпустил.
Не просто не отпустил! Наоборот, подтащил к себе, обнял, обхватил за талию. И притиснул к себе как законную супругу. Ой, Всевышний! У нас при старших даже с законными женами такого делать не разрешается, а он!
Ну, все…
Теперь точно похоронят.
Интересно, а пригласительные на собственные похороны я еще успею девчонкам разослать? Я б красивые какие-нибудь выбрала. Мрачно-черные с розовым.
И с трагической надписью. Что-то типа: «Невинно убиенная дева».
– Дядь, ты своей женой командуй, – нахально посоветовал ему Тимур. – А со своей я как-нибудь сам разберусь, лады?
– А твоей тут нет! – съехидничал дядька. – И Каринэ твоей женой не будет, я ее продал уже. Заберут ее завтра! Считай, все!
– К-как продал? – я испуганно взглянула на маму.
Она что, знала?
Знала и мне не сказала?! Да, нет! У мамы был такой же потерянный взгляд. Не могла она такого сотворить, не могла!
– Аслан, как продал? – мама подскочила. – Что значит, продал?
– А вот так! – стукнул дядька по столу жирным кулаком. – Хватит, нагулялась! Опозорила всю семью, считай. Я тебя давно предупреждал, Нана, что ее надо приструнить.
– Аслан! – взревела мама.
Я смотрела на их ругань огромными глазами.
Нормально вообще? Я что, вещь какая-то, как можно меня вот так продать? Что вообще значит продал? Тимур хмыкнул, еще крепче меня обнимая. Я вскинула на него взгляд, а он только подмигнул.
– Обожаю семейные скандальчики, солнце, – он заговорщицки подмигнул. – Не обращай внимания.
Какой «не обращай»? Он с ума сошел?
Тут вообще-то моя судьба решается!
Да он просто пользуется ситуацией тоже! Я чувствовала, как его пальцы поглаживают меня по талии. Как сжимают, захватывая все новые участки моего тела и легонько их тискают.
Вот жук!
– Прекрати! – зашипела я змеей, выкручиваясь как можно незаметнее.
– Не нравится? – мужская ладонь сползла еще ниже.
– Тиму-ур.
– Ммм, – он почти замурлыкал как кот. – Мне так нравится, как ты меня зовешь. Встает сразу, прикинь?
Встает? Что встает?
Я откровенно затупила под жарким взглядом военного.
– Каринэ! – крикнула на меня мама.
– А? – я почти подпрыгнула.
– Нет, вы посмотрите на нее! Не стыдно тебе?! Шагай в дом, быстро!
Ой-ей-ей…
Этот тон я с детства помнила. Если мама начинала так разговаривать, значит, жди беды. Либо крапивой отходит, либо будет нотацию читать дня два, не меньше.
– Тимур, пусти меня, – тихо попросила я.
Сил выносить этот цирк у меня уже не было. Ноги просто не держали. Хотелось побежать в свою комнату и влезть под одеяло с головой, как в детстве. И чтобы все плохое как-нибудь само собой рассосалось.
Тимур меня как будто понял. Посмотрел мне долгим взглядом в глаза и расслабил руку.
– Уверена?
– Да, – я опустила взгляд. Смотрит он как будто в душу. До пяточек достает, все видит, все понимает.
– Ничего не бойся, поняла. Никто тебя никуда не заберет. Маму уведи, а с дядей я щас перетру по-мужски.
Мне не хотелось представлять, что Тимур с ним сделает.
Мне самой было наплевать на дядьку, но вот мама…
– Шагай, бесстыжая! – приказала она, хватая меня за руку.
Я почти побежала за ней.
Всхлипывала, утирала нос рукой, но не сопротивлялась. Шарахнулась в сторону, когда за спиной закрылась дверь дома, и мама развернулась ко мне.
– Дочка, ты с ума сошла?!
– Мама, я не виновата! – коленки окончательно растаяли, и я медленно поползла по стене вниз. – Мама, прости, пожалуйста, я не хотела!
– Чего ты не хотела? – наступала она на меня. – Чтобы весь рынок обсуждал, как тебя русский мужчина за собой таскал? Чтобы Муслима избил? Или чтобы меня трясли эти все кумушки, что я плохо тебя воспитала? Мне четверо позвонили! Четверо! Ты понимаешь, что это значит?!
Я рыдала уже в голос.
Прикрывала голову руками, ожидая, что мама влепит мне пощечину. Но даже если бы она так сделала – она будет права! Я ее подставила. Единственная дочка опозорила благочестивую женщину на старости лет.
– Быстро поднимайся, непутевая! – схватила мама меня за плечо.
Захлебываясь слезами, я заставила себя встать. Посмотрела в родное мамино лицо. Что она со мной сделает? Неужели замуж выдаст принудительно? За кого? За того, кому дядька меня пообещал?
– Где твой чемодан? Живо собирай вещи! Пошла, ну!
Глава 7
Снаружи что-то громко шуршало и скрипело.
Я вскинула голову и тут же застонала. Ох-хо-хоо… В затекшую от неудобного положения шею тут же кольнуло болью.
– Ох, Всевышний, – я обхватила ее ладонью и поморщилась.
Почему так темно?
Я растерянно огляделась вокруг. Да я же уснула сидя на полу. Среди разбросанных вещей, рядом с раскрытым настежь чемоданом, в который смогла собрать только несколько футболок и юбок.
И что, уже ночь? Сколько времени?
Я подскочила на ноги как ошпаренная. Красное платье так и осталось на мне. Я бросилась к двери. Закрыто! Мама меня заперла! Заходила же ко мне точно вечером! Увидела, что я уснула в слезах и не разбудила даже.
Я закусила палец.
А что это значит?
Значит, Тимур ушел. Чем вчера все закончилось, зачем мама отправила меня собирать вещи? Куда я теперь?
– Солнце, – в окне тихо звякнула стеклинка. – Ты спишь?
– Тимур? – я в ужасе шарахнулась к двери комнаты, прижалась к ней спиной.
Стекло в раме дрогнуло и резко просело вниз.
Я успела увидеть только мужские пальцы в полумраке, что подхватили его.
– А ты кого ждала? – улыбающееся лицо моего военного кошмара появилось в окне.
– Точно не тебя!
– А зря. Вариков-то у тебя больше нет. Ну, и что стоим? Иди ко мне.
– Тимур, что ты делаешь? – я скомкала платье в кулаках, делая пару шагов ему навстречу. – Уходи! Мама проснется, с ума сойдет!
– Как что? Ворую тебя, – он нагло пролез в окно, забираясь в мою спальню. – Ты ж хотела по-кавказски жениться, вот я и это… Исполняю мечты любимой женщины. А у вас не так воровать невест принято?
Я с тихим стоном обняла ладонью собственный лоб.
Нет, он реально сумасшедший.
– Ты представляешь, что ты делаешь? – зашипела я. – Ты меня так подставил, что мне теперь матери в глаза смотреть совестно! Кем я в ее глазах выгляжу?
– Ай, ты моя умничка! Ты уже собираешься, да? – Тимур внимательно осмотрел бардак на полу. Меня он опять не слышал вообще! – Какая ты у меня предусмотрительная, солнышко! Не жена, а золото будешь!
– Тиму-ур…
– О, да-а, – в его глазах замерцали искорки. – Еще раз так сделай…
Я даже ойкнуть не успела, как он сгреб меня в охапку.
Придавил к двери мощным телом, практически размазал по ней. И выдохнул жарко в губы:
– Знала бы ты, как я меня от тебя прет, солнце. Ты бы уже сама ко мне прибежала, отвечаю.
– Да отпусти ты меня, чудовище! – я закрутилась в его руках, но толку было чуть.
– Чувствуешь? – он толкнулся в меня пахом. – Хочет тебя как бешеный. Сочная ты, не могу. Колом стоит и не падает нихера!
Я запищала.
Это что, это он про собственный…ммм, орган говорил, что он встает?
Мамочка-а!
– Ах, ты, похотливое создание! – я вцепилась в его плечи. – Отпусти меня немедленно!
Давление большого тела стало вдруг сильнее. Тимур оторвал мои руки от своих плеч, переплел наши пальцы и поднял их кверху, упираясь в стену. Воздух! Воздух исчез, стоило ему снова меня поцеловать.
Хотя это был не поцелуй.
Он меня как будто пожирал. Напирал на меня, прижимался твердостью мышц. Сильный наглый язык надавил на мои зубы, заставил их раскрыться. И проскользнул в мой рот, выталкивая последний кислород.
Но через секунду как будто что-то изменилось.
Его напор ослаб. Движения уже не пугали, стали мягче. Я задыхалась под ним, пыталась вдохнуть, но не могла. Выталкивала его язык из своего рта, но только скользила по нему сильнее в ответ. Принимала его, прогибая свой.
Тимур больше меня не принуждал.
Он словно давал себя распробовать. Поглаживал мои пальцы своими, не пугал. Стирал нежностью мой страх, приучал к себе осторожно. Я тихонько застонала, когда он отстранился буквально на миллиметр. Не отпустил, не разорвал поцелуй. Дал вдохнуть, втягивая в себя мою губку.
Выгладил ее языком, слегка сжал зубами.
Это вот так люди целуются на самом деле?
Про это мне рассказывали подружки в университете? В голове мелодично зазвенели колокольчики, а в животе резко стало тепло. Нет, не тепло! Мне жарко!
– Тимур, пусти! – я уже сама упала на него, ища опору. Ноги отказывались держать.
– Никогда, – выдохнул он мне в ответ. – Все, солнышко. Пропал подполковник, скоро Самариной станешь, и это не обсуждается!
– Какой Самариной? – я кое-как сообразила, что это его фамилия. – Дядька с мамой меня за тебя не отдадут, неужели ты не понимаешь?
– Дядьке твоему некогда, он в ближайшие пару недель вообще ничего сказать не сможет, а теща тоже женщина. Договоримся!
– Ты что, избил дядьку? – в ужасе отпрянула я от него.
– Он сам упал, – отперся Тимур, выпуская меня из объятий. – Об стол два раза. А я кто такой, чтоб человеку мешать убиваться? Я старость уважаю!
Ой, все…
– Солнце, меньше слов, больше дела! Давай, вещички собирай, ага?
– Зачем?!
– Как зачем? – он даже выпрямился, подхватывая с пола какие-то мои одежки. – Я тебя забираю.
– Куда? – я упала обратно на дверь спиной.
– Так ворую же! Ты ж сама хотела! По классике, глянь – через окно! Кто бы сказал, что буду таким заниматься, я б его послал сто процентов. Давай в темпе, тачка под парами стоит у ворот уже! Ослик запряженный!
– И что, – я уперлась руками в талию. Он действительно не понимает всю дикость ситуации? – Вот так меня и потащишь? Через окно?
– А что не так? – он пожал плечами.
– Есть одна проблема, Тимур, – я обвела себя руками. – Не Дюймовочку воруешь. Я не пролезу.
– Говно вопрос, солнце!
Я не успела завизжать.
Коротко выдохнув, Тимур вскинул ногу в воздух. Армейский черный ботинок просто выломил тонкую оконную раму, роняя ее наружу, на землю с диким грохотом стекла.
– Путь свободен, моя госпожа! Но теперь надо все делать в темпе! А за окно я теще бабла на карту кину, не ссы! Я ж не вандал.
– Ты больно-ой! – взвыла я, в секунду оказываясь у него на руках.
Он с хохотом переступил через окно своими ножищами, прижимая меня к груди. И почти бегом потащил к машине.
– Каринэ! Дочка! – раздался где-то позади испуганный голос мамы.
Но Тимур уже запрыгнул вместе со мной за руль пикапа. Усадил на своих коленях и рванул рычаг машины. Двигатель мощно зарычал, унося нас обоих прочь от моего дома.
– Больной, говоришь? Зато весь твой! Готова замуж выходить?
Глава 8. Тимур
Блядь, вот серьезно, даже когда в училище в увал бегали через забор – так не трясло.
И после первого боя.
И после того, как на моих руках умер первый боевой товарищ. Потом были другие, да. Умирали от взрывов, от пуль. И мы стояли навытяжку над их гробами. Сцепив зубы, стреляли в голубое небо, раскрывая их душам дорогу наверх. Но так – меня еще не трясло.
Это было другое.
Как будто надпочечники вырабатывали совершенно другой адреналин. Незнакомый. Непривычный мне. Это был не боевой запал, это было совершенно противоестественное возбуждение. На что она меня толкнула?
Я выдохнул это возбуждение через хриплый то ли смех, то ли рычание.
Впервые в жизни я что-то своровал! Даже не что-то, кого-то!
Каринэ пищала. Вертелась на моих коленях, цепляясь за руки. И делала только хуже. Член стоял колом, упираясь ей между ягодиц. А от того, как она его собой натирала, захотелось притормозить.
Встать на обочину, задрать ей платье, дернуть молнию на ширинке и взять ее прямо здесь. Сделать своей сразу, без всяких подготовок. И я бы и сделал так, если бы не боялся.
Мне страшно было.
Увидеть потом, после всего, в ее глазах ненависть.
Она ж девочка совсем! Неопытная скромняга. Что в ее душе будет, если я так поступлю? И как мне потом на самого себя в зеркало смотреть?
Я не такой.
Я нормальный. А вся эта кража – просто ради развлечения. Просто потому что она так захотела. Я сжал пальцы на руле сильнее, еще глубже утопил педаль газа в пол. Все у нас будет и все будет так, как она захочет. Моя жена ни в чем не будет знать отказа, любой каприз исполню, это я уже понял.
– Маленькая моя, если ты не прекратишь вертеться, то у меня член скоро штаны проткнет, – я зарылся носом в пышные волосы.
Блядь, как же ты пахнешь.
Не водой никакой, ни мылом. Собой пахнешь одуряюще. Аж глазоньки куда-то под черепушку закатываются, епта.
– Ой! – Каринэ вздрогнула и замерла.
Вытянулась в струнку, осмысливая мои слова. Ну, я ж говорю – неопытная. Учитывая, как она от меня шарахается, так еще и девственница по ходу. В башке немного не укладывалось. Девчонка бойкая, жила в большом городе. Могла бы уже и порадоваться любовным премудростям. Но…
Традиции!
Вдруг себя для меня сохранила все же?
Если это так, то… В груди стало отчего-то тесно. Такая чистота мне еще не встречалась в жизни. Спрашивать не буду, все равно станет ясно скоро.
– Тогда дай я сяду туда! – Каринэ потянулась в сторону пассажирского места. – Пусти меня!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.